На остановке я увидела объявление, приглашали посетить одну из школ духовного развития, в простонародье секту. Я много слышала обо всем об этом и решила проверить на себе.
Ничего сверхъестественного я там не обнаружила. Обычная квартира, много картинок религиозного значения, в большей массе буддизма, уже удушливый запах благовоний и ароматических палочек (я бы все-таки проветрила помещение), из старого магнитофона гортанные нудные монотонные распевы и на их фоне что-то вещающий голос. Нас сразу обрадовали скорым концом света, с оговоркой: «но вам повезло, кто пришел и будет с нами, тот спасется». Сразу как-то почувствовали облегчение, успели-таки на последнюю ступеньку уходящего поезда. Но вдруг одна из нас, первоходок, спросила: «А куда же денутся все остальные, если все души вечны?» Ей комкано ответили, что эти души останутся в другом плохом мире, в каком именно, не пояснялось.
Мы продолжили свое «восхождение к нирване». Нам давали домашние задания, направленные на развитие наших внутренних сил, называя это «практиками». Одна практика заключалась лично для меня в круговом махании руками в воздухе. Да, в общем-то, и для всех остальных, судя по их действиям. Кроме одной, той самой любопытной девушки. Казалось, она водит руками не по воздуху, а, как минимум, по плотной воде. Ее руки преодолевали реальное сопротивление… эфира. И только одна она сказала, что это упражнение вызвало у нее: «казявло весь организм два дня, особенно сердце, и пронесло по полной программе! - я столько не съела, сколько из меня вышло» - забавное существо, с забавным лексиконом. Но больше ни на кого из нас это упражнение не подействовало, ну, ни как.
Хотя среди нас было много выдающихся личностей: кто-то мог видеть ауру другого человека, кто-то слышал чужие разные голоса перед сном, кто-то выходил из собственного тела, и так мог путешествовать. И все делились этим и были счастливы, что могут об это смело говорить, зная, что никто не вызовет для них психушку. В какой-то степени мне начала нравиться эта организация, хотя бы тем, что там могут собраться люди, которые чувствуют что-то больше, чем другие, ведь грех отрицать, что такие люди есть и им то же требуется общение с себе подобными. Наши уроки скорее превращались в дружеские посиделки вперемешку с физическими упражнениями (практиками).
Я ждала, когда нас начнут загружать мутью «не прячьте ваши денежки по банкам и углам, неси прямо к нам», парализовывать нашу волю, но так и не дождалась. Деньги мы платили, но очень маленькие: за занятия, за брошюры, за «методические пособия» (к сожалению, не запомнила их названий), за иконки-амулеты-модуляторы, за семинары и проживание в гостиницах, если выезжали в другие города и прочее. Как в любом салоне красоты или спортивном клубе.
И все казалось замечательно, но картину все время портила эта девушка. Нас учили, как увидеть ауру свечи: смотреть прямо на пламя и постараться не моргать хотя бы минут пять. И я уже представляла, как приду домой, зажгу свечу и узрю ауру, как вдруг она: «За пять минут глаза высохнут, и тогда любой световой объект будет окружаться радужной сферой. Как же я за ней ауру увижу?»…
Тогда я не обратила особого внимания на реакцию нашего гуру. Теперь понимаю, что эти отведенные глаза надо читать, как «заткнись, пожалуйста, не раскрывай секретов». Но губы произнесли: «А вы попробуйте, тогда поговорим».
Скажу честно, как не пыталась я увидеть ауру свечи, но ничего кроме радужной сферы, я не увидела. Впрочем, как и остальные. Оказалось, что это аура и есть.
В следующий раз нам предложили с помощью методического пособия (не помню названия) открывающего третий глаз увидеть другой мир. Нам сказали, он будет золотой. Пособие представляло из себя картинку с кругом, в который врисованы треугольники под вечным пересечением друг друга. Она посмотрела и изрекла: «Были у меня шторы на кухне монохромно полосатые, от них так же в глазах рябило золотой рябью. Мы в детстве так баловались. Насмотришься на штору, и пошел, - она хихикнула, - по другим мирам шататься». У девочки была проблема – слова летели вперед мысли. Но у женщин это не считается недостатком, скорее, частой составляющей. А наш гуру заходил желваками. Но взял себя в руки и сказал: «Вот уже даже тогда проявились твои способности».
Дома я усердно пыталась увидеть другие миры, но дошла только до золотой ряби в глазах. Потом нашла у знакомой черно-белый полосатый свитер, посмотрела на него – эффект тот же. Но если бы я не услышала высказывания этой девушки, но узрела эту золотую рябь, я была бы уверенна, что вижу другой мир, что реальность искажается! Она украла у меня невероятное потрясение!
Но вот пришло время первого экзамена, после которого нас должны были посвятить в ряды посвященных на первую ступень. Для этого мы должны знать все касаемо чакр и сдать норматив по некоторым спортивным нагрузкам: отжимания, пресс и приседания. И, уже не вдруг, но опять она: «А как же быть людям, прикованным к инвалидным коляскам? Они точно таких нормативов не сдадут, как же им попасть на первую ступень?» Вопрос от нее опять оказался для нашего гуру неожиданным, вероятно, до этого ему никогда не попадались почемучки, которым интересно все. Хотя, сейчас мне немного стыдно, что мне этот вопрос не пришел в голову, ведь он действительно напрашивается при таком раскладе. Гуру опять скомкано ответил, что такие люди уже испортили свою карму и не имеют права вступать в «эти священные ряды». Она понуро опустила глаза и надула губки: «По-моему, это не справедливо, шанс должен быть у всех, – и, повеселев, добавила, - К тому же, что им еще делать, сидя дома? Самое время заняться медитациями, потому что телом они уже ничего не сделают, только мозг развивать остается».
Нам было сказано, что после посвящения нам будет доступна более серьезная литература (эти брошюры будут стоить дороже), а само посвящение стоит… сумма была названа больше. Все как-то смутились, сказав, что они пока не готовы к посвящению, и только наша почемучка ответила: «Да, готова», хотя, мне показалось, что, пока нам говорили о стоимости посвящения, она была где-то не с нами, а потом вдруг проснулась. Ее способности были нам не известны, она отвечала, что здесь она просто ради приятного приключения, ауры людей не видит, будущее не предсказывает, руками не лечит… но тест на магические способности прошла на 10 с плюсом.
После мы ее больше не видели на наших занятиях. Нам сказали, что она обучается уже в другой группе. Не знаю почему, но мне захотелось с ней встретиться. В этой школе люди оставляли о себе сведения, кто только имя, а кто и все анкетные данные. Она оставила о себе все. Мне легко было ее найти. Мы созвонились и встретились.
Оказалось, сразу после посвящения, она ушла.
- Сначала было все захватывающе: мне завязали глаза, привели в комнату, поставили на колени, попели мантры. В общем, все чин-чинарем, по законам жанра. Я была рада втянуться в это шоу. А потом мне предложили повторить за ними клятву. Я от души рьяно повторяла… до того момента, когда «… и пусть ад упадет на мою голову, если я предам братьев и их учение…» что-то вроде того… Тут у меня все и упало.
