Рисунок 97г: Куст
***
Зашли с двух сторон, чтобы у неё шкатулку отобрать и её схватили, было, но сейчас уже опасаемся, как бы в сумасшедший дом не попасть, потому что вцепилась она в нас и в шкатулочку-то, а мы в неё, т.е. в них, и такой стоит, точнее, перемещается крик и шум, что уж и милиция не может ничего разобрать. Хотя если там действительно успокоят, то пусть; всё равно мы попробуем их справку порвать - что не отменяет необходимости шкатулку у неё всё равно отобрать, потому что прежде, чем рвать, должны же мы где-то с нее пылинки сдувать…
***
Как бы и одетым тебе не оказаться неготовым и калифом на час…
***
В монастыре можно в полный рост поработать и подумать всерьез – а если скажет кто, что ты загордился и со смолою кипящей и метательным орудием подступит к воротам, то ты смелее и проще, чем им представлялось, выведешь на стену стрелков, более метких, чем им в прежней жизни уже на карачках надеялось…
***
У одной собаки здоровый хозяйственный лай, а у другой почему-то несчастный скулеж. Не надо быть Холмсом, чтобы понять, что там присутствует и третья собака, молчащая, если даже сидишь за углом во дворе и за своими делами уже неделю не видел собак… (П.С.: сдвинутые тексты потоком пошли – рука шизу, «третью собаку», вычеркивать устала… А кому-то кажется, что у меня всегда был только здоровый хозяйственный лай – или же только несчастный скулеж…)
***
Лист бумаги согнул, но он упорно пружинит и, обычно покорный, теперь весь непослушность, как будто я его склоняю к писанию, к чтению, к онанизму или инцесту. Наверное, ты хочешь рекламой, забором, мишенью служить, говорю ему я со злостью; вместо того, чтобы занимаемое собою место уменьшить и в двухэтажном домике с соседом дружить, ты восстаешь и производишь на моем столе беспорядки, ведешь себя как самый косный материальный предмет и, что бы мне ни писалось, чрез злость, а также унынье, занявшее уже свою и немалую площадь, меня пред собой выставляешь в невыгодном электрическом свете…