ТРЕТЬЕ ДЕЙСТВИЕ
Входят СЕРЕДА и АКАДЬЕВ.
СЕРЕДА. Анатолий Романович, я умоляю тебя, миленький, дай полчаса времени привести себя в порядок.
АКАДЬЕВ. Лена. Мы должны ещё раз пройтись по сценарию.
СЕРЕДА. Мне ещё к парикмахеру.
АКАДЬЕВ. Масса вопросов. Куча дырок. Такие гости. И все уже знают, что Звонарёва здесь. Пригласительные билеты кончились.
СЕРЕДА. Да не переживай ты. Все свои. Будет тепло, по-домашнему.
АКАДЬЕВ. Я волнуюсь так, как никогда не волновался.
СЕРЕДА. Перестаньте. Обычный концерт.
АКАДЬЕВ. Необычный. Для меня совсем необычный.
СЕРЕДА. Анатолий Романович, будь человеком. Дай женщине час на красоту.
АКАДЬЕВ. Я вот за Наташу переживаю.
СЕРЕДА. Она уже взрослая девочка. Ничего с ней не будет. Вернётся скоро. Не съест же её майор, в конце концов.
АКАДЬЕВ. Я о другом.
СЕРЕДА. Что ещё случилось?
АКАДЬЕВ. Худая она какая-то. Бледная.
СЕРЕДА. У богатых свои причуды. Диеты, фитнес. Так выглядеть в сорок лет, это надо сильно над собой поиздеваться.
АКАДЬЕВ. Думаешь? Ну, хорошо бы так. И где её носит? Уже два часа как уехала. Хоть бы к началу вернулась.
СЕРЕДА. Ты лучше не за неё, ты за себя поволнуйся. Тебе же не шестнадцать лет. Дрожишь как мальчишка. А ей хоть бы что. В её жизни было слишком много новых переживаний, чтобы до сих пор жить старыми. Это у тебя после неё ничего яркого в жизни не было, а она всё забыла. Ты так инфаркт получишь на почве нахлынувших воспоминаний. Побереги себя, Толя.
АКАДЬЕВ. Может давно надо было всё забыть?
СЕРЕДА утвердительно кивает головой. АКАДЬЕВ выходит из класса. СЕРЕДА закрывает дверь на ключ. Подходит к куче платьев. Достаёт одно из них. Прислоняет к себе, глядя в зеркало. Обнимает его. Гладит нежно. Вешает на дверцу шкафа. Раздевается.
Стук в дверь.
СЕРЕДА. Кто?
ГОЛОС МАЙОРА. Па-апрошу открыть. Звезда ждать не может.
СЕРЕДА. Одну секундочку.
СЕРЕДА быстро собирает свои вещи. Поворачивает ключ в замке. Прячется с вещами за открытой дверцей шкафа, где быстро одевается.
СЕРЕДА (кричит). Можно! Входите!
Входят ЗВОНАРЁВА и МАЙОР. Он пьян.
МАЙОР. Пока тут никого нет, позвольте мне...
ЗВОНАРЁВА. Ну как никого нет? Тут и руководитель где-то…
МАЙОР (не обращает внимания). Между нами говоря. Так сказать антер ну!
ЗВОНАРЁВА. Майор, мне нравится ваш французский, но...
МАЙОР. Никаких но. Только ну. Антер ну.
ЗВОНАРЁВА. А вот и Елена Станиславовна! (Вытягивает за руку Середу.) Позвольте вам представить, руководитель коллектива, которому сегодня исполняется двадцать пять лет.
МАЙОР (Середе). Отличный возраст. Выглядите гораздо моложе. Разрешите нам с нашей звездой в честь вашего дня рождения побыть тет-а-тет.
ЗВОНАРЁВА. Елена Станиславовна никуда не пойдёт. Это её кабинет и мы в гостях.
МАЙОР. Милочка. Если в городе расположена моя часть, то я в каждой квартире как дома. (Подмигивает Середе, указывая на дверь.)
СЕРЕДА. Ой, мне же надо оркестру ноты передать. Увертюра. Прелюдия.
МАЙОР. Конечно же, как же без увертюры. И при людях тоже... как же без...
СЕРЕДА выходит.
МАЙОР. Разрешите доложить, Наталья, не побоюсь этого слова, батьковна. Для нас ваши песни как дым отечества. И горько и приятно. (Пытается обнять Звонарёву.)
