* Ты знаешь-кто такой Головастик? Нет? А я знаю. Это маленький, скользкий, холодный, зеленоватый шарик с длинным плоским хвостиком, ротиком и двумя бусинками глазками. Он плавает в пруду или в реке, в том месте где стоячая вода и много водорослей. Кушает мелкие речные букашки, травку. А рождается из лягушачьей икринки.
С одним таким Головастиком я была знакома. Поймала его сачком и опустила в банку. Дно было выстлано речной травой, опустила несколько камешков из реки, залила водой. Кормила хлебными крошками. Он плавал, лежал на камушке. Было такое впечатление, что он смотрел на меня. Банка стояла на столе, возле окна. Солнечные лучики согревала воду. Мой Головастик плавал по верху водной глади. Каждый день я читала ему сказки. Было впечатление, что он их слушал. Ежедневно меняла воду и клала свежую травку.
Прошло две недели. У моего питомца, которого назвала "Шарик", выросли две задние лапки, через несколько дней появились две передние. Прошло еще немного времени и отвалился хвостик. Боясь, что Шарик будет выпрыгивать из банки-не стала мучить теснотой, а отнесла в пруд. Выпустила.
Шарик быстро спрятался в глубине, но вскоре вернулся. Посмотрел на меня, буд-то прощаясь и уплыл. Я часто приходила на это самое место, где его выпустила и читала вслух. Мой Шарик стал лягушонком. Лежал на поверхности воды и слушал. Иногда квакал. Потом стал встречать кваканьем. Когда я уходила, то в след слышала его голос, буд-то говорил:
- До свидания! Приходи еще. Я буду ждать.
В дождливую погоду на пруду было тихо, а вот после него появлялось солнышко и на пруду начинался лягушачий концерт. Если было время, то приходила и слушала. Мне очень нравится как они то на перебой, то вместе квакают-поют.
От пруда до протекающей речки всего четыре шага. Здесь был брод. Мы с девчатами часто там купались. Ведь нам было всего по пять-шесть лет. Шарик перепрыгивал по суше в реку. Было такое впечатление, что он узнавал мой голос. Подплывал ближе и буд-то играл-перепрыгивал через меня, или запрыгивал на голову, когда лежала в воде.
Осенью концерты достигали наивысшей громкости, особенно вечером на закате солнца. Но с наступлением холодов было слышно очень редко одиночное кваканье .
Зимой, я с подружками часто ходила на пруд, делала лунки. Думала, что моему другу нечем дышать. Ведь там были еще и рыбки.
Весной лед растаял, появилась травка и снова запели лягушачьи хоры. Снова стала приходить, читать-на то же место. Шарик, как мне показалось, с радостью выплыл на поверхность воды. Было впечатление, что он меня узнал и все понимал о чем читаю. Лягушенок вырос, возмужал. Шкурка блестела на солнышке. Глазки искрились. Все лето приходила на берег пруда и читала. Я очень любила и сейчас люблю читать. Это было мое и ничье больше тайное место. Сделав работу по дому отпускали гулять. Я же не всегда бегала с девчонками, было что хотелось побыть одной. Тогда брала покрывало, книжку, кусочек хлеба и шла к пруду. Хлеб крошила в воду. Шарик и его друзья пировали. Потом выстраивались в рядок: держались на плаву, головки на верху, а лапки под водой. Пока я читала-была тишина. Потом, закончив, лежала и смотрела на слушателей, а они-на меня. После Шарик начинал петь, хор друзей подхватывал. Потом снова солировал и снова вступал хор.
А вот придя на следующее лето я уже не узнала Шарика. Встречал почти весь пруд. Лягушек стало много. Тишины не было. Все на перебой квакали. Стоило начать читать как воцарилась тишина. Какой-то лягушонок начал квакать и снова воцарилась тишина.
Мой друг Шарик и его друзья слушали несколько лет мое чтение, а в благодарность-было пение лягушачьего хора.
Я давно живу в городе. До моего пруда не одна сотня километров. Нет, нет да и вспомнится пение дружного коллектива.