- Ты увидела в этом опасность? Боялась, что братство тебя не отпустит?
- О, нет. Братство здесь ни при чем. Ключевым словом был «ад». Я ведь осталась в этом сообществе, только лишь потому, что они поддерживали мысль, что ада нет. Я думала, они солидарны со мной на самом деле, а тут адом предлагают поклясться. Я, конечно, договорила все слова до конца, в поддержание ритуала. Но я эти слова скорее прожевывала, чем проговаривала. А потов еще моднее! Человек в этой их рясе, в этой рубашке с кругами на пузе, одолженной у клоуна (прыскает смехом). Извини, не могу воспринимать серьезно. Так вот, он, молодой еще, зеленый, ему бы наркоту на дискотеках толкать, говорит: «Типа, это, расплатиться нужно за посвящение». И «бабушка сама в шоке!» Платить за посвящение?
- Но нам ведь об этом говорили.
- Значит, я не правильно поняла. Я думала, что платить мы будем за новые брошюры, и я их собиралась покупать постепенно после посвящения. В любом случае, платить за посвящение – это само по себе абсурд. Это значит, высшей ступени достигнет только тот, у кого денег больше. При чем здесь возможности души?! В общем, я сказала, что сейчас могу заплатить… только за одну брошюру, а остальное потом. Меня и отпустили с миром. Потом поседела на лавочке и подумала, и взяла самоотвод. Отдала им камушек с берегов священного озера, который ничем не отличается от камня с берегов нашей речки-вонючки, и я уже не ваша брата.
- А ты не боишься преследований?
- Руки коротки. Чтобы они ни делали, я все равно сильнее. А не я, так Бог. Разве ты не видишь, какие они глупые? Они же ничего не знают, кроме практик, которые легко поддаются физическим законам. Хотя, некоторые из их практик реально действенны, это-то меня и пугает. За деньги они готовы дать эти практики в руки любого человека. Но не каждый человек знает о своих способностях, и у кого-нибудь они могут сработать, а помочь ему будет некому.
-Ты говоришь о себе, когда на тебя подействовало?
- А, фу ты, ну ты. Это было даже забавно. Прочищает организм безо всякой химии – большой плюс им за эту практику. Но я другое имею в виду. Они учат нас сновидению по Кастанеде, путешествовать в снах, и отпускают нас в свободное плаванье, домашнее задание. Но даже такой сильной личности, как Кастанеда, дон Хуан запрещал практиковаться самостоятельно, опасаясь за его душу. А что уж говорить о нас, серых мышах? Если даже Кастанеда не всегда понимал, где опасность, мы точно вляпаемся. Ну, это еще не так страшно, куда бы Кастанеда не вляпался, а все-таки не пострадал, «сила – она не добрая и не злая, она просто есть», - как говорил дон Хуан. Мне кажется, что дон Хуан его скорее ограждал от того, к чему он еще не был готов. Вот это самое страшное и опасное. Ведь, любой человек должен созреть душой для того, чтобы вступать в… «этот загадочный мир астрала». То есть, я хочу сказать, вот, поверит человек, что он избранный, увидев «ауру свечи», и пойдет лечить людей. И что будет? Или его посадят за шарлатанство, типа это… мошенничество, или он придумает новую веру и погубит людей. Лучше бы они занимались физикой.
И вдруг она повела взглядом по комнате, как тогда, когда нам говорили о стоимости посвящения. Я не стала ее прерывать. Она склонила голову и, словно посмотрела внутрь себя. Вздохнула, выдохнула, почесала лоб и повернулась ко мне, улыбаясь.
- Что сейчас было?
- Где?
- Вот сейчас, здесь. Я давно заметила, ты как-то странно иногда выпадаешь из мира.
- Вау. Выпадаю из мира? Просто я очень рассеянная.
Тогда я от нее ничего не узнала.
Мы стали созваниваться: кафе, клубы, кино – было весело. И все это время она постоянно на что-то отвлекалась, оборачивалась, куда-то выпадала, иногда вздрагивала и пугалась. Поскольку я живу у черта на куличках, по темным улицам одной идти страшно, она не редко составляя мне компаниею и после ночных дискотек оставалась у меня.
Однажды я проснулась ночью, а она ползает в темноте на карачках и, словно, обнюхивает плинтуса.
- Что ты там делаешь?
- Стучат, - просто ответила она, как полупроснувшийся человек.
Я прислушалась – тишина.
- Нет, не стучат.
И вот, это опять, вдруг, словно проснулась. Тряхнула головой и села на кровать, поджав колени. Так просидела минут пять, а потом, вдруг, спросила:
- Ты не знаешь, кто-нибудь погиб или умер от болезни?
- Не знаю. А что случилось?
- Ну, и Бог с ним, - повернулась на бок и уснула.
На следующий день, когда она ушла, от своей мамы я случайно узнала, что в соседнем подъезде умер мальчик от сахарного диабета сегодня ночью. Мороз пробежал по моей коже. Я должна была встретиться с ней немедленно!
Мне хочется привести наш разговор полностью. Я искала сенсации о сектах, а нашла совершенно другое. Я встретила человека, никогда прежде ничего не слыша о феномене ее вида. Она не лечит наложением рук, не сканирует тела, не летает в воздухе, не читает мысли, не меняет мир, она…
- Наверное, меня можно назвать «ходячий указатель».
Долго я ее трясла и донимала, прежде чем вытянула клещами из нее это признание.
- Что это значит?
- Ничего особенного. Просто некоторые души, умирая, теряются и не сразу находят дорогу. Почему-то, они проходят туда через меня. Они мне не передают никаких посланий. Я даже не знаю, кто они. Они просто проходят.
- Как проходят?
- (она ухмыльнулась) Как мед: если он есть, то его сразу нет. Иногда быстро. Иногда не очень. Бывают души, которые только что умерли, бывают давнишние. Давнишние души чаще всего проходят быстро, потому что они уже созрели, понимают свое положение, знают, кто они, и куда им нужно. Они могут найти меня в любое время, в любом месте, увязаться за мной и идти или сразу – оп! (она изобразила жест, будто ныряет внутрь себя) – и уже никого нет. Но и давнишние души могут сомневаться и долго ждать убеждений, что там все-таки не опасно, что лучше уйти туда. Одна такая душа, женщина, грустно наблюдала за тем, как я споласкиваю и выкручиваю белье, и подошла ко мне, когда я выкручивала длинную штору. Это всегда от неожиданности пугает. Ну, представь, отжимаешь ты усердно белье, и вдруг, сзади кто-то подходит, хотя, в доме кроме тебя никого нет. Я испугалась, всрепенулась и сразу грубо на нее так посмотрела (это все от страха, потом, конечно, я прошу у них прощения, кажется, они меня понимают). А потом смотрю, она такая кроткая, в ситцевом халатике в мелкий зеленый цветочек по-бытовому запахнутом, и как бы наклоняется. Смотрю вниз, а моя штора вместо тазика опускается на пол. Видать, она хотела мне подсобить, поднять штору. То есть, какое-то время они могут оставаться со мной и, вроде, даже принимают какое-то участие в моей жизни. А те, кто умер сейчас от болезни или внезапно погиб, (мне не нравиться слово «самоубийцы», потому что не сам человек в одиночку приходит к этому решению, до этого всегда доводят другие люди), такие люди просто не понимают, где они и что с ними, в каком они мире, уже все или все только снится? Почему-то, ориентировку они находят у меня, хотя, я, мне кажется, ничего не делаю, просто боюсь… Потому что они стоят и таращатся на меня или по стенам стучат зачем-то.
