Один молодой человек, будучи в не совсем бодром расположении духа, а прямо говоря, в отвратительнейшем состоянии алкогольного опьянения, посредством нескольких литров крепкого пива, и парочки неизвестных таблеток, приобретенных им на скучнейшей дискотеке, которая может случиться раз в десяток лет, а бывает и дней, подобающей своему состоянию походкой брел по бесконечным улицам Санкт - Петербурга. Перед его бесподобно пустыми глазами мелькали моcты и мостики, дома и магазины, машины и пешеходы. Порою смешные, или напротив грустные рожицы из серо-белого камня ухмылялись ему вслед, ангелы взмахивали тяжелыми крыльями, бледнощекие девушки бросались в каналы, но ничего не останавливало опьяненного своими мыслями юношу. А может, и мыслей у него и не было? Просто шел себе человек и шел невидя перед собой ничего и никого. И вдруг он остановился. И что же его заставило остановиться? Увы, трудно залезть в голову человеку, которого совсем не знаешь. Да если и знаешь, разве объяснишь, почему юноша так внезапно остановился. Может он вспомнил, что должен быть дома в столь поздний час. На дворе все-таки стояла ночь, пусть и белая. Или что-нибудь забыл в клубе, или потерял?.. Нет.
- Здорово! – сказал он мраморному юноше с Аничкова моста.
- Здорово! – приветствовал его тот, слегка поклонившись.
Молодой человек ни капельки не удивился, что каменная скульптура ответила на его приветствие, хотя он этот и не ожидал. Он собрался было идти дальше, но остановился.
- Как жизнь? – поинтересовался он у скульптуры.
В ответ статуя тяжело вздохнула и опустила голову.
- Ясно. У меня также, - молодой человек прислонился к периллам моста, - Вот сегодня надрался до чертиков и с тобой разговариваю, и ведь как с живым. Ты давно тут стоишь?
Статуя в знак согласия кивнула.
- Вот и я уже двадцать лет тут живу и двадцать лет прохожу возле тебя...
- Я тебя помню, и ту девушку, с которой ты проходил на прошлой неделе. Я всех знаю в лицо, а с некоторыми знаком лично.
- С такими как я: пьяницами, наркоманами, да какими-нибудь шизиками...
- Ты не пьян, и не под действием наркотиков. Просто ты видишь перед собой то, что хочешь видеть, а то есть меня разговаривающего с тобой. А я лишь решил помочь тебе в этом.
Юноша замер в недоумении. «Действительно, - подумал он, - действие алкоголя не такое сильное, да и таблетки... Прошло много времени... Вот это да!..» О чем юноша подумал дальше, автор вам сказать не может, потому что мысли нашего героя спутались, и он сам не мог понять, что же с ним происходит.
- А вы, это, - запинаясь спросил он у статуи, - все здесь такие? Или ты один?
- Все. Мы все видим, мы все слышим, но не можем сказать, потому что это противоречит установленным на земле законам.
- Зачем же ты со мной лясы точишь, если это невозможно по нашим законам?
- Если б я не ответил на твое «Здорово», следующей твоей дорогой стала бы дорога в преисподнею. Считай, что я спас тебя.
- А с чего это ты взял?
- Люди с отрешенным взором кончают именно самоубийством, не тела, но духа.
Слова юноше показались довольно странными, и он больше ничего не сказал. И чего это каменная глыба вздумала его поучать. И откуда ему вообще пришла в голову мысль заговорить с камнем посреди белой ночи? Юноша оглянулся вокруг. Поблизости никого не было. Где-то вдали проносились, мелькали серые тени и по дорогам неслись черные машины с включенными ядовито-желтыми фарами. Рядом стоял неподвижный белый конь и подле него обнаженный атлет и никаких признаков жизни в выточенном камне. Может это наркотический бред?
- Ладно, - бросил юноша статуе, не надеясь от нее что - либо услышать, - я пойду.
- Счастливо! – раздалось позади.
Не бред. Правда разговаривает. Нет, все-таки бред. Где это видано, чтобы камни разговаривали.
Всю следующую дорогу в неизвестное, а куда именно он идет, юноша так и не задумался, провел в длительном размышлении. Его шаг стал более отчетлив, взгляд – насыщенней, и теперь он оглядывался на случайных прохожих, на взлетевшую возле ног птицу, не бесконечное небо, по которому проплывали неслучайные серые облака.
В ногах уже начинала сказываться боль. Юноша не мог даже определить, сколько километров он прошагал по асфальтовым дорогам, но последний пункт назначения так и не появлялся на его горизонте. Собственно он и не знал об этом последнем пункте. Ему некуда было пойти, поэтому он шел вперед. Он бродил по безлюдным закоулкам, засматривался в желтые окна домов, присаживался на скамеечки на пустых детских площадках и встревожено отшатывался назад, если вдруг какая птица полетала над его ухом и шептала то, чего не должно слышать человеческое ухо. Слышать то оно, человеческое ухо, конечно, может бытовую болтовню, например двух посудомоек возвращающихся домой из ближайшего кафе. Но распознать человеческую речь в птичьем щебете... Да и все о той же бытовухе и на чисто русском языке!.. Нет! Это бред! И с алкоголем пора кончать, и завязывать с тупейшими дискотеками, и знакомиться со всякими шалавами торгующими наркотой! Но почему же птицы заговорили, и статуи тоже... Юноша шел дальше провожая испуганным взором стайку сизокрылых голубей, возвращающуюся с их птичьего банкета.
