Далеко-далеко прибрежное море дружило с пристанью города. Пристань была большая, с многочисленными мостиками и длинными пирсами. Возле них величаво покачивались корабли с разноцветными парусами. У каждого государства были свои цвета, поэтому пристань и была яркой словно палитра красок. Сам же город назывался ничейным, принадлежащим самому себе, а потому все у него было разное. Мостовая переливалась перламутром и небесной синью, крыши остроконечных башен могли похвастаться красной и желтой черепицей... Часы на главной площади раз в два часа вместо гордого боя высвистывали мелодии, будто из волшебной шкатулки.
Однажды на пристани города появилась девушка с копной волос пшеничного цвета, васильковыми глазами и легким смехом. Словно пушинка одуванчика, она летала по городу, заглядывая в каждую щелочку, напевала веселые песенки и была такой беспечно-легкой, что все, не сговариваясь, стали называть ее Пылинкой.
Пылинке понравилось в новом месте. У нее быстро появились друзья, которые постепенно знакомили ее с морем, с небом, с Духом города. Однажды они все засиделись дотемна, и Пылинка внезапно увидела нити. Они разноцветными змейками оплетали ноги ее друзей и тянулись куда-то за дверь. Она выглянула в окно ярко освещенного города: там было все то же. Нити были разными: от едва заметных шелковых паутинок до уютно-пушистых шерстяных веревочек. Они переплетались, завязывались узелками, струились по улицам к домам, фонарям, морю.
В тот вечер Пылинка не стала задавать вопросов, хотя нити напугали ее. Возможно, все это было лишь последствием веселого вечера? На следующее утро она вышла на яркие улицы города и ни у одного прохожего не заметила ничего подобного. Кто-то спешил по делам, стараясь не засматриваться на безоблачное небо, кто-то - наоборот, мерил мостовую большими шагами, останавливаясь у каждой витрины магазинов. Но нитей, похожих на вчерашние, не было. Ни одной. Вздохнув, Пылинка постаралась забыть об этом...
... И вспомнила только через много-много дней, когда перед ней стоял серьезный юноша с не менее серьезными намерениями. Он протягивал ей незатейливое колечко с камушком-искоркой. Пылинка заколебалась, решая, связать ли судьбу с таким человеком, как вдруг заметила тоненькую ниточку, привязанную к кольцу.
-Зачем ты даешь мне это? Я не хочу быть привязанной к чему-либо, - сказала она возмущенно.
Он удивленно посмотрел на нее:
-Но, Пылинка, я же.. - начал было тот объяснения, но девушка решительно прервала его, засыпав вопросами:
-Почему вы здесь все ходите, скованные нитями? Как вы можете терпеть это? Это же ужасно и неудобно!
И все же серьезный юноша с серьезными намерениями сумел ответить. Серьезно, конечно же:
-Ты ведь не раз восхищалась городом. Он теплый и уютный, душевный. Все потому, что каждый человек, да-да, "скованный", как ты сказала, отдает ему частичку себя. Пожалуй, это действительно можно назвать привязанностью, но ведь отдать душу кому-нибудь или чему-нибудь - не так уж и плохо, верно?
Пылинка молчала, разглядывая белую нить на руке своего друга.
-Так что, - продолжил он, - Реши, можешь ли ты связать себя с этим разноцветным городом и, - он на секунду замолчал, смотря в ее васильковые глаза, - со мной. Жду тебя завтра вечером на пристани, - с этими словами серьезный юноша с серьезными намерениями покинул Пылинку.
Вечер следующего дня выдался удивительно зимним. С неба, которое было похоже на старый сероватый плед, хлопьями летел снег, тая на варежках и носах прохожих. Вдоволь насмотревшись на разноцветные паруса до полуночи, серьезный юноша покинул пристань, пожелав ей удачи.