В Москве недалеко от метро Щелковская есть одна неприметная площадь, по которой люди идут к метро или на остановку наземного транспорта, кто-то в магазин или просто прогуливается с детьми или внуками. На краю площади стоит памятная каменная плита с обычной надписью: «Площадь названа в честь Белы Куна - видного деятеля коммунистического и рабочего движения…». На карте Москвы много подобных имен: войковы, халтурины, химушины. Кто они? Что любили? Что их волновало? Что читали и что делали в свободное время?
А в Коктебеле есть музей М. Волошина - поэта, писателя, художника. Если выйти из музея и посмотреть направо - на скале виден профиль человека удивительно похожий на музейный бюст поэта. А если посмотреть налево - на далеком холме, на самой вершине растет дерево, под которым лежит Максимилиан Александрович Кириенко-Волошин.
Предки Волошина по материнской линии - из Германии, по отцовской - из запорожских казаков. Образование обычное: сначала гимназия в Москве, потом в Феодосии. Учится плохо, самая высокая оценка - по поведению - и та тройка. В университете, как и положено юноше с прогрессивными взглядами, сочувственно относится к левому революционному движению.
За что и выгоняют со 2-го курса. Много путешествует: Германия, Франция, Италия и даже Андорра.
Это время подарило миру множество открытий в науке и технике. Тут и теория относительности, электричество, радио - всего не перечислишь. Возникают новые религии, в Европу проникает таинственный Восток. Буддизм, лекции Вивекананды. Волошин, как и многие читает теософию Рудольфа Штайнера, знакомится с буддизмом. Но как скоро выяснилось, одно дело - слушать лекции, читать книжки и обсуждать прочитанное с друзьями и восторженными дамочками, другое - как жить со всей этой духовностью в этом мире. Сначала первая русская революция, а потом и первая мировая война. Вся Европа кинулась в нее, как с цепи сорвалась. Газы, аэропланы, пулеметы. Великие княжны раздают конфетки раненым, толпы громят немецкие магазины, германцы не выпускают русских артистов. А Волошин пишет письмо военному министру: «Я отказываюсь быть солдатом как европеец, как художник, как поэт: как европеец, несущий в себе сознание единства и неразделимости христианской культуры, я не могу принять участие в братоубийственной и междоусобной войне, каковы бы ни были ее причины… Как художник, работа которого есть созидание форм, я не могу принять участие в деле разрушения форм - и в том числе самой совершенной - храма человеческого тела. Как поэт я не имею права поднимать меч, раз мне дано Слово…Тот, кто убежден, что лучше быть убитым, чем убивать, и что лучше быть побежденным, чем победителем, так как поражение на физическом плане есть победа на духовном, - не может быть солдатом.»
Для Волошина понятие «храм человеческого тела» становится ключевым и он полностью разделяет основную идею буддизма - охранять жизнь всякого живого существа. Все остальное становится второстепенным. Быть воздержанным в питье и еде? Это просто, когда кругом разруха. Жить в добровольной бедности? Дом Волошина в Коктебеле всегда был открыт для гостей - самым мучительным был разговор о деньгах. Многие жили бесплатно. По свидетельству М. Цветаевой Волошин и вина не пил. В общем, все как положено. Был, правда, один эпизод в жизни Волошина - дуэль с Гумилевым. Все по правилам, выстрел Гумилева и осечка у Волошина. Секундант А. Толстой направляет пистолет Волошина в сугроб. Раздается выстрел. Отвел Господь.
После того как воевать надоело, грянули революции, и самая страшная, самая великая - наша. «Бескровная»,- как потом любили говорить ее яростные поклонники. Действительно, погибло в октябре немного, но потом «храм человеческого тела» подвергся такому унижению и уничтожению, что Великая французская революция отошла на второй план. Перед всеми сразу встал вопрос - с кем вы граждане, господа, товарищи?
Иван Бунин, будущий Нобелевский лауреат, все как-то сразу возненавидел. Пьяную, осатаневшую от кокаина и своеволия матросню, мужиков, громивших усадьбы и всевозможных красных агитаторов. Читал одесские газеты и с замиранием сердца следил и радовался успехам немцев, Деникина, Колчака. А вот как он описывает собрание литераторов. «…Буйно начинает скандалить орава молодых поэтов, занявших всю заднюю часть эстрады: «Долой! К черту старых, обветшалых писак! Клянемся умереть за Советскую власть!» Особенно бесчинствуют Катаев, Багрицкий, Олеша.».А. Блок пишет то «впереди идет Христос», то про бубнового туза на спине. А Волошин в своем любимом Крыму сразу оказывается в гуще событий: тут и красные и белые и зеленые и анархисты.
От расстрела он спасает своего друга, генерала Маркса. Причем не просто пишет письмо, а сопровождает его до Екатеринодара, ежеминутно убеждая попутчиков, белых офицеров, в невиновности генерала. Читает всем стихи, с удовольствием делит каюту с грозным Пуришкевичем, надеясь, что такой личный контакт поможет смягчить бывшего депутата. Пуришкевич от стихов в восторге. В июле 1920 года ссорится с Мандельштамом, а через месяц помогает вытащить его из врангелевской контрразведки. Прячет у себя одного из делегатов большевистского съезда и пишет стихи:
Зверь зверем. С крученкой во рту.
