Несмотря на раннее утро, влажный воздух всё же пах по-особому. Была в нём лёгкая дымка будущего полуденного зноя, и слабый привкус сухой степной земли, и шелест запылённой листвы, и твёрдая шероховатость гор, которых не было видно. Лето только просыпалось, но уже было ясно, что его дневной лик снова опалит жаром, будет слишком ярок и беспощаден. И всё же он был прекрасен.
Рада улыбнулась утонувшему в розовой нежности неба солнцу и воздела к нему руки. И Боги благословили её вновь. Роса оставалась на босых ногах, а листья клевера пахли дурманяще свежо, как только может пахнуть выпившая воды зелень. И хотелось петь. Впереди лежала необозримая даль Будущего, и тропинка улетала в открытый горизонт. «Всё для тебя», - шептал предрассветный час, и первые птицы вторили ему.
Она упала на колени и коснулась губами травы. «Мы все дети одной Богини», - думалось ей, - «и эта земля, этот зелёный покров и пронзительная синева неба – всё подарено нам просто по праву рождения». Отведя руку с сидящей на ней божьей коровкой, она шепнула Слово. И насекомое унесло его с собой. Где-то далеко и совсем рядом улыбнулась Богиня. Рада почувствовала эту улыбку кожей и ещё глубже. И это тоже было Откровение.
И купол упал в содрогнувшееся пламя свечи и загорелся в нём. И было напрасным пытаться спасти и спастись. То, чему не было названия, вошло и встало с ней рядом. Бесконтрольно, неуправляемо, помимо воли и желания. Пламя пошатнулось, но выстояло. И она тоже. Рада обернулась назад, заранее зная, кого она увидит…
Его образ был ей незнаком, но то, что за ним и внутри, Карты сказали верно. Они никогда не лгали. И оттого Рада мгновенно всё вспомнила и приняла. Ей было легче, ведь она уже знала. А он ещё нет. Сыну христианского Бога полюбить ведьму? Он бы не выбрал такой путь. Но Боги решают сами, и принять их решение – самый мудрый поступок.
Рада приложила палец к губам и медленно повернулась к свече. Её жест держал его, она видела это спиной. И ощущала сильные волны, оранжевым светом исходившие от него. Они мягко и настойчиво опускались на Раду, с головы до ступней, пронизывая неизведанной пока силой нового Источника.
- Сколько лет твоему Богу? – спросила она, задув свечу.
- Он вечен, - ответил священник.
И тогда она нежно покачала головой:
- Богиня несравнимо старше. Яхве очень молодой Бог.
- Зачем ты тогда пришла в его храм?
- Не вы ли говорите – «Пути Господни неисповедимы»? – улыбнулась она и добавила: «То вопрос не ко мне, а к Бессмертным. Я расскажу тебе».
Так началось их Совместное.
Одно небо смотрело на них, одна земля несла их на своих руках, они могли коснуться одного дерева или камня и ощутить общую энергию жизни и смерти. Они умывались из одного источника и говорили на одном языке. И всё же у них была разная Вера. Значило ли это, что их хранили разные Боги, и пропасть меж ними была больше, чем одно имя? Рада спрашивала Богиню, но та сохраняла сдержанную улыбку на лице и тайну в устах. И Непостижимое скрывало всё вновь…
Однажды звёзды украсили небосвод особенно празднично. И не было и струйки ветерка в деревьях, и светлячки зажигали тёплую августовскую ночь множеством божественных огней. Они сидели на ещё не утратившей запахи ароматного дня траве и говорили о Млечном пути. Он рассказывал ей легенды древнего Мира, которые она знала. Но они были непостижимо новы и наполнены иным Смыслом. Его вера сочетала в себе Единственное знание и метафизичность других миров и чудесным образом мирила их между собой. Это завораживало. Мир Рады был иным. Всё языческое, первозданное и неизменное пронизывало всю суть её бытия. Составляло основу её знаний и давало ту Силу, которой владели немногие. Боги благословляли её, дитя природы, нежно и неизменно, а Богиня всегда дарила свою абсолютную любовь.
