Выйдя из троллейбуса, Костя быстрым шагом направился к зданию университета .У входа взглянул на часы:
-Без пяти девять, опаздываю...
В аудитории - привычное жужжание голосов .
Нелли Павловна, куратор, вошла, жмурясь от яркого солнца. Она положила на стол кожаную папку, поправила очки и, взглянув на присутствующих, ,улыбнулась:
- Как настроение?
- На пять с плюсом, Нелли Павловна, какие новости по распределению?
- Все те же - ищите себе работу, подключайте знакомых , родственников.
В деканат поступили заявки из совхоза-техникума на Алтае и сельской школы в Архангельской области.
Роберт Иванович, преподаватель военной кафедры, пообещал сообщить данные выпускников группы в штаб военного округа. Перед выпуском оттуда был звонок: требовались японисты.
- Учите японский - подмигнул Роберт Иванович.
Костя отправил запросы во многие министерства, съездил в Москву в ГКЭС, сдал устный и письменный экзамены.
- Вези, парень, рекомендацию ,- сказал ему на прощание Михаил Хачатурович, начальник Тяжпромэкспорта.- Поедешь в Индию на строительство металлургического комбината .
Реакция куратора группы была сдержанной: для работы за рубежом требовалась рекомендация с места работы.А Костя являлся студентом , а не сотрудником учебного заведения. Отовсюду приходили отписки, положительный ответ получили из города Людиново, Калужской области. Тепловозостроительному заводу требовался переводчик.
В комиссии по распределению Нелли Павловна сказала:
-Если бы вы знали, как мы переживали за вас, а здесь предлагают работу переводчика , да еще с зарплатой 140 рублей….
Теплым июльским днем Валя заперла дверь учительской квартиры , отвела детей к соседке и пошла проводить Костю на автобусную остановку. Обнимая мужа на прощанье , сказала,:
-Вижу,часы надел,отцовские...Какой-то ты важный и чужой с ними... Как только доберешься до места,напиши ..
Людиново -небольшой городок на берегу озера Ломпадь. В отделе главного конструктора предложили осмотреться и снять квартиру, а потом приступать к работе. В трудовой книжке появилась запись: Принят на работу инженером – конструктором 3 категории с окладом 125 руб/месяц.
На заводской доске объявлений предлагали в наем жилье. После подписания договора на проживание, хозяйка , крупная женщина -пенсионного возраста, как бы между прочим заметила:
- Будь хозяином в доме, -можешь сделать ремонт, покрасить забор...Краску принесешь с завода..
–Как с завода ?
–Очень просто, договоришься с машинистом тепловоза, он вывезет с территории во время обкатки... (Кольцевая линия обкатки локомотивов проходила рядом с улицей, где Костя снял квартиру).
-Все дома покрашены заводской краской,- добавила она, кивнув в строну улицы.
В отделе техдокументации - более 40 сотрудников, из них четверо мужчин, включая его самого. В центре города - дом культуры, построенный пленными немцами, заводоуправление, детский сад, райком партии и горсовет. Еще были многоквартирные жилые дома из белого силикатного кирпича и универмаг «Весна». Здесь же рядом располагались кирпичные, беленые известью, и рубленые частные дома. Они радиально разбегались от центра и подступали к живописному озеру Ломпадь и местной речушке Болва.
В маленьком городе - дома с палисадниками придавали улицам деревенскую безмятежность. Как-то, возвращаясь домой, Костя остановился у продуктового ларька.
-Здравствуй, Машенька,- обратилась женщина к продавщице- Продуктов нам привезла? Ответа Костя не слышал, продавщица что-то бурно объясняла, жестикулируя руками, а покупательница между тем добавила:
- А мы думали, ты нам маслица привезла…
Месяц спустя вызвали к главному конструктору. Глава департамента сурово взглянул на молодого специалиста :
-Собирайтесь, поедете в Новороссийск, наши тепловозы по какой-то причине не грузят на суда для отправки в Турцию. Нужно выяснить, почему…
У зама Костя получил дальнейшие указания, в бухгалтерии заводоуправления выдали деньги, отпечатанный на машинке официальный адрес завода , ниже петитом был набран телекс.
Скорый поезд Москва-Новороссийск мчался на юг, оставляя позади зеленые поля, серые бараки на полустанках и путевых рабочих, глазевших на пролетающие мимо вагоны. Спустя сутки локомотив замер у платформы.
Пассажиры высыпали на на перрон.
Высокий мужик с кавалерийскими усами и соломенной шляпе сказал Косте, что в порт можно попасть троллейбусом «3». В троллейбусе он сел на свободное место рядом с моложавой женщиной .
-Морской порт, на какой выходить?-,спросил он соседку.
-3-я остановка, не считая этой- ответила та нараспев и добавила:
-А вы знаете ,что к нам приезжал Леонид Ильич Брежнев?
В конторе морского порта сообщили, что тепловозы уже грузят для отправки в Турцию. Подтянутый начальник грузового отдела, неожиданно спросил:
-Вы где остановились ?
-Нигде, - растерянно ответил Костя, - а что?
–Как же вы, не предупредив нас, приехали на юг, сейчас конец августа. Гостиницы забиты до отказа. Где собираетесь ночевать?
-У вас, в порту, есть общежитие ?
-Есть – ответил начальник отдела .
-Может быть можно там устроиться ?….
-Минуточку, - начальник отдела набрал номер телефона. На другом конце ответили, и он тоном, не терпящим возражений, сказал :
-Подойдет молодой человек, да, Федоров Константин, разместить его в приличной комнате .. …. Повернувшись к Косте, добавил:
-Зайдите в бюро попусков, вам выпишут пропуск на судно, и завтра можете ознакомиться с ходом погрузочных работ.
Костя переночевал в опрятной комнате, а утром отправился на грузовой причал к «Маршалу Буденному». Судно типа «Либерти» было построено американцами во время второй мировой войны и поставлено в СССР по ленд-лизу, как говорили знающие люди, «для одноразового использования». «Одноразовое судно» уже 33 года успешно трудилось на страну советов .
«Буденный» выгодно отличался от советских судов: краска на корпусе не отслаивалась, грузовые мачты, труба и надстройки производили хорошее впечатление.
Вахтенный матрос у трапа доложил по телефону о прибытии «представителя завода», затем появился подвахтенный :
-Идите за мной.
В проходе- начищенные латунные поручни , блестевшие свежим лаком двери и ковровые дорожки: "Это тебе не лихтеры с драным линолеумом на полу".
Они подошли к каюте с бронзовой табличкой на двери: «Старший помощник.» Подвахтенный прошел вперед и доложил.
В просторной каюте - мужчина лет 45, среднего роста, с большой лысиной и округлым брюшком. Он пожал Константину руку и предложил сесть.
Старпом с любопытством смотрел на "представителя" завода:
-У нас, знаете ли, были вопросы по строповке, но мы решили их..
Кстати,- за автосцепку цеплять стропа можно или нет?-
-А вы получили приложение с инструкцией по погрузке ?
