Мусора в квартире скопилось порядком – Федор Пастухов уже неделю не выходил из дома. Новогодние праздники лишили его всякого желания общения с людьми, а потому причин покидать уютное пристанище не было. Вчитываясь в статьи о болезнях психологического толка, он узнавал в симптомах себя и в промежутках между пробегавшей дрожью думал, что надо бы записаться на прием к кому-нибудь. Однако на седьмой день, плавно переплывший в ночь, Федор забеспокоился о мешках с мусором, которого стало больше, чем еды. К тому же в квартире появились мухи – нехороший признак. Посмотрев на часы – полночь, дурное, как говорят, время для избавления от хлама – он кивнул сам себе и сгреб все мешки в одну руку.
Лестничная площадка показалась Федору огромной, как площадь. И была она темной, и оттого походила на актовый зал заброшенного дворца пионеров, с темно-зелеными стенами, дешевым мраморным полом и белой штукатуркой на потолке. Сцена же его – потрескавшийся, вечно засоренный мусоропровод с дверцей, напоминавшей печную затворку - находилась на возвышении, напротив узкого пыльного окна. Федор медленно отлепил подошвы тапок от пола родной квартиры и сделал шаг в зеленый сумрак. Где-то наверху эхом пронесся шорох. Он сделал еще шаг и, дождавшись нового эха, пошел увереннее. Немного закружилась голова. «Наверное, потому, что я давно не выходил на свежий воздух», - подумал Федор и усмехнулся от мысли, что назвал воздух возле мусоропровода свежим.
Он решительно потянул на себя дверцу, размахнулся … И вдруг услышал сдавленный крик. Кричали где-то совсем рядом. Федор застыл с пакетами в руке так, будто некий среднестатистический житель провинциального города в возрасте за сорок, смотря телевизор, нажал на паузу. И этот некто смотрел не на Федора. Смотрел он в проем мусоропровода, потому что в проеме находилось то, чего никогда не выбрасывают. В проеме, прямо перед Федором, находилась женская грудь. Бледная, провисшая от возраста и жадных детей, некрасивая, но все-таки - грудь.
Мусор он все-таки выронил. Дворец пионеров в мгновенье превратился в обыкновенную свалку, посреди которой чудом или чертом очутилась женщина в немного непривычном костюме, близко напоминающем мусоропровод. И эта женщина кричала. Федор, надо сказать, растерялся: голую женскую грудь он видел нечасто, а в костюме мусоропровода не видел ни разу, и вместо того, чтобы тотчас вызвать спасателей, старался как можно лучше запомнить этот момент. Новый крик оборвал раздумья, краска залила его удлинившееся лицо. Женщина произнесла что-то вроде мольбы о помощи, хотя речь была крайне невнятной, и поначалу Федору показалось, что она попросила какой-то овощ.
- Сейчас-сейчас, - сказал Федор и побежал домой – звонить.
Бригада приехала очень быстро - спустя пятнадцать минут, и, кажется, это был рекорд. Все это время Федор как под гипнозом стоял, опершись о мусоропровод, стараясь не смотреть в проем и укоряя себя за то, что пошел наперекор приметам и в полночь пошел выбрасывать мусор. Кроме того, он никак не мог понять, как эта женщина попала в мусоропровод. В ответ на его вопросы она лишь мычала, из чего Федор сделал вывод, что кто-то засунул ее туда насильно.
Спасатели, как только поднялись на лестничную площадку, тут же отодвинули Федора от мусоропровода. Один из них, долговязый розовощекий спасатель, записал свидетельские показания. Когда допрос был окончен, а половина мусоропровода снесена электросваркой, Федор спросил у него:
- Как же она там очутилась?
- А у нее аграфобия, - сказал он.
- Агорафобия, дурак, - поправил его спасатель постарше. – Боязнь открытого пространства и скопления людей.
- Она там спрятаться от всех решила, - сказал молодой спасатель.
Федор постоял на лестничной площадке немного, и ему вдруг стало неуютно среди незнакомых людей и этой женщины, застрявшей в мусоропроводе, которая, как оказалось, много лет являлась его соседкой и которую он никогда не видел, как не видел большинства соседей по дому, и уж точно никого не видел в последнюю неделю, потому что не покидал квартиру. И от этих мыслей ему стало не просто неуютно, а панически плохо. Федор зашаркал подошвами тапок и спешно закрыл за собой дверь.
Зайдя домой, он стал искать информацию об агорафобии и выяснил, что данное заболевание является невропатическим расстройством и сопровождается, как правило, обсессивно-компульсивным расстройством, панической атакой и неконтролируемым поведением. Человек, страдающий агорафобией, боится открытых пространств, скопления людей (некоторые испытывают страх перед личным общением и соприкосновением взглядов), ситуаций, которые могут скомпрометировать его перед другими людьми. При возникновении опасной ситуации больной стремится укрыться в месте, где его никто не увидит, и потому предпочитает не выходить на улицу и не встречаться с малознакомыми и незнакомыми людьми. Также известно, что агорафобия, в отличие от детских простых фобий и подростковых фобий личного характера, возникает в возрасте 20-25 лет и развивается, как правило, параллельно с депрессией. Заболевание чаще парализует людей с высоким уровнем интеллекта, поскольку сама природа данного расстройства нуждается в сложных образцах мышления. В большинстве это представители среднего класса, 48% из них – холостые.
Внезапно раздался звонок. Федор подошел к двери и посмотрел в глазок. Перед ним стояли сотрудники службы спасения – он узнал розовощекого дылду – и бледная полуголая женщина, местами укрытая темно-зеленым платком. Федор Пастухов решил, что открывать им не стоит, потянул дверцу, напоминавшую печной затвор, и сделал шаг вперед. Воздух вокруг был необычайно свеж, и неуютные ощущения полностью исчезли.