В сем месте море не лихо,
Как бы самой малой поток.
А пресладкий зефир тихо,
Дыша от воды не высок…
В 1710 году эстонский город Пярну, по русски – Пернов, был молниесносно захвачен войсками Петра Первого и перешел от шведов во владение России. После осады крепости в городе осталось в живых только двести человек.
В пустынный край прибыл комендантом граф Иван Васильевич Панин с женой и тремя детьми, Никитой, Петром и старшей дочерью Александрой. Это было семейство с богатой родословной, уходящей в глубь веков.
Александра Ивановна Куракина, урожденная Панина. (3 февраля 1711 года — 11 февраля 1786 года)
О коль мне тамо сладка веселия было!
С каким довольством прошло мое время!
Всё в восхищени мое сердце себя зрило!
С радости к небу бралось мое темя!
В прогулках по полуразрушенным крепостным валам прошло беззаботное детство Александры. Тем не менее, выписывая из столицы учителей, Иван Васильевич Панин умудрился дать своим детям блестящее образование.
Когда Александре исполнилось 19 лет, семья вернулась в Петербург. Место коменданта города Пернов занял легендарный Арап Петра Великого, прадед Пушкина, Ганнибал. Местное население было шокировано появлением чернокожего начальника, невиданной доселе внешности.
Чего Россия нам ни посылала -
Живой арап! - так, встретив Ганнибала,
Ему дивился городок Пернов.
Так написал поэт Давид Самойлов.
В Петербурге дочери графа Панина незамедлительно подыскали выгодную партию. Это был человек из высшего света, потомственный дворянин, приблеженный к царскому двору.
Его звали Александр Борисович Куракин. На тот момент он только вернулся из Франции, где был полномочным послом. Князь Куракин блистал в обществе, писал стихи и участвовал театральных постановках. Его другом был один из первых русских поэтов, Василий Тредиаковский.
Александр Борисович помогал поэту морально и материально. Он пристроил юного стихотворца ко двору императрицы Анны Иоанновны. Ей очень понравился стиль поэта, его русские рифмы и, самое главное, уважительное отношение к женскому образу, поклонение женщине.
Видеть все женские лица
Без любви беспристрастно;
Спознать нову с девицы
Учинять повсечасно;
Казать всем то ж учтивство,
Всё искать свою радость.
Такову то любимство
Дает в жизни всем сладость!
Анна Иоанновна благословила Александра Куракина на брак с графиней Паниной. Хотя согласие невесты не спрашивалась, Александра Ивановна полюбила князя Куракина с первого взгляда. Поэт Тредиаковский, присутствовавший при объявлении помолвки, несказанно впечатлился красотой и манерами Александры. В тот же день он написал поэму, посвященную бракосочетанию Паниной и Куракина.
Брякнули, гей! руками, княгиня прекрасна
С князем таким, какова зарница есть ясна,
Что и в небе нет им равных, весь свет погашают,
А сама едина там паче всех блистает.
Сеё произведение пользовалось большим успехов в высшем обществе. В то время мало кто писал стихотворные тексты на русском языке, да еще с модными аллегориями, образами богов Олимпа и прочими украшениями.
Но главной темой поэмы всё-таки оставалась красота девятнадцатилетней невесты. С того момента, как поэт увидел Александру, вся его любовная лирика была посвящена только ей. Он выбрал для своей любви аллегорическое имя Аминта.
Увы, Аминта жестока!
Не могу ль я при смерти вас моей смягчити?
Сей лес и всё не может без жалости быти.
Ах, Аминта, жестче рока!
Сей камень, ежели бы имел столько мочи,
Восхотел бы утереть мои слезны очи.
Князь Александр Иванович не воспринял поэта, как соперника, тем более что княгиня не собиралась отвечать стихотворцу взаимностью. Тредиаковский в таком положении дел обвинил безжалостного Купидона, превознося его главным из богов.
Купид чрез свои стрелы ранит человеков,
И понеже он есть всех царей сильнейший,
Признан в небе, на земли, в мори, от всех веков,
Под разным видом той же свой старейший.
Тредиаковский не смог сохранить свои позиции при дворе. Тем более, на горизонте всходил поэтический гений Ломоносова, затмевающий любовную лирику Тредиаковского.
Плюс к этому у него случился открытый конфликт с приближенными императрицы. Речь шла о печально известном Ледяном доме, где погибли от холода люди. Поэту Тредияковскому велели описать Ледяной дом в веселом, шутливом духе. Проявив недюжинную волю, поэт отказался и был выпорот согласно диким законам того времени. Тредиаковский лишился звания придворного поэта, впал в уныние и углубился в сочинение грустных стихов о несчастной любви.
За то я чрез мою скорбь довольно наказан.
Извольте умилиться,
Со мною помириться:
Ибо я к тебе вечно чрез любовь привязан.
