А вообще-то, все мои мысли устремились уже довольно далеко. Я прикидывал, во сколько удастся выехать сегодня в Питер, и в каком примерно часу смогу добраться туда. В этот день фортуна оказалась полностью на моей стороне. Утренние пробки уже рассосались, а до послеобеденных – ещё далековато, поэтому путь на метро и автобусе получился очень гладким и быстрым.
Добравшись до своего пристанища, быстренько скинул на мэйл в Торонто информацию о полном ажуре в делах и предстоящем возвращении в Питер. Потом попил чайку на дорожку, попрощался с одноклассницей и отбыл восвояси... Так получилось, что расчётный график отправления удалось опередить на целый час. Обратная дорога до Питера обошлась без каких-либо сложностей и неприятностей.
Главное было сделано. Виза получена, а билеты уже давно подтверждены. Оставалось уладить мелкие дела до отправления в Кандагар...
До отъезда успел сделать всё, что наметил. И даже некоторое свободное время образовалось. Необычным показалось снова привыкать к определённому вакууму и неспешной жизни после напряжённого графика предыдущего месяца, в течение которого стремительно пронеслось столько разнообразных событий! Сжатая пружина понемногу расслабилась, все сомнения и неувязки остались в прошлом, я благополучно улетел...
Сколько раз довелось летать по маршруту Пулково – Москва и обратно, невозможно подсчитать. И пассажиром, когда выполнялись какие-то чартерные полёты из столицы, и значительно больше этого – в качестве штурмана экипажа. Раньше я находился в «обойме», это выглядело работой или командировками. А теперь находился как бы по другую сторону – в роли обычного рядового пассажира. Маршрут был знаком настолько, что машинально отмечал в уме все поворотные пункты, над которыми самолёт кренился и выполнял какие-либо эволюции.
До Шереметьево долетел без всяких приключений. Это – самая короткая и лёгкая часть пути. Переезжать в другой терминал не пришлось, поэтому я воспользовался запасом времени между рейсами и не спеша отыскал, где нужно получить багаж и откуда будет производиться вылет в Дубай. Честно говоря, новые электронные билеты вызывали некоторое недоверие. Интересно, как так получается, что напечатанный на принтере текст без привычных печатей, штампов и других атрибутов законности и подлинности может быть беспрепятственным пропуском в самолёт?!... Эх, деревня-село!
Хотя московская одноклассница, которая совсем недавно испытала на себе все прелести недельного перелёта из Милана в Москву (под «флагом» влияния капризного исландского вулкана с простецким названием, которое не рискну воспроизвести), уверяла, что даже и такого печатного текста не обязательно иметь, а достаточно простого предъявления паспорта. А данные в компьютере давно уже имеются.
Умом я это понимал, но всё-таки сомневался, как киношный дед: «Сумлеваюсь я, однако... И всё тут!»...
Однако, прогресс шагнул далеко вперёд. Когда я ещё находился в «обойме», то всеми перевозочными делами и оформлением билетов всегда занимался второй пилот. И чаще всего, остальные же попадали в самолёт через служебный вход. Нам давали «зелёную улицу», ведь всё-таки мы являлись членами экипажа, который улетал в командировку. Да и багажа особого с собой никогда не таскали. Небольшая сумка с личными вещами, количество которых всегда зависит от продолжительности командировки и климатического пояса, и всё...
Но теперь всё это ушло в прошлое. Из «обоймы» я выпал, стал законным пенсионером и превратился в рядового пассажира. Поэтому все этапы пути от аэровокзала до самолёта пришлось узнавать, проходить и непривычно, во многом, и по-новому.
Из терминала «Шереметьево-2» улетать пассажиром раньше не доводилось, поэтому я с интересом отметил, что внутри он совсем не отличается от подобных заграничных сооружений. Всё рационально продумано, таблички и указатели вывешены именно так, что заблудиться практически невозможно.
Перед посадкой в Пулково я не стал ни разуваться, ни расчехляться перед прохождением обязательной процедуры досмотра службой безопасности: стоит кабинка с оборудованием, наподобие рентгеновского кабинета, где делают флюорограмму. И пассажиру предоставлено право выбора самостоятельно решать, получить ли «дозу» не раздеваясь, или всё-таки поберечься, раздеться и разуться, потратив определённое время и испытав некоторые неудобства.
