Глава XII
НЕМНОГО О ТОМ, ЧТО ПРАНКА ЗНАЕТ И ЧЕГО НЕ ЗНАЕТ
Пока Пранка сидит, ничего не понимая, я возьму на себя смелость предложить читателю совершить маленькое путешествие в жизнь страны, в котором живут наши герои, и побольше узнать о нем. Какое же место занимали в нем волшебники, стать одной из которых так страстно желала Пранка? Что ж, правда в том, что могучие волшебники современности правили миром. Король был волшебником, самым уважаемым и могущественным (по крайней мере, так говорили в высших кругах и это считалось признаком хорошего тона), все министры были тоже волшебниками, и члены Тайной Комнаты тоже. Улицы городов держал под контролем волшебный Патруль, волшебниками были все богачи благородных кровей, да и само слово «волшебник» стало синонимом человека возвышенного. Простолюдинов среди них не было совсем, хотя небольшая лазейка в мир высшего света, конечно, была – образование. Можно было закончить академию или университет, став таким образом бакалавром или даже магистром волшебства. И сами слова эти внушали простолюдинам благоговейный ужас. Вот только всеми делами в академиях и университетах заправляли тоже волшебники, и ни один из них еще не устоял перед соблазном «фильтровать» учеников по своему вкусу. Так что учились в Высшей школе Волшебства и других лишь те, кто был угоден высшему свету. Остальным отказывалось в мягкой либо весьма грубой форме, и зависело это напрямую от сословия.
А все потому, что делами волшебники занимались чрезвычайно серьезными, к которым не следовало допускать кого попало. Целыми днями они наслаждались своим статусом, изредка заседая в приемной комиссии, куда приглашали самых уважаемых членов общества, либо в особой Тайной Комнате, ведавшей делами, не могущими коснуться уха простолюдина. Простолюдин должен знать свое место, говаривал министр просвещения Йон Лориус, и большинство считало, что он абсолютно прав. До чего дойдет общество, где простолюдины ведают делами государственной важности? Да помыслить такое сложно! И таковая доктрина царствовала в Тедьессе, как и в других городах Империи уже много столетий, и ничто не предвещало государственного переворота.
А еще они много размышляли об устройстве мира в своих роскошных кабинетах, обставленных с необычайным вкусом, теоретизировали огромное наследие волшебников прошлого, дрессировали животных, собирали целебные травы и варили отвары, а также упражнялись в риторике да гибкости ума. Своих предшественников, навсегда покинувших Империю более пятисот лет назад, они презрительно называли варварами, поскольку те совершеннейшим образом не заслуживали уважения. Подумать только – разговаривать с цветами да деревьями! Укрощать единорогов да выстраивать отношения с гномами! Превращать одни предметы в другие да вытворять всякие опасные для общества дела! Современный образованный человек не может даже помыслить о таком.
Не менее предосудительным в глазах волшебников современности был и исход их, который в учебниках именовали не иначе как Великий Побег. О причинах его никто не имел ни малейшего представления, но предполагалось, что это не от большого ума. Ну как можно было по своей воле покинуть такую чудесную землю?
В общем, нынешние волшебники были не высокого мнения о своих предшественниках. Зато они были достаточно высокого мнения о себе, и именовали себя величайшими из ныне живущих и гениями во плоти. Был даже особый орден – Величайший из Величайших, раз в декаду присуждавшийся Королю.
Жизнь высокопоставленных вельмож была полна неги и развлечений. Невзгод они не знали: то и дело вспыхивавшие восстания окраин жестко подавлялись Патрулем, все международные отношения сводились к с помпой обставленным встречам на высшем уровне и восторженным расшаркиванием перед друг другом, весьма действенным с точки зрения мира во всем мире, хотя и совершаемых без особого интереса; ну а что там было в головах у подданных… какая, в общем-то, разница. Однако котелок кипел-кипел-кипел и его содержимое должно было либо выкипеть полностью, осев на самом дне, либо с шипением вырваться из своей темницы, обжигая все на своем пути, и в первую очередь пальцы кухарки.
Глава XIII
ЧУЖАК В КОМНАТЕ С БАССЕЙНОМ И ОШЕЛОМЛЯЮЩАЯ НОВОСТЬ
Как и следовало ожидать, еще несколько дней прошли в приятном послевкусии, оставшемся после прихода письма из Приемной Комиссии. Меримид неустанно чмокала Калмара в макушку, то и дело заключала его в объятия, вздыхая о скором расставании, чем создавала в доме на Озере весьма трогательную атмосферу. Впрочем, Пранка этой атмосфере всячески сопротивлялась, предпочитая отсиживаться в их с братом комнате под самой крышей, либо на террасе с книжкой. Книги она, как и прежде, не читала, но яркие обложки ее развлекали.
По прошествии нескольких недель, прошедших в той самой трогательной, хоть и несколько поостывшей, атмосфере, Инограмус возвестил о необходимости поездки в ближайший городок Тордр, чтобы купить все необходимое для учебы. Несмотря на протесты домочадцев, он стоял на своем, и сопротивляться ему не было совершенно никакого смысла. Пранка ехать отказалась, посему рано утром, через три дня после прочтения письма, Инограмус и Калмар отправились в путь одни. Решено было добраться пешком до границы Пустошей, далее сесть в почтовый экипаж. Конечно, пройти предстояло немало, но отшельник и его сын не боялись трудностей. Они бодро зашагали по тропинке прочь от дома на Озере, Меримид и Пранка махали им в знак хоть недолгого, но прощания, после чего ушли в дом.