-Да, есть такое, и погрузка шла в соответствии с ним…
-Другие вопросы есть?
-Других нет..
-Тогда до свидания ?
-И вам всего доброго...
На улицах Новороссийска по- летнему жарко. Множество лотков в тени каштанов и грецкого ореха предлагали газировку, конфеты, пирожные, и жареного морского окуня. На маленьких рынках продавали яблоки ,груши . Неподалеку на столах «Союзпечати» лежали газеты, журналы и огромные кипы фотоплакатов «Леонид Ильич Брежнев на Малой земле» - где исполинского роста Брежнев с артиллерийским биноклем в одной и ППШ - другой руке, сурово всматривался в даль, куда ,очевидно, ретировались немецко-фашистские захватчики.
Молодые люди кавказского вида отдыхали в ресторанчиках и летних кафе, щеголяли в заграничных шмотках ,жили в свое удовольствие, игнорируя социалистический лозунг: «Кто не работает, тот не ест».
Покидал Костя Новороссийск 1 сентября: на более ранние даты билетов не было. Накануне 31 августа на ж.д. вокзале яблоку было негде упасть: на деревянных диванах вперемешку сидели и лежали пассажиры с детьми: все стремились попасть домой к началу занятий в школах . У касс-огромные очереди. Кругом лежали узлы, чемоданы, фанерные ящики с отверстиями для фруктов, надрывно кричали малые дети. Отцы семейств стояли в очередях и вытирали со лба пот: отдых на юге требовал жертв.
С разрешения портового начальства он провел еще одну ночь в общежитии морпорта. На следующий утро пришел на ж/д вокзал. Зал ожидания был пуст. В кассе № 3 , где над окошком висела огромная карта железных дорог Советского Союза, купил билет по маршруту: Новороссийск-Грязи, а после пересадки далее предстояло ехать в направлении Курск –Брянск – Людиново.
Грязи – маленький городок в Липецкой области, ничем не примечательный, за исключением пыльных грунтовых дорог, давно не крашеных покосившихся домов. Казалось, он погрузился в сонное состояние от жары, пыли и скуки. По улицам, заросшим по обеим сторонам ивняком, бродили коровы, и если бы не ряд 4-х этажных жилых домов из белого кирпича на окраине, то вполне можно было принять город за большое село.
Вечером сел в полупустой вагон своего поезда. После свистка состав медленно покатил на север.
Спустя минут пять в купе протиснулись двое моложавых военных : капитан и майор.
-Медики,- решил Костя, заметив серебристых змеек на зеленом сукне погон.
Минут пять офицеры шумно устраивались на своих местах, затем постелили на столик газету, поставили на нее бутылку «Столичной», и банку малосольных огурцов. Капитан достал складной нож и нарезал тонкими кружками копченую колбасу и белый хлеб.
-Подвигайся, земляк, закусим ,чем бог послал,-
После первой же рюмки потянулись бесконечные разговоры об армейских буднях, коллегах, женах, любовницах, общих знакомых, интригах недоброжелателей. Офицеры почти не обращали внимания на Костю. Затем разговор перешел на детали врачебной профессии: скальпели, группы крови, наркоз, ассистенты и т.д.
-Представляешь,- теперь уже майор повернулся к Косте,- американцы создали аппарат для переливания крови, практически все делает сам. Стоит - 1 миллион долларов. Нам бы такой, но..- майор развел руками. Когда бутылка наполовину опустела, стали вспоминать Александра Пушкина, и майор прочел отрывок из Евгения Онегина. Костя тоже вспомнил строчки об осени – после чего майор сказал:
-А вы, вроде, интересуетесь поэзией?
-В университете был курс литературы - застенчиво ответил Костя.
В Курске медики также стремительно покинули поезд, как и сели на него, а на следующее утро поезд прибыл в Брянск. Костя прихватил папку с документами и пересел на местный поезд .
В Людиново он прибыл утром и сразу направился в контору. О результатах командировки доложил главному конструктору. Тот слушал, нахмурив брови. Костя не понимал, зачем было ехать за тридевять земель: все можно было выяснить по телефону, но - начальству виднее.
Примерно через полтора месяца приехала Валя с детьми. Контейнер с домашними вещами должен был подойти позже.-« А мне нравится здесь,- сказала она,- тишина, зеленый луг перед домом…,как в песне : «ромашки спрятались, повяли лютики…» и звонко рассмеялась.
С утра, отправив Костю на работу и покормив детей, она мыла окна и полы, отмывала крашеные панели в доме, регулярно подкладывала дрова в старую прожорливую печь: для стирки нужно было нагреть несколько ведер воды. День быстро переходил в вечер, а еще надо было успеть приготовить ужин до прихода Кости с работы. Почти каждый вечер они обсуждали текущие дела, мечтали о переезде в большой город. В продуктовых магазинах - длинные очереди, в них часто возникали скандалы и потасовки.
Вскоре Валя познакомилась с соседкой Василисой, переехавшей в Людиново из деревни, - в повседневной жизни она соблюдала многие церковные праздники. Валя покупала у нее парное молоко и картошку. Иногда за стаканом чая Василиса сообщала местные новости.
Костя постепенно познавал премудрости офисной работы , встал на очередь на жилье, - лет через 12 обещали выделить квартиру по льготному списку как молодому специалисту.
Его коллега Николай , блондин с приятными чертами лица, устроился на завод на несколько месяцев раньше. Начальник отдела Валерий Эдуардович Крон, интеллигентный белорус лет 40, встретил Костю дружелюбно и пожелал поскорее влиться в "дружный коллектив".
Завод работал по жесткому графику: в цехах точили, сверлили, фрезеровали , монтировали жгуты электропроводки, подгоняли колесные пары ,устанавливали двигатель. Наступал момент , и сверкающий свежей краской тепловоз выезжал из заводских ворот на обкатку.
На работу ходил пешком , хотя по данному маршруту бегал шустрый ПАЗик. Однако сесть в него было непросто , да и время отправления не всегда было удобным. Костя и Николай сидели за соседними столами рядом с начальником отдела, позади располагались Анна Афанасьевна и Светлана,- далее солидная по виду Алевтина Николаевна, инженер-конструктор 1 категории.
Разумеется, требовалось время, чтобы запомнить своих коллег по отделу, однако семейные вечеринки c домашними закусками и выпивкой помогли ускорили этот процесс. Женщины привыкли к присутствию четырех мужчин, как привыкают к мебели, и не обращали на них никакого внимания. Они зевали, чесались, смотрели на себя в зеркальце, натягивали сползающие чулки и становились в позы, которые вряд бы одобрили члены заводского парткома.