А в Шереметьево никакого выбора уже не было. Пришлось разуваться, снимать ремень, часы и вытаскивать из карманов разные металлические предметы. Безопасность превыше всего!
Тем не менее, времени оставалось в избытке. Хотелось курить. Но курение разрешалось только в специальных отсеках, которые располагались в противоположных концах длинного коридора. И один такой отсек оказался на ремонте. Естественно, что именно тот, который, в данный момент, функционировал, находился совершенно не там, откуда я должен улетать! Как по закону бутерброда, который всегда падает маслом вниз... А если на хлебе нет масла, обязательно упадёт на самое грязное место... Суровости необъяснимых парадоксов.
Таков закон, против которого не попрёшь. Пару раз я сходил покурить, но внезапно захотелось поесть. Я прекрасно сознавал, что улетаю надолго от привычной пищи, от разносолов, которых не будет там... Захотелось простецкой пищи, вроде элементарного борща, селёдочки с лучком или картошки в «мундире». Так захотелось, что не нашлось сил совладать с этим внезапным чувством!
Бог с ними, с борщом или солянкой, я бы вполне удовлетворился обыкновенными пельмешками или куриной лапшой. Да и простого бульона хватило бы за глаза, чтобы утолить обуявший голод!
Не тут-то было! Все заведения, как назло, оказались импортными и с импортным же ассортиментом в виде картошки-фри, других фастфудов, пиццы и заморских напитков. Словно свыше кто-то навязывал: надо привыкать к новому питанию уже в Москве.
Всё равно, я где-то отыскал нашенскую кафешку, где выбрал винегрет и селёдочку «под шубой», придавив порцией какого-то варева непонятного вкуса и цвета. Ну, и что-то съедобное взял на второе, чтобы соблюсти приличия и успокоить голодные спазмы. Как раз за столом и скороталось время, остававшееся до посадки в самолёт, который должен доставить меня в Дубай.
С этого момента, родная страна и всё привычное, связанное с этим, оставались позади. Здравствуй, заграница и неведомое! Оставалось лишь пережить почти шестичасовой перелёт, некоторое время перекантоваться в гостинице и осуществить полёт из Дубая в Кандагар... Как бы всё гладко ни намечалось, а сомнения оставались, куда от этого денешься!
… В самолёт вошёл налегке, с одной лишь сумочкой через плечо. Там лежал ноутбук с аксессуарами, какая-то мелочовка, документы, сигареты, мобильный телефон и книжонка в мягком переплёте. Лёгкое и ненавязчивое чтиво. Детектив из разряда тех, которые забываются сразу же после закрытия последней страницы. Такие книги хороши тем, что спустя некоторое время их можно читать вновь, как в первый раз, начисто позабыв и персонажей и фабулу со всеми интригами и кознями!
Пассажиров оказалось не очень много. Наступал сезон несусветного пекла и жарищи во всех, без исключения, арабских странах-государствах, поэтому туда летели только по острой необходимости или же для пересадки на другой рейс. И практически отсутствовали пассажиры с детьми. Вернее, были лишь единичные семьи, но явно не российского гражданства.
С облегчением оценил, что сидеть – удобно, а это крайне важно на длительных перелётах. «Шаг» кресел продумали очень хорошо: колени не упирались во впереди стоящее сиденье, и даже можно вполне комфортно вытянуть ноги и откинуться назад. Поначалу я привычно мысленно отмечал изгибы маршрута, который тоже помнил назубок. Книжку почитывал бездумно, а позже отведал бортового питания, но уже примерно в районе Баку меня сморило.
«Бортовой компьютер» в голове дал команду: «Stand by!» – То есть, тоже перешёл из режима счисления пути в «спящий». Глазоньки смежились и закрылись, сознание затуманилось и отключилось от реальности. С огромным удовольствием поспал часа два, не меняя позы. Но после этого почувствовал, что рука и плечо затекли, стало неудобно полулежать-полусидеть. Я поменял позу, но это лишь больше растормошило. Поневоле, пришлось отказаться от мысли поспать ещё хоть немного.
