Николай Логвинов
«Онлайн в натуре»!
(Завещание деда Даниила)
Внуки считали, что их дед, Данила Степанович, такой же дремучий, как и полный тайн лес, который начинался сразу за огородом Деда и который был таким же загадочным, как и их Дед.
Когда подросли, много разных прозвищ придумывали внуки своему любимому Деду.
Свою бабушку внуки, как говорит Дед, не застали на этом свете,- увы, увы...
Обычно он надолго замолкал, вздыхал, гладил их по головам:- "Так что слушайте-послушайте про бабулю свою, какая она была..."
Скажет несколько слов и замолчит, вспоминая свою жизнь с Мотей, Матрёной, своей Матанечкой.
Он иногда про неё всё-таки рассказывал, когда внуки были маленькие и их привозили к нему всегда на всё лето:- "отпаивай молоком, отец, да откармливай медком..." Что он с охотой исполнял.
До районного центра, где жили двое его сыновей и двое внуков, было чуть более ста километров, и только может поэтому дед Данила побывал у сыновей только однажды, несколько лет назад, а уж когда родились внуки, он письменно приглашал невесток к себе в деревню, где "ваш древний дедок проживает, да сладкий медок всё качает..."
Невестки знали от свекрови, что Он в молодости был частушечник и балагур, а ныне молчун, правда не мрачный, - нет-нет, да молвит словцо веселящее.
Когда умерла баба Матрёна, не захотел покинуть деревню даже на короткое время. После похорон сказал:- "мы прожили шестьдесят восемь лет здесь с ней вместе, куда уж теперь от неё... А вы молодые, живите, да внуков сюда скорее привозите..." Хотя внуки ещё тогда были, как говорится только в проекте.
Прошло несколько лет и у него стали проводить лето вначале с мамашами, а потом и одни, его внуки, Андрей старшего сына, Никита - среднего сына и внучка Танюшка, от проживающей в городе дочери Ксении, которая сразу обьявила себя его самой-самой:
-Деда, Я твоя самая-самая люблимая унучка Танючка.
А на её беду это услышали Андрюшка с Никитой и потом долго ещё дразнили её,- начинал один:
-Люб-лимая унучка- Тянучка!
И сразу же продолжал второй:
-Ах-Ах-Ах! Люб-лимая унучка - Ляпучка!
А Танечка сразу нашла способ, от которого мальчишки, её двоюродные братцы, поспешно убегали подальше от ремня деда,- и всегда с таким устрашающим хохотом!..
Правда, что хохот устрашающий, даже зловещий, знали только они и малявка-сестричка, которой они сообщили тоже зловещим шёпотом, а вот про то, что ремня никто не получит, знала Танечка с дедушкой, но каждый раз она начинала визжать:
-Де-е-д-а-а!
А когда он прибегал, то рассудительно громко говорила, прикрыв лицо ладошками и хитренько поглядывая на него сквозь пальцы:
-Всыпь лемня Андлейке и Никитке!
Чтобы примирить их, деду Даниле понадобилось немало времени. И только когда он достал шкатулку со своими медалями и медалями бабушки, и стал им рассказывать про войну и работу в тылу, тогда внуки открыли рты, а у внучки высохли слёзки.
А когда внуки подросли и он рассказал им про тот случай, они обняли его с двух сторон, а Танечка прыгнула в его обьятия:
-Да ты, Дед, у нас настоящий дипломат!
Таким был вывод его внуков.
И никто из них не был в курсе произошедших недавно событий, когда к деду в конце апреля заезжали "на медок-медовуху" из райцентра сам глава администрации со своим молодым замом, Семёном, выходцем из их деревни и сопровождавший их участковый Миша, недавно получивший звание старшего лейтенанта.
После того, как трёхлитровая банка медовухи была опустошена и прежде чем выставить следующую, Даниил Степанович попросил важных гостей подписать его завещание.
Глава района благодушно согласился и подписал вместе с замом. И только посмеялся, когда Даниил Степанович выложил ещё несколько листков с завещанием:
-А эти подпишите в очерёдку,- зам с участковым, вы с участковым...
Его гости добродушно улыбались поступку старика и подписали завещания, которые дед Даниил составил вместе с Виктором, нотариусом, ещё в прошедшем году.