Тридцать с лишним женщин:совсем юные выпускницы местного техникума и убеленные сединами матери семейств. Например, Зиночка, молодая, лет 25 техник-конструктором, с наивным выражением лица. Как-то, толкнув Николая в бок, Костя сказал:
-Коля, подмигни Зиночке... Коля, пощипывая курчавую русую бородку, вытаращил на Зиночку свои задумчивые голубые глаза.. Зиночка занервничала, поправила волосы и несколько раз оглянулась в сторону в Николая, пока не сообразила, что это был розыгрыш. Лицо ее посуровело, и плачуще-капризным голосом она обратилась к Крону:
-Валерий Эдуардович, они смеются надо мной, что я им, девочка, что ли? -Сидевшие рядом женщины хихикали, закрыв рот ладошкой, а Валерий Эдуардович, придав лицу строгое выражение, говорил:
-Костя, Николай перестаньте обижать Зину!
По осени заводские специалисты выезжали в подшефные колхозы и совхозы Сами колхозники предпочитали торговать мясом и картошкой на рынке в райцентре.
-Что, приехали, товарищи инженеры ?- обычно приветствовал их Васильич, тщедушный мужичок неопределенного возраста и «начальник цеха кормопроизводства».
-Здесь вам не дадут штаны протирать...
Свою бесцветную жизнь он провел в селе, в старом родительском доме . Жена Васильича работала дояркой на ферме . Она вставала с зарей, спать ложилась за полночь, за доблестный труд получила медаль с одноименным названием и ревматизм,выворачивающий суставы в ненастную погоду. Васильевич с утра чувствовал себя скверно: накануне приезда «шефов» накатил с зоотехником Кальяновым –членом партии и местным интеллигентом,- по "маленькой". Утром голова трещала с похмелья….
Васильич искренне верил: все беды - от городской жизни.
-Вернуть бы сейчас Иосифа Виссарионовича ,- он бы .. .
-Правильно говорят по радио,- обращался он к сторожевому псу Колчаку ,расположившись за столиком в саду.
- Если все пойдут в инженеры , кто будет хлеб растить? Хлеб - всему голова!-торжественно произносил он и пропускал очередную рюмку беленькой. Колчак полностью разделял мнение хозяина и с умилением смотрел на него.
–Кто старшой? – обратился он к заводчанам. Когда «старшой» назвал себя, Васильич хмуро посмотрел на него и сказал:
-Одного поставишь здесь на зернодробилку, остальные за мной, в зернохранилище.
В основном инженеры-конструкторы и прочие специалисты завода собирали картошку, в колхоз отправляли всех, за исключением беременных женщин и инвалидов. Плотный парторг завода с голосом полкового командира нес личную ответственность за «организацию полевых работ».
Иногда на картофельном поле появлялся бухгалтер лет 40. Он повсюду следовал за Любой, диспетчером по автотранспорту. Люба – лет 30-ти, то ли вдова , то ли просто одинокая женщина с красным угреватым лицом. Она таяла в присутствии городских кавалеров, которые постоянно торчали в ее кабинете, и обычно оставалась на своем рабочем месте до позднего вечера.
Бухгалтер ревновал ее к приезжим, выходил на поле и покрикивал на «городских»:
-Эй, вы там, хватить сидеть и перекуривать, не отдыхать сюда приехали.
Председатель совхоза,- здоровый бугай лет 30,по утрам степенно выслушивал доклады своих заместителей, а на просьбу повара забить телка на мясо, с достоинством отказал:
-Что значит, забить на мясо? Это наши основные средства!
Деревня, где-то дворов сорок, вставала с петухами. В течение суток улицы оставались пустыми и только ранним утром и поздним вечером мычали коровы и щелкал бич пастуха .
Командировка подходила к концу, картофель - засыпан в бурты и закидан землей, перелопачены и просушены десятки тонн зерна, по ночам на поля ложился холодный туман,
Через пару дней приехали бортовые машины и увезли шефов в город.
Дома по утрам - тоже осенняя прохлада, пеленки за ночь не успевали просохнуть, и Валя выносила их с первыми лучами солнца на улицу. Ночью случались первые заморозки.Пора топить печи. Машина дров стоила рублей 40- 60.
Дом стоял на окраине огромного пустыря, заросшего куриной слепотой и подорожником. Почти в центре лежало старое, с полметра в диаметре и длиной метра 4 сосновое бревно. Рано утром, Костя с Валей захватили двуручную пилу и направились к заветному бревну: днем пилить было неудобно, люди вокруг, пойдут расспросы…
Они уже допиливали первый сегмент и большая сухая чурка вот – вот должна была отделиться от ствола, когда послышался быстро приближающийся вопль. К ним бежала, потрясая кулачком в воздухе, женщина неопределенного возраста. Костя с Валей застыли на месте.
– Ишь, чего удумали…Обижать слепого старика ! – наконец разобрали они. Костя и Валя, бормоча что-то типа:
-Извините, мы не знали, что у бревна есть хозяин,- и боком семенили в направлении дома. На душе было скверно: обвинение в воровстве- хуже не придумаешь. Полчаса спустя в калитку постучал сосед- председатель уличного комитета- и с легкой укоризной, скорее даже дружелюбно обратился к Косте:
-Как же так ,сосед, жалоба на тебя поступила. Костя, испытывая неловкость , ответил:
-Кто ж его знал, что бревно - чья-то собственность.. На нем не написано, да и пролежало оно бог знает сколько лет..
- Это верно.- вздохнул председатель,- я и сам посматривал на него, думал распилить на дрова, но ты сделал это раньше.
-Извините, -выдавил Костя ,- ей богу и в мыслях не было..
-Ладно, чего уж тут,- ответил председатель, и скрылся за калиткой.
Недопиленное бревно исчезло на следующий день. В середине сентября получили извещение местного Трансагентства: предлагали получить поступивший контейнер с домашними вещами.
-Смотри, пишут- получить до 25 сентября, а извещение отправлено 28-го.- сказала Валя ,заглядывая через плечо..
В понедельник утром Костя вошел в небольшую комнату с древним телефоном на письменном столе и маленьким шкафом для служебных документов. Заведующая агентством, она же секретарь и бухгалтер в одном лице, предупредила,щелкая костяшками старых счет :
-Придется платить штраф железной дороге за хранение контейнера, всего 78 руб 50 коп. Ищите машину...
–Позвольте,- но ведь в договоре на перевозку указано, что местное трансагентство, то есть вы, отвечаете за доставку контейнера владельцу. С меня деньги взяли полностью….
-Ничего не знаю, у меня нет машин. Был один фургон и тот забрали на сельхозработы по распоряжению зам.председателя горисполкома . Жалуйтесь ему. А железная дорога контейнера не отдаст…Надо платить за хранение...
Попасть на прием к городскому начальству не удалось а коллеги только посочувствовали ему:
-Плюнь, на все и смирись. Придется заплатить за контейнер: не ты первый, не ты последний….
Он вернулся домой, нашел лист бумаги и старую, с обгрызенным колпачком шариковую ручку.
- Куда написать ?- спросил он сам себя. Может быть в «Правду»? Где, как не в «Правде» искать правду.
Вздохнув, он принялся писать жалобу. За «хранение» контейнера заплатил в багажной кассе ж.д вокзала, машину на перевозку дали на заводе. В контейнере прибыли также березовые поленья,уложенные поверх деревянного короба с телевизором. Открыв створки пятитонника,обнаружили дрова прямо на телевизоре- упаковка не выдержала и сползла в сторону. Водитель шутил:
-Каюк пришел твоему телевизору, золотые дрова привез , такие и в печку класть жалко!
