Александр Васильевич Барченко родился в 1881 году в городе Елец в семье нотариуса. С юности он увлекался оккультизмом, хиромантией и астрологией. Решив изучать медицину, Барченко в 1904 году поступил на медицинский факультет Казанского университета, а в 1905-м перевелся в Юрьевский университет. Особое значение для Барченко имело знакомство с профессором римского права Кривцовым, преподавателем Юрьевского университета.
Кривцов рассказал своему юному другу о встречах с известным французским оккультистом Ивом Сент-Д’Альвейдером. Тот верил в существование в глубинах Азии страны Агарты - Шамбалы. Д’Альвейдер утверждал, что общался с ее посланцами, и в свое время предлагал правительству Франции установить связь с могущественными магами. По его словам, в недоступных горных пещерах, находились мощные лаборатории, где совершенствовался научный опыт древних цивилизаций - Лемурии и Атлантиды. Д’Альвейдер был уверен, что постулаты европейского оккультизма, в том числе и масонства, представляли собой искаженные отголоски древней науки.
Вдохновленный рассказами Кривцова, Барченко приступает к изучению паранормальных способностей человека. Он разработал приборы, позволявшие экспериментально проследить эффект телепатии, и в 1911 году провел ряд сенсационных опытов, связанных с изучением телепатических волн, или N-лучей. (Так называли в начале XX века гипотетический новый вид излучения.)
Методика экспериментов была следующая: два обритых наголо добровольца надевали на голову алюминиевые шлемы оригинальной конструкции, разработанной Барченко. Шлемы соединялись медной проволокой. Перед испытуемыми помещали два овальных матовых экрана, на которых им предлагалось сосредоточиться. Один из участников был «передающим», другой - «принимающим». В качестве информации для передачи предлагались слова или изображения. Характерно, в опытах с изображениями положительный результат угадывания был близок к 100%, а в случае со словами часто бывали ошибки, связанные с шипящими или глухими согласными.
Начиная с 1911 года, в санкт-петербургской журнальной периодике появляются рассказы, повести и даже романы «талантливого беллетриста» А. В. Барченко. В них говорится о тайных пещерах в Гималаях и на Русском Севере, о подземных хранилищах сокровищ мировой цивилизации, об отшельниках, замуровавших себя в скалах. (Книги А. В. Барченко были частично переизданы в 1991 г. в издательстве «Современник».) Война 1914 года прервала научную и литературную деятельность Барченко.
Мы наш, мы Новый Мир построим
В революционное лихолетье Александр Васильевич читает лекции на судах Балтфлота. Просветительские выступления Барченко были настолько зажигательными, что группа матросов-балтийцев выразила желание с боями пробиваться в Тибет и, достигнув Шамбалы, установить связь с ее великими вождями. Моряки направили письма в ряд инстанций, но одобрения не получили.
Что же наговорил им профессор Барченко? У него была своя и довольно стройная концепция развития мировой цивилизации, зародившейся в северных широтах, «золотой век» ко-торой продолжался 144 000 лет и завершился 9 тысяч лет назад исходом индоариев на Юг во главе с предводителем Рамой – героем великого индийского эпоса «Рамаяна». Причины гибели древней культуры были вселенского порядка: при благоприятных космических условиях происходит расцвет цивилизации, при неблагоприятных – упадок. Те же космические силы приводят и к периодическому повторению на Земле «потопов», перекраивающих сушу и перемешивающих расы и этносы.
В биографии Барченко имеется еще один небезынтересный эпизод. Вскоре после революции, в 1917 году профессор Петербургского университета Лев Платонович Красавин привел к Барченко человека, страстно увлеченного буддизмом и желавшего общения с мистиком - Якова Блюмкина.
В октябре 1918 года уже известный петербургский ученый-биолог Александр Васильевич Барченко был неожиданно вызван в Петроградскую ЧК. Дело происходило в один из пиков «красного террора» и потому такой вызов, мягко говоря, не сулил ничего хорошего. В кабинете, куда пригласили Барченко, присутствовали: Александр Юрьевич Рикс, Эдуард Морицевич Отто, Федор Карлович Лейсмер-Шварц и Константин Константинович Владимиров (уже известный нам Яков Григорьевич Блюмкин). Ученому сообщили, что на него поступил донос. Осведомитель сообщал об антисоветских разговорах Барченко. К удивлению Александра Васильевича, чекисты повели себя тактично и заявили о своем недоверии к доносу. Они даже попросили разрешения на посещение лекций по мистицизму и древним наукам, которые доктор читал в аудиториях Тенишевского училища и на дому у своих знакомых. Разумеется, Барченко дал согласие.