Нотариус был из области, молодой и женат на местной девахе, и гостил у тестя с тёщей перед Новым годом. И, когда услышал, вначале посмеялся. Но, прочитав написанное дедом, только почесал затылок. А так как дед своих родных этим не ущемлял, нотариус только кое-где подправил текст и дед Даниил переписал все экземпляры, а он дал слово заверить их во время следующего приезда, на майские праздники.
-Воля покойного будет исполнена! И наследники не передерутся из-за ветхой избушки... Я вижу, ты заранее разделил дом на три части. Надо же,- три входа в развалюху...
По-барски произнёс глава администрации. Всех его слова покоробили, но они натянуто заулыбались. Все. И всех можно было понять,- трое подневольных, а деду Даниилу хотя и было наплевать на «барина», но отвечать не хотел. Он подумал:- "Видимо недолго тебе жировать, глава. Язычок не можешь сдержать…"
И пиршество продолжил, убрав подальше свои бумаги.
От его внимательного взгляда не укрылось, что прочитали это его завещание только двое, а глава мельком глянул, но обратил внимание на три входа и только ещё вальяжней развалился на диване, который занимал один. Действительно, барин, мол, холопы прочитают каждое слово. И хотя старику хотелось съехидничать, и сказать, мол, «премного благодарствую, барин»,- этого он делать не стал, мудро рассудив, что самодур в гневе может приказать этим ребятам отобрать им подписанные листки. И ведь отберут. Ох-хо-хо, времечко смутное!
Упоив главу до бесчувствия, Даниил Степанович проводил гостей и с этого дня с нетерпением ожидал приезда нотариуса, дважды в день наведываясь на другой конец деревни к его тестю, своему знакомцу Петру и выкуривая с ним по полпачки сигарет. Тот не сразу, но стал догадываться:
-Неужто и тебе спонадобился наш Виктор?
-Смертушка-то завсегда стоит за плечами, Петруша...
Вздохнул Даниил и Пётр сразу заговорил о том, что он нынче собирается сажать только половину огорода, так как ещё картошки прошлогодней полподвала, а ведь ещё погреб не раскрывали...
-Хоть бы какие перекупщики заехали в нашу глухомань, пусть задёшево заберут.
-А ты свиней побольше разведи, вот и скормишь.
-А потом куда я мясо дену? Некому продавать-то, значит, придётся задаром сдавать перекупщикам… Зятёк интеллигент и дочь такая...
Вздохнул Пётр:
-А тут ты ещё со своей смертушкой!..
Дед Данила давно подметил, что многие с прожитыми годами, как дети малые, побаиваются говорить о смерти, хотя в общем-то, вроде бы, говорить о ней нет смысла,- всё-равно она неизбежна…
На пятый день, а Даниилу Степановичу показалось, что через месяцы: для малых и старых дни бесконечно длинные,- подходя к дому Петра, он увидел иномарку и облегчённо вздохнул, и окончательно успокоился, когда вышел из дома Виктор с портфелем, в котором было всё для заверения завещания. А уж свидетели, соседи Даниила были давно готовы.
Вечерком они "усидели" с Виктором банку медовухи, да так, что нотариуса пришлось провожать до самого крыльца дома его тестя.
Первое Мая в деревне праздновали, как и много десятилетий,- мужчины начинали выпивать с утра, а уж пить после обеда. Утром выпивали заводскую, а уж пили потом все дни подряд до Дня Победы свою, чередуя настойки-наливки с очищенным и неочищенным самогоном, а кое-кто начинал гнать с обеда и употреблял первачок:
-Они - коньячок, а мы - первачок!
Обычно кое-кто и говорил эти слова, и никому не было дела, кто это - "они".
Пили, но за все эти смутные годы не спились, хотя и совхоз развалился и наезжали разные людишки
С целью скупить землицу да напрасно, просто народ в деревне был гордый и самолюбивый,- так объясняли в разговорах все местные.
Потомки царями сосланных и политических ссыльных, и староверов, -это вам не фунт изюма!
С этими рассуждениями деда Даниила я полностью согласен,- не единожды встречал таких людей во время путешествий по России.
Дед Данила выглянул в окно,- пока что к его дому никто не спешил, но он знал, что через некоторое время в его "ветхой избушке" соберутся старики, конечно, намного моложе него, ведь, из воевавших в Великую Отечественную остался он один,- три года назад успокоился на погосте сосед Тимофей Лукьянов, фронтовой разведчик...
