Стоял тихий летний вечер, сухой и безветренный. Ночная смена начиналась в 20 часов. Как обычно Нине Васильевне не хотелось расставаться с семьёй и домом, на ночь глядя. На работу, четыре квартала, она всегда ходила пешком, настраивая себя на бессонную ночь и заряжая необходимой энергией. Путь её лежал вдоль крупной улицы города и незадолго до цели пересекался ещё такой же улицей. Перекрёсток был оборудован светофором и пешеходным переходом. Движение транспорта всегда было оживлённым, пешеходов же в эту пору почти не было.
Обычно, дождавшись разрешающего переход зелёного света, перейти улицу всё равно было не возможно. Поток, поворачивающих налево машин устремлялся лавиной в нужном направлении и ломал все правила, пренебрегая одиноким пешеходом, затем вновь загорался красный свет. Чтобы добраться к месту работы вовремя, Нина Васильевна отворачивала лицо от упорно мчавшихся машин и смело переходила по обозначенному переходу. Слышался скрип тормозов, ругательства и оскорбления в её адрес, но всё обходилось без травм и наездов.
Так было и в этот раз. Из затормозившей «Волги» вылетело грязное оскорбление, Нина Васильевна, не сдержавшись, повернула голову в сторону автомобиля и плюнула в него, не целясь. Машина продолжила свой путь, а женщина – свой. Не пройдя и тридцати шагов, её догнала знакомая «Волга», из которой вышел мужчина солидного возраста, подошёл и обвинил её в том, что она плюнула ему, водителю в лицо. Не дождавшись объяснений, мужчина ударил Нину Васильевну ладонью по губам с такой силой, что женщина едва не упала. Водитель вернулся в машину, а Нина Васильевна, прочитав её номер, пообещала разобраться в случившемся с помощью милиции. Свидетелей не было.
Придя на работу и взглянув на себя в зеркало, она увидела разбитые губы, пятна синяков на щеке. Коллеги тут же оказали ей медицинскую помощь, позвонили в милицию с просьбой разобраться. Голос дежурного пообещал прислать следователя. Нина Васильевна надела на лицо медицинскую маску и приступила к работе.
Через два часа её вызвали в отдел внутренних дел. Машина обидчика уже стояла у здания ОВД, её хозяин писал объяснения, Следователь долго и с азартом листал Уголовный Кодекс и читал Нине Васильевне статьи, по которым привлекут ответчика, в заключение спросил: «Вы будете требовать с него откуп?» В этот момент дверь в кабинет открылась, вошёл работник ОВД и что-то шепнул ему на ухо. Лицо следователя приняло довольное выражение, и он объявил: «Свидетелей происшедшего нет, возбудить уголовное дело мы не можем. Но Вы возьмите заключение судмедэксперта на всякий случай и завтра принесите в отдел». Заявление у Нины Васильевны было принято.
На следующий день Нина Васильевна принесла справку о причинённых ей телесных повреждениях, сдала её в отдел и вновь получила устный отказ о возбуждении дела по иску. И совет: «Если хотите, обратитесь в прокуратуру,» - брошенный небрежным тоном.
По складу характера Нина Васильевна была решительной и всегда доводила дело до конца. Она тут же направилась в прокуратуру, оставила там заявление и получила разъяснения по всем нарушениям законодательства работниками ОВД в её деле. Только через месяц смог найти её документы в ОВД, ведущий дело судья.
Состоялась примирительная встреча обеих сторон, Нину Васильевну ознакомили с объяснениями обидчика. Им оказался армянин, отбывший срок по статье «бандитизм» и осевший в городе после отработки на заводах химии. Такая характеристика не испугала женщину. Обидчик уверял, что и пальцем не тронул её, а плюнул ей в ответ, смеялся: «Ведь свидетелей у тебя нет». Но было заявление пострадавшей, справка об оказании ей помощи в указанное время и экспертиза. Судье пришлось разбираться в этом деле, прежде, чем передать его в суд.
Дома Нина Васильевна ознакомилась с Уголовным Кодексом и поняла, что всё может закончиться просто штрафом, её обида стоила лишь сто рублей. Дело осложнялось лишь бывшей судимостью обидчика. Она не согласилась на предложенную мировую и пояснила: «Если есть закон, пусть обидчик будет наказан».
Полгода тянулись разборки. Нина Васильевна знала, что наказать обидчика она может только «кошельком», он откупался во всех инстанциях. Когда все были накормлены, кто-то подсказал обидчику подать встречный иск «за оскорбление его национального достоинства плевком в лицо». Судья объяснил Нине Васильевне: «Если по заявлению будет возбуждено дело, то Ваша анкета будет испорчена графой – «привлекалась к уголовной ответственности», советую забрать Ваше заявление, тогда ответчик откажется от своего». Нина Васильевна улыбнулась: «Я собираюсь выдвигать свою кандидатуру в депутаты, а туда, как Вы знаете, без судимости не берут». Она прочла иск и сразу нашла в нём слабое место, между жалоб на унижение было следующее: «Являясь медицинским работником, Нина Васильевна могла предоставить в прокуратуру любую фиктивную справку о побоях…» Это было ошибкой.
Нина Васильевна попросила бумагу и тут же написала заявление, где просила привлечь ответчика по статье «за клевету», основанием же служило само его письменное заявление. Судья в изнеможении откинулся на спинку кресла, примирение не удалось. Нина Васильевна лукаво посмотрела на него и предложила: «Я вовсе не хочу судов, обидчик мною уже наказан, если он принесёт мне публичные извинения, я заберу оба свои заявления».
Придя на работу утром на третий день, Нина Васильевна столкнулась в воротах с переминающимся с ноги на ногу, ждущим её мужчиной. Это был её обидчик, вместо приветствия он сказал: «Судья велел, я пришёл». Коллектив собрался в кабинете главного врача, и там, принародно, он признался, что ударил женщину и извинился перед ней. Он мял в руках шапку и покорно ждал её суда. «А Вы говорили, что свидетелей нет. Вот их сколько теперь,»-сказала Нина Васильевна, показывая рукой на коллег. Настала тишина, после паузы она добавила: «Что ж, я прощаю Вас и заберу свои заявления». Главврач, поражённый таким коротким диалогом, долго и обстоятельно объяснял обидчику, как он был неправ и на кого посмел поднять руку, тот покорно и радостно кивал головой.