Но все обошлось, телевизор работал как часы. Привезенных поленьев хватило дней на десять, на дворе стоял октябрь, по ночам заморозки выхолаживали квартиру. Костя отдал 60 руб. за 4 кубометра смешанных березово-осиновых чурок, которые переколол в течение последующих нескольких дней. 3-х летний Олег помогал складывать дрова в сенях и поднимал некоторые поленья больше своего роста.
- Ай да сынок, ай да помощник, чтобы я делал без тебя ? - приговаривал Костя, а Олег, поощряемый отцом, пыхтел и, поднимая очередное полено, говорил:
-Я, папа, исе больше могу поднять!
Через месяц из редакции «Правды» пришел ответ. Сотрудник отдела писем сообщил, что письмо было рассмотрено и принято решение вернуть деньги пострадавшему, то есть Косте, а виновных наказать. Косте предлагали собрать все квитанции об оплате за контейнер и выслать их по указанному ниже адресу .
Однако три дня спустя пришел почтальон и выдал сумму, затраченную на получение и перевозку контейнера.
С квартирой не повезло - дом стоял в болотистой низине.
Первым начал сдавать Алеша. У него периодически обострялась болезнь легких, и Валя каждую вторую неделю проводила с ним в больнице. По утрам, уходя на работу, Костя отводил Олега к соседям.
Возвратившись домой, растапливал печь, поеживался от сырого воздуха: в доме было только + 8 градусов.Затем готовил ужин,поставив на плиту ведро с водой . Олег в толстом свитере и в валенках ползал рядом у печи и, как ни в чем не бывало играл с ракетной установкой – две ракеты величиной с авторучку на игрушечном "ЗИЛе"... Дрова прогорали быстро, тепло заполняло квартиру только к полуночи, когда Олег уже спал под толстым одеялом, подперев кулачком щеку. Костя к этому времени заканчивал стирку детских вещей.
Утром он складывал еще не просохшие пеленки и ползунки в полиэтиленовый пакет, брал его с собой на работу, а в обеденный перерыв относил в больницу.
Прошла неделя, как Валю с Алешей положили в больницу, и в пятницу , возвращаясь с работы, Костя зашел к соседям за Олежкой. Одевая сына, он отметил, что движения его были вялыми, Василиса ,между тем, заметила:
-Температура у него, Костя, я дала ему таблетку аспирина, но, видно, хворь серьезная и надо вызвать врача…
-Ничего, приду домой , напою его чаем с малиной, а к утру ,глядишь, все пройдет.
Дома напоил Олега чаем , дал еще одну таблетку аспирина, и, взяв ребенка на руки, сел смотреть новости по телевизору. Олег вскоре уснул , и Костя уложил его в кроватку, тщательно подоткнув концы одеяла под матрас. Ранним утром послышался плач. Костя подошел к кроватке.. Тепло уже ушло из квартиры, и от сырой прохлады по телу ползли мурашки..
Костя положил ладонь на лоб Олежки: горячий. Температура. Постукивая босыми ногами по холодному полу, он прошел на кухню, затопил печь, поставил чайник и ведро воды на плиту . Вызвать врача не получится- подумал он,- телефона поблизости нет. Больного ребенка одного в квартире не оставишь. Он снова дал таблетку: температура начала падать – 37.5
Подошло время обеда. Костя сварил суп , покормил Олега . Около часу пополудни по крыльцу застучали каблуки, дверь открылась и в комнату буквально влетела, переводя дыхание, Валя.
-Что случилось, что-нибудь с Олежкой? – Костя кивнул в ответ. Валя прошла в комнату, потрогала лобик рукой: -
-Я так и знала, раз не принес белье, значит, что-то случилось.
На следующий день утром раздался стук в дверь.
-Войдите- крикнул Костя. Вместе с клубами морозного воздуха на пороге появился Виктор – инженер из конструкторского отдела. Он протянул направление для Олежки в детский сад:
-Вот, профком выделил ,-пояснил он.
Как говорится, « не было счастья, да несчастье помогло» - Олежку удалось устроить в детский сад. Месяца через три закончились дрова. Печь пожирала их безжалостно, дом прогревался медленно, и сырость проникала повсюду, в том числе в простыни. После того, как в доме все затихало, за обоями начинали шуршать мыши. Очевидно, их было немало в потаенных местах деревянного дома, однако Костя не обращал на них внимания:
-Бог с ними, -как-то сказал он Вале. – мыши – не крысы, нос не откусят.
Сломалась стиральная машинка- «Малютка» - купленная по случаю еще во время учебы Кости .
-Ничего не поделаешь – сказал Костя, осматривая рваную трещину в корпусе, - придется покупать ванну и стиральную доску. Валя вздохнула: она знала, что купить новый корпус было нереально,- запчасти не продавали, а новую машинку можно было достать только по блату: в 70-ые бытовая техника была в дефиците.
У соседей одолжили на время санки - деревянная рама на укороченных лыжах с коробом наверху. В субботу и воскресенье Костя брал санки, и уходил на озеро за дровами, благо оно находилось в 5 минутах ходьбы от дома Коллеги по работе говорили, что территория вокруг озера патрулируется лесником, и за незаконную вырубку полагался штраф и даже « лишение свободы». Пока везло, у лесника зимой были другие важные дела, и он валил сухостой из березок и кустарника , а однажды нашел поваленный грозой дуб длиной метра 2.5 и более полуметра в поперечнике.
Древесина дуба – твердая, Костя делал неглубокие запилы ножовкой и далее скалывал топором большие щепки, которые горели жарко и отлично нагревали дом и сушили сырой воздух. B гости приехал отец- вдвоем распилили дуб на чурки. Пилить было тяжело, приходилось часто отдыхать, а чурки на спиле имели гладкую красноватую поверхность, словно пилили лобзиком. Семь огромных дубовых чурок и валежник, которые он привозил из-за речки раз в неделю, помогли продержаться до мая.
В мае пришло тепло, согрело дом, землю. Зацвели яблони, по водной глади озера сновали жуки – плавуны и водомерки.
Яркое солнце и жужжание пчел настраивали на лирический лад. Хозяйка, после окончания пахоты на своем огороде, привела цыгана с лошадью и плугом на Костин огород. Он никак не мог привыкнуть к мысли, что нужно заниматься такими прозаическими делами, как заготовка дров и посадка собственного огорода.
Соседка Василиса подарила пару отростков герани.
Костя сходил в лес, набрал в полиэтиленовый пакет мягкой земли. Валя заполнила два новеньких глиняных горшка и посадила герань. На следующий год, весной, на окнах красовались две герани с ярко-красными цветами, распространяя по дому слабый цветочный аромат.
В конце мая в отделе объявили о наборе в стройотряд: подшефному совхозу нужен был новый, теплый коровник.
