Глава 18
На следующий день я, Али-Азир и Ахмед отправились к Омару.
Мы ехали на джипе, Ахмед сидел за рулем и всю дорогу молчал, а Али-Азир объяснял, как мне следует вести себя у Омара.
- Сиди молча и не говори ничего, - сказал Али-Азир. - Хотя все разговоры будут вестись на арабском, и ты не поймешь ни слова, и вообще, Омару я скажу, что ты немой. За то время, что ты провел в пустыне, твое лицо сильно загорело, да и бритва давно не прикасалась к твоим щекам, это хорошо, ты стал похож на араба. Только вот твои голубые глаза выдают тебя, так что не поднимай головы и смотри в пол. Но я думаю, нам удастся выдать тебя за араба.
- Но зачем нам надо выдавать меня за араба?
- Чтобы Юля не узнала тебя.
- Но разве это плохо?
- Да, - сказал Али-Азир. - Если она поймет, кто ты, она постарается попросить у тебя помощи, а это явно не понравится Омару. А, в общем-то, веди себя естественно, ничего не бойся, люди ведь, как животные, чувствуют страх и инстинктивно понимают, что что-то не так. Но на нашей стороне Вселенная, так что у нас все получится, я это знаю, и тебе тоже следует в это поверить.
Через несколько часов наш джип подъехал к дому Омара, к дому, где в заточении находилась моя Юля. Когда мы въезжали в ворота, мое сердце резко забилось, подсказывая мне, что Она здесь. Успокойся, сказал я своему сердцу, стараясь сдержать напор переполнявших меня чувств. Но мое сердце и не думало успокаиваться, оно чувствовало, что скоро увидит Юлю, и лишь от этого одного чувства оно было счастливо.
Оставив автомобиль у входа, мы двинулись во дворец Омара, именно дворец, хозяин которого не пожалел никаких денег, создавая свое жилище. Но роскошный дворец, может быть даже самый роскошный из всех, виденных мной, не интересовал меня, мой взгляд был устремлены в пол, а мысли представляли мою грядущую встречу с Юлей.
- Салам алейкум, шейх Омар ибн Хасан, - неожиданно для меня сказал Али-Азир, когда мы прошли по коридору и вошли в зал, где уже было полно народу.
Я поднял глаза и увидел высокого и сильного араба лет пятидесяти. Одет он был в белый тюрбан и расшитый золотом бурнус. В правой руке он теребил четки и что-то бубнил себе под нос. Увидев Али-Азира, Омар лукаво улыбнулся и произнес:
- Алейкум салам, шейх Али-Азир… - Затем он добавил еще что-то по-арабски, но смысл этих слов был мне неведом. Лишь по его кивку я понял, что разговор шел обо мне.
Чтобы Омар не успел разглядеть меня, я опустил голову вниз, стараясь выглядеть смиренным помощником Али-Азира. Но все же я ощутил на себе напряженный взгляд Омара. Этот человек пристально изучал меня, похоже, он не совсем доверял Али-Азиру. Краем глаза я увидел, как рука Ахмеда потянулась к эфесу своей сабли, но к счастью это оказалось лишним, так как Омар перестал меня разглядывать и перевел свой взгляд на вновь пришедших гостей. Вздохнув с облегчением, я двинулся за Али-Азиром.
- Омар - очень недоверчивый человек, - шепнул мне на ухо Али-Азир. - У него много врагов, и он ото всех ждет удара в спину, но нам повезло, Антон, он не догадался, что ты не тот, за кого себя выдаешь.
Затем Али-Азир смолк, потому что к нам подошли два араба и, поприветствовав меня и моего спутника, о чем-то затараторили на своем языке. Смысл их речи был мне непонятен, к тому же я должен был вести себя, как глухонемой и поэтому, смиренно отойдя в угол, я принялся рассматривать находившихся в зале людей. Все гости, как один, были арабы, разодетые в дорогие халаты и бурнусы. Да, в этом обществе еще соблюдались старые традиции. Хотя это не чуть не волновало меня, а мои мысли то и дело уносились к Юле. Сам по себе, в голове у меня всплывал образ Омара, этого гнусного старикашки, обнимающего и целующего столь дорогого для меня человека. Эти мысли были мне противны, и я хотел не думать о них, но порой наш разум неподвластен даже нам самим. И как бы в насмешку надо мной, Омар заговорил.