Я встрепенулся и проснулся окончательно. Прошёлся по салону и попросил у стюардессы чашечку кофе... Девушка присмотрелась повнимательнее к моей экипировке полувоенного образца, выдала желаемую порцию ароматного напитка и поинтересовалась, куда это меня чёрт несёт в таком виде? Уж явно – не на море и не на песчаные пляжи! Узнав о что направляюсь в афганский Кандагар, всплеснула руками, явственно произнеся: «О, Господи!» – и предложила взять с собой несколько свежих газет.
Отказываться я не стал, взял... и прикинул: лететь оставалось около полутора часов. И снова забеспокоился, как стану действовать в Дубае. Имелся целый перечень указаний, необходимых для того, чтобы всё состыковать должным образом.
Представительница «SkyLink» в Дубае заранее прислала на мэйл подробные указания почти пошаговых действий, которые я обязан был выполнить сразу же после того, как покину самолёт и проследую в аэровокзал. Поначалу, когда не вырисовывалось никакой конкретики в стыковке рейсов, всё казалось очень призрачным и смутным. Мы не знали, каким рейсом придётся добираться до Дубая. И если пришлось бы там находиться около суток, то требовалось меня куда-то определять в отель. А следовательно, тогда возникла бы необходимость в визе Арабских Эмиратов.
Многие не знают, что она, действительно, нужна. Просто часто не задумываются, считая, что у нас уже давно сложились безвизовые отношения. Это – не совсем так. Обычно, для туристов виза делается автоматически на период посещения страны, а её цена включается в стоимость путёвки. Виза не нужна лишь в том случае, если вы следуете через эту страну, не выходя за пределы зоны паспортного контроля и не покидая здания аэровокзала.
Из Торонто меня заверили, что даже если рейс в Кандагар состоится на следующий день, проблема с визой решится очень просто. Для этого я заранее переслал в офис «SkyLink» в Дубае все необходимые реквизиты паспорта и фотографии. Но и это не понадобилось. Между прибытием самолёта из Москвы и вылетом в Кандагар – часов восемь, которые я должен провести в отеле аэровокзала, не выходя за пределы тех зон, о которых упомянул выше.
Важный нюанс: вылет в Кандагар должен состояться из другого терминала. И чемодана, сданного в багаж ещё в Шереметьево, я не должен увидеть вплоть до прибытия в Кандагар. На этот счёт тоже имелись подробные инструкции, хотя сразу же припомнились не внушающие оптимизма случаи, когда при перегрузке с рейса на рейс багаж безвозвратно пропадал. Хотелось надеяться, что меня это не коснётся.
… Самолёт приземлился и подрулил к телетрапу. Я прошёл через салон, попрощался со стюардессами и вышел на волю, то есть – в здание терминала. И сразу упёрся глазами в плакат с моим именем и фамилией... Меня встречали. Это не могло не радовать!
Смуглый молодой человек вежливо и обходительно пригласил следовать за ним. Отель, где забронировали место, чтобы скоротать времечко, находился прямо в здании того терминала, куда я прибыл. А в Кандагар улетать предстояло совешенно из другого здания. Все формальности были соблюдены, деньги за перегруз багажа уплачены. Кстати, сумма оказалась немаленькая — триста дирхамов, это примерно 85 $ США. А в послании-инструкции указывалась сумма примерно в 65 $, да и вообще предполагалось, что деньги совсем не понадобятся. Я всё-таки предусмотрительно решил, что определённый запас карманной наличности вовсе не повредит. Так оно и вышло!
Времени оставалось не так уж и много – всего часов пять перекантоваться до утренней побудки, поэтому спать не имело никакого смысла, да и взбодрился уже, принял душ, включил ТВ и методично уничтожал все запасы сахара и кофе в пакетиках, которые были заботливо положены в корзиночку рядом с электрочайником.
Кроме чая, печенья, сахара и кофе, в номере находилась ваза с фруктами в виде яблок,
апельсинов и бананов. А также в холодильнике – обязательный мини-бар с маленькими бутылочками-мерзавчиками разнообразного горячительного спиртного. Но я хорошо знал, что это уже вовсе не бесплатно, да и смысла употреблять что-то подобное совершенно не было. Я бы обязательно «расклеился» и расслабился, а этого допускать никак нельзя! Всё только начиналось.