Он подошёл к комоду и из верхнего ящика достал общую тетрадь, в которой много чего было интересного, вот хотя бы русские меры веса.
-Так-так, ага, вот,- в России фунт это 96 злотников, а золотник всего 4,3 грамма или 43 миллиграмма, так что фунт всего-то 409,5 граммов. Тю, даже и полкило нет...так что...
Он аккуратно и неторопливо перелистал тетрадь, в которой были юношеские стихи его внуков и кое-какие записи:
-Ишь ты, «он-лайн»...
Даниил усмехнулся, вспомнив объяснения внуков, а потом ещё добавляли, мол, онлайн в натуре,- это так здорово! Он закрыл тетрадь и прижал к своей груди. Потом бережно убрал в ящик комода.
Присев на диван, он погрузился в свои мысли.
"Так, о чём это я? А, о нашем народе. О НАРОДЕ моей деревни. Хороший народ."
Он улыбнулся, вспомнив, как его внуки примолкли сразу, когда услышали, что предки их - староверы да ссыльные, а когда он спросил про их смущение, стали мямлить о том, что не стесняются, а - так... И даже когда узнали, что ссыльные были всё графы да князья, постарались больше никогда не затрагивать тему о своих предках.
Бог им судья.
Да и не будет за это никогда наказания,- будь ты просто порядочным человеком, хотя это не так-то просто...- он задремал и только через несколько часов его разбудили вошедшие гости.
Прошёл год.
На пасху дед Данила пришёл вместе со всеми на кладбище и до вечера сидел на скамеечке возле могилы своей Матрёны, что-то шептал и покачивал седой головой. К нему подходили с опаской, потому что за прошедший год Даниил Степанович немного переусердствовал: чтобы его желание, описанное в Завещании было исполнено, он многим намекал, что ежели завещание не исполнят, то он будет им являться после смерти и мешать их размеренной жизни, позабудут тогда они о покое до самой своей смертоньки!
Завещание его состоит из пожелания быть кремированным на помосте в конце его огорода, а прах развеять тогда, когда приедут его и Матрёны дети и Внуки с внучкой.
А телеграмму, которая лежит в верхнем ящике комода, отправить им только когда он помрёт.
Ещё в начале года Даниил Степанович попросил своих внуков привезти ему книги о загробной жизни и вообще всё о призраках, привидениях, и погрузился в мистику настолько, что вроде бы даже стал заговариваться и его не то чтобы избегали, просто старались своё общение с ним сократить до минимума, как говорили: на всякий случай. Мало ли что в жизни случается и припоминаются страшилки из далёкого детства, и кажутся былью всевозможные небылицы.
Вечером он зашёл к соседке Нюрке, долго молчал, потом тихо произнёс:
- Нюр, припомни нашу с Матрёнушкой припевку, что-то никак не вспоминается.
Соседка вздохнула и прослезилась, ведь, Данила славился своей памятью:
-Эту что-ли: "Данечка с Матанечкой, живут в одном селе! Всегда они весёлые, всегда навеселе!"
-Благодарствую.
И задумчивый Даниил Степанович вышел.
9 Мая, День Победы отмечали многие пенсионеры как всегда у него, как у старшего по возрасту и по званию,- при входе браво отдавали честь:
-Товарищ старшина! Ветеран труда явился и за прошедший год совсем не запылился! И не спился!
И как обычно старшина строго грозил пальцем:
-Я те запылюсь! Я те сопьюсь!
И просидели в его доме дольше обычного, потому что Данила вёл себя как прежний добродушный мужичок, только однажды напомнив Ивану, чтобы кремацию провёл достойно, мол, для помоста он сам всё приготовил.
И сводил всех на огород, показал, где что находится для костра погребального, а в баньке запасы стаканов, бутылей с медовухой, медовым самогоном и ящик с водкой.
Закрыв дверь на замок, который можно было открыть, дёрнув вниз посильней, он пояснил Ивану, мол, замок, это так, «для близиру», чтобы случайно кто не вошёл. Честные-то, конечно, честные все, и никогда ничего не возьмут, но к его славной медовухе запросто могут приложиться. А от неё бывает трудновато оторваться:
-Вот тебе ключик. Так что ты того, древний обряд соблюди... И, в общем так,- небольшой деревянный помост из сушняка готов, как готовы и огромный деревянный ковш с вином медовым, стаканы, да в общем и всё готово...