Хотя смысл его слов был мне непонятен, но примерно я представлял, о чем он вел свою речь. Конечно же, Омар говорил, как он рад видеть всех присутствующий здесь, какую честь они ему оказали, посетив его дом, конечно же, еще пару слов он замолвил о своей молодой невесте (то есть о моей Юле), ну и прочая чепуха, о которой говорят в таких случаях. Затем Омар пару раз прихлопнул в ладоши, и все гости сели, я не стал выдавать себя и последовал их примеру.
И тут в комнату вбежали молодые полуобнаженные девушки. Лица каждой из девушек были спрятаны под паранджей, но прозрачные шаровары куда больше привлекали внимание мужчин. Заиграла приятная музыка, и девушки начали извиваться под ее ритмы, исполняя танец живота, но с каким то чрезмерно эротическим уклоном. То и дело девушки подходили, то к одному, то к другому мужчине и, садясь на него, начинали бешено извиваться.
- Это наложницы Омара, - подойдя ко мне и протянув гроздь винограда и бокал, сказал Ахмед. - Сегодня любой из присутствующих может воспользоваться ими. Не хочешь?
- Нет, - искренне сказал я. Даже все блудницы мира не смогут заменить мне Юлю.
И тут одна из наложниц легла к моим ногам и нежно провела своей рукой по моей груди. Я лишь махнул головой, давая понять, что мне этого не надо, и она поспешила перебраться к другому. А я отхлебнул из бокала и удивился, ведь он был наполнен вином.
- Я думал, правоверным мусульманам нельзя спиртного?
- А я и не пью, - сказал Ахмед. - Вино только для тебя, я подумал, оно немного согреет твою опечаленную душу.
Но тут музыка стихла, и я не успел ответить Ахмеду, опасаясь быть услышанным. Омар снова заговорил и по осторожному кивку глаз своего спутника, я понял, что говорит он теперь целиком и полностью о Юле. В эту минуту я пожалел, что не знаю арабского, ведь мне хотелось понимать каждое слово этого старого шейха.
После того, как Омар закончил свою речь, Ахмед тихо шепнул мне на ухо:
- Держи себя в руках, сейчас она появится.
И мое сердце затрепетало с неистовой силой.
Омар отошел в сторону, и в зал вошла она, моя Юля, в сопровождении четырех девушек, по всему видимому, прислужниц шейха. Одного взгляда на Юлю было достаточно, чтобы понять, что она несчастна. Моя любовь была одета в роскошное шелковое платье, расшитое золотом, лицо ее закрывала паранджа, ее длинные волосы были элегантно уложены, но большие карие глаза были опущены и печально смотрели вниз. Она медленно ступала к Омару, было видно, что эти шаги даются ей с большой неохотой, чувствовалось, что ее воля была сломлена и от безысходности, она шла к ненавистному для нее мужчине. Подойдя к Омару, Юля взяла его за руку и медленно уселась рядом с ним.
Боже, как мне было печально смотреть на это зрелище. Омар стал мне ненавистен. В эту секунду мне хотелось соскочить с места, выхватить саблю и пронзить ею сердце старого шейха - и будь, что будет. Хотя я понимал, что после этого безрассудного поступка выбраться живым отсюда мне не удастся. Но он так смотрел на нее, он пожирал ее взглядом, и моя рука медленно потянулась к эфесу сабли. Но в следующую секунду мое запястье сжала сильная рука Ахмеда.
- Держи себя в руках, Антон. Помни, ты должен научиться ждать и терпеть, если ты не научишься этому, ты так никогда и не сможешь осуществить свою мечту. Если бы тигр не умел ждать и таиться, он никогда бы не поймал антилопу.
И слова Ахмеда подействовали на меня, я расслабил руку и успокоился, если это, конечно, можно было назвать успокоением. Мое сердце все так же тяжело билось, а гнев пылал в моей голове, но мне удалось справиться с ним и запереть его в своей душе.
Оставшуюся часть вечера я молча сидел и из-под тишка смотрел на Юлю с Омаром. Юля была грустна, так же, как и я, она молча сидела и за все время даже не прикоснулась к еде. А Омар, наоборот, веселился на полную, и за это веселье я почему-то возненавидел его еще больше.