- Ты их видишь?
- Слава Богу, нет.
- Ну, ты же сказала, что они на тебя таращаться?
- Как объяснить? Помнишь в песне Наутилуса: «я ищу глаза, а чувствую взгляд». Вот так я это и чувствую. Все чувствуют, когда на них таращатся. И, понимаешь, еще от каждого идет какая-то энергия, я ее чувствую, как если бы рядом пространство заполнил реальный человек. Тебе даже не нужно видеть этого человека или чувствовать его запах, ты просто знаешь, чувствуешь, что рядом с тобой стоит человек. Вот, слепые, например, как-то же знают, где человек стоит, повел он рукой или просто сел. Я даже каким-то… органом, образом знаю, во что они одеты. Вот, придет такой, встанет рядом или в углу комнаты, - кому как нравиться, - и ты знаешь, что он здесь, и где он здесь. А потом, как прижмутся всем своим холодом… Некоторые дрожат от страха. Стараешься их согреть, успокаиваешь… и их, и себя. Со временем я поняла, что это их страх мне передается, но перестать испытывать, чувствовать этот страх, как свой, как-то плохо получается.
- И что потом? Когда они уходят? Ты видишь свет?
- Нет, я засыпаю. И во сне мы идем в их место. Разные места.
- Ты там была?!
- Все там будем. И все там были.
- В смысле? То есть, ты веришь в реинкарнацию?
- Она мне кажется гуманнее всех остальных версий.
- Почему?
- Потому что дает человеку множество шансов. Прожить идеально одну жизнь человеку сразу не возможно, если ты не Иисус и не Будда. И что, все – в ад? Радости от этого Богу, если он хочет видеть человека совершенством? Конечно, он даст еще шансы душе стать лучше. Иначе в нашем существовании не будет иного смысла, как повышение, улучшение до невероятных пределов демографической обстановки в аду.
- Ты ведь когда-то говорила, что ада не существует?
- Я его не нашла, – она развела руками.
Я опешила и даже почему-то оробела.
- А что ты нашла?
Она закрыла губы всеми пальцами руки и сквозь этот замок задумчиво сказала:
- Много разных миров… Что-нибудь из этого кто-нибудь может назвать адом, но я бы так не сказала. Потому что оно все проходящее.
- Там огонь есть? – я спросила очень осторожно.
- Нет, - она опустила руку и выдала уверенный звук. – Существующий ад выглядит по-другому.
- Как? - я просто вся сжалась в комок, готовясь к неизвестному, а потому пугающему.
А она мягко улыбнулась:
- Как твой стыд, как твой страх, как твоя зависть, ненависть, и так далее.
- А место? – тупо спросила я.
- Там, где ты. Здесь и сейчас. Ну, кончено, если тебе стыдно, страшно или жаба душит.
- Но куда люди грешные попадают?
- К негру в ж…у! – похоже, ее терпение лопнуло.
- Ну, ты же сама сказала, что если бы не было реинкарнации, то все люди попадали бы в ад!
- Читай между строк: все люди остались бы при своих дурных наклонностях: зависти, страхе, ненависти. Именно когда нам страшно или завидно, мы и чувствуем особое неудовольствие от жизни. Вот он ад, понимаешь? Ад – это не место, а состояние души. И душа с тобой останется и после того, как ты умрешь, и что в ней будет громче звучать, из того ты и построишь свой мир. В жизни каждого человека хватает и плохого и хорошего, но все равно кто-то более счастлив с кипой проблем, и не имением чего-то материального, а кто-то наоборот, все имеет, но ему все мало, все ему не то, так и умирает от жадности. И рай тоже состояние души: счастлив, любишь, друзья рядом и понимают – все, в раю! Плохого в нас так много, что нам надобиться много жизней. – Опять взгляд в сторону и тихое, – Первый пошел.
- Что? Тут кто-то есть?
- Уже нет.
- А ты не уснула? – удивилась я.
- А нет, такие быстро сами проходят. Их не нужно провожать.
- А как выглядит тот свет?
- Тот, что я видела, разнообразен. И это не всегда физическая составляющая. Или искаженное физическое… там не обязательно есть твердая плоскость. Самое простое описание – просто как сон. Что только не увидишь во сне? А все остальное купается в разноцветии, ближе всего к этому северное сияние, но другое. Ну, вот, например… я их не провожала, мне просто было интересно увидеть, куда они уйдут?
- Кто «они»?
- Не пойми меня неправильно, но я считаю, что только сам человек не может быть полностью виновен в своих поступках, его всегда к этому подводит общество, другие люди. В общем, я действительно… мне … Давай, я другой пример приведу. Вот, это была все-таки женщина…
- Стоп. Ты меня заинтересовала первой историей. Договаривай. Я ведь не отстану.
- Ну, Бог с тобой. Мне было интересно узнать, куда уйдут террористы, захватившие школу. Просто пойми, чтобы решиться на такое, нужно быть в очень отчаянном положении. Я сочувствовала всем: и заложникам, и террористам. Но заложников провозглашали в ранг святых мучеников все, а вот… ну, ведь они тоже люди, и не от хорошей жизни… В общем, они плыли в темно-зеленом пространстве со световыми разводами, как если бы свет падал и отражался от движущейся воды, и были синие тени, словно от тонких лопастей вентилятора, медленно вращающегося. Вся аура этого места, как оцепенение после испуга, но когда уже можно выдохнуть, когда все стало ясно, все прошло, но ты не спасся, просто уже свершилось и неизбежно, бояться дальше нет смысла.
- Так ты можешь видеть по желанию, кого хочешь?
- Если очень захотеть. Впрочем, как и со всем в этом мире: нужно только очень захотеть.
- Если их провожала не ты, то кто? Сколько вас таких?
- Я пока ни с кем не знакома. Я искала в различных источниках хоть что-нибудь о таких, как я, но нашла только одно упоминание. Когда у Ванги умер муж, она проспала три дня. А потом проснулась и сказала, что проводила своего мужа в его новый дом. Но она практиковала это однажды. Возможно, стоит поискать где-нибудь в Китае или Тибете? Жаль, китайского не знаю. В буддизме существует целое направление проводов души из тела. «Книга мертвых» называется. Я читала ее, но там только молитвы, и о том, как правильно проводить душу из тела, куда указать молитвами дорогу, что происходит с душой в промежуточный цикл и т.д. В общем, одна обрядность. Может, все-таки кто-нибудь из лам и реально во снах провожает души, а не только в молитвенном обряде?