Номер отеля – просто великолепный. Просторный и уютный, но наслаждаться комфортом было тоже некогда. Самая простая и цивилизованная, если так можно определить, часть пути на этом этапе завершалась. Дальше виделось уже вовсе неизведанное, загадочное и непредсказуемое... Вообще, состояние, в котором я тогда пребывал, вполне походило на то, в каком незадачливый путешественник опасливо вбирает в себя воздух, внезапно оказавшись перед неожиданным препятствием в виде какой-нибудь водной преграды. И на этом вдохе упорно идёт вперёд и вперёд!... А преодолевать-то нужно. И только вперёд..., потому что назад дороги нет. Только вперёд! Глупо пасовать и сдаваться, когда уже преодолено столько трудностей, когда вот-вот достигнешь поставленной цели. Поэтому на душе было как-то не очень спокойно, но отступать – уже поздно, да этого совершенно и не хотелось.
Согласно предварительной договорённости, я покинул шикарный номер за три часа до времени вылета в Кандагар. Довольно долго пришлось ждать автобуса в толпе таких же пассажиров, добирающихся до места назначения с пересадками. Только народ тут обретался уже попроще и непрезентабельней. Почти все – смуглые, если не сказать, чернокожие. Арабы, индусы, китайцы, филиппинцы, малайзийцы и ещё кто-то, в этом роде. Большинство обуты в простые шлёпанцы на босу ногу, всем обличием очень походили на наших гастарбайтеров из Таджикистана или Узбекистана. Да скорее всего, так оно и было! Многие ведь едут в ОАЭ, чтобы подзаработать на жизнь себе и многочисленным родственникам.
Этот отсек, где собирали путешественников для отправки по местным регионам-
государствам, располагался на первом этаже здания, а отель находился на третьем. Поэтому я просто спустился вниз и оказался в своеобразном «загончике», похожем на отстойник-накопитель. Минимум кресел, обшарпанный вид всего окружающего, стойка регистрации и паспортного контроля, пара мониторов с информацией о направлениях вылетов – всё на арабском и английском языках. О родном русском «спиче» можно было позабыть надолго и следовало быть начеку, чтобы чего-то не упустить и не попасть впросак.
Закуток терминала внешне не отличался от других таких же, но внутри все уже выглядело гораздо проще, грязнее, неуютнее и примитивнее. Сразу бросалось в глаза, что здесь привыкли обслуживать публику победнее, довольно невзыскательную, и в этой части здания народу не приходится проводить много времени.
Некоторые обитатели не теряли времени зря и устраивались на отдых поудобнее. Кому повезло, располагались в неудобных, но всё же креслах, кто-то укладывался прямо на голый цементный пол, не удосужившись подстелить даже газетку. Под голову подкладывался рюкзачок или дорожная сумка. Крупного багажа не было и в помине! Видимо, все здесь были такие же, как и я – транзитники.
Народ бурлил разноязычной речью, говорливо или сдержанно. Обслуге за стойкой приходилось трудновато. Проверяли паспорта, пункты назначения, формировали пассажиров по направлениям, пунктам конечной посадки и времени отправления. И всё это лишь для того, чтобы первоначально определить очерёдность для посадки в автобус и перевозки в другой терминал.
Одного китайца «пытали» довольно долго, силясь выудить информацию, откуда и куда он добирается. Я просто рядом стоял, сбоку и стал свидетелем монолога, ранее предполагавшегося быть диалогом. Китаец наглухо отказывался понять, чего от него хотят. Поэтому «стоял намертво», как партизан на допросе. Паспорт предъявил, но кроме этого, что-то, видимо, напортачили в электронном билете, и девушка за стойкой методично задавала наводящие вопросы на всех доступных для подобного общения международных и совсем не международных языках и наречиях. А лексикон-то у неё оказался неслабый! Это я оценил в должной мере.
Даже помощь вызванного «по тревоге» мужчины и попытки установить необходимый контакт с китайцем с помощью его же соотечественников не сразу увенчались успехом. Надо отметить незаурядную терпеливость персонала и отсутствие ропота у стоящих в очереди. Все здесь были равны и одинаковы. Никаких тебе VIPов и бизнес-классов! Очередь стояла в напряжённом молчании. Наконец, вопрос с бедолагой-китайцем благополучно разрешился. Я даже и не понял, с помощью каких ухищрений и лингвистических изысков. Но надеюсь, его всё-таки направили по нужному направлению..., и все, стоявшие за ним, радостно и облегчённо вздохнули.