- Как вам банкет, милая? Не правда ли, мы давно так не ужинали? А какое было зерно, а семечки, семечки...
- Я теперь сыта голубушка, на всю мою жизнь. Но подумать только, что через несколько дней мы будем ходить голодными и выпрашивать хоть крошку хлеба у этих жадных людей.
- Ах, такова наша участь. Ты посмотри вниз, как эта сытая тварь на нас пялится. Небось, нажрался до чертиков, теперь невесть что о нас думает.
- И слышать не хочу о подобных образцах. Полетели быстрей, а то совсем от других отстали.
Услышав, какими обидными прозвищами обозвала его стайка птиц, юноша невольно присел на зеленый газон возле двух скульптур милых ангелочков.
- Я вас знаю, - заявил он удивившимся ангелочкам, - вас на землю послал Господь, чтобы за нами понаблюдать, как мы здесь себя ведем. Но не знаю, почему вас двое. Один из вас должен был улететь в свою обитель и рассказать Богу, какие мы неблагодарные твари...
Юноша дальше продолжал свою тираду, надеясь услышать возражения от каменных скульптур, но те безнадежно молчали, порою опуская маленькие головки, чтобы получше разглядеть обеспокоившего их молодого парня, которому почему-то не спалось в столь поздний час.
- Не хотите со мной поговорить, - вздохнул молодой человек потирая левой рукой макушку, - а ведь я иду в преисподнею. Это мне ваш брат сказал с Аничкова моста. Если я еще не сошел с ума, то выходит, что я сегодня умру, если меня никто не надоумит остаться в живых. Вы наверняка пришли на землю для высших благ. Так что дерзайте, хоть один дурак не покончит со своей жизнью!
Ангелы над его головой заулыбались милыми детскими улыбками покачивая головками, но так и не сказали ни одного слова. Только сейчас юноша почувствовал, что свежий и холодный ночной воздух начал пробираться под его одежду, сковывать его руки и ноги, но и в то же время подарил необыкновенное ощущение свободы. В его организме еще сказывалось действие алкоголя и таблеток, несмотря на то, что он чувствовал себя в здравом уме и духе, и поэтому по его телу разливалась тяжелая, но очень приятная волна полной удовлетворенности, радости, эйфории... Называйте это состояние парения в седьмом небе как вам будет угодно, лишь бы оно никогда вас не покидало и не возникало только посредством вредных возбудителей. Под действием столь приятных ощущений юноша встал с газона и бросил двум ангелочкам:
- Прощайте! Счастливо оставаться!
- Счастливо! Счастливо! – в два тонких голоса зазвенели парившие в небесах ангелы.
Юноша оглянулся на голоса, но увидел только позади две большие мраморные скульптуры с живыми лицами из мертвого камня. Он помахал им рукой в знак прощания и улыбаясь пошел дальше.
Ночь выдалась тихая и прохладная. В некоторых окнах светились желтые огоньки, с редкого двора доносились веселые девичьи голоса, да и машины этой ночью словно заснули. Идти по заснувшему городу молодому парню было в полный кайф. Тем более он бродил по разным закоулкам избегая шумных улиц. Ни один мотор не напрягал уха, ни одна человеческая речь не тревожила здесь его уставшей головы. Только тихий ветер шептал странное заклинание, только воды Фонтанки негромко бились о холодный гранит. На этот раз Тишина разговаривала с молодым человеком, а он ей внимал. Она звала его в свою обитель, только юноша никак не мог расслышать, где же эта обитель находится, отчего сильно напрягал слух и морщился. Он продолжал идти, не зная куда, не зная во что, но он шел. Следующей его остановкой стала Исаакиевская площадь. Он подошел к Медному всаднику, учтиво поклонился и сел возле камня.
- О, великий царь! – громким шепотом воскликнул он глядя себе под ноги. – Не хотел в такое время беспокоить ваше высочество, но не обессудьте, так вышло! Простите, если помешал вашему почиванию, но не поймите превратно. Я бедный студент, у которого отказали ноги после столь долгой ходьбы, и я посмел присесть у ваших ног. О, великий царь, не велите казнить!..
- Даже не думал! – раздался громовой голос над головой юноши, от которого тот побелел от ужаса как свежевыбеленное полотно.
О, да! Конечно, он не сомневался, что памятник заговорит с ним в отличие от скромных ангелочков. Но предположение о то, как это будет, оказалось не совсем оправданным.
