Какая культура нам нужна?

               

              Задел меня один разговор. Назовем собеседников по традиции: «лирик»  –  это я, то есть «гуманитарий», и «физик»  – это мой оппонент, сторонник технического образования. «Ты считаешь, что эталон культуры в наше время не изменился? – спросил он,  –  Ошибаешься. В XVIII, XIX веках была другая ситуация: такие науки, как математика, физика находились тогда в зачаточном состоянии, поэтому упор делался на гуманитарное воспитание. Сейчас, в век технического прогресса, необходим приоритет технического образования».

    Да, постановка вопроса неожиданная. Что же действительно нужно современному человеку, чтобы влиться в ряды «культурных людей»?

   Нас, интеллигенцию, уже давно обидели классики марксизма-ленинизма, назвав «прослойкой». А сейчас мой «физик» убежден, что «лириков» нужно отправить в отдельную тонюсенькую прослойку в прослойке, слепить из них отдельную касту музейных раритетов. Пусть сидят в своей оградке, изучают искусство, литературу, историю. И не говорят, что только они – культурные люди. Будущее за точными науками.

    В какой-то степени он прав. Есть коренное отличие у двух миров – гуманитарного и технического – это разнонаправленность горизонтов. Один – у «гуманитариев» - направлен в глубокое прошлое. Другой – у «технарей» - в далекое будущее. Как две сокровищницы. Одна давно сформировалась. Но она сказочно безбрежна – пополняется и пополняется. Другая по крохам закладывалась в прошедшие тысячелетия, сформировалась только к XX веку. И лишь начинает заполняться.
    
      Слово «культура» (cultus – поклонение, возделывание, взращивание) имеет разнообразные толкования – от общественного уклада, образования до новых сортов растений. Но когда мы в разговоре произносим слово «культура», то оно однозначно понимается как широкая гуманитарная образованность. И это понимание с веками не изменилось. Желание изменить такую трактовку – это, скорее всего, защитная  реакция современной интеллигенции.

    Изменилась сама интеллигенция  – «люди умственного труда». Стала неоднородным понятием. Есть интеллигенция, свято сохраняющая приоритеты широкого образования,  чистоты языка, культуры поведения. Есть интеллигенция матерящаяся, сильно пьющая (даже воспетая фрондерами от литературы как «новая интеллигенция»). Есть интеллигенция утратившая интерес к истории, литературе, искусству. Но, опять-таки, в разговоре слово «интеллигент» используется в своем первоначальном значении, сливающимся с понятием «культура» –  как носитель высокой образованности и воспитанности (intelligentis – знающий, понимающий, разумный).

   Оба эти слова – «культура» и «интеллигентность»  – крепко сидят в нашем сознании в своем первоначальном качестве – как символы высокого разума и гуманизма. Не зря к концу XX века так необъятно разрослась сеть музыкальных и художественных школ, появились общеобразовательные специализированные школы (причем вначале появились школы с углубленным изучением иностранных языков). У людей тяга к культуре  осталась в крови как неосуществленная мечта. Поэтому родители ведут своих детей в эти школы, чтобы они изучали музыку, живопись, иностранные языки. Хотят в детях реализовать свою мечту.

     Мы просто живем в сложное время. Время зализывания тяжких душевных ран после революции, Великой Отечественной Войны, сталинизма. Эти раны залечиваются очень-очень долго. Кровавая агрессия уничтожает возвышенный разум. Личности, сумевшие сохранить высоту помыслов в условиях разгула звериных инстинктов – это штучный товар. Такие имена как Ян Амос Коменский светят нам через века.
 
    Так нужно ли для нас гуманитарное образование? Для чего вообще человеку нужен интеллект, духовность? Думаю – для самопознания, самоутверждения, самоусовершенствования – с точки зрения своего «я».

    «Все познается в сравнении». С тем, что окружает. С тем, что было. С теми, кто был.

   Почему люди любят петь? Почему так притягивает молодых желание зарифмовать свои душевные порывы?  Наверное, это неистребимо. Тяга к возвышенному. Эстетическое наслаждение. Выброс адреналина в бесконфликтной ситуации. Разрядка. Возникновение благостной ауры. Ощущение взлета. Потребность человеческой души. Стремление  к красоте. Духовность – это, кроме всего прочего, внутренняя красота.   Постепенное угасание стремления к красоте – это акт воспитания средой общения с оправдательной формулой «быт заел».


     Образование не меняет характер человека, но расширяет кругозор. Будто вышел из своей деревеньки, где все мелко, грязно, неустроенно. Поднялся на вершину горы. И дух захватило от красоты , простора. А деревенька – вон она, притулилась к подножью малым пятнышком.

     Так что лучше: сидеть во дворе или подняться на гору? Неважно, кто взошел на вершину – «физик» или «лирик». Дали распахиваются перед всеми!