А некоторые даже умудрялись полностью отрешиться от происходящего. Если, по их представлениям, уже наступало время намаза-молитвы, то они деловито раскладывали походные коврики-половички, сбрасывали обувь, на глазок определяли направление на восток (по одним им известным признакам) и принимались совершать молитву. Это выглядело совершенно естественно. Внимания никто не обращал, не таращился удивлённо или как-то иначе... Мне было интересно, но вида не подавал, стараясь слиться с толпой и ничем не выделяться. Приходилось отслеживать информацию на мониторах, прислушиваться к выкрикам из-за стойки и не пропустить рейса в Кандагар. Забыл упомянуть, что лететь-то я должен был именно туда, но первым пунктом посадки всё-таки обозначался Баграм.
В этом существовало некоторое неудобство. Я знал, что рейсы в Кандагар выполняются ежедневно, но расписание оказалось свёрстано таким образом, что в один день рейс отправлялся прямиком в Кандагар, оттуда в Баграм и назад – в Дубай. А на следующий день наоборот: Дубай – Баграм – Кандагар – Дубай. Мне в определённой степени не повезло. Сначала – в Баграм... Как бы мимо Кандагара и Кабула, «крюком», так сказать. На суть дела это почти не влияло. Только время в пути на пару часиков увеличивалось. В моём положении, как для бешеной собаки, семь вёрст – не крюк! Но на нервы это в достаточной степени действовало. Всё-таки я чувствовал некоторую усталость и утомление всеми предыдущими событиями, перелётом, бессонной ночью в номере отеля, отсутствием на обозримом пространстве туалета и умывальника, где можно и нужно освежиться, комнаты для перекура и буфета... А больше всего напрягало, что отойдя на поиски всего этого, можно запросто пропустить важную информацию.
Я уселся на какую-то тумбу, держа в поле зрения табло, мониторы и стойку регистрации. Ушки торчали «на макушке» и навострились на любые звуки из-за стойки регистрации. Раскрытая книжонка-детектив никак не хотела вползать в сознание, хотя я честно и пытался во что-то вникнуть и осознать. Хотелось примитивного и элементарного: покурить, умыться, проглотить чашечку кофе. А больше всего хотелось уже что-то конкретное «кинуть» в себя из съестного... Хоть бутербродик с «таком», хоть доширак. Невзрачный, но в данной ситуации – такой ароматный и соблазнительный... Хоть что-нибудь! И чем больше об этом думалось, тем надсаднее бурчало в недрах брюха... и всё чаще и чаще. Даже стал опасаться, что эти звуки привлекут чьё-то внимание, заглушив объявления.
Честно говоря, потом подумал, что вполне можно было ещё часика полтора побыть в номере, чтобы не маяться ожиданием, хотя формальностей впереди числилось ещё предостаточно! Но все службы работали, как часы. Никаких дополнительных неувязок не случилось. Автобус подали, мы дружной толпой, как цыганский табор, загрузились внутрь и поехали вкруговую по аэродрому к другому зданию-терминалу.
Этот терминал – тоже международный, но рангом пониже. Оттуда вылетали самолёты авиакомпаний помельче, и дальность перелётов была покороче. Промежуточные посадки предусматривались не в самых крупных аэропортах, которые у всех на слуху, да и эти государства, куда народ летел – из экзотического арабско-ближневосточного региона. Ну, и пассажиры-путешественники выглядели весьма колоритно по внешнему обличию, одеяниям и поведению.
… Так оказалось, что и в этом терминале пришлось довольно долго пробыть,
как припоминается. Или это уже только кажется, учитывая, что чем ближе подступал момент посадки в самолёт, тем муторнее и тягостнее продвигалось время.
Бурчание в брюхе, к какому-то моменту, окончательно доканало. Страшно хотелось жрать! Не перекусывать наскоро, а именно сесть и основательно «загрузиться» любой снедью, самой простецкой пищей, уже без разницы какого вида, лишь бы объёмом побольше и калорийностью «потяжелее». Народ вокруг расселся на кресла, вслушиваясь в объявления информатора и поглядывая на многочисленные табло и мониторы. Моё внимание сразу привлекла группа из семи-восьми человек молодцеватого и спортивно-атлетического вида. Они были коротко стриженными, в одинаковых камуфляжных брюках, с одинаковыми же рюкзачками, в небесно-голубых майках с короткими рукавами. И на всех майках красовалась круглая эмблема с надписью «Bagram Air Base» – авиабаза Баграм. К какой национальности принадлежали ребята, так и не понял, хотя и пытался определить по негромким переговорам. На итальянцев похожие – так показалось... Смуглые, загорелые, спортивные, подтянутые и целеустремлённые. Но не итальянцы, это точно!... Что-то неуловимое во внешности подсказало, что они вовсе не из «сапожной» страны... Однако, это так и осталось загадкой.