ЗВОНАРЁВА (уходя от объятий). Для военного вы очень утончённая натура. Может, вы и на музыкальных инструментах играете?
МАЙОР подходит к роялю, придвигает стул, садится. Церемонно поднимает крышку, разминает пальцы, закрывает глаза, вскидывает голову вверх, поднимает руки над клавишами.
МАЙОР (с пафосом). Шопен. Фредерик Франсуа. Ноктюрн ми-бемоль мажор. Сочинение девять, номер два. Лирические ночные грёзы и романтические видения великого композитора. (Замирает на миг, после чего начинает громко смеяться). Поверила? Поверила! Шутка. Это я из военного училища запомнил. Приходили к нам на вечера девахи из консы, со своими… шопенами. (Пытается обнять Звонарёву.)
ЗВОНАРЁВА. Не надо, майор.
МАЙОР. Понимаю. Тут как в армии. Звезду заслужить надо. Да я для вас всё что угодно. В рамках своей компетенции. То есть в границах округа. Пусть мы не в столице. Но зато тут у нас, кроме нас никого выше нас.
МАЙОР падает на колени. Тянется к ЗВОНАРЁВОЙ.
ЗВОНАРЁВА. Этого мне только не хватало.
Звонит мобильный МАЙОРА.
МАЙОР (в трубку). Да. (Понемногу трезвея.) Кто тебе сказал, что я не в части? А. Да, я в доме культуры. На репетиции. Концерт вечером. Обеспечиваю техническую поддержку подшефным товарищам. Ну, лапусик. Ну. Понял. Есть. Слушаюсь. Разрешите выполнять? (Выключает телефон.). Прошу прощения, вынужден удалиться.
ЗВОНАРЁВА. Как же так, майор? А кто же меня отвезёт к аэропорту в бронетранспортёре с эскортом мотоциклистов?
МАЙОР. Виноват. Вероломное нападение противника. Форс-мажор, как говорится. Необходимо немедленно прибыть на место расквартирования. Иначе придётся искать зимние квартиры. Так что, планы на этот вечер прошу считать не действительными. Отметим, что разведка боем прошла удачно! Как-нибудь в другой раз проведём и остальные манёвры. Честь имею. (Целует руку, выходит.)
ЗВОНАРЁВА подходит к окну. Закуривает сигарету.
Входит АКАДЬЕВ.
АКАДЬЕВ. Лена сказала что ты здесь.
ЗВОНАРЁВА. Ага.
АКАДЬЕВ. Все звонят. А пригласительных нет. Приставные даже разошлись.
ЗВОНАРЁВА. Ага.
АКАДЬЕВ. Это потому, что ты. Иначе кому бы этот концерт нужен был?
ЗВОНАРЁВА. Наверное.
АКАДЬЕВ. Я рад, что ты с нами сегодня.
ЗВОНАРЁВА. И я.
АКАДЬЕВ. Это были самые счастливые годы. Когда мы начинали. Настроение такое всё время. Поездки, опять же. Концерты. Общение…
ЗВОНАРЁВА. Продолжай, продолжай.
АКАДЬЕВ. Ну и то, что между нами было.
ЗВОНАРЁВА. А было ли?
АКАДЬЕВ. Было. Наверное.
ЗВОНАРЁВА. Теперь ты сомневаешься.
АКАДЬЕВ. Я из семьи ради тебя уходил.
ЗВОНАРЁВА. Но ведь не ушёл.
АКАДЬЕВ. Испугался.
ЗВОНАРЁВА. Кто тебя напугал? Я была такая страшная в семнадцать лет?
АКАДЬЕВ. Ты была красивее всех на земле. Ровесница моей дочери. Лучшая ученица. А мне уже за тридцать. Только приехал по приглашению райкома партии, квартиру получил, полторы ставки, перспективу стать директором.
ЗВОНАРЁВА. Значит взвешивал! И перевесила не я.
АКАДЬЕВ. Думал.
ЗВОНАРЁВА. Если бы любил, то не думал. Когда ты меня бросил, я возненавидела тебя. И всех мужчин. В учёбу кинулась, в музыку. К поступлению я была в прекрасной форме. Окончила училище, и понеслось: консерватория, эстрада. Мне уже некогда было даже вспомнить о том, что в жизни есть что-то кроме музыки. И только сегодня я понимаю, как я благодарна тебе за то, что ты струсил. Иначе сидеть бы мне здесь плесневелой каменюкою. Воспитывать детей, стирать твои носки и трусы. Боже мой. Спасибо тебе, Толенька, за мою счастливую и такую интересную жизнь.
