Рисунок 97г: Пейзаж Ожидание
***
«Видимо, всю зиму пишет, даже куртка не заношена. Молчит, ходит, под музыку обдумывает строчки, уютно – выйду за него замуж» - мелькнула у неё эта мысль, но, к счастью, почти сразу пропала, и я в конце зимы хожу, черт знает, о чем думаю, а попутно и себя утешаю: «обычное дело, что за зиму в призрак превратился и чуточку даже помешанный. Эксцентричный и очень миленький призрак, в одном лице и жена, и писатель, хотя, конечно, после просмотра Ходоровского вижу, что надо и опаснее быть, чему, впрочем, призрачно-кисельное мое состояние совсем не помеха, потому что призрак может в киселе затаиться, и, питаясь, сильней укрепиться…»
Так я подумал и по комнатам хожу себе далее. А сны на мне гроздьями просто повисли, я и хожу, чтобы не впасть в преждевременный сон. И к ним изредка приходил свои тексты читать и, не поднимая головы, их читал, озабоченный, думая о чем-то своем. Т.е. конкретно я о деве опасно подумал, той, у которой вместо куртки чертова шуба, да и та уже очень заношена – слишком уж явно мне виделось, что уже никогда спать мы не будем вдвоем…
***
Писатели – описатели, воздыхатели, приписатели и ящеры домов, где редакции или издательства, а я не такой, гораздо более интересная личность, хотя и не умею, я чую, толком писать и не собираюсь учиться, потому что личность тем более, чем меньше учебы…
Я буду сидеть, поджав ноги, черной фигурой и внезапно писать, как стрелять. Жена не нужна, а подруга, если будет сидеть, поджав ноги, то светлой фигурой. В ее присутствии слово «занятие» было бы, как ноги, поганое…
***
Просмотрев – не до конца – фильм Гринуэя, забеспокоился, что пора бы снова превратиться в «металиста», но уж такой я слабый червячок. Хотя, возможно, это только пара заморочек плюс вечерняя усталость. Без крутизны никому век воли не видать в искусстве и эта крутизна, что твоя стена теперь иль дерево, поэтому ползи червем слабый человек, вернувшись из похода в магазин, где, если не считать машин, такая тишина и полная безвестность, что хочется и отравить, и отравиться – Гринуэем - и в большей мере превратиться в «металиста»…
Смотрю кино – уже совсем другое, «Андрей Рублев» – и мрачно чувствую, что мои собственные тексты разве что под брюхом у коня. Какие-нибудь ветки в кадре, к примеру, можно было бы замечательно осмыслить, пока я тупо тут исследую советские и, максимум, антисоветские сюжеты. Где они, кстати, тексты? Спать пора, засиделся за кино, а надо ещё пару текстов на бумагу палкой кинуть. Запропастились что-то. Так. Здесь одеяло в складках, здесь гора, а здесь уже в кальсонах мои ноги. А, вот они – в долине белоснежной, боковой. Ну, правильно, только с великой мыслью забывшись, я мог их сунуть не в горы, а под ноги…
Достаточно трудно взять и выйти на творческую стезю в этот непонятный вечер. Стимулов стало не хватать. Ах, поактивней бы вокруг светился чужой творческий продукт, какие-нибудь, к примеру, особенные фильмы…
Мой компаньон тоже оказался дьяволом. Давно известно, что деньги превращают в дьявола, а книги, фильмы только следуют в фарватере производимых ими превращений. К примеру, дядя мой меня всё время уверял, что ада избегнуть невозможно, но лучше быть хорошо поджаренным рагу в аду, чем коркой пригорелой и даже навязался в компаньоны, чтобы после моей смерти снять про то на моем примере самое интересное для дьяволов кино, а до нее долить на сковородку масла…
(От послушания истине невозможно будет уклониться, когда я просто-напросто всем её сделаю понятной)