Он помолчал, облегчённо усмехнулся:
-А Матрёна ухохоталась бы обязательно, узнав что я удумал!
Потом посерьёзнел:
-Народ конечно соберётся, так чтобы всем было по два стакана и, конечно, доверху наливай медовуху.
Вернулись они в дом к остальным гостям, здесь Даниил Степанович попросил всех помочь Ивану, те начали отговаривать, но старшина повысил голос :
-Всё-всё, мужики, на эту тему больше ни слова. Празднуем!
А на другой день в деревне некоторые разочаровались, потому что обьявить старика выжившим из ума не удастся.
До Даниила конечно дошли слухи о его якобы недееспособности, мол, можно совсем не обращать внимания на завещание выжившего из ума .
-Вот им,- хрен с медком!
Так сказал он своей соседке, погрозил в сторону палкой:
-Нюра, слушай мой стих! Как некогда Пётр Первый шведу,
только вот клюкой, грозился я соседям!
Оба улыбнулись, но Данила ещё не остыл, он указал в сторону медленно идущего и пошатывающегося кузнеца:
-А, вот, можно бы и в частушку : После выпитой бутылки водки, узнаю свово милёнка по-походке!
Так что в тот же день многие в деревне ещё и от бабки Нюры узнали, что Старик умом просветлел, стишки слагает, как встарь...
А на другой день Даниил Степанович, после обеда выйдя на крыльцо выкурить сигаретку, услышал со двора соседки причитания Нюры, сердце его затрепыхало в груди,- она, будто по покойнику, причитает - голосит.
Выронив незажжённую сигарету на крыльцо, он поспешил к дорогой соседке.
-Данечка, миленький ты мо-ой,- поговори хоть ты немного с нашим Аркадием да Машкой,- чего удумали, грешные! Машка приехала и зятёк следом пожаловал! Разводиться паразиты надумали, о - о - о - оо...
-Да не голоси ты, ради Бога!
Поморщился Даниил Степанович и призадумался.
Прожили вместе Машутка с Аркашей без малого двадцать лет и он сейчас не очень-то поверил сказанному Нюркой,- она и в молодости была скорой на оханья-аханья по совершенным пустякам.
Она ведь нарадоваться не могла на своего зятя.
Получалось у соседей, как в старом анекдоте,- Нюра-тёща просто нарадоваться - нахвалиться не могла, какой Маше муж достался: и такой-то он у неё хозяйственный, и по дому всё делает,- не успеешь оглянуться, а он уже пелёнки-распашонки застирал, это было ещё во времена младенчества её внуков.
А Данила тогда подшучивал, мол, а его сыну досталась такая стерва,- заставляет его сына и стирать, и мыть, и готовить...
Войдя в дом, он увидел мрачные лица Марии и Аркадия, и понял, что дело серьёзное, и вполне возможно, что никакие разговоры - уговоры здесь уже не помогут. Но попытаться можно.
-Ну что, детки, приготовились расставаться навсегда, так?
-Вроде того.
Буркнул Аркадий и исподлобья глянул на Марию, та, не мигая, уставилась в одну точку и молчала.
-А я приготовился расставаться со всеми… Да! Вот основательно приготовился к своей кремации...
Растягивая слова, улыбнулся им и заметил, как они вздрогнули и переглянулись, мол, неужели ещё с прошлого года так и не пришёл в нормальное состояние дед Данила?! Видимо нет, потому что старик встал со стула и вышел из дому.
-Мам, он что, окончательно рехнулся?
-Это вы все с ума сходите!
Снова не удержалась её мать и, всхлипнув, стала укорять дочку, а потом и зятя:
-Я к тебе завсегда, как к родному сыну...
Вернувшийся Даниил Степанович прервал их ругань:
-Помогите меня кремировать.
Тихо молвил он, придвигая стул к столу и усаживаясь, но произнёс так холодно-равнодушно, что все поёжились от буднично произнесённых слов:
-Вот моё завещание, а вот поручительство, чтобы вот Нюра организовала поминки после кремации... Аркадий, ты мужик деловой, помоги Ивану, дядьке Ивану Перьеву, организовать моё сожжение, а?..