- Ты представь себе,- говорила Косте Анна Афанасьевна- В стройотряде можно заработать за месяц рублей 200-250, плюс на заводе тебе идет зарплата, причем вся , до копеечки…
В мае-июне стройотрядовцы несколько раз выезжали на лесоповал, валили сосны и осины, затем на поваленных деревьях обрубали ветки и сучья, и грузили хлысты на лесовозы.
Вечером, после окончания работ, до приезда машины из города, Костя бродил по лесу . Лес притягивал, заманивая все дальше в сырую прохладу липового и ясеневого подроста. В детстве на Дальнем Востоке он любил ходить по грибы в рощи из мелкого березняка и монгольского дуба… Часами пробирался среди кустарников орешника, где чаще попадались крепкие опята. Порой моросил дождь. Промокнув до нитки, возвращался домой с кирзовой сумкой, полной опят, лисичек и сыроежек.
В Калужской области леса были великолепны: встречались дуб, ясень, вяз, липа с густым подростом из лещины. В разнотравье лугов обильно росли борщевик и конский щавель. На тихих деревенских улицах стояли потемневшие от времени срубы домов. У каждого дома - палисадник с рябиной, кустами смородины, или сирени, ворота с навесом, старая калитка, и лавочка.В погожие дни на ней отдыхали и обсуждали деревенские новости местные старожилы.
Обычно за деревней начиналось поле, окаймленное лесом со всех сторон, а по краю шел хмызник- подрост сосны, где можно было встретить в траве оранжевые подосиновики.
Попадались и белые грибы . При виде мощных коричневых шляпок перехватывало дыхание: трудно было поверить, что именно тебе удалось найти это творение природы.
Через неделю вся бригада выехала в деревню и расположилась в просторном доме. Два дня ушло на обустройство: нужно было построить навес для кухни и столовой, а также обнести дом изгородью. Зазвенели пилы и застучали молотки. На строительстве коровника работали с остервенением. На ломах перетаскивали тяжелые железобетонные сваи, спины трещали под тяжестью мешков с песком.
Дней 10 спустя на утренней планерке «бугор» объявил: «Федоров, Иконников, Жигалов и Пронькин, отправляйтесь на "Урале" за кирпичом, желательно к вечеру вернуться назад…» На складе стройматериалов встали в цепочку и быстро загрузили "Урал" по самый верх. Кирпич , очевидно, брали с запасом, потому что , когда в одной из деревень мужик поинтересовался, не могли ли бы «ребята» продать ему сотни 3-4 кирпича, ушлые стройотрядовцы охотно откликнулись на его просьбу и сгрузили товар у дома, а мужик, воровато озираясь, вынес из дома холщовую сумку и передал одному из «ребят».
За поселком расположились на пригорке,поросшим майской зеленью и одуванчиками. Из сумки достали две бутылки "Столичной", буханку черного хлеба, пучок зеленого лука и три шмата слегка пожелтевшего сала. Сало ,несмотря на желтизну, всем понравилось, и за первой рюмкой последовала вторая, за разговором незаметно прошло часа два и ,пожелав мужику удачи, стройотрядовцы навеселе поехали в расположение бригады. Мужик, видимо, добавил к продуктам денег,- по дороге домой взяли еще бутылку, которую распили на берегу небольшой речки .
В деревню въехали с гиканьем и свистом. Пашку Иконникова, техника-конструктора «за 40» сильно развезло: он приставал ко всем с разговорами, лез целоваться к Марине - повару, незамужней брюнетке лет тридцати, которая отвесила ему пощечину, когда он зашел слишком далеко, и начал «давать волю рукам». Пашка обиделся:
-Тоже мне, недотрога, другим можно, а мне нельзя?
-Это каким другим –взвизгнула Марина.
-Тебе лучше знать, сучка- огрызнулся Пашка , - страдая от унижения: никогда в жизни он не получал пощечин, да еще на виду у других.
-Это я сучка ? Марина заморгала глазами, а по щеке поползла предательская слеза. Но, повидавшая немало в своей жизни, она прищурила свои и без того узковатые восточные миндалины и процедила:
-Ну, погоди ,козел, я тебе устрою…
Костя поработал в стройотряде только месяц: в городе , куда его отправил бригадир с двумя другими стройотрядовцами за продуктами , он забежал на минутку домой и сразу бросился в огород. После теплых июньских дождей он покрылся сочной зеленью кустов помидоров и картошки, а по краям грядок тянули к солнцу свои желтые лепестки подсолнухи.
Откуда ему было знать , что его «милая и кроткая Валечка» положила доску с торчащим вверх гвоздем в проем нижней части калитки , чтобы отвадить соседских кур, и на этот 100 мм гвоздь Костя наступил со всего размаху. Сначала он охнул, а когда осознал, что случилось, то так бурно выражал свое состояние души, что собака Василисы, здоровенный кобель-овчарка, воспринял Костин монолог о как угрозу хозяйскому добру и личной безопасности, и стал хрипеть и рваться с цепи. О возвращении в стройотряд не могло быть и речи. Дома он провел почти две недели, ползая на коленях по квартире и досадуя на свою неосторожность.
В ноябре выделили комнату в общежитии на улице Энгельса – в самом центре города. В центре здания располагались два дополнительных и очень важных объекта: кубовая, где всегда можно было набрать холодную и горячую воду, а также кухня с 4-мя газовыми плитами, душ и туалет.
Туалет, конечно, существовал формально: часто унитаз был забит и издавал соответствующие запахи , поэтому Костя ходил в общежитскую уборную во дворе с четырьмя в ряд «очками», хотя и она не отличалась чистотой. Для этой цели пришлось купить резиновые сапоги: уборная была загажена настолько, что ходить туда в цивильной обуви, мягко говоря, не следовало. Насколько актуален был в то время Михаил Юрьевич Лермонтов:
-Прощай, немытая Россия….
В общежитии - около 30 комнат, в них жили молодые специалисты с семьями. Они тянули лямку повседневной суеты и мечтали дослужиться до инженера-конструктора первой категории, а может быть и начальника отдела. Хотя последнее было маловероятно: инженеров много, а руководящих должностей – единицы, на всех не хватит.
Костя общался почти со всеми, но чаще это были несколько человек, с которыми разговор получался легкий и непринужденный, например с Валерой, из городского управления статистики- мужчиной лет тридцати, или Женей, инженером –конструктором из сектора дизелей, добрейшим парнем и любителем научной фантастики.
В комнате напротив жил Игорь из отдела рам и тележек. У него был красный мотоцикл «Ява» и яркий, вишневого цвета шлем с тремя маленькими буквами из нержавейки RIM. Как-то Костя вышел покурить в коридор, - там уже был Игорь со шлемом на левой согнутой руке. Костя пожал ему руку и слегка продув и размяв пальцами папиросу, прикурил ее от сигареты Игоря и как бы между прочим спросил:
-Это что значит,- указывая на металлические буквы на шлеме.
