Мотя сладко потянулся, весело пошевелил усиками, затем неожиданно вскочил и принялся энергично делать зарядку.
Раньше, когда он еще был маленьким червячком, то всегда делал зарядку, но последние ночи были такими бурными, что даже на такие простые вещи времени совсем не оставалось. Кроме того Мотя немного стеснялся приводить себя в порядок при посторонних.
Закончив упражнения, Мотя почистил усики и ножки, расправил свои Чудесные Маленькие Крылышки, тщательно их осмотрел и вычистил.
«Готов!», Подумал Мотя. Он еще и сам не знал, к чему, но это его сейчас не смущало.
Снаружи еще было светло. Огромная Раскидистая Сосна размеренно покачивалась, слегка шурша миллионами своих иголок. Лучи Жаркого Летнего Солнца, разбитые кронами на тысячи светящихся желтых нитей, пронизывали Высокий Темный Лес до самого густого зеленого мха, устилавшего подножье вековых деревьев. Этот светящийся золотой дождь косо лился бесконечным драгоценным потоком и без следа исчезал, достигнув густой подушки мха. Золотые струи солнечного света разбивались о желтые стволы сосен, искрились в янтарных каплях смолы, осыпая Мотю брызгами Ярких Солнечных Зайчиков.
Неожиданно Яркие Солнечные Зайчики заплясали вокруг Моти в быстром озорном танце, сменив свой янтарно-желто-золотой цвет на пеструю радугу всевозможных оттенков, окружив Мотю задорным хороводом пестрых сияющих цветных пятен.
«Новая песенка!», Решил Мотя, его охватил восторг. - «Песенка цвета!»
Он поднял глаза в сторону Жаркого Летнего Солнца, откуда лилось это разноцветное сияние, и застыл в изумлении. Ночной мотылек, привыкший высматривать свой путь в лучах Сверкающих Далеких Звезд, и представить себе не мог, что Жаркое Летнее Солнце может обрушиться на него цветным водопадом света! По крайней мере, так ему показалось в первое мгновенье!
Цветной поток падал прямо на Мотю! Он, мелькал, сиял и кружился, переливался и сверкал, быстро приближаясь и разрастаясь. Мотя уже приготовился к неизбежному столкновению, когда в неистовом танце света разглядел знакомый узор крыльев Прекрасной Красавицы Бабочки, только сейчас она была не одна. Она кружилась в упоительном по красоте танце с такой же красивой и грациозной бабочкой! Жаркое Летнее Солнце играло на их крыльях свою цветную песенку, разбрасывая вокруг брызги волшебного света.
- Добрый вечер! – Крикнули они почти хором, шумно приземляясь рядом с восхищенным Мотей, который вместо приветствия невольно зажмурился от слепящей пестроты, так внезапно окружившей его.
- Здравствуйте. – Промямлил смущенный Мотя, когда бабочки наконец-то сложили крылья, и яркий ураган красок немного успокоился.
- Знакомься, Мотя, это мой Друг, я нашла Друга, Мотя. - Прекрасная Красавица Бабочка выглядела блаженно-счастливой, и Мотя не мог не заразиться ее радостью.
- Я очень рад!
Ну, конечно, он был очень рад за Прекрасную Красавицу Бабочку! Хотя… Ах, если бы он был большой красивой бабочкой! Он бы тоже мог быть ее другом! Что тут скажешь? Он только маленький серый мотылек.
- Я все рассказала ему про тебя, Мотя! Какой ты отважный и какой благородный!
Тут только Мотя заметил, с каким неподдельным интересом и почтением на него, смотрел величавый и прекрасный Друг Прекрасной Красавицы Бабочки.
- Сочту за честь иметь знакомство с настоящим героем! – Слегка вычурно пробасил новый знакомый. Но Мотя, приятно удивленный, нежданно свалившимся на него признанием, даже не обратил внимания на его странную манеру изъясняться. Он ничего не ответил, только смущенно потупил взгляд.
Когда он оправился от смущения, счастливая пара уже не обращала на него никакого внимания. Оставив Мотю одного наслаждаться мгновением славы, они нежно ворковали о чем-то, сидя в последних ласковых лучах Жаркого Летнего Солнца, и не отводили взора друг от друга.
Предоставленный сам себе, Мотя некоторое время следил за тем, как золотые спицы солнечных лучей поднимаются к вершинам деревьев, медленно перебираясь по смолистым стволам сосен, мягко угасая и розовея. Наконец они приобрели красноватый, а затем малиновый оттенок, перебрались на самый верх и раскрасили макушки леса фантастическим узором, колышущимся в такт качающихся вершин.
Затем, попрощавшись, Мотя вспорхнул с ветки и деловито зажужжал, поднимаясь широкими кругами все выше и выше к еще багровеющим вершинам Высокого Темного Леса. Когда он поднялся над лесом, Безрассудный Бродяга Ветер подхватил его и понес в сторону Глубокого Тихого Озера, окружив струей теплого вечернего воздуха.
Жаркое Летнее Солнце уже почти скатилось за алеющий горизонт, его лучи покинули макушки деревьев, и последние силы оно тратило на раскраску редких облаков, разбросанных багровыми пятнами по темнеющему небосводу. Ему на смену уже поднимался огромный диск Круглой Желтой Луны. Внизу показалось покрытое мелкой рябью волн Глубокое Тихое Озеро, и Мотя, расправив свои Чудесные Маленькие Крылышки, мягко спланировал вниз, оставив Безрассудного Бродягу Ветра одного гонять облака по бескрайним небесным пространствам.
Казалось, здесь внизу все замерло в ожидании ночи. Ни шума ветра, ни шелеста тростника, ни плеска волн, ни крика птиц. Даже Беззаботные Зеленые Лягушки заядлые любители хорового пения сегодня отложили свои крикливые песни.
Единственным движением были слетающиеся на свой таинственный ночной танец мотыльки. Они стекались со всех сторон Глубокого Тихого Озера, словно тысячи парящих над водой ручейков, постепенно укутывая его тонкой шуршащей пеленой. Пелена бурлила, пенилась, разрасталась и пухла, выплескивая из себя сначала тоненькие струйки кружащихся мотыльков, а затем все более и более плотные клубы мелькающих крошечных созданий.
Мотя даже засомневался, стоит ли нырять в это густое облако, где казалось уже не осталось места даже расправить крылья. Но оно само подхватило его и понесло, закружило в бешеном ритме отчаянного танца.
На какое-то мгновение у Моти все поплыло перед глазами, мелькающие крылья и тела слились в одно мелькающее марево. Мотя не понимал, зачем он здесь, и как не пропасть в таком никем не управляемом, все ускоряющемся вращении. В такт ускорению нарастал оглушающий гул шуршащих, хлопающих, бьющихся, трепещущих крыльев.
Но вдруг время для Моти будто остановилось. Ему почудилось, что тысячи и тысячи мотыльков кружащихся над водой исчезли, растворились внезапно, превратившись в клубы кружащегося дрожащего тумана, и он почувствовал, что остался совсем один.
Лишь ОН один.
И только ОНА.