- А тебе не думалось, что, может быть, ты не по загробному миру шатаешься, а просто спишь?
- Я уже думала об этом. Но почему-то такие сны снятся только, когда на тебя таращаться, а потом тебе под одеялом холодно, но не всему телу, а только, как если бы к тебе прижался кто-то замерзший. Некоторые места повторяются. Особенно мне нравиться место, куда уходят младенцы до трех лет! – она вдруг оживилась и повеселела, аж глаза загорелись, как будто рассказывала о выходных в Лас-Вегасе. - Этот мир очень желтый и на желтом фоне висит вроде шара, который слепили из тысяч хрустальных палочек. Туда ведет дорога, она, как из белого песка с блестками. Я всегда дохожу только до этого места, а в сфере я не была никогда. Мне туда как бы, ну, не то чтобы нельзя заходить, просто не мой это мир. Но само состояние ауры того места, которое охватывает тебя, просто потрясающее! Столько счастья, но не взрослого, детского веселья и мира, и солнца летом! И это только снаружи, а представляешь, что внутри!? Прозвучит ужасно для твоего уха, но я так завидую детям, умершим до трех лет! Я бы хотела оказаться в том мире подольше. Но в этой жизни у меня уже нет шансов. Конечно, у детей постарше тоже не плохая аура мира, но там – самая потрясающая!
- А у подростков?
- Для подростков не существует отдельного, ну, группового мира. Они могут сотворить себе очень страшный мир, и это удручает. Предупреждаю твой вопрос, какой бы мир они не сляпали для себя, это не ад. Подростки бывают разные и миры себе лепят разные. Но они очень легко верят в ангелов. Вот, придет к ним такой и все, грязная аура с мира тут же смывается.
- Ты встречалась с ангелами?
- Глупый вопрос. А куда от них денешься? Они всегда рядом. Посмотри в себя, твой ангел сидит и язык тебе показывает. Шучу. Но улыбается… и мне так пальчиком грозит по-доброму.
- Ты хочешь сказать, что видишь моего ангела?
- Не вижу, чувствую. Ну, или вижу, каким-то внутренним зрением.
- Третьим глазом?
- Что ж вы так себя недооцениваете? Вы все умеете так много! Это не третий глаз, это… ну, как картинки воспоминаний. Где-то же ты их видишь, чем-то? Но не глазами. Твои фантазии ты тоже видишь не глазами. Здесь и видны ангелы.
- Или только твои фантазии?
- А я вообще большая фантазерка! Только обычно мои фантазии мне подчиняются и никогда не являются неожиданностью, а вот ангелы… что только не увидишь… Но ты все-таки посмотри. И не удивляйся, если ангел не будет одет в рясу и у него не будет крыльев.
- В чем же он будет одет? Или это будет дух?
-Когда-то у меня были ангелы, которые любили бело-голубой цвет в одежде. И все они были похожи, но их отличали глаза. Когда-то потом их было трое: старик, середнечек и молодой приколист. Хотя, они все любили пошутить, самое потрясающее чувство юмора было у середнечка, очень интеллигентное и острое. Сам он смеялся редко, но молодой покисал с его шуток и работать не мог. Почему-то они были одеты в белые халаты и считывали показания с одного грузного прибора. А потом – бац! – и их уже нет. На их месте байкер в косухе. Но очень добрый и душевный. Очень человечный и мягкий, романтик, в смысле, бродяга. Когда я его увидела первый раз, он как бы сказал мне: «Понятия не имею, что я тут должен делать, поэтому будем искренне верить, что мы с тобой вдвоем все-таки как-то выстоим, пока я не научусь». Хотя, у него одно время был… ну, что ли, как срыв, он не очень вписывался в новую обстановку. Однажды он просто психанул и послал все... Потом, конечно, оклемался. Постепенно он отрастил бороду и оделся в голубую одежду. А теперь он уже многому научился, поднялся рангом повыше, он просто прохаживается, и одежда у него белая и немножко золотой ткани. Но не ради роскоши, а потому что светлая и отражает свет (хвастается, мол, зацени, ну, конечно, он шутит). Особенно мне нравиться его, ну, что ли аура, которая и на меня проливается, когда я смотрю на него. Она, не побоюсь этого слова, возвышенная, чистая, мягкая и непринужденная, такая, с юморком. Но он уже от меня уходит. Скоро родится мальчик, и он уйдет к нему. Он и сейчас бывает с ним, читает книжки и мне это показывает. Кто следующий придет ко мне, не знаю. И, кстати, Иисуса можно сразу отличить от остальных. Он всегда очень большой, а я становлюсь маленькой девочкой и ползаю у него по коленкам. Он иногда ко всем приходит. Можешь вызывать для меня санитаров, но я это все равно вижу. Только попроси, чтобы мальчики были посимпатичнее.
- У ангелов бывают срывы?!
- Ну, если они выглядят, как люди, стало быть, они имеют какое-то отношение к людям. А стало быть, в период становления ангелом, ничто человеческое им не чуждо.
- То есть, ты хочешь сказать, что ангелами становятся люди?
- Я точно не знаю, но думаю, что во что-то же мы должны сэволюционировать, я имею в виду, душой. Так почему же не в ангелов?
- А мой ангел, ты его видишь? Как он выглядит?
- Он у тебя с солнечным отливом… то есть, такой, светло-рыжеватый, и очень молодой, сидит на ступеньках и подпирает ладонью подбородок. С интересом наблюдает. И его аура… если бы он не был ангелом, я бы сказала, похотливая, но в мягком смысле.
- Как это?
- Ну, как любовь на юге. Наверное, так. Когда знаешь, что все это на пять минут, а влюблен, вот сейчас, по гроб жизни и, причем, искренне. И солнце, и шум волны, и «кукуруза, семачки»…
- Когда ты впервые обнаружила в себе эти способности?
- После смерти бабушки.
- Ты ее провожала?
- Нет. Я даже ее ни разу во сне не видела. Никакой связи с ней не чувствую, только воспоминания. После ее похорон со мной приключился несчастный случай, я немножко умерла. Но как-то сама оклемалась. А вот пока я была там, никаких тоннелей, никакого света, а только (она опять ухмыльнулась), только взгляд. Даже не глаза, только чей-то взгляд. Знаю, что женский, и это была не бабушка, кто-то другой. Вот так и пошло: то в стены стучат, то таращатся… люблю тех, кто увязался и быстро смотался.
- Твоя бабушка чем-то обладала?
- Не знаю, об этом никто никогда не говорил особо. Просто однажды кто-то проронил, что бабушка бралась гадать на картах, понятия не имея, как это делается, и просто говорила что-нибудь от балды. И все, что она наговорила, сбывалось. Наверное, чем-то все же она обладала, просто никому не рассказывала.
- И ты таишься. Стало быть, ты у нас потомственная ведьма.