С этого времени в ВЧК-ОГПУ начала постоянно поступать информация: «Барченко А. В. - профессор, занимается изысканиями в области древней науки, поддерживает связь с членами масонской ложи, со специалистами по развитию науки в Тибете, на провокационные вопросы с целью выяснения его мнения о Советском государстве Барченко вел себя лояльно».
В 1921 году Александр Васильевич отправляется в Кострому. Из этой экспедиции он при-вез немало оккультных предметов. Тогда же, в начале 20-х годов Барченко – к тому времени уже заведующий Мурманским морским институтом краеведения, корреспондент ученой конференции при Петроградском институте по изучению мозга и психической деятельности (институт Бехтерева), организовывает несколько экспедиций на Кольский полуостров.
Главной (тайной) целью экспедиций Барченко в глухие районы Кольского полуострова были поиски следов северной Гипербореи – родины древнейшей працивилизации и пракультуры. Одна из подцелей заключалась в поисках таинственного камня с планеты Орион (философский камень - средневековых алхимиков; камень «Алатырь», «бел-горюч» из русского фольклора?). Этот камень способен накапливать и передавать на любые расстояния психическую энергию, обеспечивать непосредственный контакт с космическим информационным полем, что давало его обладателям знание о прошлом, настоящем и будущем.
Гиперборея далекая и близкая
Официальной целью Кольских экспедиций было изучение необычного явления – меряченья - специфического состояния, похожего на массовый психоз, которое проявляется при магических ритуалах, но может возникать и спонтанно. В такие моменты люди начинают повторять движения друг друга, безоговорочно выполняют любые команды, могут предсказывать будуее. Удар ножом человеку в таком состоянии вреда не причинит. Меряченье сравнивают с состоянием зомби. В конце XIX-го и начале XX века на Крайнем Севере России и в Сибири состояние «эмерик» охватывало большие группы населения. Появился даже термин «психическая зараза». Юкагиры и якуты связывали эту болезнь с кознями тундровых шаманов, разгневанных на людей, которые тревожат их покой. Русские, так же испытавшие это состояние, называли его «лангутским припадком». Еще в 1870 году сотник Нижне-Колымского казачьего отряда сообщал местному врачу: «Болеют какою-то странною болезнью в Нижне-Колымской части до 70 человек. Это их бедственное страдание бывает более к ночи, некоторые с напевом разных языков, неудобопонятных; вот как я каждодневно вижу пять братьев Чертковых и сестру их с девяти часов вечера до полуночи и далее; если один запел, то все запевают разными юкагирскими, ламаутскими и якутскими языками, так что один другого не знает».
Но вернемся в Гиперборею.
Из дневника одного из участников экспедиции Александра Кондиайна - ученого-астрофизика, близкого друга Барченко: «На белом, как бы расчищенном фоне выделяется гигантская фигура, напоминающая темными своими контурами человека. Кругом горы… В одном из ущелий мы увидели загадочную вещь. Рядом со снегом, там и сям пятнами лежавшим на склонах ущелья, виднелась желтовато-белая колонна, вроде гигантской свечи, а рядом с ней кубический камень…
Вид гигантской колонны - местные жители называли такие камни сеидами и поклонялись им, как богам, произвел огромное впечатление на членов экспедиции и вселил некий безотчетный ужас. Завхоз Пилипенко не выдержал и даже закричал. Его едва удалось успокоить, но настроение было подавленным у всех. Чудеса на этом не кончались. Вскоре поблизости обнаружили несколько сопок, похожих на пирамиды. Они показались граненными искусственным способом. Такие камни, менгиры, обычно располагаются над точкой пересечения двух или более водных потоков. Выяснилось, что у подножия их люди испытывают слабость и головокружение или безотчетное чувство страха, некоторые галлюцинируют. Даже естественный вес человека может увеличиваться либо уменьшаться…
За два года работы на Севере Барченко убедился, что в глубоком прошлом здесь существовала цивилизация, оставившая впечатляющие памятники практической магии. В лапландских шаманах Барченко разглядел последних жрецов этой древней таинственной цивилизации. Своими догадками он поделился, возвратившись в Петроград, с коллегами из Института мозга. Его сообщение было положительно оценено академиком Бехтеревым.
В конце 1923 года Барченко вместе с женой на некоторое время поселился в петроградском буддийском дацане. Там он постигал основы древней науки от бурята Агвана Доржиева. Доржиев являлся одним из самых приближенных к Далай-ламе советников, был его наставником в философских диспутах. В царские времена Доржиев сотрудничал с русским Генеральным штабом. На Тибете Доржиев создал даже «партию» про-русски настроенных тибетских аристократов и вел активную пропаганду в Нгари (западный Тибет), где пользовался абсолютным влиянием на наместника Нага Навена, замыслившего в начале 20-х годов провозгласить независимость своей провинции при поддержке Коминтерна.