- Что ж тебя угораздило в такое время попусту по городу шляться. Али дело какое? А может вина вздумал выпить и теперь дорогу потерял? Ну-ка отвечай, молодец!
- Я, - смешался юноша. – да это, просто так. Прогуляться перед сном решил, да не знаю, как в этот район забрел. Совсем память отшибло, а как опомнился, бац, я вообще в другой точке города.
- Мечтатель! – грозно рассмеялся царь. – Знаю я вас, мечтателей. Ничего толкового не делаете, только и ходите, мечтаете, а жизнь, хлопец, не стоит на месте, движется! Понимаешь, движется! – статуя простерла огромную руку к серому небу. – Нельзя, нельзя вот так ходить и мечтать, надо думать о благополучии страны, строить мосты и дома, заботиться о людях... Самое главное – воспитать в человеке все его лучшие качества, выявить в нем личность, показать на какие блага способен русский человек и доказать всему миру, насколько Россия богата умами и талантами! Это великая страна, но здесь живут одни мечтатели! Если б жили работяги, а не лентяи, как ты, то Россия стояла бы на вершине мира, а остальные бы нам подчинялись!.. Но мечтатели мы, мечтатели!
Грозный царь тяжело вздохнул и опустил голову. Тень заботы набежала на его лик, и он надолго задумался. Юноша никак не решался раскрыть рта с свое оправдание боясь царского гнева. Наконец царь очнулся от тяжелых раздумий.
- А-а! – заметив стоявшего внизу юношу сказал он. – Ты еще здесь. Молодец, коли дождался, когда царь твой думу додумает. А бывают и оглашенные, черти, чуть заметят, кто с ними заговорит, вон отсюда сломя голову несутся. А ведь я только на мысль хочу людей навести. Чтобы о матушке Руси задумались, о своем поведении, о жизни в конце концов. Эх, будь моя воля, сошел бы я со своего трона и принялся бы заново Россию обустраивать. После моей смерти все изверги развалили! Всю мою политику в болото загнали, принялись коммунизм строить... Я им окно в Европу вырубил, а они его заколошматили! Эх, Россия, беда! Никуда не годится, ох, не годится... Развалили, подонки!!!
- О, великий царь! – вдруг ни с того ни с сего взвыл в исступлении юноша. – Помилуй меня, но объясни одну вещь, почему сегодня со мной одни камни разговаривают, да вот птицы пролетали, обозвали меня, а один тип говорил, что я на верную смерть иду! Но я то и не думаю кончать со своей жизнью! О, великий царь, посоветуй мне что-нибудь!
- Птицы говоришь с тобой разговаривают? Ну, это не беда. Коли с тобой всякая живая тварь разговаривает, да и не живая, верно ты этого стоишь. И ничего дурного в этом нет. Это ж счастье, раз с тобой зверье общается. Значит, ты на мир с другой стороны посмотрел, и увидел эту сторону. Чего ж ты совета просишь? А сели думаешь, что знак плохой, вздор, вздор! На все воля божья!
- Так ведь раньше я никогда не слышал, чтобы со мной памятники разговаривали, или птицы в стае переговаривались...
- А ты что, раньше говорил с ними?
Юноша задумался. И вправду, он раньше никогда не здоровался с памятниками, и уж точно не обращался с просьбами к Медному всаднику. И не обращал внимания на щебечущих в воздухе птиц. Так что же это он глупые вопросы задает великому царю Всея Руси?!
- Так может вы мне скажете, куда я всю ночь иду. А то я иду и иду, и никак не могу понять, куда ж именно...
- Ха-ха-ха! – раздался гром смеха по всей площади, от которого даже серые облака на небе невольно вздрогнули. – Куда ж ты идешь?! А ты задай этот вопрос себе! Добропорядочному гражданину не с чего бродить по ночам в одиночестве, если лишь какая мысль злая на его уме, либо он глупый мечтатель, но есть еще один ответ.
- Какой же?! – вскрикнул в нетерпении юноша.
- Коли ты сегодня открыл новый мир в своем мире, то значит, ответ один. А именно, ты понял, что у тебя в жизни нет цели, ты не знаешь, куда идешь, и к чему тебя приведет твоя срамная жизнь. Вот он, один ответ, бедный мечтатель! Цель нужна для твоего ума, тогда и дорога тебе найдется! Так что иди-ка ты домой, да подумай над теми вещами, что сегодня узрел...
- Спасибо! – обрадовался юноша, вдруг понявший, к какому пункту он сегодня так долго шел. – Спасибо, царь! Надеюсь, я теперь найду эту цель. Спасибо, что спас меня от преисподней. Теперь до меня дошли слова того атлета!
Юноша поклонился Медному всаднику, конь которого в гневе топтал шипящего змия, и побежал в обратную сторону.
- Счастливой дороги! – прогремел ему Медный всадник и залился громовым смехом.
- Счастливой дороги! Счастливой дороги! – звенели ему вслед тонкими голосками парящие в небесах ангелочки, и измученно улыбаясь, пожелал ему того же атлет с Аничкова моста.