- Только если слово «ведьма» от слова «ведать», а не на метле летать. Хотя, и ведать-то я ничего не ведаю. Просто живу и принимаю все, как есть, стараюсь особо не заморачиваться. Однако, учитель, который бы привел мой мир в порядок, мне бы точно не помешал. Понимаешь, постороннему наблюдателю всегда проще разобраться с твоими проблемами, потому что он смотрит на твой мир-лабиринт, в котором ты запутался, с высоты птичьего полета, а «сверху видно все…». Но он же в своем мире-лабиринте, так же беспомощен, как и ты. Вот, я и думаю, нашелся бы человек, который бы рассмотрел мой мир с высоты, да выстроил бы мне маршрутик, может, я бы… Ну, в общем, не помешает. Лишь бы в дурдом не сдал, как стеклотару. Ведь, раз пошла такая пьянка… я ведь не только души провожаю, я чувствую вокруг себя очень много разных энергий. А все, что я не могу себе объяснить, меня пугает. Хожу, сама себя шарахаюсь. Как ребенок, темноты боюсь.
- Чувствуешь присутствие демонов?
- Нет, слава Богу. Я их и не встречала никогда. Ну, вот, например такая энергия, которая всегда слева. По слова дона Хуана – это наша смерть. Конечно, я его уважаю, но когда я так думаю, я пугаюсь, поэтому представляю, что это всего лишь его какая-то образность. На самом деле там что-то другое, но смертью это назвать проще, типа, в какой-то мере, близка по концепции. И когда ощущаю внезапно эту энергию, пугаюсь. Да и вообще, много их вокруг летает, определение которым еще я не нашла в книгах. Бедное мое сердечко, видать, помру от инфаркта миакарда, «и что характерно, вот такой рубец». Может, они и не страшные, наверняка нет, но в темноте, от внезапности не сразу сообразишь, а я очень пуглива. А вот если бы мне кто-нибудь рассказал, что это вокруг летает, я бы, может, вообще перестала бы бояться.
- А ты не думала, может, ты сама там ангел какой-нибудь?
- Угу, падший, сиганула с крыши в след за Николосом Кейджем… ради груши. Была бы я ангелом, меня бы не трепали человеческие страсти. Я ведь тоже могу и ненавидеть, и завидовать, хотя, стараюсь от этого избавляться. Легко простить того, кого ты не встречаешь каждый день и кто далеко, а вот простить близких и часто встречающихся людей иногда бывает чрезвычайно сложно.
- Тогда почему к тебе души приходят?
- Ты бы их и спросила.
- А ты сама не пробовала их спрашивать?
- Они со мной не разговаривают. Да и если бы могли, то, как они могут ответить на этот вопрос, если они даже не могут понять, где они и что с ними? То есть я с ними говорю, успокаиваю, но от них ничего, слава Богу, не слышу.
- Почему же, «слава Богу»?
- Потому что, как рассказывают про тех, с кем беспокойные души разговаривают, просто шарахаешься. Если душа была убита, ну, скажем, задушена, она начинает душить того, с кем общается, кто ее слышит, если убита насильственно, начинает истошно орать и все в таком роде. Оно мне надо? Поэтому, слава Богу, что я их не слышу.
- А что тебе ангелы говорят об этом?
- Опа! Как-то мне это в голову не приходило. Давай-ка сейчас спросим… Угу.
- Он что-то сказал?
- Он с улыбкой проницательно посмотрел мне в глаза и как бы сказал: «Ну, а сама-то ты что думаешь?». Это дословно, но понимать это надо, как ответ я знаю сама.
- Ангелы не говорят точной информации?
- Ангелы, они не произносят слов, они как бы говорят взглядом, понимаешь? А если и говорят, то не шевелят губами и их слова ты… даже не слышишь, ты их как бы обнаруживаешь в своем сознании. Сейчас подумаю над его словами. Может, это оттого, что мне просто жалко души? В этом мире многих из них даже не отпевают, а ведь они и так в стрессовом состоянии. Они нуждаются в помощи больше, чем просто праведно умершие, если можно так выразиться. Я знаю, что мы в большинстве своем не святые, но убеждена, что шансы должны быть даны каждой душе. Может, души и тянутся туда, где их не осудят и не обидят? Наверное, я свечусь для них особым светом, вот они меня и находят? Ведь не вина души, что стала такой жестокой – мир ее такой сляпал. Вот, просто попробуй жить в этом мире по библейским законам – выпадешь из мира. Попробуй устроиться на работу. У тебя нет амбиций? ты не умеешь ходить по головам и встать впереди планеты всей? не умеешь врать – не продашь товар, кому ты такой, на фиг, нужоный? Ваше место у параши, то есть только место уборщицы вас ждет. Ведь даже сам лозунг нашего общества гласит: «Установка: я самый лучший, я всего добьюсь». Ну, в общем, это уже гордыня и алчность, если все только тебе.
- Ну, тогда мы никогда не станем хорошими.
- Не переживай. Вот скоро очередной конец света бахнет, и у нас появиться шанс построить новое общество… по библейским законам.
- Ты сейчас иронизируешь или знаешь, что будет конец света?
- Ну, когда-нибудь будет. Цивилизации уничтожались и прежде, видать, был повод. Если обратимся к Библии, то поводом всегда было отсутствие праведных людей. Как бы мы не кичились, но сейчас их тоже не осталось. Значит, концу света быть.
- Как это у нас не осталось праведных?! Ты не права! Столько народу в церквях и…
- … чинно исполняют обрядность, поклоны иконам отвешивают. Можно молиться Богу по семь раз на дню, но на поверку оказаться все тем же продуктом общества, а общество погрязло. Давай так, чтобы было понятно: что есть Бог? Бог есть любовь. И любовь должна быть доминантой мира и общества, и особенно религии, а в религии доминанта – наказание и лишения себя всего, и возвышение попа. А что является доминантой нашего общества? Деньги. Мы даже любовь покупаем. Ты считаешь, глядя на этот наш мир, что у нашей цивилизации есть шанс самостоятельно вырулить на курс «любовь – доминанта»?
- Но ведь любят же у нас люди!
- Кого? Пять человек из своего окружения? И тем готовы глотки перегрызть, когда дело до дележа денег дойдет. И любовь в нашем мире все больше отвечает понятию «страсть» и «желание». Нашему обществу больше нравится ненависть. Ненавидеть кого-то, осуждать кого-то – это так почетно! Быть против чего-то, будоражить спокойствие мира, высказывать протест – и ты герой! Сострадание в нашем мире превратилось в понятие вселюдной ненависти к тому, кто обидел. К тому, кого обидели, если совсем честно, у нас чувств уже почти не осталось, и все, что мы можем, это только дружно позлиться на обидчика. А потом упечь его в тюрьму и, с чувством выполненного долга, думать, что обиженному полегчало, благополучно забыть о нем, ведь на горизонте другой обиженный: «давайте ему сострадать, уничтожим его обидчика!». А просто прийти, обнять человека и исправить неприятную ситуацию, никому в голову не приходит. Если бы наш мир был близок к Богу, не было бы столько несчастных и одиноких. Так что ты заблуждаешься: рьяно молиться еще не значит быть любовью. Я не прошу тебя полюбить преступника, но можешь ты его хотя бы попытаться не ненавидеть, если лично тебе он ничего не сделал?
