1.
Поздняя осень стояла холодная и дождливая. С утра дождь как зарядит, так и идет до вечера с небольшими перерывами. Да еще ветер поднимется. О такой погоде говорят, промозглая.
Однако в районной больнице было тепло. Отапливать ее начинали раньше жилых домов, щели в окнах нянечки протыкали ватой и заклеивали полосками нарезанной белой бумаги.
Аню привезли в стационар на скорой с приступом. В приемном покое обследовали, положили в неврологию. Поставили диагноз - ущемление нерва, пояснили, что на это много причин, не обязательно нервный срыв. Возможно, было переохлаждение, да и возраст. За сорок уже. Делали уколы, ставили капельницы, брали анализы, выполняли процедуры. К концу недели заметно полегчало. Доктор Илья Ильич, строгий высокий мужчина в очках, на последнем обходе заверил с улыбкой: "Анечка, идешь на поправку".
У Ани и аппетит появился. Кормили в больнице неплохо. Что повкуснее приносила племянница, добродушная и улыбчивая Танечка. Детей у Ани не было, замуж не вышла. Работала учительницей. Уроки, тетради, дом... Откуда дети будут, в школе с этим строго. И женихов в райцентре не ахти сколько. Хотя сватался один, Петр - баянист райклуба. "Несерьезный" – подумала тогда Анна и отказала. Петр в город уехал, по слухам, артистом известным стал. Анна много раз ловила себя на мысли, нужно было принять предложение, сожалела, что нет деток.
Нянчилась Аня с двумя премилыми дочками племяшки. Танечка работала завмагом. Муж шофером. Девочек часто приводили к тетке. И та всегда была рада их приходу.
Детей Аня любила. Преподавала химию, самый непопулярный у школьников предмет. Старалась Анна, чтобы ее уроки нравились деткам. С учениками много времени занималась, стремилась вовлечь в кружок "Мир вокруг нас", который вела несколько лет. Ходила с ними на лыжах, в кино, читали вместе приключенческие книги. Анна понимала, если ребятишкам полюбится учитель, то и предмет, который он ведет, будет им интересен.
После обеда на улице потеплело и подсохло. Нянечка передала Ане, что ее подопечные ждут на улице. К Ане пока никого не пускали, ей тоже выходить не разрешали, вот дети и прибегали под окно палаты, где лежала Анна Алексеевна, так в районе все называли учительницу, по имени и отчеству. Она, как всегда, подошла к окошку, помахала рукой и через боль улыбнулась. От общения с детишками Анне становилось спокойнее на душе.
2.
Поутру в палату положили на свободное место старенькую бабулю из мордовского села с болями в пояснице. По-русски старушка почти не говорила. Вернее, коверкала русские слова вперемешку с мордовскими. За свои восемьдесят лет бабка впервые лежала на больничной койке. Ночью она покрякивала, охала во сне. Днем не жаловалась, лежа на спине, смотрела в оконце. Уколы переносила спокойно.
Через несколько дней баба Маша уже самостоятельно ходила, забирала провизию из большого белого холодильника, который стоял в коридоре один на все крыло этажа, садилась на краешек кровати и все съедала: колбаску копченую, творог, сыр, молоко, фрукты.
Прошло дня два. Как только баба Маша вышла из палаты, соседка Анны Алексеевны Антонина, заметила:
– Хорошо бабулечка питается. Кто ей все эти вкусности дарит? Никто, вроде, ее не навещает.
Впрочем, однажды посетила старушку ее родственница. Уходя, она поинтересовалась: "Что покушать принести можно?" На что баба Маша ответила: "Ничего не нужно, кормят хорошо, в большом белом есть все!"
В комнате все шесть кроватей были заняты. Но на обходе врачи объявили, что Антонину и Светлану, после обеда, как только подготовят больничные листы, выпишут. Бабу Машу медсестра еще до завтрака забрала на обследование.
Едва врачи за порог, женщины начали собираться домой. Вытрясли все из тумбочек, дошла очередь и до "большого белого".
Тоня с остатками продуктов пришла из коридора, шлепнулась на кровать и рассмеялась:
– Ой, девоньки, кажется, знаю я, кто провиант нашей бабе Маше поставляет!
Все повернулись к Антонине...
3.
– Ну, не тяни, кто? – спросила Света.
Тоня, подавляя смех, рассказала:
– Замечать стали, что кто-то обирает передачи для больных. Возьмут подписанный сверток с продуктами, а там, то одно пропало, то другое. Медсестра дежурная увидела, как баба Маша разворачивала подряд авоськи из холодильника и брала все, что нравится. Да сказать ей не успела ничего. Вызвали к больному. Попросила меня бабуле разъяснить.
Женщины дружно прыскали от смеха еще несколько минут. Светлана снова с вопросом:
– Тонь, как объяснять будешь? Жаль бабку-то. Наверное, не нарочно, думала, так и надо.
– Точно, девочки, прямо не знаю, как...
И тут Тоню осенило:
– Анна Алексеевна, Вы грамотная, учительница, может, Вы ей расскажите, что к чему?
Анна подумала, взяла листок бумаги, карандаш.
– Какая фамилия у бабушки?
Этого никто не знал.
– Ладно, так и напишем: "Баба Маша".
Анна Алексеевна достала ярко разрисованный целлофановый пакетик с ручками, вложила в него бумажку с надписью крупными буквами: "Баба Маша", апельсин, яблоко, пригоршню конфет.
Тоня все сразу поняла, подошла к Анне Алексеевне и высыпала из своего кулька оставшееся в тот же пакет.
– Все равно ухожу. Ну, бабоньки, давайте сюда, все, что не жалко! – бросила она клич.
Женщины подходили, отдавали всего понемногу. Набралось прилично: фрукты, конфеты, печенье, колбаса, сыр.
Все это Анна Алексеевна собралась отнести в холодильник.
– Анна Алексеевна, как поймет бабуля, что только отсюда можно съестное брать?
– Подскажем. Нам с сегодняшнего дня, дорогие мои, каждому дали персональные пакеты, этот - приметный, запомнит, – ответила учительница.
Сборник: Девяностые
Иллюстрация: Ждет сына" 1984г. Александр Максович Шилов.
Источник: http://shkolazhizni.ru/