-Неужели не понятно?- удивился Игорь,-Рим, столица Италии.-
Костя улыбнулся:
-Понимаешь, Игорь, rim – это «ободок, край» по-английски, а если ты хотел написать название столицы Италии , то это будет либо Rome-по-английски, либо Roma – по-итальянски.
-Да,- с разочарованием протянул Игорь.- а я думал…
-Ничего страшного,- успокоил его Костя. Всего дел-то. Сменишь I на O и добавишь «е» - в конце. Дверь открылась, и Валя протянула Косте ведро:
-Принеси, пожалуйста, горячей воды, нужно замочить детские вещи.
Он взял ведро и прошел в кубовую. Там стояли несколько человек и рассказывали друг другу анекдоты. Костя тоже вспомнил парочку про Штирлица, и вот в самый интересный момент в кубовую вошла жена Валеры. Она протянула мужу ведро и выпалила:
-Набери горячей воды!
Валера кивнул головой и сказал:
-Сейчас, - продолжая слушать анекдот. Марине не понравилось поведение мужа. Она поставила руки в боки и медленно, но достаточно громко процедила:
-Не сейчас, а сию минуту !.
Валера с досады выругался и отправился набирать воду.
Костя добросовестно тянул лямку на заводе: все же оставалась надежда года через 2-3 устроиться через министерство обороны переводчиком и уехать в одну из африканских стран. Знакомый майор, Роберт Иванович , преподаватель в университете, обещал похлопотать и сообщить о результате через некоторое время.
К поискам работы Костя подключил своих более успешных однокурсников, работающих в Москве.
-Пора ехать в Москву, в Главное управление кадров МО- решил он после очередной проверки почты: ящик был пуст .
Он написал заявление на отпуск без содержания, а на следующее утро вместе с Валей и полуторагодовалым Алешкой ( Олега забрал с собой отец Кости в Амурскую область) катил на новеньком «Икарусе» в Москву, рассматривая в окно серые деревенские избы и цепочки петляющих звериных следов на ноздреватом потемневшем снегу.
В Москве позвонил Андрею , сокурснику с португальского отделения, преподавателю ВИЯ ( военный институт иностранных языков). Андрей дал номер телефона полковника Расоликова в ГУКе (главное управление кадров). Полковник оказался пожилым военным с надтреснутым басом. Сшитый по спецзаказу в столичном ателье мундир скрадывал возрастные дефекты и придавал офицеру щеголеватый вид.
Полковник поздоровался и, повернувшись к сидевшему напротив майору, сказал:
-Поговори с ним, и выясни уровень его подготовки…
Майор обратился к Косте по-английски, предлагая назвать основные компоненты боевого танка и обязанности членов экипажа. Костя с заданием справился.
- Нормально- сказал майор полковнику, и Костя понял, что только теперь полковник будет разговаривать с ним. Костя пояснил, что хотел бы найти более приличную работу переводчика, рассказал о своих невеселых бытовых проблемах, однако все это почему-то не понравилось полковнику. Он начал отчитывать его за то , что « все хотят сразу получить теплое местечко, а кто будет работать там, где они более всего нужны - в отдаленных уголках нашей Родины ?» и Костя понял, что вакансий в данный момент не было.
-Тебе еще повезло- сказал ему полковник ,- рано или поздно дадут квартиру, есть работа, а бросишь ее – куда пойдешь? Костя молчал, и чувствовал себя виноватым.
- Все – раздраженно сказал полковник, - свободен!
В Москве Костя и Валя остановились в пустой квартире Валиных родственников, ее владельцы , кажется , уехали на курорт. Костя добрался домой на метро. Валя открыла дверь и вопросительно посмотрела на него - Костя отрицательно покачал головой
В столице молодые люди в течение нескольких дней жили как в раю: в местном продуктовом магазине купили докторской и телячьей колбасы, снова почувствовали давно забытый вкус апельсинов и пили чай из пачки «со слоном», откусывая от бутерброда со сливочным маслом и колбасой небольшие кусочки. Нежная розовая мякоть колбасы с ароматным маслом вызывала чувство умиротворения и собственной значимости, позволяя приобщиться к недоступному миру москвичей, живущим среди этого великолепия и знающих, как правильно строить коммунизм и любить Родину.
Однако все хорошее кончается быстро, и через три дня после приезда, Костя, Валя и Алеша ехали назад в Людиново. Костя снова окунулся в заводскую суету, переводил тех. паспорты многочисленных узлов и агрегатов тепловоза, впечатывал эквиваленты на английском и французском языках в комплектовочные ведомости и сертификаты качества. Он также слышал, как Анна Афанасьевной и Света, которые сидели за спиной, комментировали Костину стрижку (Валя подстригала его сама в целях экономии времени и денег):
-Ты посмотри, как безобразно стригут нынче в парикмахерской, совсем совесть потеряли.
Как-то в середине недели, когда понедельник уже был позади, а благодатная пятница еще не наступила, Костя после обеда пошел в библиотеку.
Отсидев там часа полтора , он вернулся в отдел и заметил, что все суетились и собирались куда-то идти. Валерий Эдуардович посмотрел на Костю и сказал:
-Пошли, Костя, с нами на техническую учебу..
-Мне эта учеба ни к чему – ответил Костя.- Слава богу, в Санкт- Петербурге меня научили аналитически мыслить и если нужно, я сам смогу разобраться в том или ином вопросе. Валерий Эдуардович лукаво улыбнулся :
- Неужто сможешь? - Костя в ответ лишь задрал нос, а наблюдавшая за ними со своего места Светлана прыснула в кулак.
Когда все ушли на учебу, Костя открыл увесистый том английской железнодорожной энциклопедии и начал читать статью о дизелях:
-Дизель – сердце любого транспортного средства, - любил повторять его приятель Серега из сектора дизелей. Дверь в отдел открылась, на пороге появилась Валя, техник-конструктор из отдела кузовов, женщина лет тридцати….
-Ой, а где все ?– спросила она .
-На технической учебе- низким, почти мужским голосом ответила Галина Николаевна , инженер –конструктор 1 категории.
- Вот ты, знаешь, что стоит сразу после повышающей пары гидротрансформаторов?- Валентина, которая имела такое же представление о трансформаторах, как и о принципе работы синхрофазотрона, взвизгнула:
-Да, что ты, Галя, какие трансформаторы… я уже пятнадцать лет черчу трубу, одну и ту же , надоела проклятая, хоть бы дали что-нибудь новое.
Некоторое время спустя, когда Костя уже прочел статью и выписал в свой словарь полтора десятка ключевых слов по дизелю, вернулись женщины отдела вместе с Валерием Эдуардовичем. Начальник отдела выглядел бодро и, как бы, между прочим, сказал Косте:
-Жаль, что ты не пошел с нами, было много полезного..
-Валерий Эдуардович !
-Да ? – обернулся Крон.
-Что стоит сразу после повышающей пары гидротрансформаторов?- почти заговорщицким тоном спросил Костя. Глаза Крона округлились..
- Э… там, по-моему, стоит этот.., промежуточный вал…? – и он вопросительно посмотрел на Костю.
– По-моему нет – в голосе Костя звучало сомнение.