А князь Александр Куракин, напротив, оставался на вершине Олимпа при любой власти, благодаря некоторой беспринципности, веселому нраву и дипломатическим способностям. Благосостояние Куракиных росло с каждым годом. Князь умудрился занять выгодный пост при новой императрице Елизавете Петровне, несмотря на то, что ранее был близок с печально известным Бироном.
В семье Куракиных родились семь дочерей и единственный наследник, Борис-Леонтий.
Потеряв надежду на взаимность, Тредиаковский занялся переводами, и отошёл от сочинения любовных баллад. Преуспев в роли переводчика европейской литературы, он получил должность профессора наравне с о своим конкурентом, Михаилом Ломоносовым.
Радости твои, сердце, пропали безвеста:
Ибо Аминта ушла вовсе с сего места.
Но к чему вопить ныне не имея мочи?
Отстать от всего лучше, стратив ее очи.
А Александра Ивановна осталась вдовой в 1749 году и перевезла детей из Петербурга в Москву. С тех пор семья проживала в так называемом «Мясницком» доме, подаренном Куракиным после ссылки Меньшикова.
В конце XIX века этот участок был сдан в наем Московскому почтамту, на котором после многочисленных перестроек и новых проектов Московский почтамт располагается и ныне.
Александра Ивановна много занималась детьми, но успевала бывать на светских приемах, на балах и ездила на охоту. По моде того времени она всё ещё считалась ослепительной красавицей, но не позволила себе ни одной мало-мальской интрижки.
В белости ее румяной,
Также в очах ее ясных
Не много хоти желанной
Видел я и в речах красных.
И едва было то не сталось,
Имея охоты больше,
А я нудя тую дольше,
Что в любви сладко казалось.
Присутствуя в высшем свете, она имела только одну цель - удачно выдать замуж своих дочерей, что ей и удалось. Александра Ивановна была убеждена, что крайний возраст для свадьбы – семнадцать лет. Став замужними женщинами в таком раннем возрасте, не все дочери справлялись с навалившейся ответственностью, но Александра Ивановна поддерживала их и во всем помогала. Она была связующим центром породнившихся семей. Одна только любимая дочь, Аграфена, замуж не вышла и осталась компаньонкой матери.
Княгиня воспитала из своих внуков - Александра и Алексея Борисовичей, крупных государственных деятелей. Алесандр Куракин в будущем стал вице-канцлером, а Алексей – видным членом Государственного совета.
В 66 лет Александра Ивановна отличалась завидным здоровьем и показывала пример умеренности и благоразумия. «Я всем образец, - писала она, - и всякий день с голодом выхожу из-за стола, и то меня содержит, и всем советую не все кушать».
В этих словах она повторяет мысль безнадёжно влюблённого в неё поэта Тредиаковского. В тайне от мужа она всю жизнь хранила его стихи, посвященные ей.
О смертный! умудрись: безмерность кажда грех,
А средство всех довольств - едина дебродетель.
Тем не менее, несмотря на заботы о здоровье, на восьмом десятке Александра Ивановна стала сдавать, и чувствовала приближение кончины. На нее тяжело подействовала смерть любимого брата Никиты, выдающегося политика, автора первого в России конституционного проекта.
Ныне уже надлежит, увы! мне умереть:
Мои все скорби цельбы не могут здесь иметь.
Все мое старание, чтоб их облегчити,
Не может как еще их больше растравити.
Она начала заниматься благотворительностью и увлеклась религией, оставив легкомысленные развлечения. В принадлежащих ей деревнях Куракина строила церкви. Чтобы оставить память о себе своим детям и внукам, она заказала свой портрет прекрасному художнику Рокотову. Мастер фотографически точно изобразил на холсте стареющую женщину, исполненную благородства и добродетели.
Александра Ивановна Куракина (Панина) похоронена в соборе Московского Новоспасского монастыря где высеченная на надгробном камне её надпись оканчивается словами
…и хотя и не уединилась от светской жизни, но все время содержала и отправляла со всею строгостию монашеские правила и пост, и Всевышний Творец благословил ее видеть сыны сынов своих.
Александра Ивановна вырастила многочисленное потомство.
Но умение сохранять супружескую верность передалось по наследству далеко не всем. Её внук Никита Куракин прославился своими амурными похождениями и имел более 70 детей в разных губерниях, плюс четверых сыновей в Швеции, где в него была безнадежно влюблена знатная особа.
Одна из ветвей семьи Куракиных изображена Львом Толстым в «Войне и Мире» под именем Курагиных. Великий писатель намеренно изменил всего одну букву, хотя это вызвало у критиков обвинение в популизме и желание воспользоваться дешевым эфектом.
Вяземский, друг Толстого и поклонник его творчества, укорял графа в использовании незамысловатого литературного приема, не видя в этом глубокого замысла. Но шутка великого писателя явно удалась. Интересно, что в наше время в некоторых источниках, особенно в интернете, Куракиных ошибочно называют именем литературных персонажей - Курагиными.