Он специально говорил и говорил, заставляя их соглашаться и они даже забыли о том, что их в ТОТ момент попросту может не оказаться в деревне, а приехать они не смогут...
-И завещаю я вам вот что: тебе Аркадий - двустволку, которую ты любил подержать, тебе Мария - патефон с кучей пластинок, ты же его всегда летом включала и который ты много лет назад уговаривала меня тебе продать... Если поможете своей матери и Ивану.
Ну что, по-рукам?!
Просидел он с ними долго, до глубокой ночи и ушёл часа в 3 утра.
На другой день Нюра заставила зятя отнести старому молока,- Аркадий поднялся на крыльцо и постучал в дверь. Но не достучался, сонный вернулся домой, вяло пробормотал, что не смог достучаться до соседа и пошли они вместе с забеспокоившейся Нюрой к ДЕДУ:
-Чего стучать-то надумал? Всё твоя городская привычка. И как вы там живёте, не пойму,- везде замки, засовы...Не выходит,- значит, надо войти и посмотреть...
Корила она зятя.
Когда вошли в дом Данилы, то обнаружили его лежащим на кровати.
Уже охладевшим.
Аркадий мигом окончательно проснулся и долго молча смотрел на старика, который за двадцать лет знакомства стал близким. И вот - его нет, а, ведь, совсем недавно ушёл от них...
Аркадий вернулся в дом, сообщил Марии, - она зарыдала. Он приобнял и стал успокаивать её:
-Поплачь, милая, поплачь, ты его всегда любила, как отца...
Они обнялись…
…А немного погодя пришли к выводу, что самое лучшее, что он оставил им без завещания,- это их совместную жизнь...
-И что на нас нашло?
Но раздумывать особо было некогда,- надо было исполнить волю деда Данилы. Последнюю и для их деревни необычную...
И началась неторопливая суета вокруг тела покойного.
Мнения односельчан разделились,- часть была за исполнение воли покойного, часть - против, а несколько человек, как сказали - "сумлевались" и предлагали вызвать детей Данилы.
Вспомнили, что давно побывавший зампред главы администрации подписывал завещание, что теперь он уже глава администрации и ему надо сообщить, а уж участковому обязательно и немедленно позвонить...
И вдруг в дом входят два стройных и рослых молодых человека,- неожиданно приехали внуки деда Данилы. Остановились на пороге с побледневшими лицами и молчат вместе со всеми.
К ним поспешила баба Нюра:
-Ой, деточки, такое горе, такое горе... Ещё ночью у нас был, а утром вот...
Юноши тяжело дышали и, стиснув зубы, вглядывались вглубь комнаты.
Наконец один из них, Андрей, с трудом и осипшим голосом тихо спросил:
-А там кто в белом халате?
-Так, эта, фельдшерица...
-Он что, только что?..
-Пойдёмте из дому.
И, взяв их за руки, вывела на крыльцо, где кратко рассказала о событиях вчерашнего дня:
-А в третьем часу Данилушка и ушёл от нас. А вы-то как здесь оказались?
-Баб Нюра, мы приехали попрощаться,- в армию уходим служить.
-Мы, как повестки получили, так вот сразу и приехали к дедушке...
-На первом автобусе...
Голоса у ребят сбивались, на глазах появились слёзы, они торопливо их смахнули и оба зашмыгали носами. Баба Нюра увела их к себе домой, напоила душистым травяным чаем и пока они сидели скованно за столом, подробнее рассказала обо всём:
-И вот теперь все в сомнении, теперь всем кажется совсем странным его завещание,- ну, кто решится сжечь его на огороде?.. Вы потом увидите,- он загодя сам всё приготовил: и сушняк для костра, и доски для помоста, и само основание...
Юноши уже немного пришли в себя, надо ж такому произойти,- ехали погостить у дедушки несколько дней, а приехали в этот скорбный день прощаться навсегда.
-Он мне оставил заверенное завещание, вот, почитайте.
Баба Нюра выдвинула верхний ящик комода, почти такого же, как и в доме деда Данилы. На это обратил её внимание Никита.
-Да почитай полдеревни тогда купили такие, в сельмаг целую машину привезли, вот мы и накупили. А вот и завещание, и письмо к родным детям и внукам. Вы читайте, а я схожу, гляну, как там и что.
