"Любовь останется любовью,
а кушать хочется всегда".
О! Это было давным-давно, так давно, что с трудом всё при-поминается хорошенько. Наверное, несколько тысячелетий назад, а может миллионов. Но тогда ещё не было любви, а только её зачат-ки. А всё потому, что люди с большим трудом добывали огонь. Для любви ведь огонь необходим, чем же зажечь пожар любви в серд-це возлюбленной... Инстинкты размножения здесь ни при чём. Всё создано на Земле, благодаря любви к женщине. Это непрелож-ная истина, сохранившаяся до наших дней. А ещё любви все-гда сопутствует ревность.
Помню как вчерашний день: погода была прекрасная, ветерка ни дуновения и солнце палило нещадно. То там, то сям пробегали динозавры. Скакали птеродактили, на ветвях чирикали археопте-риксы. А на лужке мирно паслись мамонты.
Отдыхая от трудов праведных и не праведных, в своей ком-фортабельной, но ещё не совсем благоустроенной пещере, на топчане, устланном шкурой мамонта, возлежало волосатое соз-дание. То был холостой хозяин жилища. Спасаясь от жары, он тя-нул время до выхода на охоту, а время не хотело растягиваться.
Убогое жилище обставлено простенько, но со вкусом. И досто-примечательностью была собственноручно нарисованная картина на стене, как воспоминание о совместной охоте с соседним колхо-зом. На прикроватном камне лежал шмат сырого мяса. Небреж-ность и лень холостяцкой жизни переборола труд развести огонь. Холостой джельтмен временами вгрызался зубами в мясо и от удо-вольствия оглашал пенаты диким победным возгласом в стиле "Хэви-мэтл". В целях сохранения здоровья своих зубов, дабы уберечься от кариеса, он щепочкой чистил зубы, выковыривая ос-татки застрявшего мяса.
День догорал, солнце клонилось к закату. Давившая своей жа-рой прекрасная погода менялась, насыщая воздух трепетной про-хладой.
-- Пора,-- промычал, кинув взгляд на свод пещеры, угрюмый примат. В самом деле, пришло время позаботиться о завтрашнем ленче. Он долго бродил по холмам и взгорьям в поисках добычи и вдруг увидел Её, качающуюся на лиане. Непреодолимое чувство всколыхнуло, очень сложно и чудно устроенные внутренности. Он влюбился. Его пленили крутые бедра, почти стройные, ещё не совсем заросшие ноги и пламенный взгляд, горящих как уголья камина, глаза. Как истинный джельтмен, он не преминул пригла-сить даму отобедать с ним в его скромном логове. Быстро ретиро-вавшись, он поспешил к своему жилищу, по пути кокнув эогиппуса к завтрашнему столу.
-- Ну, что на завтра обещают синоптики,--сказал он, посмотрев на звёзды через окуляры сложенных кулаков, -- видно быть нена-стью. Гостеприимство требовало соблюдать рамки приличия. Он соскоблил кое-где щетину каменной бритвой и обрубил когти.
-- Ну, что ж, выгляжу как денди,-- промямлил он, любуясь на своё отражение, -- вот только бы руки укоротить, а то свисают до колен.
Не дождавшись своей возлюбленной, он решил совершить моцион. Прогуливаясь, влюблённый увидел свою коварную фу-рию под пальмой с поцелуями в объятиях орангутанга. Самолюбие было ущемлено. Но устраивать скандалы не в его правилах. С присущей настоящему мужчине вежливостью и деликатностью, он сожрал орангутанга.
Укрощая свои амбиции с чувственным порывом проявления любви , он тихонечко тюкнул изменницу камушком по затылочку.
И вот, сидя перед большущим костром, обгладывая последнюю косточку своей безответной любви, с глубоким сожалением он ду-мал:-- Женщина, хранительница домашнего очага и уюта, и для мужчины надёжная опора, и без всяких сомнений верный тыл , во всех передрягах судьбы.
Грустно... Досадно... Что же! Любовь жестока! И ни какой мора-ли...