Но я понял, что следует держать их в поле зрения, если соберусь отойти поесть. Такая мысль стала уже просто навязчивой и заслоняла собой всё остальное. Окончательно добило присутствие рядышком заурядной вывески с надписью «Макдональдс», доносившиеся оттуда ароматы, сытая и довольная публика, выходящая с остатками картошки-фри, огромными ведёрками кока-колы и соблазнительно торчавшими соломинками.
Когда один из обладателей голубой майки тоже вернулся оттуда, а другой пошёл в Макдональдс, я решил проследовать за ним, справедливо полагая, что не упуская его из вида, уж никак не пропущу свой рейс! В любом случае, коллеги из команды «голубомаечника» предупредят его о том, что уже пора прекратить трапезничать и следует отправляться на посадку, если её внезапно объявят. А в том, что они летят именно в Баграм, я уже ни капельки не сомневался!
Пока же, я стоял в небольшой очереди и выбирал, что взять. Меня не пугал внушительный вид предлагаемых котлетных бургеров. Пусть харя предательски треснет, рот раздерётся пополам, челюсти нахрен вывихнутся... Будь, что угодно, но наконец-то, я поем! Не было никакой уверенности, что в самолёте станут кормить, а когда ещё удастся подкрепиться, совершенно не имел ни малейшего понятия.
Конечно же, из всего ассортимента я выбрал «Биг Тэйсти» устрашающего размера и оправдывающий название, ведро кока-колы и пакет картошки-фри... Не знаю, как, на самом деле, обстоит дело с избыточными калориями и предвзятому отношению определённой части населения к скороперекусу в подобных заведениях, а конкретно – к вредной для здоровья продукции фирмы «Макдональдс». Может быть, это и очень-очень вредно, но только не в моём случае! Это было как раз именно то, чего очень не хватало в тот момент.
Я ел громадными кусками, откусывая «по-хамски», облизывал с пальцев стекающий соус, хрустел горяченной картошкой, пил мощными верблюжьими глотками кока-колу, наслаждаясь, как всё это благотворно улегается в изголодавшейся утробе. Наверное, со стороны, я выглядел смешно и невыгодно, но это совершенно не волновало!
Да и соседи по столикам выглядели не лучше. В этом я убедился, когда утолил первый голод и смог слегка отвлечься от поедания вкуснотищи, дабы оглядеться по сторонам. Сосед напротив, видимо, тоже чувствовал изрядный голод, так как тупо уставился в тарелку и методично поглощал примерно такую же порцию продукции знаменитого заведения быстрого питания. И остальные тоже не пялились по сторонам, а занимались лишь поглощением того, что выбрали для насыщения.
Я успел как раз вовремя. Если бы решился и отважился на поход в Макдональдс хотя бы на пяток минут позже, то напрасно простоял бы в очереди, удовольствовавшись лишь ароматами и созерцанием счастливчиков за столиками. Прибежали крепыши-голубомаечники и, как и ожидалось, дали понять своему коллеге: «Пора, брат, пора, Михаил Светлов – ту-уу-туууу!» – И я тоже снялся с места, вполне удовлетворённый, уже не опасаясь, что развяжется пупок или брюхо лопнет. Не торопясь прошёл к стойке посадки, лениво дохрустывая последними соломками картошки-фри...
… В общем-то, ничего необычного не было. Всё, как всегда в аэропорту перед рейсом. Только следует учитывать и помнить, что для меня многое происходило впервые. И совершенно не так, когда работал одним из членов экипажа.
Тогда различные этапы прохождения всех формальностей проходили как по маслу. Никто особенно тобой не интересовался, ведь все прекрасно понимали, что экипажу надо поскорее давать «зеленый свет» для быстрейшей доставки в самолёт, чтобы потом заниматься, собственно, пассажирами, которых, вполне вероятно, этот же экипаж и повезёт. Поэтому все двери открывались беспрепятственно, а таможенно-пограничные формальности всегда сводились к минимальным процедурам и не занимали много времени.
