Преобразования внутреннего плана всегда сопровождаются внешними изменениями.
Так змея скидывает кожу, обновляясь.
Так человек стареет, лишив себя права на бесконечное совершенство тела.
Так седеет волос после ночи страшных потрясений.
Так трескается почва без влаги.
Мерзость привычек осознаётся с ошеломляюще чёткой ясностью.
Начинаю с насущного.
Мне трудно понять раздражающую потребность есть –
встречаясь с друзьями, деловыми партнёрами, членами семьи,
есть, когда плохо,
есть, когда хорошо,
есть, когда скучно,
есть, когда пришло кем-то назначенное время для еды,
есть, когда едят остальные,
есть, когда еда может испортиться, а потому должна быть как можно скорее отправлена туда,
где об её разложении, расщеплении и выведении позаботиться мудро устроенный и такой терпеливый организм,
просто есть, когда есть что съесть.
Это кажется слишком очевидно глупым.
Пока так и не удаётся разобраться, почему такое огромное количество людей притворяются настолько очевидно глупыми.
Если предположить, что они не притворяются, всё сразу встаёт на свои места.
Но такое предположение тоже граничило бы с безумием:
только безумец способен утверждать, что он умнее, мудрее, просвещённее стоящих рядом с ним на несколько голов.
И правильнее успокоить себя выводом, что люди просто не задумываются об абсурдности каждодневных действий – то, что вошло в привычку, не подвергается анализу.
Всегда важно найти первопричины.
И здесь их множество.
Человек, который отказывался есть со всеми, выглядел подозрительно, вероятно, ещё с самых стародавних времён по логически объяснимым причинам:
например, возникало сомнение, не подсыпал ли он в еду своих собратьев нечто отравляющее,
не осведомлён ли о вреде продукта,
не пренебрегает ли заботой хозяйки
или не считает ли он недостойным себя сидеть за одним столом с трапезничающими.
Совместное питание укрепляло в глазах едящих их тёплые, доверительные отношения,
после приёма пищи люди расслаблялись и приходили в доброе расположение духа, что способствовало откровенной беседе.
Но как это просто – съел конфету и вновь добр и дружелюбен!..
Как малодушно!..
Причины кроются в страхах.
Страхи вызывают презрение.
Разумнее сторониться людей, навязывающих свой уклад жизни со всеми сформировавшими его ошибками и заблуждениями другим людям.
Избегать тех, кто много ест, пьёт, курит, хамит, негативизирует события своей жизни и,
как следствие энергетического вампиризма, жизнь окружающих его людей.
Избегать поверхностных, насквозь пропитанных ложью и притворством, самоуверенных донельзя, излишне простых и излишне говорливых, громко смеющихся и фанатичных.
В итоге ты остаёшься один.
Одиночество не тяготит.
Оно даёт свободу – свободу выбора, свободу полного владения своим временем, свободу действий: молчать, думать, спать, гулять, писать стихи и музыку, наслаждаться собой в любом своём проявлении – после преобразований, вписанных в указ твоей монархии, любить себя становится вполне возможным. Прощать, по крайней мере, чаще...
Одиночество освобождает от необходимости объяснять и оправдывать/объясняться и оправдываться, терять и жертвовать, нести ответственность и обязательства за кого-то любимого и дорогого, переживать и страдать.
Редко кто имеет натуру чёрствой бездушной мрази –
к сожалению.
А потому сердце истекает обжигающей лавой из коктейля крови и боли – поровну -
за всех и за всё – кто видит больше, тот и страдает стократ.
Иногда нужно уговаривать себя убить всех этих эгоистичных пиявок, безобразных в своём глухом невежестве - морально раздавить и удалить вон из своей карты памяти.
Но чаще человек выбирает дожидаться их естественной смерти и после устроить им роскошную панихиду с оплакиванием и обещаниями помнить вечно, отведя приличную площадь на почётном месте своего личного погоста.
В конце концов, каждый скрывает в своём сердце многочисленные могилы с останками, отравляющими кровь своей бесполезной гнилью.
/2010