Она оставила юношей одних, а сама пошла в огород Даниила Степановича. И увидела, что её зятёк с Иваном Перьевым не торопясь и не обращая внимания на нескольких человек, которые стояли поодаль и переговаривались на тему, подсудное ли это дело и по сколько лет впаяют им, сооружали помост...
Баба Нюра вздохнула: в жизни всегда так,- все большие мастера обещать, а как до дела доходит, так и начинают "сумлеваться". Вдруг она охнула и торопливо подошла к работающим:
-Иван, Аркаша, перекурите. Там внуки Даниловы приехали, может и они будут против.
-Внуки?!
Иван выпрямился:
-Вот тебе Нюра и знак свыше!..
-Да-а-а...
Протянул Аркадий и покачал головой. Сделал большие глаза и усмехнулся:
-А ведь ты, дядька Иван, кажется прав. Я и так уже во многое верю, и поверю, что Бог направляет нас потихоньку по пути истинному.
Стоящие поодаль зашептались, что и сатана тоже может направлять... Но баба Нюра уже уводила мужчин к себе домой, к внукам усопшего.
В доме усадила за стол, выставила бутылку водки и перед каждым поставила гранёные стопки, кивнув зятю, чтобы разливал.
-Помянем.
Тихо произнёс Аркадий. Все выпили. Мужчины закурили. Баба Нюра покачала головой и усмехнулась:
-Деточки, а дед знал, что вы УЖЕ курите? Вы, ведь, для него всегда были малышами, тогда несмышлёнышами, а в последнее время говорил, мол, вот мои малыши и смышлёными стали, и скоро обреют их наголо.
Юноши покраснели и отрицательно поводили своими ещё нестриженными головами.
Аркадий вздохнул:
-Эх, мама, сейчас у молодёжи смышлёными считаются те, кто любыми способами избежит призыва. Так то!
Андрей потушил в старой стеклянной пепельнице недокуренную сигарету, чуть помедлив, его примеру последовал и Никита:
-Баба Нюра мы внимательно и несколько раз прочитали дедушкино завещание.
Андрей вздохнул и добавил:
-И мы вызовем родителей и тётю, но... ПОТОМ, ПОСЛЕ...
Он сглотнул, прокашлялся, но так пока что и не произнёс слово "сожжение".
Юноши переглянулись и Андрей кивнул Никите, чтобы тот говорил дальше:
-И никто не будет против ни по одному пункту завещания. И ещё. Дом и всё подворье он завещал нам троим, Танька навряд ли выберется сейчас, попросту её одну не отпустит мать, тётя Ксеня. Наши родители тоже все в делах, как и раньше, приедут только через год, на годовщину. Мы тоже. А, вообще-то, окончательно, мы приедем только через два года. По телеграмме конечно соберутся все, но телеграмма должна быть отправлена после …э... кремации...
-Но мы знаем, что дом не может долго стоять пустым, его надо хотя бы изредка протапливать, проветривать. Баба Нюра, как вы отнесётесь к нашей просьбе приглядывать за домом?
-Ребята, а вам не кажется, что вы немного торопитесь?
Задумчиво произнёс Аркадий. Все заулыбались, а Иван ответил:
-А ничего они не торопятся, они - настоящие наследники своего деда, тот бы их одобрил. О хозяйстве никогда не рано говорить! Потому что его волю они исполняют! Правильно я вас понял?
-А разве может быть иначе?
Вопросом ответил Андрей.
-Видите ли, мы позвонили участковому и главе администрации, и они уклончиво ответили, мол, делайте, как написано в завещании, а то нас по судам наследники затаскают...
Проговорил Аркадий и выжидающе посмотрел на двоюродных братьев, а те переглянулись и Никита сказал:
-А вы хотите, чтобы мы вас по судам затаскали?!
Аркадий насупился и пробурчал:
-Я думал, что, всё-таки, в конце концов, разговорами дело и кончится...
Андрей и Никита естественно решили провести эти две ночи вместе с дедушкой. Немного постояли у изголовья, поглядели, как в его чуть желтоватых руках горит свеча и уселись на стулья, услужливо принесённых для них старушками, которые тоже будут находиться рядом с покойным всю ночь. А также и следующую.
Баба Нюра подошла к ним, держа в руках две церковные книги, старинный молитвенник и библию:
-Это было в комоде. Осталось от вашей бабушки. Почитайте дедушке псалмы и молитвы.