В это время дацан посетили приехавшие из Москвы члены монгольской военно-экономической делегации. С Барченко встретился министр внутренних дел Народной Монголии Хаян Хирва (впоследствии репрессированный). Его интересовали разработки Барченко в области древней науки. Он же в 1924 году познакомил ученого с тайно прибывшим в Москву сепаратистом Нага Навеном.
В конце 1924 года на квартиру Барченко в Петрограде снова явились сотрудники ОГПУ. Гостей было четверо: Лейсмер-Шварц, Рикс, Отто и Владимиров-Блюмкин. Во время довольно продолжительной беседы Блюмкин заявил, что научные разработки Барченко, связанные с телепатическими волнами, имеют большое оборонное значение, что сегодня это оружие может стать решающим в великой битве пролетариата за завоевание планеты и что, вполне справедливо, если исследования такого характера будут финансироваться ОГПУ или Разведупром Красной Армии.
Ученый продемонстрировал посетителям несколько опытов. Участники эксперимента сели вокруг стола, сцепив руки, подобно тому, как это делается во время спиритических сеансов. Через некоторое время на глазах у изумленных сотрудников ОГПУ стол, оторвавшись от пола, повис в воздухе. Кроме того, Барченко демонстрировал опыты по фиксации мысли. В специальном черном кабинете в полной темноте находился участник эксперимента, которому предлагалось вообразить ряд геометрических фигур: круг, квадрат, прямоугольник. Специальная фототехника производила снимки пространства над головой человека, и на фотографиях возникали круги, квадраты и прямоугольники.
Хозяин дома тогда же написал письмо на имя Феликса Эдмундовича Дзержинского – председателя Совета народного хозяйства СССР. Блюмкин в самый короткий срок доставил послание в столицу, и результат не заставил себя долго ждать. Через несколько дней с Барченко тайно встретился сотрудник Секретного отдела ОГПУ Яков Агранов, специально прибывший для конфиденциального разговора с ученым.
Чтобы форсировать ситуацию Блюмкин попросил Барченко написать еще одно письмо, теперь уже в адрес коллегии ОГПУ - еженедельного собрания начальников всех отделов. В декабре 1924 года исследователь был вызван в столицу для доклада на коллегии.
Тогда же при Спецотделе ГПУ был создан специальный научный центр по изучению нейроэнергетики. Возглавил его Александр Васильевич Барченко. Цель, поставленная перед научным центром, имела прикладное значение - научиться телепатически читать мысли на расстоянии, посредством взгляда «снимать» информацию с мозга. Глеба Ивановича Бокия, начальника Спецотдела, покорила идея Барченко о мозге как абсолютном подобии радиоаппарата, который бывает и приемником, и источником информации. По совместительству Барченко выступал еще и в должности эксперта по психологии и парапсихологии при обследовании всевозможных знахарей, шаманов, медиумов и гипнотизеров, которых в конце 20-х годов активно использовал в своей работе Спецотдел. Для этих целей из Горно-Алтайского краеведческого музея даже были изъяты (по специальному списку) предметы шаманского ритуала.
Экспедиция в Шамбалу
Письма и общение с коллегией ОГПУ принесли вполне конкретный результат. В 1925 году начали готовить экспедицию в Шамбалу, которая должна была отправиться в конце лета. На расходы экспедиции планировалось направить около 100 тысяч рублей (в то время сумма близкая 600 000 долларов). Деньги выделялись по линии ВСНХ по личному распоряжению всесильного Феликса Дзержинского, выступавшего горячим сторонником будущего предприятия. Начальником экспедиции был назначен Барченко, а комиссаром - вездесущий Яков Блюмкин (Владимиров).
Впоследствии пристальный интерес к Шамбале проявили и нацистские спецслужбы, организовавшие в Тибет несколько экспедиций СС под личным патронатом Гиммлера и Розенберга.
В конце июля приготовления в целом были завершены. Наступил наиболее ответственный момент - провести документы через ряд бюрократических советских учреждений, в частности через Народный Комиссариат Иностранных дел (НКИД).