АКАДЬЕВ. Ты всегда была особенной.
ЗВОНАРЁВА. Я просто всегда хотела жить. Зинка хотела замуж. Ленка петь. Танька всеми руководить. А я жить! Особенно после того, как Светка погибла. И до сих пор хочу. И бьюсь в стену лбом, пока не пробиваю. Потому что каждое препятствие для меня как маленькая смерть. Надо побеждать любой ценой. А вот с тобой тогда слабину дала.
АКАДЬЕВ. Не так сильно хотела?
ЗВОНАРЁВА. Пожалела тебя. В самый последний момент почувствовала, как тебе тяжело. Ты струсил, а я пожалела. Мы квиты. Но после, я таких подарков никому уже не делала. Что хочу, то моё. И плевать на всех.
АКАДЬЕВ. Злая ты.
ЗВОНАРЁВА. А ты добрый, зато.
АКАДЬЕВ. Тебя что-то беспокоит?
ЗВОНАРЁВА. Так небольшие неприятности.
АКАДЬЕВ. Со здоровьем?
ЗВОНАРЁВА. А что?
АКАДЬЕВ. Выглядишь неважно.
ЗВОНАРЁВА. Откуда тебе знать, как я должна выглядеть? Ты меня двадцать лет не видел. Я теперь всегда уже так выгляжу.
АКАДЬЕВ. Что с тобой?
ЗВОНАРЁВА. Да ничего. Отстань от меня, а!
ЗВОНАРЁВА отворачивается к окну, закуривает. АКАДЬЕВ подходит, обнимает за плечи.
ЗВОНАРЁВА. Я сюда вообще и не собиралась ехать. Ленка звонила, уговаривала. Я сказала, что подумаю и тут же забыла. А вчера я забрала анализы. И поняла, что не будет мне в жизни другого шанса красиво приехать на родину. А домой надо приезжать красиво. Все должны завидовать. Мол, есть в Москве такая звезда из наших, и всё у неё зашибись. Просто сказка. Это у нас тут проблемы, болячки, а у неё – ни-ни. А если у звезды на самом деле плохие анализы? Значит, нет в жизни сказки. А мы с тобой, Толенька, не должны отбирать у людей веру в чудо. Для того мы и работаем, чтобы красиво их обманывать. И надежду дарить. Принцессы не какают и не болеют.
АКАДЬЕВ. Что делать будешь?
ЗВОНАРЁВА. Жить. И петь. В том числе и сегодня.
АКАДЬЕВ. Да, ты третьим номером после награждения идёшь.
ЗВОНАРЁВА. Вот это другой разговор. Иди, я прошу тебя, и Ленку найди, а то бравый майор выгнал хозяйку из её же кабинета. Нам одеваться пора.
АКАДЬЕВ. Иду. Губернатор приезжает. Надо в сценарий изменения внести.
АКАДЬЕВ выходит.
ЗВОНАРЁВА. Мне тоже надо в свой сценарий изменения внести. Жизнь дарит мне новые обстоятельства. И я как актриса должна эти обстоятельства обживать. (В мобильный телефон.) Алло. Саша? Мне нужен Александр. Дайте ему трубочку. Ничего, ничего, разбудите. Скажите, Наташа звонит. Что значит какая? Вы кто, девушка? А хамить по телефону не надо. Хамить надо в реальной жизни, чтобы тут же получить за это по наглой рыжей морде. У меня видеотелефон, я вижу, что рыжая. Сашу, я сказала, разбуди. И трубку к его пьяной роже поднеси. Сашенька. Что же это ты так расслабился, милый? По какому поводу банкет? Ага. А кто эта длинноногая, пышногрудая ****ь? И что она делает в моей постели на моей даче? Помогает перенести? Что? Разлуку с любимой? Со мной, то есть? У меня для тебя, зайчик, три новости. Я вчера развелась с тобой и выписала тебя из своей квартиры. Сразу раз. Дачу я продала. Уже два. Завтра придут новые хозяева. Целую крепко, твоя репка. Что? Третья новость? Да. Тварь ты бессердечная и алкоголик, Саня. Хотя, это давно уже ни для кого не новость. (Выключает телефон.)