Приказ министра был непреклонен как милицейский свисток: «обучающимся заочно в юридических учебных заведениях предоставлять один день в неделю для заочного обучения и подготовки к сессии». И к зависти моих коллег, наш начальник райотдела таким днём определил для меня воскресенье.
Как и большинство нормальных людей, я всегда откладываю на потом то, что можно сделать завтра и у меня накопились долги, которые студенты отчего-то называют «хвостами». Открыв методичку, я углубился в изучение плана контрольной по предмету с амбициозным названием: «Государство и Право». Мне предлагали раскрыть тему: «Устройство федеративного государства и основные его отличия от унитарного». В «поясниловке» советовали обратить внимание на различия между демократией и авторитаризмом, и прозрачно намекали, что было бы совсем хорошо, если бы я ещё и указал основные отличия между конфедерацией и федерацией. В завершение мне было рекомендовано привести несколько дельных соображений по преобразованию нашего большого, но весьма безалаберного государства.
Из прочитанного, я сделал вывод, что у профессуры из академии окончательно «съехала крыша», раз они обратились за советами по спасению Отечества к таким как я. Неожиданно зазвонил телефон. Конечно, это мог быть кто угодно, даже слон, что однажды уже имело место[1], но интуиция подсказывала, что покой моего законного выходного порывается нарушить «чувство долга»…
- Алле, у вас вода есть?
- Есть, – осторожно ответил я.
- Тогда мойте ноги и ложитесь спать… – из трубки явственно донеслось лошадиное ржание. «Вот уроды»! – незлобиво подумал я и вежливо положил трубку. Телефон затрезвонил снова. – Серёга! Ты, что шуток не понимаешь? Это я, дежурный…
- А знаешь ли ты, о балбес, что министр лично запретил тревожить меня по воскресеньям?
- Какой ещё, на хрен, министр? У меня помощник заболел. Прикинь - лето, а у него ангина… Гланды воспалились. Начальник распорядился тебя вызвать.
- А что, у нас в райотделе здоровых только трое: ты, я и начальник? – Попытался съязвить я.
- Да я тебе русским языком объясняю, опергруппу разбивать не велено, а у остальных телефоны не отвечают… Наверное на море?
- Какое, на фиг, море? Они, подлецы, телефоны поотключали и дома сидят. Какой идиот в такую жару на пляж потащится? Разве, что приезжие.
Приняв карточку-заместитель, дежурный выдал две обоймы с восемью патронами и «родной» ПМ с порядковым номером 2146 УХ. А тут, как раз и вызовок подоспел. В шикарный супермаркет по ошибке забрела ничейная старушка и оккупировала там пластиковый подоконник. На замечания не реагировала, вела себя тихо и пристойно. Охраной магазина было установлено, что старая - «не в себе, бо уходить не хочет, а где живёт, не помнит».
- Что за чушь? – возмутился я. – Мы-то здесь при чём?
- А вдруг она там чего стащит или, ещё хуже – окочуриться? Тебе что? «Макара» сдал и свалил, а мне до вечера отписывайся: почему не выехал, где был, что делал?
Водитель равнодушно глянул на бумажку с адресом и со скоростью 40 километров в час, мы помчались навстречу опасностям. Минут через двадцать я вывалился из кабины и направился в магазин. В затёртом ридикюле нарушительницы мною был обнаружен и изъят бумажник, когда-то бывший кожаным. Из недр которого я аккуратно извлёк полуистлевшую бумажку с почти нечитаемыми цифрами. Прозвонив впустую по некоторым комбинациям я набрал предпоследнюю из возможных. В трубку выдохнули нежное: «Аллё»… - Капитан милиции Сергеев! – Чётко представился я. - Среди ваших родственников, случайно нет…
С другой стороны обозначилось вялое оживление, последовало несколько уточняющих вопросов, и только благодаря феноменальной памяти, мне удалось правильно на них ответить.
- Запишите пожалуйста адрес и приезжайте за своей мамашей…
- А мы не сможем её забрать! - Я удивлённо посмотрел на телефонную трубку. - У нас нет условий для содержания пожилой женщины. Матери необходим постоянный уход, а у нас маленькая квартира, и… собака. Вдруг у неё аллергия?
- У кого? У собаки?
- Что вы себе позволяете! – Прелесть женского голоса не испортили даже истеричные нотки. – Я буду жаловаться вашему начальству. Вы не представляете, какие у меня связи…
- Половые? – С той стороны разнесли телефонную трубку вдребезги-напополам.
Вот так - всегда. Проблема возникала на пустом месте. Конечно, можно было развернуться и уехать… А, что если дежурный «накаркал», и бабуля взаправду надумает «окочуриться»? Не явись мы, отвечала бы охрана… Но это уже пустые мечтания из категории: «если бы у бабушки был бы член»...
Я вернулся к машине и подробно изложил ситуацию каменному сфинксу с лицом Петровича. Не услышав в ответ даже мычание, я грязно выругался и вытащил мобильник. Однако я живу не на Марсе и даже не в Калифорнии. В моём родном городке не было, нет и, разрази меня гром, если когда-нибудь появится «скорая психиатрическая помощь»!
Заурядная «неотложка» приехала минут через двадцать, что свидетельствовало либо о малом количестве вызовов, либо о чуткости диспетчера. Но, скорей всего. Там. Наверху чего-то перепутали. И я стал свидетелем Настоящего Чуда!
Из машины выпорхнуло что-то до неприличия стройное и блондинистое. - Доктор Анненкова! – почему-то по-русски представилась героиня сериала, наверняка прибывшая прямиком из съёмочного голливудского павильона. Даже фонендоскоп висел у неё на шее хомутом.
Как-то, в ожидании участкового Семёнова, я минут двадцать проторчал в комнате отдыха перед телевизором. По больничным коридорам, смотревшимся похлеще иных наших «властных», перемещались больные американские дядьки и тетьки, кто своим ходом, кто в элегантных колясках, а некоторых даже катили на носилках с колёсиками. И всю эту разношерстную, но явно нездоровую братию беззаветно спасали от всевозможных травм и болезней обаятельные врачи и симпатичные медсёстры в ярких разноцветных халатах. Для выполнения столь высокой и, безусловно, гуманной миссии были задействованы автомобили и вертолеты. Самолетов и санитарных поездов я не увидел! Может попросту не успел… А через час под проливным дождем, в мечущемся свете автомобильных фар, я прыгал по слякотному асфальту, пытаясь остановить хоть какую-то «тачку», дабы отвезти в районную поликлинику Витьку Семёнова, получившего заряд реальной дроби в собственный живот. И удалось мне это, только после применения табельного оружия. Во второй раз за тот долбаный вечер....
Короткими рублеными фразами я пояснил ситуацию, и тоном, не терпящим возражения, отдал нужную команду. Девушка прикоснулась длинными пальцами к рукаву моей куртки. - Зачем же так? Я - врач и, безусловно, помогу.
Я хмуро кивнул и полез в милицейский «уазик». - Ржавчина, – буркнул сержант, заводя двигатель. Я недоуменно посмотрел на Петровича. - Вот у нашей «канарейки» левое крыло покрашено, а оно прогнило насквозь. Так и у людей… - Чего у людей? – снова не понял я.
Впереди были ещё почти целые сутки внеочередного воскресного дежурства…
***
[1] Корней Иванович Чуковский (Николай Васильевич Корнейчуков) - известный русский поэт, публицист, критик, переводчик и литературовед, известен в первую очередь детскими сказками в стихах.…
ПУБЛИКАЦИИ
Журнал «Литературный Башкортостан», Россия, Уфа. № 18 мая 2009