За поясом два пистолета.
(«Большевик», 1918 г.)
Или:
Широколиц, скулист, угрюм,
Голос осиплый, тяжкодум,
В кармане - браунинг и напилок,
Взгляд мутный, злой, как у дворняг
(«Матрос», 1918 г.)
Белые считали Волошина большевиком, чекисты, как сочувствующего белым. «…С каждым разом этот вопрос становится более и более остро: кто меня повесит раньше: красные - за то, что я белый, или белые за то, что я красный?..»
Когда не помогали личное обаяние, связи, прибегал к молитве.
«…Молятся обычно за того, кому грозит расстрел. И это неверно: молиться надо за того, от кого зависит расстрел и от кого исходит приказ о казни. Потому что из двух персонажей - убийцы и жертвы - наибольшей опасности (моральной) находится именно палач, а совсем не жертва. Поэтому всегда надо молиться за палачей - и в результатах молитвы можно не сомневаться…»
(М. Волошин, «О Н.А. Марксе»,1932 г.)
В ноябре 1920 года Феодосия занята Красной Армией. Главным большевиком становится Бела Кун, а с ним его верная помощница и подруга Роза Землячка. Большевики, сам Фрунзе, обещают всем сдавшимся в плен белым, жизнь. Надо только придти и зарегистрироваться. Многие поверили. Но как же тогда смотреть в глаза товарищу Троцкому, который не приедет в Крым, пока там будет хоть один белый офицер? Выход один - красный террор. И Крым превращается в одно большое кладбище.
В первую же ночь в Симферополе расстреляли 1800 человек, в Феодосии - 420, в Керчи - 1300... Сколько всего загубили - неизвестно. По одним источникам 50 000 тысяч, по другим 100-120 000 тысяч. Расстреливали по тем самым регистрационным спискам, а для разнообразия, по предложению Розы, грузили на баржи и топили в Черном море.
Собирались на работу ночью. Читали
Донесенья, справки, дела.
Торопливо подписывали приговоры.
Зевали. Пили вино.
С утра раздавали солдатам водку.
Вечером при свече
Выкликали по спискам мужчин, женщин.
Сгоняли на темный двор.
Снимали с них обувь, белье, платье.
Связывали в тюки.
Грузили на подводу. Увозили.
Делили кольца, часы.
Ночью гнали разутых, голых
По оледенелым камням,
Под северо-восточным ветром
За город в пустыри.
Загоняли прикладом на край обрыва.
Освещали ручным фонарем.
Полминуты рокотали пулеметы.
Доканчивали штыком.
Еще недобитых валили в яму.
Торопливо засыпали землей.
А потом с широкой русской песней
Возвращались в город домой.
А к рассвету пробирались к тем же оврагам
Жены, матери, псы.
Разрывали землю. Грызлись за кости.
Целовали милую плоть.
(М. Волошин. «Террор», 1921 г.)
А теперь самая страшная и загадочная история. По свидетельству Р.Б. Гуля в доме Волошина селится этот самый Бела Кун, не исключено, что вместе с Розой. Между ними устанавливаются «дружеские» отношения. Почему дружеские? Может Кун и был тот самый «делегат большевистского съезда»? Или он не был чужд поэзии? Волошин через некоторое время пишет стихи и с сопроводительным письмом передает профессору Ященко для напечатания в Германии, т.к. в России это было невозможно. Из этого письма следовало, что Бела Кун иногда разрешал Волошину вычеркивать из расстрельных списков одного из десяти, а один раз собственноручно вычеркнул самого Волошина. Волошин вычеркивал, знакомых и незнакомых ему людей, а потом шел молиться. О чем? Может быть о том, чтобы эти «дружеские» отношения продолжались и можно было дальше вычеркивать людей из смертельного списка? Неужели он молился за Куна, за палача, душа которого находилась поэтому в большей опасности? В автобиографической прозе об этом ничего нет. Да и не должно быть - слишком опасно. Только в стихах, которые не печатаются.
Скрывавшимся от петли и расстрела.
И красный вождь, и белый офицер —
Фанатики непримиримых вер —
Искали здесь под кровлею поэта
Убежища, защиты и совета.
Я ж делал всё, чтоб братьям помешать
Себя — губить, друг друга — истреблять,
И сам читал — в одном столбце с другими
В кровавых списках собственное имя.
(«Дом поэта», 1926 г.)
Нечеловеческое напряжение не проходит бесследно - Волошин заболевает сильнейшим воспалением суставов. Лежит на втором этаже не имея возможности спуститься. Внизу лежит больная мать, которая не может подняться наверх.
