... А ещё вспоминается и внешне грубая,и вульгарная девушка,как говорили вокруг, «по блату» устроившаяся радисткой в электроцех,которая сначала забыла вовремя включить записи звуков выстрелов и актёры были вынуждены «выкручиваться» - выходить из положения:иммитировть выстрелы за кулисами,топая ногами,говорить что-то не по тексту… - как впрочем, и мебель, неправильно поставленную мною,актёрам приходилось переставлять,приговаривая при этом нечто
совсем непредусмотренное автором пьесы… Но девушка эта - Галя,кажется,была уволена после второй и последней для неё «лажи».Когда герой артиста Мельникова должен был слить воду в обозначенном известном месте, со сцены раздался совсем иной звук, а именно - тормозящего автомобиля!Как это выглядело и «слышалось,я полагаю,не стоит объяснять…
Электрики и радисты менялись часто ,впрочем,как и большинство «нетворческих» работников,но об этом уже и так много сказано….
А вот к музыкальному цеху хочется ещё вернуться.Две яркие личности с удовольствием вспоминаются мне.По старшинству нужно бы начать с Льва Семёновича Губенко – первая скрипка! Ему было тогда,кажется, около 80 лет . Вышло,что мне пришлось узнать его так близко,как ,пожалуй,никого больше из коллектива театра.
На первых для меня гастролях с театром,а было это в городе Тернополь ,меня поселили на частной квартире вместе с Губенко. Старый скрипач много рассказывал мне о себе.
Оказалось,что он играл в Тернопольском костёле,хорошо видном из окна нашей с ним комнаты, ещё в давние дореволюционные годы,будучи совсем юным музыкантом.
В театре им. Горького он служил уже очень долго,но,как сам рассказывал, с перерывами.По словам Губенко 30 – 40 лет назад в этом театре служили особо замечательные актёры, режиссёры и музыканты,и всё,конечно было прекрасно в те его молодые годы.Негодуя,он смешно искажал фамилии сегодняшних актёров,о многих говорил,что они играют на любительском уровне.Он терпеть не мог своих молодых коллег по оркестру,говорил,что они «слухачи» и не умеют по-настоящему читать ноты.
Совершенно справедливо,он не терпел их блатные, «цеховые» словечки: «кочумай» - молчи,»башли» - деньги, «бирлять» - есть.Короче,говорил Губенко,лабухи – не музыканты высокого искусства:они готовы играть днём на похоронах,вечером на свадьбе.Подобные рассказы Лев Семёнович обычно заканчивал непередаваемым всплеском обеих рук и словами: «Я их всех прЭ-зираю!» - именно так красочно это звучало в его устах.Старик хвастал,что побывал во многх красивых городах,жил в прекрасных номерах шикарных гостиниц и ел "такие блюдА ",что мне и не снилось.
Но при этом,рассказывал он,ему удавалось быть очень экономным,рачительным человеком.С женщинами, по его словам,встречался осторожно, «по- немножечку» и ему этого было достаточно. Не помню,что бы он рассказывал что-нибудь о жене,семье
или о детях и были ли они у него? Любопытно,я думаю,что не так давно выяснилось:
вдова брата моей тёщи была его родной племянницей.Мир тесен…
« Барабанщика» - ударника Тартацкого я запомнил с детства.Он «барабанил» на свадьбе моей тёти Жанны,когда мне было около 11 лет.Я почему-то легко узнал его,придя в театр через 10 лет.Его звали Мишей,он в театре тоже успел поработать немало лет.Не помню,что бы я лично с ним общался – не приходилось.И всё же, он запомнился мне простым,словоохотливым человеком,он и сам казался немного смешным,и обладал немалым чувством юмора.Перед началом гастролей в зрительном зале театра состоялось общее собрание.Гл.режиссёр Е.Зубовский говорил в основном о соблюдении дисцплины на гастролях и,особенно,
о недопущении пьянства.Я,говорил Зубовский,тоже бываю «не против» выпить в свободное время,но вы все знаете,это никогда не отражалось на творчестве,разве кто-нибудь слышал от меня на репетиции или,тем более во время спектакля,запах спиртного?И тут Миша Тартацкий скромненько так с места громко вопрошает: "А чем же Вы закусываете,Евгений Иванович?"
* * *
Круглолицый, с пустыми глазами и чуть вздёрнутым носом,по-ленински лысый Бородин очень хвалил новую постановку «Матрос Железняк». «Мы,я думаю, должны отметить это Бухенвальдским набатом»- острил директор. Он имел ввиду пьянку.Вот такой был руководитель Бородин!Был да сплыл. И я,может быть, самый маленький человек в коллективе,совершенно невольно был причастен немножко к «сплытию» Бородина.Но об этом позднее. В «Железняке» у меня был эпизод с носилками и массовки. И потом, действительно, после премьеры был банкет, в расположенном напротив театра, ресторане «ЛЮКС».Этот ужин давали авторы пьесы Сулименко и Шубович.Премьера состоялась 22 апреля 1970 года,аккурат в день столетия В.И. Ленина,специально была приурочена к этому дню,так тогда было принято.