- Конечно, могу! - я это сказала, обманывая себя, лишь бы не было конца света.
- Правда? Похвально, – меня обрадовало то, что она опешила от моего такого напора, - Ты так это сильно сказала… так… внушаеть!… Действительно, молодец. А, вот, ты слышала историю, медсестра заклеивала скотчем рты грудным детям отказникам?
- Да. Вот, из-за таких стерв наш мир и кажется тебе жестоким. Но есть на свете много хороших людей, и эта история подтверждает, что они есть. Они моментом разобрались с ней, пресекли ее деятельность! Ее вообще следует в тюрьму посадить, садистку.
- Отлично. Вот ты и прошла тест. Я уже говорила, сам человек не может быть виноват во всем. Не из-за этой медсестры мир гибнет, а из-за мам, которые отказались от своих детей; из-за общества, которое вынуждает женщин отказываться от детей в силу различных обстоятельств; из-за общественных организаций, которые решили, что эти дети будут находиться в больнице, а не в специальном учреждении и под наблюдением других специально обученных людей. И из-за тебя. Лично тебе она ничего не сделала, но ты ее уже осудила и приговорила. Ты ее уже ненавидишь. Но что ты сделала для таких детей? Поставь себя на место медсестры, которую обучали совершенно другому: лечить, а не ухаживать за кучей детей, которые дружно орут. Она медик, а не супер-няня с железными нервами. Ты представляешь, что это такое – куча орущих детей? Один до истерики доведет, а тут куча. И те женщины, которые все видели и даже запечатлели это на видео, что они сделали для этих детей? Неужели, они взяли их на ручки и хотя бы покачали? Я уже молчу, о том, что многие женщины лежат в той же больнице со своими детьми, но сомневаюсь, что согласились бы забрать хотя бы одного из отказников. Но с другой стороны, если бы медсестра не заклеивала рот ребенку, никто бы так и не вспомнил в нашем обществе, что есть такие детки-отказники. А так, глядишь, может, половину из них разберут по домам добрые люди, а мамы лишний раз подумают отказаться от ребенка или нет. Хотя, скорее всего, об этом случае очень быстро забудут, как всегда, потому что на горизонте нарисуется еще какая-нибудь сенсация. Могу поспорить на миллион.
- Я все равно не понимаю, как такое можно простить?! Это же дети, они не могут себя защитить!
- Я тебе уже объяснила со всех сторон.
- Угу, и террористы у тебя святые!
- Не святые – несчастные. И тоже люди. Радуйся, что ты не родилась в их стране и в такое неспокойное время, а то, кто знает, по какую сторону баррикады ты бы оказалась?
- Я бы на детей не пошла, хоть расстреливайте меня!
- Дай-то Бог. А я ни от чего не зарекаюсь, все может случиться.
- Ты бы смогла убить ребенка?
- Обстоятельства могут быть разными. Читала в школе про «Вересковый мед»? К тому же, не забывай, мое отношение к смерти. Я не вижу в ней ничего ужасного, скорее даже наоборот. Если совсем честно сказать, я завидую каждому, кто умер. На самом деле, знаешь, почему у детей мир самый прекрасный? Они не вынуждены подстраиваться под общество, они умирают раньше, чем оно их настигает. Эти души вечно прибывают в любви, и любят их за просто так. Для них мир – реально есть любовь. А вот у подростков самые страшные миры, потому что именно в этот период их начинает ломать общество, и они мечутся между собой и обществом. Потом те, кто все-таки выжил, или адаптируются и успокаиваются, или становятся циниками и пофигистами, но то же успокаиваются. Их миры уже поспокойнее.
- А твой мир, какой будет? – в этот момент я ее ненавидела, это была провокация.
- Увижу – узнаю.
- Еще не увидела?
- Может, и видела, и бывала ни раз, но откуда мне знать, когда я умру и в каком душевном равновесии буду к тому моменту.
- А откуда ты знаешь, куда нужно вести души? Ты определяешь их место?
- Я ничего не определяю. Мне просто снятся определенные места. Кто определяет, я не знаю.
- Но если определяет кто-то другой, то зачем ты нужна?
- Может быть, потому, что мы находимся в разных мирах с тем, кто распределяет, а души все еще ближе к нашему миру, и нужен кто-то, кто выведет их из этого измерения.
- А ты не боишься сама заблудиться?
- А ты не боишься, что тебя сожрет твоя собственная желчь изнутри. Пора бы уже успокоиться, а то думать у тебя в таком состоянии не получается. Выбирайся из ада, уже нужно. Вот, увидишь, как сразу станет легче. Не дай Бог, накроет нас прямо сейчас какой-нибудь стихией, и построишь ты для себя убогий мир из желчи.
Вдруг, я словно протрезвела.
- Что значит «построишь ты для себя»? Ты хочешь сказать, что каждый человек строит для себя отдельный мир?
- Сначала, да. Так ему проще. Что чувствует, то и ляпает кругом. Не специально, конечно, а это все из него энергии выходят. Поэтому лучше умирать в спокойствии, не даром перед смертью предлагают исповедаться и покаяться, облегчить душу. Но какой бы первоначальный мир не построился вокруг человека, потом все равно придет ангел и отведет в общий мир.
- А ты откуда знаешь, что ангелы приходят? А если нет?
- Точно приходят. Не сразу, но приходят, когда настает время.
- А почему не сразу? Чего они ждут?
- Я думаю, ждут, пока душа наплачется и успокоиться. Иногда это необходимо. Я просто иногда слежу за душами, и я вижу, как изменяется их мир, он становиться светлее и спокойнее, а потом они пропадают из моего поля зрения. Значит, ушли с ангелом.
- Уверена, что не с чертом?
- Уверена. Ангелы не люди, усугублять положение страждущего не станут.
- А черти? Возьмут и усугубят.
- Если я когда-нибудь встречу хотя бы одного черта, я тебе обязательно об этом расскажу.
- Хочешь сказать, что их нет? А как же демоны, одержимые, сатана?
- Начнем по порядку. На сатану люди скидывают все свои злодеяния, вероятно в отместку за то, что они ему не внушают доверия.
- Ты бредишь?
- Спокойно. Сейчас поясню. Сатана, то есть Люцифер поссорился с Богом на почве человека. То есть Бог сказал и уверен, что человек способен стать совершенством в результате эволюции души, а Люцифер в это никак поверить не в состоянии. И мы пока даем очки Люциферу. Но Бог в нас все-таки верит свято.
- Ты что, с ума сошла? Сатана возгордился и возомнил себя равным Богу, это знают все! Что ты несешь?