Решено было заняться отбором ягод к заготовке на время холодов, мать с дочерью расположились на кухне за большим столом, в центре которого выросла огромная гора клюквы. Несколько секунд тишина нарушалась лишь шуршанием ягод по столу. Потом Меримид запела старую русалочью песню, для непосвященного напоминавшую бурлящий клекот, сквозь который иногда проступала восхитительная по своей красоте мелодия. Так прошло несколько часов.
Наконец, стряхнув с ладоней последние ягоды, Пранка объявила, что пойдет подышать свежим воздухом. Одевшись потеплее, она выбежала на крыльцо, а затем, немного помедлив, направилась по уже проторенной тропинке к Горе. Нет, она вовсе не собиралась снова забираться на вершину, слишком уж было холодно, да и ветер легко проникал под теплую одежку. Пранка просто хотела погулять, проветриться, и как следует поразмышлять над своим житьем-бытьем.
Она обошла дом, прогулялась по окрестностям, повидала жилье Амбер, пустое – девушка уехала к своей подруге в Лемью, как и обещала, и наверняка уже находилась где-нибудь на море в Туиктетте, - и собиралась отправиться домой, но тут произошло нечто странное и даже ошарашивающее.
А дело было вот в чем: в Норе, служившей потайным входом в жилище Исследователя, зияла огромная дыра, остатки листьев валялись и там и тут, а прямо перед дырой красовались четкие следы.
***
Уже через пару минут Пранка, тяжело дыша, неслась по потайному ходу, ее губы то и дело нервно изгибались в неком подобии улыбки. Что ждало ее дальше, она не знала, но настроение у девчонки было весьма и весьма боевое. Ею владел азарт, самый настоящий азарт. Вот только во всей этой кутерьме Пранка забыла, что она – всего лишь девочка, и враги Исследователя, смазанными пятнами носившиеся в ее голове, вряд ли могли действительно ее испугаться.
Ее одежда совсем перепачкалась, как и руки. Приходилось передвигаться скрючившись, потому что потолок хода был слишком низким даже для ее роста. Следы, впрочем, все еще интриговали ее: четкие, глубоко впечатавшиеся, но, к сожалению, состоявшие лишь из плоской подошвы без рисунка и небольшого каблучка. Кроме того, ног, оставивших эти следы, было всего две, не меньше и не больше, что немножко разочаровывало Пранку. Совсем чуть-чуть.
«Это не может быть Амбер», - подумалось Пранке. – «Она уехала, я сама видела ее запертый на висячий замок дом… Но кто тогда?».
Никто не мог.
Наконец она достигла узкого лаза внутрь дома Исследователя. Однако тут ее подстерегала неожиданность: он оказался наглухо забит досками, выдержавшими слабый натиск девочки. Выход был один – в обход!
Более часа ушло у Пранки на то, чтобы добраться до Большой Горы. Она довольно быстро замерзла и устала, но любопытство победило все. Почти в забытьи она вскарабкалась на гору, несмотря на пронзавший насквозь ледяной ветер и начавший моросить дождь. Дальнейшие продвижения внутри Горы проскользнули, словно их никогда и не было, и очнулась Пранка только войдя в помещение с бассейном, стены которого, казалось, еще больше поросли тиной. Именно в ту минуту она поняла, что не слишком хорошо понимает, как же теперь добраться в убежище Исследователя. Она несколько раз обошла бассейн, затем присела возле неподвижной воды и нерешительно посмотрела вглубь, увидев только свое отражение, такое четкое и спокойное, словно она видела его в зеркале. Что ж, никуда не денешься, подумалось девочке, придется нырять. Она быстро стащила с ног обувь и уже начала стягивать толстый свитер крупной вязки, когда тишину нарушил чей-то тихий, но словно царапавший пространство помещения смех, поначалу показавшийся Пранке шорохом листвы, проникавшей в помещение через бойницы. Однако это была не листва. Секундой позже за смехом раздался тихий, вкрадчивый голос:
- Так я и знала, что ты сюда еще заглянешь.
От неожиданности Пранка дернулась и даже запуталась в узком горлышке свитера. Наконец выпутавшись, она увидела Амбер, прятавшуюся в тени за колонной в дальнем углу помещения. На ее пухлом лице играла противная улыбка, ясно свидетельствовавшая о намерениях хозяйки.
- Амбер? Ч-что тебе надо? Что ты здесь делаешь?
- Ты не знаешь, во что вы ввязались, мои хорошие, - елейным голоском пропела та вместо ответа. – Точнее, с кем.
- Да неужели?
- Как хочешь, моя милая. Вы старательно прятались, однако от зоркого глаза Амбер укрыться невозможно. – Она замолкла и покосилась на Пранку. – Хороши детки. Представляю, что скажут ваши родители.
- Я не понимаю тебя. В этом нет ничего предосудительного. Мы всего лишь гуляли по окрестностям и нашли подземный ход. Что… что тут такого?
- В подземном ходе нет ничего предосудительного, деточка. Предосудительно то, что вы сдружились с преступником!