В школе мы играли в мушкетеров. Меня нарекли Портосом. Думал из-за роста и силы. Сейчас полагаю, что дело было не только в этом. Туповатым уродился. Атос часто говорил мне: «Не старайся умничать, ты же Портос. Посылай всех в жопу и бей в зубы». Атос (Славка Шувагин) был действительно самым одаренным из нас, он назвал разливную газировку за 3 копейки бургундским. Однако именно я стал автором крылатой фразы, когда (по причине безденежья), протягивая продавщице газводы две копейки, сказал: «Бургундского без сиропа. Два стакана».
Видимо, этот маленький фольклорный успех и породил мечту. Попробовать настоящее бургундское. Мечта почти такая же несбыточная в Советском Союзе как посещение Парижа времен Дюма, да, и просто Парижа – тоже. Но я лелеял мечту в 60-ые, все 70-ые… и в 1980-ые в общаге Плешки, где тогда проживал, познакомился с настоящим французом.
Когда это стало приличным, я рассказал ему о своей мушкетерской мечте. Француз был не простой, имел тесные связи со своим посольством, ездил на красивой машине с элегантным львом на капоте, жил в дорогой гостинице «Бухарест», но нашу общагу любил, и не напрасно. Потому что самые красивые студентки жили именно у нас. К рассказу моему отнесся без раздражения, даже с пониманием. Ведь все другие одолевали его просьбами об импортных джинсах или кроссовках.
Через какое-то время француз сообщил, что уезжает надолго, возможно, навсегда. И хотя я не напоминал ему о единожды произнесенной просьбе, он сказал мне: «Ни в Березке, ни в посольстве бургундского нет. Вот тебе на память. Это коньяк. Его делают на нашем семейном предприятии.»
Французского коньяка я тогда тоже не пробовал и полагал, что лучший коньяк – армянский, три звездочки, разлива Ереванского винзавода.
Знатоки - валютчики, посмотрев на бутылку, отнеслись пренебрежительно, заявив, что круто это - Мартель и Камю из «Березки», а этот - неизвестное «палево» с блеклой этикеткой.
Коньяк этот я не открывал долго, о чем горько пожалел, т.к. его украли. Утрата моя была невосполнимой. Дело в том, что тот коньяк назывался Louis Royer , а мы в общаге дивились количеству имен француза - Жан Луи Ален Руайе…
Но этим дело не кончилось. Недавно, т.е. через 30 лет после описанных, если можно так сказать, событий, я купил бутылку ординарного коньяка с ничего не говорящим названием «A. De Fussigny» , понравившийся мне элегантным дизайном этикетки. В соотношении цены и качества коньяк мне тоже понравился. Я залез в Интернет и посмотрел производителя. Вот что там о нем написано: «История появления коньячного дома A. de Fussigny немного загадочна. Дело в том, что у истоков этого дома стоит выдающийся мастер купажа Ален Луи Руайе, представитель седьмого поколения потомственных виноделов, мастеров-дистилляторов и негоциантов, семья которого еще недавно владела одним из почтенных семейных коньячных домов - Louis Royer. Однако в 1988 году он создал новый дом - A. de Fussigny, а в 1989 году продал свою долю (по другим источникам - часть своей доли) в Louis Royer и целиком и полностью сосредоточился на новом проекте. Причины такого решения Алена Луи не понятны. Возможно, здесь играли свою роль экономические факторы, но нельзя исключить и то, что он принял решение сосредоточиться на том, в чем он достиг небывалого, по оценке прессы, совершенства - на купаже».
Видите, как тесен мир.
Однако и этим дело не кончилось, но об этом, как ни будь, в другой раз…