Малевич Казимир (1878, Киева - 1935, Ленинград), художник-супрематист.
Я преобразился в нуле форм и выловил себя из омута дряни Академического искусства.
Живое превратилось в неподвижное, мертвое состояние. Все бралось живое и прикреплялось к холсту, как прикрепляются насекомые в коллекции.
Тело ваше живет в современном времени, а душа одета в бабушкин старый лифчик. Вот почему приятны вам разные старьевщеки.
Академия - заплесневевший погреб, в котором самобичуют искусство. Честь футуристам, которые запретили писать женские окорока.
И только трусливое сознание и скудность творческих сил в художнике поддаются обману и устанавливают свое искусство на формах натуры, боясь лишиться фундамента, на котором основал искуссство дикарь и академия.
Воспроизводить облюбованные предметы и уголки природы, все равно что восторгаться вору на свои закованные ноги.
Первоначальная схема явилась остовом, на который поколения навешивали все новые и новые открытия.
Никакие застенки академий не устоят против приходящего времени.
Дупло прошлого не может вместить гигантские постройки и бег нашей жизни.
Повторяя или калькируя формы натуры, мы воспитали наше сознание в ложном понимании искусства.
Самоценное в живописном творчестве есть цвет и фактура - это живописная сущность, но эта сущность всегда убивалась сюжетом.
* * *
Казимир Малевич своим тотальным абстрагированием обеспечил "чистый лист", который вывел многих представителей авангардистской генерации на новую точку отсчета, создав новый словарь выразительных средств, который стал свободным от избытка информации и лишнего "шума" в подаче и реализации идей. (Турбин)
Предсмертная:
Прошу предать кремации мое тело в Москве, не отказывая мне в этом. А урну хоронить на Барвихе по указанию места Ив. Вас. Клюном, и моим братом и худ. Суетиным, по его модели соорудите колонку в верху которой будет стоять пустая урна.
С тов. приветом К. Малевич 1933 1 декабря, Ленинград
Татлин жил в том же доме, что и Малевич, этажом ниже и как раз под ним, и когда он слыхал над собой шаги Малевича, то поднимал многозначительно кверху палец и говорил - “ходит!”
* * *
"Архитектура как степень наибольшего освобождения человека от веса" (фрагменты)
При коммунистическом строе, когда продукты будут вырабатываться в количестве их потребности, тогда и художественная сторона может иметь и другое значение - или положительное, или отрицательное.
Человек... является продуктом - как комплекс всех его отношений и действий на все обстоятельства, входящие в соприкосновение с ним....Эти влияния и взаимные воздействия можем назвать борьбою, преодолением... Все средства технического производства результат этой борьбы.
Сама борьба выражается в труде, а труд реалистичен, много труда не может быть - все то что не реалистично, можно отнести к вдохновению, наитию, к эстетике, художеству как таковому... если же оно возводится в потребу, оно тоже реалистично.
"Красота" - то, что не имеет объективного понятия...красота у каждого разная (анархическая категория)
Только после благословения художника все предметы получают ценность высшую; таким порядком, художество становится силою, гигиеной... Природа только через него получает гигиену красоты.
Религия и художество борются вечно с материей как низменным состоянием.
Утилитарная вещь оформляется той или другой потребностью, необходимостью своего практического содержания, цели и назначения; оформление эстетическое может быть излишним.
Все постройки чисто утилитарного назначения называются гражданскими сооружениями, они обслуживают гражданскую потребность первой, или прямой, необходимости. Архитектор обличает гражданскую постройку в том, что она лишена художества, лишена красоты. Религия обличает гражданина в его чрезмерной заботе о делах гражданских, т.е. телесных, в том, что он уделяет мало времени духу, наитию, Богу.
"Благочестивый" гражданин в доме своем устраивает домовую церковь, а дом свой архитекторизирует, совершает обряд эстетический - как бы свою материальную похоть хочет спасти освящением и архитекторизацией.
Искусство имеет в сути своей то, чего не имеет ни религия, ни экономическое политическое учение, которые стремятся к тому, чтобы всех людей подчинить единой политической мысли и харчевой системе. Таковые системы враждебны друг другу: как только они мало-мальски в чем-либо расходятся, они переполняются тюрьмами для инакомыслящих.
Я оформляю бытие в религиозную, гражданскую и художественную форму, бытие как материя распадается по трем формам триединой культуры, целью которой как высшим пределом оформления есть архитектура. Художество, которое и должно быть вне разума, ибо оно то завершение, где разум прекращает свою деятельность.
* * *
"Архитектура как пощечина бетоно-железу" (фрагменты).
Искусство архитектуры еще носит на лице прыщи современности, на нем без конца нарастают бородавки прошлого.
И только больное, наивное воображение архитектора-оригинала полагает, что труп, подмазанный бетоном и подкованный железом, может поддержать его сгнивший скелет.
Я живу в огромном городе Москве, жду ее перевоплощения, всегда радуюсь, когда убирают какой-нибудь особнячок, живший при Алексеевских временах.
Когда умер во времени почтенный Казанский вокзал (а умер потому, что платье его не могло вместить современный бег), думал я, что на его месте выстроят стройное, могучее тело, могущее принять напор быстрого натиска современности.
Завидовал строителю, который сможет проявить свою силу и выразить того великана, которого должна родить мощь.
Но и здесь оказался оригинал. Воспользовавшись железными дорогами, он отправился в похоронное бюро археологии, съездил в Новгород и Ярославль, по указанному в книге умерших адресу.
Выкопал покойничка, притащил и поставил на радость Москве.
Захотел быть националистом, а оказался простой бездарностью.
Задавал ли себе строитель вопрос, что такое вокзал? Очевидно, нет. Подумал ли он, что вокзал есть дверь, тоннель, нервный пульс трепета, дыхание города, живая вена, трепещущее сердце?
Вокзал - кипучий вулкан жизни, там нет места покою.
И этот кипучий ключ быстрии покрывают крышей старого монастыря.
Железо, бетон, цемент оскорблены, как девушка - любовью старца.
Паровозы будут краснеть от стыда, видя перед собою богадельню. Чего же ждут бетонные стены, обтянувшие дряхлое тело покойника? Ждут новой насмешки со стороны живописцев, ждут лампадной росписи.
* * *
Примечания:
Супрематизм (от лат. supremus — наивысший) — направление в авангардистском искусстве, основанное в 1-й половине 1910-х годов К. С. Малевичем. В дальнейшем, даже в условиях гонений на авангардное искусство в СССР, эти идеи нашли своё воплощение в архитектуре и дизайне.
___________
Если бы я выбирал, между “Иваном Грозным убивающим сына” или “Полотерами” Малевича, то на стенку повесил бы “Полотеров”, а «Ивана Грозного», положил бы на пол.
Малевич велик, а Глазунов с Шиловым успешные.
Прокурат