31 июля Бокий, Барченко и начальник лаборатории Спецотдела Гопиус пришли на прием к Чичерину. Бокий сообщил наркому, что документы членов каравана давно лежат в визовом отделе посольства Афганистана, и обусловлена дата отъезда. Чичерин удивился такой поспешности и поинтересовался, в курсе ли начальник разведки Трилиссер. Глеб Иванович Бокий ответил, что, как начальник Спецотдела при ОГПУ он не обязан докладывать Трилиссеру. Решения коллегии ОГПУ и ЦК - этого вполне достаточно. Такое заявление насторожило Чичерина, и после завершения встречи, он позвонил начальнику разведки. Трилиссер был взбешен. Да, коллегия поддержала план экспедиции Барченко - Бокия, а значит, поддержал и он, но это было еще в декабре. Но с тех пор ситуация сильно изменилась. Теперь начальник ИНО-разведки метил в зампреды ОГПУ… После телефонного разговора с Чичериным Трилиссер посетил Ягоду и рассказал о «кознях» Бокия. Генриха Гершеновича Ягоду разгневали действий Бокия «втихаря». И хотя Глеб Иванович пользовался поддержкой лично Дзержинского и некоторых членов ЦК, экспедиция была отменена.
13 июня 1926 года в Москву приехал Николай Рерих (весьма загадочен факт передачи Рерихом Советскому правительству писем махатм Шамбалы), который встретился с Бокием. Шеф Спецотдела познакомил художника с результатами опытов Барченко. Во время своего пребывания в Москве Рерих посетил Ягоду, а также Трилиссера.
20 июля 1926 года после выступления на пленуме ЦК «железный Феликс» скончался от инфаркта. Место главы ОГПУ занимает нейтральный Менжинский, но он был фигурой мягкой, внушаемой и не посвященной в тайны…
И все же, несмотря на козни, один из членов запрещенной экспедиции все же отправился в район Шамбалы. Перед операцией Бокий проинструктировал его и сообщил, что задание исключительно ответственное и ни один человек, какое бы место в советской иерархии он не занимал, не должен знать о «путешествии». Уходившему предстоял трудный путь. Но он не нуждался ни в визах, ни в документах, ни в бюрократических формальностях. Чтобы пройти сквозь советские и вражеские кордоны, ему достаточно было только приказа. Это был Яков Блюмкин.
В 1927 году Барченко организовывает экспедицию в пещеры Крыма. Что же искал Барченко в районе Бахчисарая? Да все то же. Согласно его концепции працивилизация Севера (как и некоторые другие древние культуры) умела расщеплять атом, знала пути овладения неисчерпаемыми источниками энергии и обладала средствами психотронного воздействия на людей. И эти сведения не исчезли, они сохранились в закодированной форме, их можно отыскать и расшифровать. Были ли найдены искомые доказательства? Ясности нет и по сей день, ведь с конца 20-х годов исследования в этой области были засекречены.
В подтверждение своей теории Барченко совершенно неожиданно встретил на одной из московских улиц юродивого. Из письма профессору Г. Ц. Цыбикову (24 марта 1927г.): «…крестьянина Михаила Круглова - несколько раз арестовывали, сажали в ГПУ, в сумасшедшие дома. Наконец, пришли к заключению, что он помешанный, но безвредный. Отпустили его на волю и больше не преследуют. В конце концов, с его идеограммами случайно встретился в Москве и я, который мог читать и понимать их значение. Таким образом, установилась связь моя с русскими, владеющими русской ветвью Традиции».
1929 - 1930 годы Барченко провел алтайскую экспедицию. На Алтае Барченко познакомился с местными колдунами. Они поразили его своими магическими возможностями, связанными с воздействием на погоду и практикой гипнотических состояний…
Летом 1937 года, заместитель начальника Спецотдела Евгений Гопиус вывез к себе на квартиру какие-то ящики, в которых могли находиться и папки лаборатории нейроэнергетики. Но Гопиус не избежал расстрела, а ящики странным образом исчезли. А может быть, кто-то настойчиво хотел, чтобы их считали утраченными?
Не избежал репрессий и сам Барченко. Вскорости его арестовали. После завершения следствия, Александр Васильевич получил карандаш и увесистую стопку бумаги, а расстреляли его, на следующий день после завершения исповеди. С тех пор рукопись никто не видел. По официальной версии она не сохранилась, потому что была сожжена с другими архивами НКВД в трагическом 41-м, когда немцы вплотную подошли к Москве.
Вместо эпиграфа
Официальный ответ из КГБ СССР: «Каких-либо сведений, указывающих на то, что Барченко А. В. работал в НКВД СССР или находился в известной связи с органами, при проверке по управлению кадров и в учетно-архивном отделе КГБ при СМ СССР не установлено. 10.07.1956».
ПУБЛИКАЦИИ
«Кругозор», США, Чикаго. Сентябрь, октябрь 2008 под названием «Твои возможности человек»