Ребята знали, что церковь была только в райцентре, а в деревнях, как сожгли в начале 20 века, так до сих пор ни одна не построена,- народ в основном старый или малый, а спонсоры в такую глушь не заглядывают...
Баба Нюра тоже уселась рядом со своими сверстницами и всю ночь они слушали псалмы, молитвы, и воспоминания о Данииле Степановиче его внуков.
Тишина. Изредка где-нибудь взлаивала собака, но тотчас замолкала. Конечно, животные чувствуют смерть и даже иногда предчувствуют и у Андрея была теория, что души умерших собираются у умирающего, чтобы поддержать его в новом состоянии, и находятся рядом до тех пор, пока душа не привыкнет к зрелищу своего неподвижного тела...
Вот их-то собаки и чувствуют.
Бабушки слушали его, затаив дыхание.
А юноши стали вспоминать свои детские проказы и разные случаи в этом доме, при дедушке Даниле.
И часто звучало этой ночью и следующей: "а вот ты помнишь?!"
-А вот ты помнишь, как ОН часто говорил, ставя нас в угол: "Для малости, да для старости,- одни шалости!"
Говорил Андрей, и тут же подхватывал Никита:
-"А для тех , кто вечно - юн, но душой созрел,- для таких полно серьёзных дел!"
Мудрые бабушки понимали, что молодым людям ещё долго будет вспоминаться Даниил Степанович, любимый дедушка, пока новые прощания с близкими не затушуют эти годы.
Вторая ночь прошла почти так же, просто ребята подолгу молчали, думая о завтрашнем дне, после которого они уже никогда не увидят родное лицо некогда таинственного Деда.
Утром третьего дня помост был обложен сушняком, а на него водрузили носилки с покойным Даниилом Степановичем.
К полудню вокруг помоста собрались все жители деревни, они тихо, краткими фразами, переговаривались, вспоминая Данилу Степаныча, а тем временем несколько женщин и старушек, по команде бабы Нюры, стали разносить стаканы с медовухой. Получившие их в свои руки, удивлённо разглядывали эти стеклянные изделия, напоминающие древние ковши.
Вот и вчера, когда Иван вместе с Аркадием и Машей, решили убедиться, хватит ли стаканов на всю деревню, ахнули, вскрыв ящики.
Такой красоты они в магазине не видели,- можно было уверенно говорить, что Даниил Степанович заказал эти стаканы через многочисленных знакомых на Моходольском стекольном заводе:
-Такие стаканы не грешно в серванте держать на первом месте!
Проговорила Мария, а Иван только головой восхищённо качал:
-Да! Вот так Данила! Сам всё приготовил, всех знакомых задействовал. Так что и считать не будем, потому что я уверен, что здесь в два с лишком раза больше,чем нас во всей деревне.
Иван хлопнул себя ладонью по лбу:
-Недаром же Данила сказал мне, чтобы всем доставалось по два стакана медовухи! ОН имел виду - именно по ДВА стакана!
Мария расплакалась, мужчины прослезились, думая, что из жизни каждый, конечно, уходит по-своему и не каждый старается о себе оставить добрые воспоминания и что-нибудь красивое на память...
Огонь медленно разгорался.
Андрей и Никита стояли рядом и, стиснув зубы, смотрели на запылавший помост.
Они не переставая шептали:
-Прощай дед...
-Прощай любимый дедушка…
На прощанье произнося все ласковые слова, которые знали.
-Ребята!
Негромко окликнул их, медленно подошедший Иван Перьев:
-Утром отправили телеграмму Даниила, так что завтра будут здесь ваши родители. Хотя вы и без них распорядились хорошо!
Он помолчал, подождал, когда от подошедшей бабы Нюры внуки получили по стакану Дедовой медовухи, знаменитой медовухи Данилы и тихо произнёс:
-ЕМУ тоже поставили медовуху в деревянном ковше.
Сам отхлебнул из стакана и так же тихо добавил:
-Мы весь прах Даниила Степановича захороним возле его Матрёны...
Андрей и Никита переглянулись:
-Дядя Иван, мы вот такую надпись решили потом на надгробье...
-Вы напишите пока что на доске…
-Вот бумажка с текстом...
Андрей протянул ему листок.
"Здесь покоятся Данечка с Матанечкой,
прожившие вместе 68 лет".
* * * * * * * * * * * * *