Нравственность язычества совсем иная. Свобода и желание – вот её камни сотворения. «Делай, что знаешь, и не причиняй вреда ничему живому», - таков основной закон магии. А разве любовь причиняет зло?
- Моя мораль не позволяет мне быть с тобой. Прими мою веру, прими мою руку, будь моей пред Богом, которого я чту, ибо я люблю тебя, - сказал он, касаясь пальцами её ладони, а глазами – души.
- Любишь ли ты меня больше Яхве? – спросила Рада.
И он не мог сказать наверное.
- Мой долг и мой свободный выбор – служить ему.
- Ты волен выбирать, - Рада коснулась его волос. В них заблудился лунный свет, словно сама Селена благословляла его на любовь. А он, слепец, не видел.
- Ты не станешь моей так, как я прошу?
- Ты просишь непосильно много. Я не могу тебе дать этого.
Он заглянул в её глаза. На их дне покачнулись звёзды, и всё затянула непроглядная ночь.
И вода падала с неба, и оно сливалось с землёй, и было темно, и беспокойно, и смутно. И он возник на её пороге, будто поднялся к ней из водных пучин.
- Я люблю тебя, - сказал он.
И Рада не стала говорить ему «Нет». Ибо она знала, что это желание естественно, как сама Жизнь, а решение твёрдо, как самое высшее Знание. И она ответила:
- Я тоже люблю тебя…
Холод осени обнял цепенеющую землю, всё живое думало о скором сне и покое. Пронзительным, с горьковатым привкусом октябрьским утром она вошла в лес. На поляне, о которой знали лишь она и Богиня, Рада начертила круг. В месте между мирами и в часы вне времени. И совершила обряд очищения. А когда свет факелов начал угасать, Богиня заговорила с нею. И снова мягко напомнила об её предназначении. И о свободе. Свободе Выбора. И Выбор был сделан.
Пламя выхватывало из темноты леса его бледное лицо. Он решился. Но Рада видела другое – потерю им своей сущности. Он терял себя, решив уйти с нею.
- Ты спрашивала, люблю ли я тебя больше своего Бога? Хорошо, я отвечу тебе. Да, люблю. Я люблю тебя больше. Чего ты хочешь?
Рада провела рукой над отдельно тлеющим угольком. Тепло и покалывание. Так сейчас было и её сердцу. Но что будет дальше?
Огонь плясал красками Будущего, показывал картины того, чего ещё нет. Рада вглядывалась в них, как в зеркало Судьбы. Ровные кромки неведомых полей, зовущие ленты дорог, глубокое в своей тайне небо. Жар лета, пронзительность осени, величавость зимы, улыбка весны. Травы, горы, реки и озёра. Огонь, танец, люди. Много мужчин, женщин. Но его там не было. Да и что было ему делать в чуждом вихре языческой страсти жизни?
Отражаясь от пророческой завесы костра, сзади Рады всплывали события прошлых жизней. И костры, призванные уничтожить бессмертную душу ведьм. И вот там он уже был. Они стояли по разные стороны костра, по разные стороны бытия, мировоззрения, мира… Они были там, хотя и не были вместе. Не он судил её. И не она была с ним. Но Судьба явила ей свою суть. Рада встала и медленно направилась в глубь темного леса.
- Ты куда? – тревожно зазвенел его голос.
- За лесными травами. Для моего обряда.
- Ты не дала ответа.
Она, не спеша, обернулась:
- Что ты будешь делать без твоего Бога?
- Это вопрос не одного мгновения.
- Хорошо. Я спрошу ещё. Чем ты займёшься?
Он молчал, и бледность его всё сильнее выступала на фоне ночной Тьмы.
- Я люблю тебя. И это суть всего.
- Я тоже люблю тебя. И именно поэтому я не дам тебе ответа сейчас.
Фигура Рады медленно таяла в объятиях леса. Дитя природы, она была любима ею. И оберегаема Богиней. И одарена свободой Выбора.
Делай, что знаешь, и не причиняй вреда ничему живому…