К одной женщине повадились гости. Вот, ходят и ходят, ходят и ходят. Конечно многие из них хорошие и милые люди, но ведь придут и сидят, сидят... А у нее много домашних дел, и мать, и собака, да мало ли… У этой женщины висели часы в прихожей. Надо думать, не без намека висели. Но гости обычно сидели в гостиной, за неимением в квартире отдельной столовой, и часов этих, которые могли бы им намекнуть, что пора, мол, и честь знать, не видели. И вот эти часы сломались, да так, что и не починить.
И стала эта женщина присматривать себе новые часы. Присматривала новые, а присмотрела старые, то есть, антикварные. Часы были изумительной красоты: с резным фасадом, четырьмя циферблатами, ажурными затейливыми стрелками и еще массой чего-то непонятного, что крутилось, жужжало, и кашляло. Стоили они довольно дорого, но они того стоили. Самым замечательным качеством этих часов был бой: после деликатного кашля, даже и не кашля, а покашливания, несколько секунд играла неземная музыка, а потом раздавались величественные аккорды по числу набежавших часов. Такую красоту жалко было оставлять в прихожей и хозяйка повесила часы в гостиной.
И вот в очередной раз пришли гости. Посидели, погалдели, выпили и закусили. Конечно, все обратили внимание на диковинный механизм, а часы тем временем боем обозначили какое-то время. Ну, пробили и пробили, никто ничего особенного, кроме красоты звука, не заметил. Прошел час - еще раз пробили, и тут все гости почувствовали в такт ударам по легкому толчку в седалище. Опять никто не придал особого значения, просто каждый что-то про себя подумал, а вслух никто ничего не сказал. Прошел еще час, опять часы бьют – и тут уже легкими толчками не обошлось, а обошлось весьма увесистыми ударами по деликатному месту каждого гостя. Скрыть это было нельзя, но и сказать что- либо вразумительное никто не мог. Поэтому начали говорить о всяких полтергейстах и прочей отвлеченной ерунде. За этой болтовней истекает еще пятьдесят минут и вдруг все гости вскакивают с мест и под разными благовидными предлогами начинают торопливо собираться домой. И когда часы деликатно прокашляли, пятка последнего гостя уже исчезла из двери.
А хозяйка ничего кроме приятного удивления не почувствовала.