- Я, между прочим, не с балды несу. Ты бы лучше почитала более подробные сведения, если реально интересно. И в Библии ты это найдешь, и в Коране, и у Булгакова. И да, Люцифер возгордился, можно сказать и так, он высказал свое мнение, противопоставил себя Богу. И только. Люциферу нет нужды вставлять нам палки в колеса – мы сами хороши. Если ты заметила, миры и цивилизации всегда рушил Бог, а не Люцифер. Люцифер не делает зла, он ангел, просто он не может полюбить человека, мы в его глазах все равно, что чума, раковая опухоль, опасность для всего остального мира. У Люцифера нет армии, значит, нет демонов. А те проявления, что мы видим, это люди сами хорошо все громят. Если какой-то человек способен лечить руками, то другой способен убивать взглядом. Это не демоны – это все люди. Дай двоим людям одну и ту же силу, и тот, что со светлой душой начнет лечить людей, а тот, что жаждет всего только для себя любимого и единственного ценного человека, уничтожит половину населения, чтобы получить свое. А одержимые? Я вообще не верю, что они есть. Почему-то одержимыми становятся те, кто начал в церковь ходить, а до этого никаких ничего. Стоит, орет дурным голосом перед иконами, на нее кадилом машут. Кайф, что ли какой получает от всего этого?
- Люди реально бояться икон, особенно крестов, им плохо становиться, они говорят другими голосами. Ты что, это реально!
- К слову сказать, крестов я тоже боюсь, но не по причине одержимости, а потому что для меня крест ассоциируется с кладбищем, а детский страх не искореним. И я не понимаю, почему люди покланяются орудию убийства? Это еще повезло, что Иисуса на кресте распяли, прости господи, а не повесили, а то бы все ходили с удавками на шее. А отрубили бы ему голову, вероятно, ходили бы с топориками на веревочках. Может, это бы больше понравилось индейцам, быстрее бы стали христианами, все-таки томагавк на шее, а не хухры-мухры. Дальше, плохое состояние легко симулировать, а голоса менять мы умеем со времен ролевых игр. Совсем немного актерского мастерства и ты уже объект внимания, местная знаменитость, ты одержима. Конечно, есть несколько людей, которым не очень уютно в церкви, но причины могут быть самые разные, вплоть до аллергии на какой-нибудь компонент, который есть в здании или просто скопление людей. Мне, например, очень не нравятся пилящие взгляды старушек. Особенно их ненависть к тебе, когда ты мечешься между икон, не зная, кому бы свечу поставить. Вот, нет, чтоб подсказать, так наоборот, еще и обругаю, и пристыдят. Ты думаешь, я после этого пойду в церковь с такими «божьими» прихожанами? Да, ну. Бога я и у себя дома найду.
- А какому Богу ты молишься?
- Тому, кто услышит. Если Бог един, какая разница кому молиться? Хоть этому стулу – в нем тоже есть Бог.
- Ты и Бога можешь увидеть?
- А ты мне санитаров не вызовешь?
- Уже нет.
- Зря. Я бы вызвала непременно. Вот, думаю, может, среди психов есть такие как я, только они уже себя выдали, а я еще держусь? Знаешь, это так сложно на самом деле! Иногда я просто… ну, как бы… не то, чтобы выхожу из тела, а как бы теряю связь с реальностью. Ну, как если бы ты очень сильно опьянела. Что-то похожее. Конечно, еще более похожее было у меня, когда у меня однажды поднялось давление, и я была на грани потери сознания. Это было более похоже. Но я когда так теряюсь, я не пьяная и давление в норме, я проверяла. Я прикладываю много усилий, чтобы оставаться здесь, в этом измерении, усилия просто до головной боли от напряга. Потому что стыдно, когда ты… понимаешь, все видят тебя, и ты должна оставаться нормальной, а тебя куда-то ведет, так нелогично… Понимаешь? Ты не очень слышишь людей, не всегда понимаешь, что они тебе говорят, вдруг, хочешь пойти туда, куда дороги нет. Это же все признаки сумасшествия, то есть, так считается. Но я же отдаю себе отчет, в том, что я делаю, стало быть, я вменяема, просто подчиняюсь не только физическому миру. Я боюсь, что если меня обколоть теми препаратами, то я точно потеряю связь с этим миром, и уже никогда сюда не вернусь. Хм, смешно. А люди, не ведающие души, как разумной субстанции, берутся ее лечить физическими методами. Поэтому никто никогда не излечивается. Можно понизить агрессию или улучшить настроение таблетками, но изменить душу невозможно. Не понимают. Особенно смешно, когда бородатые дядьки серьезно заявляют: «Мы проверили его сверхспособности на нашем высокотехническом оборудовании, и ничего не обнаружили». Во, прикол! Они хотят физическими сенсорами нащупать астрально-ментальные вещи. Вот, как? Вот, как нащупать хотя бы то же самое время? Оно существует в нашем мире, но даже его мы не в состоянии зафиксировать, пощупать, ощутить, особенно на полюсах. А что уж говорить о проявлениях, которые не принадлежать физическому миру! Как ты можешь, прибором, который создан в физическом мире, по физическим законам, со знанием людей о физическом мире и без всякого понятия о ментальном мире, определить хоть что-то ментальное, астральное? Глупо. Это все равно, что пытаться определить радиацию с помощью ртутного градусника. Все, что ты сможешь зафиксировать, это незначительное повышение температуры. И после уверенно скажешь, что никакой радиации нет.
- Ты не рассказала про Бога. Как его увидеть?
- Никак.
- Ты его не видишь?
- Вижу. Но ты не сможешь его сейчас увидеть никак. Сначала нужно совершить революцию в мозгу… Это поток света. Ну, если совсем утрированно, представь его, как сетку, хотя, он совсем без дырочек. Он сплошной, но в каждом предмете и энергии. Он не спошная масса, он разный, как состояние воды.
- То есть, это свет или железо?
- Авоська с огурцами. Тогда уж, скорее, свет.
- А на самом деле?
- Я не знаю, что Он на самом деле… Хотела примерно сравнить, но Он даже не матрица. Помрешь, увидишь. Чего сейчас-то из кожи вон лезть?
- Но ты же видишь уже сейчас, не мертвая.
- А кто-то лечит раковые опухоли молитвами или рукой. Каждому свое. И ты знаешь, ничего особенного с моей жизнью не случилось, когда я научилась видеть Бога. Это ничего не меняет.
- Послушай, ты говоришь о каких-то разных мирах, которые создают сами люди, но ведь полно сведений о тоннелях и встречающих родственниках. Что-то не вяжется?
- Все вяжется. Эту информацию дают люди, которые умерли или умирали, понимая, что умирают и принимали это. Я же говорю о душах, которые не в состоянии так просто уйти. Понимаешь разницу? Нет необходимости провожать каждую душу. Даже тех террористов, возможно, никто и не провожал, сами знали, что умирают и без посредников спокойно нашли дорогу.
- Хорошо. А чем занимаются души после смерти?