– Ты думаешь ? - вполголоса отозвался Крон, и не говоря больше ни слова, снял с полки на стене несколько огромных талмудов- технических описаний тепловоза - и принялся лихорадочно листать страницы.
Костя беззвучно хохотал, и даже закрыл ладонью рот, чтобы не услышало начальство.
А оно, бросив взгляд на Костю, заподозрило что-то неладное, и взглянув еще раз, все поняло. Валерий Эдуардович сделал зверское выражение лица и прорычал:
-Косстяя !- Последний раз!-
Текущий 1978 год мало отличался от предшествующего, «веселее» жить не получалось: за маслом, колбасой и прочими мясопродуктами людиновцы, как и жители других, районов России по-прежнему ездили в Москву. Женщины отдела техдокументации также как и в предыдущем году, между делом успевали обсудить в течение рабочего дня последние новости города и другие «важные события», но к 17.00 все были готовы покинуть родной завод со скоростью курьерского поезда.
Из Москвы, после сдачи отчета приехал Иван Спиридонович, отец Кости, и привез с собой Олежку. Мальчик подрос, было заметно, что он радовался возвращению домой, прижимался к маме, а Алешка хмурил брови и отталкивал его:
-Не тлогай, это моя мама.
Валю после долгих хлопот взяли на работу в патентный отдел переводить тех. документы. Сначала предлагали место приемосдатчицы в ж.д. цехе, которое настойчиво рекомендовал начальник отдела кадров, утверждавший, что всякая работа почетна, но Костя с Валей решили подождать и, наконец, им повезло. Семейный заработок увеличился, на ужин Валя иногда готовила индейку и телятину, а месяца через два или три, когда накопили необходимую сумму, купили новую летнюю коляску, два новых кресла и раздвижной диван. Даже в небольшой комнате общежития ей удалось создать уютный уголок. Когда вечером раскладывали кресла-кровати и укладывали спать мальчишек, в комнате не оставалось свободного места. Если ночью нужно было выйти в туалет, то проход к двери напоминал бег с барьерами. Но, как говорится: «В тесноте, да не в обиде».
На заводе - суета в связи с завершением проектирования и началом испытания тепловоза ТЭМ-7, инженеру из соседнего отдела вручили медаль «За доблестный труд», а Алеша Удальцов, техник-конструктор одного из отделов, а также приятель Кости и Николая собрал, наконец, «Запорожец», простоявший в разобранном виде в гараже около двух лет.
Леша, добродушный и немногословный парень, прокатил Костю с Николаем по центральной улице, после чего поставил машину в гараж, и приятели отметили «выход авто на линию» бутылкой «коленвала», солеными огурцами и домашним салом.
В начале марта на завод поступил заказ на изготовление нескольких тепловозов для металлургического комбината в Фосс-сюр ля Мер во Франции. Начальство с удвоенным вниманием контролировало сборку экспортных локомотивов. Из Москвы приехали сотрудник отдела министерства транспортного машиностроения Тищенко- щеголеватый мужчина средних лет в черных лакированных туфлях и господин Жубер- представитель заказчика., рыжий с невыразительными водянистыми глазами мужчина лет 50.
Костю вызвали в кабинет главного конструктора «на всякий случай», встречу переводил москвич, а главный конструктор восхищенно смотрел на него и приговаривал:
-Вот дает!
После согласования процедурных вопросов главный повел гостей в столовую перекусить, а его зам попросил Костю остаться
-Вот что, Константин,-. как тебя по отчеству ?
-Иванович – подсказал Костя.
–Так вот, Константин Иванович, двух наших инженеров отправляют в командировку во Францию , а они по-французски кроме пирамидон, пардон, - ни слова. Нужно за месяц научить их разговаривать на уровне элементарных фраз..
- Понял , Александр Давыдович. Когда приступать ?
– А завтра и начинайте.
Оба инженера – среднего возраста мужчины, приятные в общении и толковые ученики. Костя составил учебный план, напечатал в нескольких экземплярах упражнения и словари - и в кабинете зам. Главного конструктора, который в тот момент был в отпуске,- зазвучала французская речь. Лучше всего запоминались «интернациональные» слова: soup, locomotive, parfum и т.д.
Перед отъездом в далекую и загадочную Францию инженеры пришли попрощаться со своим наставником, выпили чаю, пошутили по поводу «глубокого знания» французского и пообещали выслать по его просьбе что-нибудь из Сартра и Бодлера. Через пару месяцев из Франции пришла бандероль. Костя распечатал ее, достал книгу и прочитал название: Ж.П.Сартр «Исследование творчества Бодлера»,- такого сочетания двух французских авторов, когда одна знаменитость пишет о другой, он даже предположить не мог. Конечно, он предпочел бы иметь их книги по отдельности, но вполне вероятно, что ученики искренне желали, чтобы данная книга стала для него сюрпризом.
По утрам Валя и Костя вместе спешили на работу, и хотя от общежития до проходной было, как говорится, рукой подать, в своих отделах оба появлялись в последнюю минуту. Коллеги патентного отдела встретили новую сотрудницу доброжелательно, в первый день к ней подошла молодая женщина и сказала:
-Давайте знакомиться, меня зовут Надя, а вас? Вскоре они перешли на «ты», и некоторое время спустя Валя знала почти все о работниках отдела, а также о том, что Надя была искусная портниха и увлекалась живописью.
-Может, перейдем на ты ?- спросила она Валю и та согласно кивнула головой.
–Тебе нравится Рубенс ?
-Наверное , - ответила неуверенно Валя, - хотя я никогда об этом не думала.
-А я обожаю,- призналась Надя, - цвет обнаженной фигуры, пластика тела… Надя и сама немного рисовала, прежде всего это были графические наброски платьев и женских костюмов. Во время продолжительных комсомольских и профсоюзных собраний, а также в любую свободную минуту ее пальцы ловко перебирали спицы и, несколько дней спустя, на свет появлялся новый свитер или детская шапочка с шарфом и затейливым рисунком из Burda Moden. Надя бережно хранила журнал в картонной папке: купить его можно было только у московских «жучков» за приличные деньги.
У Вали лежали два отреза на платье: синий с купоном и великолепный бледно-зеленый шелк с луговыми цветами, которые, наверное, еще бы долго пылились в потертом дорожном чемодане , не вспомни она о них случайно во время разговора с Надей. Надя, после непродолжительной паузы, предложила:
-А хочешь, я тебе сошью из каждого платье? Валя неопределенно пожала плечами.
-У меня есть вырезки из «Бригитты», тебе наверняка понравится,- продолжала Надя.
На следующий день, после обеда, Валя отправилась к своей новой знакомой Дверьоткрыла Надя:
-Проходи, не стесняйся, дома никого нет.
Они прошли в зал. Надя достала клеенчатый метр, ловко перебирая его пальцами, замерила талию, плечи, бедра, объем груди, записала все данные на клочке бумажки.
