Повесть "Иллюзия".
Глава-17 События 1994г.
Эля услышала звонок, подбежав к телефону, она знала, что это он.Имрит был спокоен, необычайно мягким голосом, он произнес несколько фраз.
-И почему же все только себе и себе, когда же будет, что-то для других, - он молчал. Эля пыталась ответить, но Имрит продолжил.
-Лекции второго тура уже начались, я хотел бы вас видеть не только на сеансах. Как ваш глаз?
-Хорошо,- промымрила Эля.
-Вот и я так говорю, хорошо, я жду вас завтра, как обычно в пять.
Пять часов вечера, это было то короткое время, перед лекциями, когда Эля и Имрит беседовали о разном.
Он положил трубку, не прощаясь.
Звонок Имрита прервал рассуждения Эли о ясновидении и о формах проявление в мир этого, такого тайного и непостижимого содержания сознания.
-Ясновидение - это не что иное, как форма сознания, одни до нее ''доросли'', другие нет, но в общем-то в зачаточном состоянии, оно есть у всех, и часто ясновидение обозначают, вернее именуют интуицией. У кого - то она развита больше, у кого-то меньше, но некое предчувствие, предвидение тех или иных событий, в той или иной мере есть практически у всех,- Эля сердилась.
-Зачем он звонит? А зачем мне магия, ее законы, ключи, весь этот материал о духоматерии? Что мне с этим всем делать? Где применять? Оно и так на меня валится изо дня в день, а что толку? Я все равно только учитель средней школы. Голова работает вхолостую.
Да и потом, мало кто верит в мои параспособности. О них я молчу, никогда нигде не рассказываю, молчала в школе, в институте, с друзьями, даже дома, не особо поощряли мои предвидения. Разве только с бабушкой, можно было пошушукаться, да и то, чтоб никто не знал и не слышал. Запредельный мир, а что в нем запредельного? Если все можно объяснить, более того, можно научить человека, чтобы его обычное, привычное сознание начало работать по другому. Больше всего меня злят эти умные книги, по парапсихологии, которые, якобы утверждают, что нужно входить, якобы в измененные состояния сознания. Никуда входить не нужно и выходить тоже, оно работает в тебе и все, как некие часы, некий механизм. Это некая работа психики, только в совершенно в другом режиме и в другом качестве,- произнесла Эля вслух, в квартире никого не было.
Эля упала на пол и стала рыдать.
-Господи, ну скажи, почему моя голова не такая, как у всех? Почему? Ну, скажи, Господи, за что ты меня так ненавидишь? За что ты меня так наказал, Господи? Они же все бестолковые, они не понимают ничего из того о чем я думаю, мечтаю, мыслю, они все вокруг болваны.Они свихнулись на магии. Ну, почему, Господи, ты даешь мне все эти объяснения и понимания, а они гоняются за ними, читают тонны книг, они... все эти люди, вся эта армия на лекциях, она ничего не смыслит в том, о чем говорит Имрит? Зачем он дает людям материю мыслеформ? Зачем?-вдруг она испугалась.
-А если это он?Если все эти осмысления -он?Пока его не было было все ясно - это я,это были мои мысли! А теперь везде он! Я его не выношу, не перевариваю!
Эля рыдала так горько и сильно, что казалось, никто не сможет успокоить эту милую, маленькую, симпатичную особу. Ее голубые, огромные глаза стали красными, лицо припухло, она сидела на полу, длинные, красивые, слегка рыжеватые волосы, раскинулись по спинке, в какие-то минуты, она показалась себе безумной, но это было не так. Непонимание окружающих и бесконечные ситуации, которые разворачивались в ее голове наперед, изматывали, и утомляли Элю.
-Господи, прошу тебя я не хочу, чтоб мои дети были такие, как я, не хочу, чтобы они видели ситуации наперед, чтобы все крутилось в их голове, этой надоедливой пленкой ситуаций и событий. Господи, я не могу вынести и выдержать этот голод людей к магии, зачем им этот ключ? Господи, это твой ключ жизни, Господи, твой, а не наш.
Эля вздрагивала, так, как будто, кто - то умер. Она понимала, что она беременна, и что ей, нельзя нервничать. Ей на какие-то секунды показалось, что сын внутри нее, плачет с ней вместе. И еще ей показалось что все ее возгласы фальшивые.
Внезапно, она увидела,на внутреннем экране своего сознания Имрита, он был весь в черном, какие-то два странных человека, одевали его в черный плащ. Эля испугалась, схватила плащ и бросила его на пол, на плечах у Имрита появились два голубя. Видение окончательно перепугало Элю. Черная аура окутывала Имрита. Эля со всех сил пыталась уничтожить черный плащ, но он не исчезал. Эля разозлилась и толкнула, стоящих черных посланников, они колыхнулись и исчезли. Лицо Имрита озарилось легкой улыбкой. Видение было настолько реальным, что Эля с трудом могла разграничить реальность и внутренний экран своего сознания.
Она бесчувственно упала на пол. Она уснула, ей ничего не снилось. Сон был ровный и спокойный.
Когда она проснулась, по дому прыгала маленькая Анастасия, а свекровь возилась на кухне.
-Мама, мама, а мы в садике рисовали, посмотри мои рисунки, трещала девчушка тоненьким голоском, она окончательно растормошила сонную маму Элю.
