Я жду новую жизнь…
Еще никогда не было так легко и свободно, но вместе с тем так горько и путано на душе, не хотелось бежать в никуда, слушать биение сердца любимого и любящего человека! Была только жажда убить память и получить смертный приговор.
…Детская кофточка, висящая на веревочке в саду бабушкиного дома, трепещущая и напоминающая о невозможности повторить то, ради чего стоило жить, стоило дышать, стоило мыслить и…любить.
Парадокс состоял даже не в том, что два конца единого целого были абсолютно полярны и до бесконечности останутся неделимыми. Парадоксально то, что мириться с этим мне не хотелось и, живя с этим, я снова и снова уговаривала себя и напоминала о триумфальном результате.
…Осенний ветер уносил цветные листья, порывом унылости природы принося в глубину души маленькой девочки тревогу и страх. Помню зелененькие резиновые сапожки у себя на маленьких ножках, измазанные глиной, которая никак не отмывалась в луже дождевой воды. Я тогда плохо понимала свою внутреннюю настроенность. Я не знала, что ждет меня впереди, просто интуитивно чувствовала, что перемены не смогут помочь обрести покой. Они наоборот разобьют все мои детские мечты и надежды.
Свет осеннего солнца слепил мне глаза, но не радовал их. Я ждала ответа на свой вопрос и не получала его. Я стучалась в закрытые двери, но никто не в силах был мне помочь. Никто не смог бы мне дать ответа, кроме меня самой. Но я молчала. Временами мне просто не хотелось жить…
Но минуты радости все же бывали! Моя радость менялась на восторг от законченного чуда. А удовлетворение поступком безжалостным сожалением. Затем восторг переходил в стадию беспредельной любви, сила которой не знает измерений, ради которой я пойду на любые крайности и безумства.
…Сквозь кроны деревьев струились лучи солнца. Стояло головокружительное лето. В глубине оврага притаилась мошкара, пахло банным дымком и свежеиспеченными пирогами. Где-то в вдалеке слышался смех детворы и лай собак. Я хорошо помню это счастливое время...
А утром я просыпалась от порывистого ветра, который завывал в печной трубе, бабушка затапливала печку, а я, притаившись, слушала, как барабанит плутишка дождик по окнам, выходящим в сад. Было темно, уютно и сладко оттого, что сейчас я, маленькая девочка, встану, и бабушка мне улыбнется, и что-нибудь обязательно споет своим старинным манером исполнять романсы начала уходящего века…
Сейчас я снова жду новой жизни, обещанной мне природой, жду так трепетно, нежно и страстно, что, кажется, нет ничего на свете главнее и мощнее по мере испытанных чувств и эмоций.
Я снова жду! Я ощущаю себя самым богатым человеком на свете, в самом исконно русском понимании этого слова. Но никак не могу простить себе одного и одновременно хочу гордиться тем самым, невероятно глубоким, глубинным и глубочайшим, тем, что каждый день заставляет меня просыпаться утром и вставать по ночам. Я шепчу своему израненному сердцу и своей беспокойной душе, что уже ничего изменить невозможно, и не суждено, все уже случилось. Но мысль о вечном покое не покидает меня, обида жжет мое сердце и ненависть холодит мою душу.
Но я жду новой жизни, нового света, новых вопросов, которые меня будут мучить до конца моих дней, без них, вероятно, я уже не смогу обойтись.
И все-таки я жду тебя, Жизнь! Порой ты мучила меня, пытала, испытывала и светом, и тьмой, и огнем, и леденящим холодом, и я благодарна тебе за это, и я назло всему жду тебя!
Я безумно жду новую жизнь, люблю ее, стремлюсь к ней, молюсь о ней, думая, что с приходом ее улетучится то, что мешает мне жить. Я с неистовой силой кричу в небеса: «Пусть эта жизнь будет без сожалений!»…Ведь я ЖДУ ее!