-Приходи в следующую субботу на примерку, может быть чаю?- На крошечной кухне они сели за столик, покрытый клеенкой с цветочным орнаментом, выпили чаю, поговорили о погоде, общих знакомых, и Валя отправилась домой.
Через две недели она показывала Косте новые платья, которые подчеркивали ее девичью талию, а Костя смотрел на жену и не верил своим глазам : отрезы ткани превратились в нарядные платья и придавали особое очарование изгибам фигуры молодой женщины.
-Ну как, нравится , - спросила Валя и рассмеялась: на лице Кости она прочитала ответ на свой вопрос. Оставалось загадкой, почему талантливая портниха работала в скучном патентном отделе: даже перелицованные и перешитые ее костюмчики для Олега с цветными вставками и орнаментами смотрелись не хуже, чем купленные за боны в спецмагазинах. Женщины, проходя мимо белобрысого мальчишки в нарядной курточке и брюках, оглядывались и говорили с раздражением:
-Ведь могут же шить за границей, и ребенок похож на ребенка, а не на пугало с огорода.
Иногда Костя с Николаем шли в цеха, чтобы в живую увидеть сборку тепловозов и отвлечься от ежедневной скуки конторской жизни. Начальство поощряло инициативу молодых сотрудников, Костя и Николай ходили по гулким помещениям , здоровались и отпускали шутки в адрес девчонок и знакомых ребят, а те ,в свою очередь, «подкалывали» Николая: его знали многие в городе, причем ,как-то одна из девчонок, скручивая жгуты электропроводки, кивнув Николаю, прокричала :
-Как живешь, Коля ?
-Нормально, ответил он, - визг «болгарок» и треск сварки заставлял переходить на крик,
-А ты?
-И я нормально..
-Небось, все по бабам шляешься ?- белые влажные зубы застыли в улыбке.. Лицо Николая посуровело:
-По каким бабам? Тут бы от своей избавиться, а она - по бабам.. , не было забот… Он еще долго возмущался и бормотал про бабскую глупость, а другие сборщицы откровенно хохотали и подмигивали ему.
Все было бы ничего,только хворь не отпускала Алешу – каждый месяц Валя регулярно проводила с ним несколько дней в больнице,кроме того нужны были дорогие по тем временам лекарства: какой-то ампицилин по 15 рублей за упаковку, и требовалось их несколько штук в месяц. Может быть сменить климат? Все чаще поговаривали об отъезде, однако сделать это было не так просто: во-первых, их никто нигде не ждал, а во-вторых, нужно было получить открепление на заводе.
Из Южно-Сахалинска пришло письмо от Сережки Салтыкова, приятеля Кости,- вместе работали на заводе и в стройотряде. Сережка, профессиональный моряк, работал механиком на сухогрузе Сахалинского пароходства. Какие-то обстоятельства вынудили его с женой переехать к родителям в Людиново, а в конце прошлого лета, он неожиданно вернулся на Сахалин.
Среди прочих новостей в конце письма - постскриптум : "Здесь, на Сахалине, требуются переводчики для работы на норвежских буксирах. Оклад – где-то 150 в месяц. Плюс районный коэффициент, надбавки. Будешь получать рублей 200-250. Если надумаешь, приезжай... Привет Вале" . Пробегая взглядом по крупным, ломаным строчкам Сереги Салтыкова, Костя пытался представить себе далекий остров, где переводчику платят больше, чем инженеру-конструктору 1-ой категории.
Дома вечером Костя прочитал Вале письмо и спросил:
-Что скажешь?
-А что говорить – ответила она ,- как решишь , так и будет, только я уже устала от больниц, ручной стирки и готовки …
Костя встал из-за стола и направился покурить в коридор.
Входная дверь открылась, и в коридор с улицы буквально ввалился Валера, его комната была в другом конце коридора. Пошатываясь, он направился в свою сторону, хлопнула дверь, и снова в коридоре -тишина. Из комнаты Валеры доносились приглушенные голоса. Затем послышался грохот- очевидно упало пустое ведро:
-Валера, не надо- взвизгнул женский голос.
-Аа , не надо, стерва.. А мужика своего унижать перед людьми,- надо было?
-Валера, перестань ! - и снова звон – теперь уже разбитого стекла..
-Неет, постой…
Костя пожал плечами и открыл дверь в свою комнату.
Дети уже спали , Валя дремала на диване, укачивая Алешу: у него опять поднялась температура:
- Только что уснул,- прошептала жена.
Костя сел за стол, включил настольную лампу и положил перед собой Сережкино письмо. На чистом листе канцелярской бумаги написал «Уважаемые товарищи». Далее шло описание его пока короткой биографии и желание работать на Сахалине.
Письмо отправили на следующий день. Потянулись долгие дни ожидания. Ответ пришел через три недели - учитывая российские расстояния - быстро. Костя прочел скупые строчки из отдела кадров: Переводчики нужны, но вызов вам направить не можем, так как по закону, если компания отправляет вызов, то берет на себя обязательство по обеспечению вас жильем. А жилья нет..
- Коротко и ясно – сказал Костя. Он позвонил отцу, рассказал о письме. Иван Спиридонович слушал, не перебивая, и только, когда Костя сделал паузу, спросил:
-Ты сам – то, что думаешь ?
-Я, папа, решил ехать, Валя с детьми пока поживет у вас, а я постараюсь устроиться в экспедиции. Правда , не знаю как я попаду туда, ведь мне даже билет не продадут: пограничная зона, нужен пропуск.
- Это я беру на себя, -сказал отец.- Завтра же отправлю телеграмму Натке на Курилы, она вышлет. -
Костя решил действовать, не теряя времени. Валя уволилась из своего отдела за две недели до этого момента в связи с болезнью Алеши . Костя, слава богу, получил открепление. Начальник отдела выразил сожаление и сказал:
-Удачи тебе, Костя, не поминай лихом …
На следующий день заказали контейнер , а ребята из общежития помогли загрузить в него вещи. Билеты для Вали с детьми купили на ранний поезд (Косте нужно было уладить кое-какие дела ) и, как часто бывает в подобных случаях, проснулись поздно- за час до отправления поезда. В предрассветных сумерках можно было наблюдать необычную картину: мужчина и женщина бежали по середине дороги в направление ж.д вокзала (слава богу, в этот ранний час дорога была пуста) мужчина катил пред собой коляску , внизу на багажной сетке подпрыгивал чемодан, а женщина буквально тащила за руку мальчишку лет пяти, и подбадривала его:
-Ну потерпи еще , сынок, уже недалеко.
Когда колеса коляски коснулись перрона, проводники уже поднимали ограждение трапа и разворачивали сигнальные желтые флажки. 7-й вагон бы рядом. Проводница, взглянув на опоздавших, все поняла и быстро откинула крышку. Костя с Валей молниеносно подняли чемодан и коляску с Алешей в тамбур, затем Костя передал Олежку прямо в руки Вале, поднялся сам, поцеловал всех троих, и спрыгнул на перрон: поезд уже набирал ход. Через минуту вдали виднелись только маленькие красные светлячки хвостового вагона. Костя уехал из Людиново через три дня.