Муж Эли был единственным человеком, с которым она делилась абсолютно всеми своими мыслями, чувствами, переживаниями. Она общалась с ним потоком сознания. Это как у Д.Д. Сэлинджера ''Над пропастью во ржи''.Все, что идет в голову, все говоришь вслух.
Герж всегда внимательно выслушивал Элю, потом добавлял, что в этом он совершенно ничего не смыслит.Но ей всегда становилось легче от высказанного.После чего Эля усаживалась к нему на руки и он качал ее, как маленького ребенка, на своих руках, ей становилось легко и спокойно.Иногда, так поступал Имрит, он усаживал Элю к себе на руки и гладил ее по волосам,она была расслаблена, и вела себя неестественно.Она ничего не чувствовала, была податлива как кукла.Потом, вставала и злилась на себя.Между ними ничего не было любовного. Они не были любовниками это однозначно.Имрит не прикасался к ней,как мужчина,это были иные отношения.Порой он рассказывал о себе, о своем детстве,Эля слушала уткнувшись ему в спину,она знала все - было неправдой, и, более того, она почти ничего не слышала.
Гержа сейчас дома не было и рассказать о том, как ей невыносимо плохо и тяжело Эля не могла никому. Герж приедет с Севера нескоро. Разговор по телефону стоит очень дорого, да и, что можно рассказать по телефону.
Могла отвлечь маленькая Анастасия от мыслей, которые ворохом летали в голове, и еще, конечно, работа. Дети в школе - это уникальные добрые люди, они все чувствуют и понимают. Эля взяла стопку тетрадей и усилием воли заставила себя проверять контрольные работы, одного из девятых классов.
Можно было позвонить Вадиму,но он уважал,любил и боготворил магию,как таковую,и все,что с ней было связано,и считал,что нужно гордиться своими сверхвозможностями,и,что никаких страданий в этой точке мыслей быть не должно.
-Все к этому драпаются,для многих это сверхценность,люди за это бабки платят,а у тебя все прет на шару.Ты радоваться должна и молиться на Имрита, что он возится с тобой, и, что ты ни копейки не платишь за учебу.Все это твое настроение, это ненужные кисейные сопельки и полный инфантилизм. Так ведут себя дети, а не взрослые женщины,- так Вадим заявлял каждый раз,когда Эля пыталась вести пропаганду против магии и ее возможностей.
Вадим был твердо уверен, что Имрит обучал Элю магии и всему тому, что знал сам. Конечно, это была иллюзия, в этом не было никакого сомнения.Иллюзия ученичества! А вот, что на самом деле происходило, понять было крайне сложно... и практически невозможно.
Хозяином ситуации был Имрит, и, что он делал с людьми, которые к нему приходили, и чего он на самом деле от них добивался, и хотел,- это было делом его совести, ума и возможностей.
Отец Эли настойчиво твердил, что это игра с непосвященными, с неокрепшими, слепыми душами.
-Игра, только во имя чего и зачем? Массово обучать видеть, слышать, лечить, - это безумие и только! Объяснять человеку мир, жизнь, его ситуации - это совсем другое дело.
Заблудшие люди и ты среди них, Эля, у тебя все есть, все ''это'', Эля, тебе ни к чему,- отец Эли прошел длинную школу жизни, многое знал и мог.
-Связи, деньги, большие должности, - это прежде всего знания жизни,- утверждал отец Эли.
-Будь поосторожнее со столичной персоной, приехавшей в ваш провинциальный городок, и демонстрирующей, то, чего нет у других.
Отец Эли называл Имрита персоной и не стремился его понять и принимать.Дома Эли запрещалось говорить о магии и всяческих сверхвозможностях.
Но дом Эли был далеко, она виделась с родителями редко.Плюс ко всему, большую часть времени отец Эли находился в Ханты-Мансийске, вместе с ее мужем .Фирма, в которую он вкладывал себя полностью, приносила немалые деньги. В дар целителей отец верил, но относился ко всему необычному настойчиво осторожно и предвзято.
-Партия, КГБ -ты,в свое время, разрабатывали различные методики по успокоению масс и отвлечению народа от дел государства, от дел верхушки пирамиды управления, и, это сегодня далеко не секрет.Это знают многие и тебе это знать не помешает,Эля.А куда делись все КГБ-ты в девяностых? Подумай об этом, доця, им жить за что-то нужно? - говорил отец протяжно, медленно, вглядываясь в глаза дочери.
- Старцы дело другое, Божее! Вот им мы верили всегда, хотя эту веру все прятали. И набожным людям верили,-последнюю фразу отец произносил с большим уважением к Богу и его служителям. Когда отец Эли говорил мы, он имел в виду круг тех людей, с которыми он общался, речь шла не о партии, а о круге друзей, которым он доверял.
-Но, папа, Имрит лечит людей, он целитель прежде всего, это я знаю точно,- возражала Эля отцу.
-А, что ему еще остается, если спец отдела больше нет? Только собирать вокруг себя простолюдин и обучать. У него, что вузовские преподаватели на лекциях? Нет,вот и все ответы. Бабы одни,да мужики неудачники.
Отец не менял своих убеждений и не реагировал на замечания дочери об Имрите.
--------------------
Девяностые были опасны своей открытостью, разностью, многоликостью, смутой и хаосом происходившего. Страна трещала по швам свободой: открытые границы и новые законы позволяли лицензировать любую частную деятельность любого характера, особенно, во второй половине девяностых - ничего необычного не будет, все можно, особенно за деньги.
Продолжение следует.