ТАЙМЕНЬ
- Баушка, давай я тебе помогу дрова поколоть, я мамке завсе помогаю.
- Но дак и надо помогать! Вы у ней одне остались. А у меня дров полом - Проня всю поленницу забил. Вали - он лучше в избу, там две картохи в чугунке тебя уж заждались.
Вальке приглашение повторять не пришлось, он уже взбежал по ступенькам сеней, глотая вместе со слюной, радость, пахнущую картошкой. Обе картофелины, припасенные для него бабушкой Анной, оказались довольно крупными, и Валька, дожевав первую, подумал: - А может другу домой отнести, у нас же и картохи-то уже не осталось!
Весна в том году принесла с собой голод. Почти всю посадочную картошку Ксеня поварила ребятишкам. Из еды осталось только с полпуда муки, да меньше дюжины проросших луковиц. Детвора с утра съедала по тонюсенькой краюшке хлеба, хрустела с аппетитом луком, запивая скудный завтрак чаем из душистых трав. А Ксеня боялась и подумать, что до Пасхи почти две недели, и что если корова и отелится раньше, все равно не порадует детвору даже молозивом. Ребятишки стойко сносили голод - ждали Пасху, с утра до вечера нагуливали аппетит, проведывая лужок у Сохотойки, выискивая там расточки дикого чеснока, выкапывая сочные луковицы едва проклюнувшихся саранок, несли добычу домой, где мать, как ребенок радовалась тому, что ее дети уже становятся добытчиками. Вечером семья усаживалась вокруг миски с тюрей, съедала по несколько ложек вкуснятины, заправленной ложечкой постного масла; - А знаете, где мангыря дивно1 -под Коврижкой! - Да он и у нас в Култуке уже нарос - детвора наперебой доказывала, что каждый из них знает лучшее место, где можно нарвать чего-нибудь съедобного.
Валька вприпрыжку бежал от бабушки с картофелиной за пазухой. И вдруг увидел идущего навстречу Васихиного внука Ваську, который нес что-то тяжелое, прикутанное френчиком.
-Васька, че это у тебя? - подскочил он к своему троюродному брату.
- Че-че? Тайменя поймал, коло пуда будет! - Гордость удачливого добытчика не позволяла ему болтать много, и он с достоинством прошествовал мимо Вальки.
- У мельницы? - крикнул вслед Валька.
- Там, где еще! - бросил на ходу Васька.
Валька не раз слышал от старших братьев, что в весеннее половодье случается иногда сохотойцам разжиться рыбкой, принесенной чуть ли не к порогу большой водой. Мельница напугала Вальку угрюмым молчанием. Голодные жернова не перетрудились и осенью, а сейчас - подавно бездействовали. А большая весенняя вода еще с ночи разливалась по лугу, и кое-где уже беспокоились заблудившиеся рыбины. Деревенские мужики, те, которые не уехали в поле из-за отсутствия пшеницы для посева, ловко выхватывали из разлитой по лугу воды рыбин, бродя с закатанными гачами, бросали добычу в котомки, привязанные для этого кушаками к брюкам, сально шутили, участливо спрашивая друг у друга; не откусила ли кому чего рыбина, неистово колотившаяся в котомке. А Валька ничего уже не видел и не слышал; он упал на тайменя, застрявшего между кочками. Не испугали его ни размеры рыбины, ни студеная вода. Сосед, Дядя Гоша Орлов, помог просунуть сквозь жабры головастого тайменя кусок веревки, который обычно служил Вальке поясом, и предложил счастливцу: «Забирай мою котомку, здесь пуд рыбы будет! А я твоего богатыря уж как-нибудь дотяну, идет?» - «Не, дя Гоша, в ём два пуда, не меньше.» - «Да ты же не утащишь его.»" «Утащу!»
Тянуть тайменя размером с Вальку, оказалось делом не из легких. Через несколько шагов Валька стал пробуксовывать, веревка врезалась в руки, казалось она вот-вот перережет ладошки. Связав узлом веревку. Валька впрягся в самодельную упряжь и работа пошла легче. Когда тянул уже рыбину мимо своих окон, все: старшие братья, сестры, даже мать - высыпали во двор.
- Вот Валька, дак Валька - заохала довольная мать!
- Вот я, дак я! - сказал обессиленный Валька и великодушно позволил домочадцам дотащить тайменя до кухни.
Никого не надо было ни просить, ни заставлять. Минут через двадцать все уже булькало и шкварчало; изба наполнилась ароматом, который, казалось, уже начал действовать насыщающе на голодных ребятишек, заворожено следящих, как мать то помешивала уху, то переворачивала жирные, светящиеся янтарем кусочки. Казалось, что Валька не дождется обеда - его смаривал сон. Но вдруг малыш встрепенулся и стал резко натягивать на ноги боты, говоря, как ему казалось, по-взрослому:
- На те пока вот картохой перекусите, а я - к баушке.
-А может Вовка или Шура сбегают? Ты же устал, - неуверенно предложила мать, протягивая сверток с куском тайменя.
- А хто поймал? Оне, али я ? - И добавил,— я - рысью, чур, без меня не есть, а то осердюсь и не принесу вам больше такого тайменя!