Самое главное отличие – это отсутствие соли. У вас она есть, у нас о ней даже не знают. Сейчас то я понимаю, что на самом деле знают все, и я знала. Но это было мертвое... нет, скорее, замороженное, забытое знание.
И мне повезло, что я так удачно выпала. Подумать только, другие падучие так до конца и остались в пресном неведении.
В Целом все нормально. В Целом все очень легко и спокойно. И я - часть Целого. Странно... или это закономерно, что частью целого ощущаешь себя лишь тогда, когда расстаешься с ним? Могущественное, бесконечное, величественно равнодушное Целое и я.
Кажется, вы зовете нас небом. Или часть нас.
В целом все нормально, кроме истерик. Но истерики - это ведь тоже нормально. Всем время от времени надо выпускать пар. Даже Целому.
И теперь представьте... представьте... Хм. У вас есть что-нибудь огромное? Самое огромное что-нибудь своё представьте. А теперь представьте, что оно истерит. Мир трещит, гремит, искрится. Ваша реакция? Не знаю, как у вас – у нас все бегут.
И вот тут-то начинается жизнь. Жизнь – это ведь тот отрезок времени, когда ощущаешь себя. Ощущаешь себя частью. Все части вместе – это целое. А вне целого – ты просто часть.
Я жила очень быстро. С каким-то болезненным восторгом без оглядки неслась на встречу концу. Я была самой первой. Что-то мне подсказало, что-то... Короче говоря, истерики как таковой я не видела. Почувствовала, что сгущаются тучи, и сорвалась, не дожидаясь главной раздачи.
Когда целое дрогнуло я была уже у самого конца. А потом случилось. Случается очень редко. То есть случаев очень много, но нас самих гораздо больше и случаи достаются счастливчикам. Случилось вот что. Мне прервали жизнь, не закончили – прервали. Или правильней сказать, замедлили её настолько, что стало казаться.
Когда живешь быстро – не кажется. Когда живешь быстро, все либо есть, либо нет...
Теперь я здесь с тобой. Тебе грустно. Ты точь в точь как я, только золотая и... соленая. И теплая. Теплое соленое золото. Тебе подходит твое имя СЛЕЗА. Наше имя. Ведь мы теперь вместе. Мы - теперь Целое. Твоя соль придает мне смысл и наполняет тоской.
Впереди нас ждет бесконечно долгая жизнь полная смысла и грусти. Пока детский кулачок не смахнет на тротуар.