Оксана Студецкая
ДРУЖБА 2 Развод
Действительно, пора года была – лето. Я находилась в декрете с двумя грудными детьми погодками. Постоянно присутствовала дома – столько забот, малыши в пеленках, все грудь просят, не оставишь их ни на минуту. Ходила по квартире в легком халатике, наброшенном на голое тело. Входная дверь у нас часто не закрывалась на замок, живем высоко и не очень боялись воров или бандитов. В один из таких дней, без стука, вошел в квартиру Василий, муж Нюры. Вошел так, что я не слышала, находилась в другой комнате с детьми. Когда услышала копошение, вышла из спальни. Василий что-то искал в нашей большой комнате. Окликнула – Вася, что нужно? Он резко повернулся на мой оклик, и я увидела его багровое лицо, докрасна раскаленные глаза – он был пьян. Эти глаза, вдруг напористо уставились на мою полуобнаженную грудь от небрежно застегнутого халата. Я мгновенно застегнула халат, но Василий уже приближался ко мне полетом хищной птицы. Как коршун, увидевший добычу, набросился на меня, медвежьей лапищей сжал мое тело, ногой толкнул дверь в спальню, а меня повалил на диван. Едкий, прокисленный запах его рта, сдушил мое дыхание, навалившееся медвежье тело – упавшим шкафом. Между нами началась борьба, неистовая борьба на смерть – разъяренного зверя сокрушавшего в своих лапищах пойманную жертву. Не знаю, сколько бы эта борьба продолжалось и сколько бы у меня хватило сил сопротивляться, задыхаясь, как вдруг, словно из под земли, появился на пороге мой муж. Посланный самим богом, он возродился как Феникс из пепла в самую нужную минуту. По мановению волшебного жезла силой Геркулеса мой муж за волосы поднял ничего не подозревавшего врага, и геркулесовским кулаком расшиб ему челюсть. Побежденный враг в этот момент был готов сквозь землю провалиться, но под ногами не было земли, а было бетонное междуэтажное перекрытие. Поэтому враг, оттолкнувшись от бетонной плиты и выдохнув из груди раскаленный яростью воздух, вылетел из нашей квартиры: бывает, что и медведь летает.
Секунду назад остекленевшие глаза моего мужа вдруг мгновенно потухли и, как в воду опущенный, без лица на лице, он упал в кресло. Я, вся побледневшая, бросилась к нему и стала бойко объяснять случившееся, но он резко оттолкнул меня, поднялся и направился в прихожую. Там, достав из кладовой топорик, которым рубят мясо, яростно громыхнул входной дверью. Кинувшись ему вдогонку, я тут же остановилась – на моем халате не было ни одной пуговицы. Несколько секунд ушло на переодевание, и после я тоже была в их квартире, этажом выше. Но напрасно так перепугалась, думая, что сейчас будет рекой литься кровь мести. Мой муж стоял на краю комнаты, повислой рукой держал топор, но громко угрожал. Считая себя вооруженным, он выговорил все, что только могла исторгнуть ужасом ошеломленная его голова. Василий сидел за столом, периодически вытирал рукавом губу,
из которой, еще сочилась кровь. Повернувшись спиной к моему говорящему, нет, кричащему мужу, Василий молчал. Молчала и Нюра, спокойно развалившаяся в кресле. Она внимательно смотрела и слегка улыбалась, а в душе, наверное, громко смеялась. Это гробовое молчание с их стороны, наконец, заставило замолчать и моего мужа. – Пойдем отсюда, - сказал мне, - и если ты, если ты еще раз, когда сюда…- пригрозил он.
После этого случая их дорога к нам и наша к ним поросла мхом. Но был ли это случай? Не готовился ли он заблаговременно? Отчего так спокойно с улыбкой восприняла Нюрка такое поведение своего мужа? От уверенности в его верности или от радости за произошедшее?
Вскоре, после случившегося, наше неприятное состояние подавленности, еще больше ухудшилось. Во дворе бабушки-посиделки на своих устах смаковали новость: «Галка с Нюркиным снюхалась, и муж Галки застукал их на горячем» Эти слухи мгновением ока дошли до наших ушей. На свинцовый камень, брошенный в душу нам, посыпали еще солью. Но вести не стоят на месте, долетели они на работу к сослуживцам, а там уже кто на что способен: каждый со своим советом лезет. Спустя несколько месяцев, после отпуска, мой муж не вернулся домой, прислав короткое письмо: « не жди, не вернусь, остался жить у родителей». Ни прости, ни приезжай – не сообщалось. Так мы разошлись.
Не могу сказать, что именно этот случай стал причиной нашего развода, но он все же оказался тем толчком для нашего ветхого домика, стоявшего на пригорке, чтобы он покатился вниз и разбился. В то время, с рождением еще двух детей, наше материальное состояние очень ухудшилось: полное безденежье, так называемая карманная чахотка, подтачивала наше моральное здоровье, к тому же, в квартире стало тесно, парко и шумно. Такая обстановка делала нас взвинченными, нервными и мы часто ругались по пустякам.
Когда муж уехал, я осталась оплеванной с головы до ног всем нашим соседским народом. Не всех, зная, я перестала здороваться даже с теми, кого знала, не здороваюсь до сих пор. И хотя говорят, что комары кусают до поры, я убедилась в обратном. Комары кусают всегда, такая их комариная природа – пить кровь, чтобы жить.
(Продолжение следует)