Она нужна ему по ночам
Он приходил к ней далеко не каждую ночь: то забывался за старой книгой с шуршащими страницами, то танцевал до утра со знакомыми незнакомцами, то просто падал в бесконечно черные объятья сна. Он приходил к ней далеко не каждую ночь, но всякий раз видел и слышал от нее именно то, что ему было необходимо, как весенний закат, как методичное постукивание клавиш печатной машинки, как зеленый чай с мятой.
Она терпеливо ждала его: приветливо распахивала калитку, зажигала фонарь у крыльца, ставила чайник, расставляя на круглом столе побитые чашки. Сама же садилась на широкий подоконник и рисовала на стекле. Когда он не приходил к утру, она со вздохом защелкивала массивный замок на дверь, стирала ночные рисунки и шла спать до следующего вечера. Тогда она спрашивала себя, зачем вообще хранит ему верность, отдается ему до последней капли? Было бы куда честнее бросить все, да и уйти, куда глаза глядят. Но следующей ночью она вновь терпеливо ждала: может, придет?
В этот раз небо было словно затянуто шелком, на котором таинственно улыбался тонкий разрез месяца. Он упрямо шагал в гору, неся на плечах рюкзак, битком набитый печеньем и медовой выпечкой. Он не показывался уже больше дюжины дней, необходимо загладить свою вину. По правде говоря, он притянул еще б немного, но…
Она, как и во все предыдущие ночи, ждала его на подоконнике. По привычке дважды постучавшись, он зашел в дом. Она, вопреки обыкновению, не бросилась ему на шею, а лишь спросила чуть обижено:
-Вспомнил все же обо мне, да?
-Нет, что ты, - он широко улыбнулся и поспешил обнять ее, - я никогда не забываю о своей Фантазии.
Она фыркнула и полезла рыться в рюкзаке. Он тяжело вздохнул и направился ставить чайник.
-Ну и как у тебя, все как надо? – спросила она, запивая печенье горячим чаем.
-Да, все становится на свои места, вот только с новым рассказом проблема…
Она вопросительно подняла бровь.
-Да там… Что-то с сюжетом не клеится, герой суховат получился, а сроки поджимают, - он посмотрел на нее с любовью и добавил, - тебя не хватает.
-Ну да, без меня никак не обойтись, - проворчала она и смягчилась, осознав свою значимость, - давай сюда.
С самого дна рюкзака он вытащил несколько помятых листов, исписанных чернилами. Смахнув крошки от печений, он протянул рукопись ей. В руках у нее появилось перо Жар-птицы, и Фантазия стала неспешно водить им по строкам, где-то дописывая, где-то зачеркивая вовсе.
-Готово, - объявила она через несколько томительных для него минут.
Он немного тревожно взял у нее рукопись, еще теплую от поправки, и медленно прочел.
-Да-да, именно так… Я это и имел в виду… Совершенно верно…- восторженно шептал он, а потом, отбросив черновик в сторону, бросился обнимать свою драгоценную Фантазию, - что бы я без тебя делал!
Она криво усмехнулась:
-Быть может, задыхался в белой офисной рубашке посреди таких же несчастных. Или же чистил трубы в родном городке. Да мало ли найдется работы для такого, как ты? Ладно уж, я с тобой, - она поцеловала его и прибавила, - приходи почаще.
-Конечно, Фантазия, - с улыбкой сказал он и проснулся.
На следующий день в еженедельном журнале вышел новый рассказ начинающего автора, заслуживший положительные отзывы критиков и читателей. «У вас очень богатая фантазия», - говорили они. А он, загадочно улыбаясь, отвечал: «Да нет, что вы. У нее даже небитых чашек нет!».