Конечно, и до этого я частенько летал пассажиром. Чаще – в составе экипажа, чтобы обеспечить какую-либо стыковку рейса, так называемую «эстафету», и в отпуск тоже летал. Но всегда – по служебному бесплатному авиабилету. И это тоже воспринималось всеми службами соответственно. Я был «свой». Трудно это объяснить, но всегда чувствовалось, что об этом знают. И в самолёт – вне очереди, и местечко получше, если имеется такая возможность. И если стюардессы знакомые, то всегда кофейком обеспечат, а уж если экипаж из «своих», то вообще можно не тужить и запросто просидеть всё время в кабине, коль есть такое желание.
В этот раз всё происходило как всегда, но вместе с тем – совершенно по-другому.
Чтобы лучше понять, упомяну маленький фактик. Накануне вылета из Питера мне совершенно неожиданно в новостях попалось маленькое сообщение. В нём кратенько, но весьма недвусмысленно говорилось, что за последнее время в Кандагаре и окрестностях наблюдается усиление активности талибов, что привело к отправке многочисленного дипломатического корпуса ООН и членов их семей, как говорится, от греха подальше. Я не нашёл ничего лучшего, как полушутя сообщить об этом в Торонто.
А чтобы не быть голословным, позволю себе полностью привести эту небольшую заметочку из ленты новостей. А вы уж сами судите о степени моего беспокойства и сомнений, а ещё лучше – легонечко примерьте, поставив себя на моё место.
«КАБУЛ, 27 апр. – РИА Новости, Андрей Грешнов. Часть иностранных сотрудников различных институтов ООН, работающих в афганском городе Кандагар, по решению Миссии ООН по содействию Афганистану (МООНСА) покидают город и перемещаются в Кабул в связи с ухудшающейся ситуацией в городе. Как сообщил журналистам сотрудник пресс-офиса МООНСА в Кабуле Дэн Макнортон, афганским сотрудникам ООН, которых в Кандагаре насчитывается примерно 200 человек, дано указание не ходить на работу в офисы, размещённые в новой части города, и не покидать свои дома. В то же время иностранные сотрудники ООН должны покинуть Кандагар и прилететь в Кабул.
По словам Макнортона, это делается в связи со всё возрастающей угрозой сотрудникам ООН и резким ухудшением ситуации в Кандагаре, считающемся родиной движения «Талибан».
Безопасность наших сотрудников является для нас ключевой составляющей, отметил Макнортон. По сообщениям ряда местных СМИ, накануне утром в городе были разбросаны листовки, в которых содержались угрозы в адрес ООН и призыв к жителям города не покидать своих жилищ. Сразу после этого в городе стали греметь взрывы. На воздух в центре города почти одновременно взлетели заминированные автомобиль и мотоцикл, а спустя несколько часов прогремел третий взрыв. Серия терактов унесла жизни четырёх человек, несколько горожан получили ранения.
Часть иностранных сотрудников ООН в ночь на понедельник переместилась под защиту иностранных военных из состава команды восстановления провинции (PRT) международных сил содействия безопасности в Афганистане (ISAF) на военную базу Camp Nathan Smith, расположенную в городской черте.
Несмотря на то, что несколько дней назад на заседании Совета безопасности ИРА, состоявшемся в президентском дворце Арг и посвящённом ситуации в Кандагаре, был озвучен новый план обеспечения безопасности в этом городе, ситуация в «цитадели талибов» продолжает стремительно ухудшаться. За последние две недели в городе были убиты пять высокопоставленных чиновников и сотрудников зарубежных компаний, а также трое видных религиозных деятелей.»
… Телефонный звонок из Торонто не заставил себя долго ждать. Было в ответ сказано, что об этом там слышат впервые... Но, в таком случае, мне следует отказаться от поездки и никуда не лететь! Практически категорично, хотя последнее слово всё-таки оставалось за мной. Я его и сказал. Не по-мужски отказываться, когда всё уже сделано. Как-то стыдно было смалодушничать и «уйти в сторону», воспользовавшись малейшим предлогом, пусть и вполне опасным, рискованным, но очень правдоподобным.
(продолжение следует)