Может быть права Цветаева, и Волошин действительно был посвященным? Она прямо так и пишет: «Макс был знающим. У него была тайна, которой он не говорил. Это знали все, этой тайны не узнал никто». Когда Ярошенко пересказывал письмо Волошина, он был потрясен описанием террора большевиков и как о чем-то несущественным вскользь упомянул о мистических рассуждениях поэта. Письмо это таинственно исчезло, хотя его видели и читали многие. О чем он писал, о чем думал во время эти страшных событий? Может он не думал об интересе частного (о себе, о близких или даже России), а о каком-то высшем смысле бытия?
Опять обратимся к стихам:
Я сам избрал пустынный сей затвор
Землею добровольного изгнанья,
Чтоб в годы лжи, падений и разрух
В уединенье выплавить свой дух
И выстрадать великое познанье.
(«Дом поэта», 1926 г.)
Великое Познание. О чем это?
Примерно в это время в Одессе живет и пишет удивительный труд - «Мистерия Христа» Георгий Вольский. Великий посвященный Фалес Аргивинянин пытается понять загадку жизни и смерти, Бытия, Земли и Вселенной. Истина открывается перед ним, и он носит в себе Холод Великого Познания не смея поведать ее никому, даже другим посвященным. Был ли знаком Волошин с Вольским? Неизвестно, хотя в 1919 году Волошин некоторое время жил там. Что же понял Волошин? Может быть, что все временно - жизнь и смерть, белые и красные, города и государства. И опять стихи:
Апокалипсическому Зверю
Вверженный в зияющую пасть,
Павший глубже, чем возможно пасть,
В скрежете и в смраде - верю!
Верю в правоту верховных сил,
Расковавших древние стихии,
И из недр обугленной России
Говорю: «Ты прав, что так судил!
Надо до алмазного закала
Прокалить всю толщу бытия.
Если ж дров в плавильной печи мало,
Господи! - вот плоть моя!»
(«Готовность», 1921 г.)
Кто мог так написать из современников? Бунин? Есенин? Никто. Найдется ли , кто напишет подобное сегодня или завтра?
До самой смерти с М. Волошиным жила его жена - Мария Степановна Волошина (Заболоцкая). В своем «Дневнике» она пишет: «Какое счастье, что я около Макса! Господи, какой это большой человек! Мне иногда хочется записывать его слова, мысли. Сколько их падает и утекает напрасно. Ведь очень мало кто знает Макса-человека, его и поэта-то мало кто знает, а уж как человека и совсем немного… Сколько в нем терпимости, мудрости, благородства и бесконечной честности и деликатности к людям.». Честности и деликатности. А ведь это написано в то время, когда в доме Волошина гостевали за лето сотни писателей, художников. И всех надо и уложить спать и накормить.
А вот, что пишет Л. Дадина: «Однажды в мастерскую …ввалилась компания комсомольцев…Макс стал им что-то показывать, но я не осталась, ушла. Пришло время ужина, а Макса все не было. Меня послали за ним. Я застала его в оживленной беседе с комсомольцами. Когда Макс при прощании протянул одному комсомольцу руку, тот нагнулся и поцеловал ее. Не знаю, о чем Макс беседовал с ними, какие струны задел в душе этого юного существа, скрученого партийной пропагандой, без Бога, без веры, без пиетета в отношении старших».
Да простят меня читатели, но это очень напоминает встречу какого-то мудрого святого русского старца с недоверчивым посетителем, после которой отчуждение пропадает и остается одна искренняя вера.
В Москве нет ни площади, ни улицы, ни музея Волошина. Зато есть музей в Коктебеле, в который идут и идут люди, некоторые по тропинке поднимаются к могиле. А там…:
На сорок верст высоты вокруг
Солнечного да кроме
Лунного - ни одного лица,
Ибо соседей - нету.
Место откуплено до конца
Памяти и планеты.
(М. Цветаева. «М.Волошину», 1934 г.)
P.S.
Русский поэт. Представитель упадочнической поэзии символизма. Долго жил в Париже. Русский народ знал плохо. Большинство его стихов посвящено Франции. Изысканная по форме, поэзия Волошина перегружена образами древнегреческой мифологии. Волошин не понял Великую Октябрьскую социалистическую революцию.
(БСЭ, 2 издание, 2 том)
Это последовательный, горячий и выдержанный контрреволюционер-монархист… Рабоче-крестьянской Советской России такое творчество не нужно.
Б. Таль, «На посту», 1923 г. №4.
В «Литературной газете» помещена «либеральная» заметка Селивановского о творчестве покойного Максимилиана Волошина. Я думаю, напрасно скорбь по усопшему помешала Селивановскому прямо сказать о контрреволюционном характере стихов покойного.
А. Фадеев, «Литературная газета», 17 окт. 1932 г.
Троцкий убит в Мексике агентом Сталина.
Бела Кун расстрелян на Лубянке в 1938 году.
Роза Землячка (партийная кличка «Демон») умерла в 1947 году, похоронена в Кремлевской стене.
P.P.S. В 2012 году,в августе будет 80 лет со дня смерти.