- Я подозреваю, работой над ошибками. Смотрят на свой лабиринт с высоты птичьего полета, очень удобно. Там теоретическое обучение, здесь практика. И так, пока не сдашь на красный диплом.
- Тогда я не понимаю, если ты убеждена, что сатаны нет, демонов нет, тогда чего ты боишься?
- Людей. Злых и жестоких. Дурных. Я боюсь всех, у кого отсутствует интеллект или человек им не пользуется. Таких навалом. И плюс ко всему, детская закодированность общественными мнениями. Я, конечно, от них потиху избавляюсь, но их так много, что все еще боюсь чего-нибудь.
- Еще один вопрос. Кто все-таки прав: Дарвин или Библия? На твой взгляд.
- Все эти ненужные вопросы от ваших поверхностных знаний. Хотите знать ответ, углубитесь в изучаемую тему. Противоречий у Дарвина с Библией нет никакого. По Библии сначала «вода произвела душу живую» и только на следующий день «земля произвела душу живую». Дарвин с ней абсолютно солидарен: жизнь зародилась в воде, потом выползла на сушу.
- Ну, хорошо, это здесь, в этом месте. Но как же: «Да будет свет», «Да будет твердь», а звезды и солнце потом создал, позже Земли. Ведь так не может быть по науке.
- Ваша проблема в том, что вы ищите большое, но не видите малого. Совсем малого. В буквальном смысле. Самая малая физическая частица известная на сегодняшний день, это квант. А квант – это просто свет. Это его свойство. Вот он «Свет», который «да будет». А твердь – это атом, который состоит из квантов и является устойчивым соединением. А вот уже из этих атомов и создан весь наш физический мир. У Библии с наукой полная гармония.
- Это тебе ангелы рассказали?
- Это мне люди и хорошие книги рассказали. Просто читать нужно всех, а не только одно направление. Знаешь притчу: трое слепцов наткнулись на слона. Один взялся за хобот и сказал, что это змея. Второй взялся за ногу и сказал, что это бревно, третий взялся за ухо и сказал, что это крыло ощипанной птицы. А вот если бы каждый из них ощупал животное со всех сторон, понял бы, что это слон. А другая притча гласит: ползал, ползал пьяный мужик вокруг бетонного столба, а потом как заорет: «Замуровали!».
- Если ты очень захочешь, ты сможешь увидеть Мурата Насырова?
Она вдруг вздрогнула, как вздрагивают от неожиданности, когда кто-то раскрывает твою тайну. Взгляд принялся блуждать по комнате, и зубы взялись покусывать губы. Она заговорила очень аккуратно:
- Я не думаю, что обсуждать его сейчас, это корректно.
- Это значит, что тебе есть, что сказать о нем?
- Давай не будем сейчас. Подумай о его родных и друзьях. Они все еще живут среди нас и переживают за каждое неосторожное слово, сказанное о нем. Незачем их лишний раз беспокоить.
- Значат ли твои слова, что он попал в ад… или что там есть?
- Нет. Ему нечего там делать.
- Если ты так твердо сказала, значит, ты его провожала, а, значит, он заблудился.
- Я уже сказала, я понятия не имею, кто через меня проходит.
- Тогда откуда ты знаешь, что с ним теперь?
- Не нужно иметь семь пядей во лбу, чтобы понять, кто из людей светлая душа, а кто… испачканная. И если душа малость заблудилась, это еще не значит, что она обязательно только с плохими… ощущениями. Да, обычно, души в панике или суете. Но это не означает, что они несут с собой только страх и зло. Бывают даже такие, кто сами меня успокаивают, если я напугана… я дрожала, а он меня успокаивал. Раз мы заговорили о Насырове, давай поговорим лучше вот о чем: у каждого свое время пребывание в этом мире, а то, как из этого мира уйти, не имеет значения. Значение имеет только слово «когда». Я так считаю. Никто не умирает раньше времени, даже самоубийцы. Если ты послушаешь людей, которые когда-либо пытались заняться суицидом, то поразишься, как часто их планы рушились по самым разным причинам. Вдруг, мир меняется и все становятся добрыми, или ситуация резко меняется, или встречают человека, который своими словами или поведением меняет их намерения, причем, он даже понятия не имеет, что люди готовились к самоубийству, он просто что-то говорил все равно о чем. Был случай, когда человек собирался броситься под машину, и когда он кинулся на проезжую часть, вдруг, из-за поворота выехала другая машина и сбила в бок ту машину, под колесами которой намеривался погибнуть человек. А если ситуация не менялась, то человеческое тело демонстрировало чудеса выносливости, люди чудом выживали. Ангелы, Боги и кто бы там ни был, всегда помешают свершиться тому, чему не должно свершиться, любым способом. Но если самоубийца все-таки уходит, значит, ему должно уйти именно сейчас. Наш мир, физический, он как… ну, что ли, как радиация. Пять минут в пораженной зоне – допустимо находиться, десять – уже смертельно. Но речь идет о душе. Для каждой души существует свое допустимое время в физическом мире, дольше – смертельная для души доза. Ну, не смертельная, а просто душа начинает делать шаги назад. Именно поэтому все светлые души уходят из мира так рано. Им нельзя пребывать здесь дольше. Его время вышло.
- Если они не могут в этом мире жить, зачем они вообще сюда приходят?
Она посмотрела на меня с улыбкой, как на глупого ребенка:
- Чтобы нам светлее было. Давай, закончим разговор, а то под твоим взглядом я все больше чувствую себя сумасшедшей.
- Ну, согласись, мне, трезвомыслящему человеку, сложно воспринимать все это серьезно, а не как бред.
- По-твоему, наличие музыкального слуха это бред?
- Почему? Это естественно для человека. У многих людей есть музыкальный слух.
- А у тебя?
- Медведь потоптался.
- То есть сама ты не слышишь, но спокойно можешь допустить, что другой человек запросто может слышать, то, что не услышишь ты?
- И что? К чему ты клонишь? Что у тебя тоже какой-то особенный слух?
- Нет. Я просто хочу сказать, и по истории видно, что такие люди, как я, были всегда и их так же ценили, как мы ценим поэтов и музыкантов, людей с особенной способностью. Но вот после церковных гонений, всех знахарей, медиумов и иже с ними, просто стали считать или врагами или сумасшедшими. Но, не смотря на всю враждебную политику… ты представляешь, что вдруг перестанут рождаться люди с музыкальным слухом только потому, что они впали в немилость? Нет, этого не произойдет. Вот и мы продолжаем рождаться. Если подумать, кем был Иисус? Общался с духами, ангелами, лечил наложением рук, энергией воскрешал, многое предсказал. Медиум, предсказатель, целитель. И если учесть, что он совершеннее нас, то это и есть будущее нашей души. Мы тоже такими станем. Все. И если я где-то как-то медиум, значит, моя душа ушла в развитии чуть дальше твоей. И всё. И ты когда-нибудь придешь на мое место, и почувствуешь… как смотрят на сумасшедших. Ну, типа, подумай над всем выше сказанным. Может, потом поговорим, когда созреешь.