Рисунок 97г: Ожидание
***
От неудовлетворенности все капризы и заносчивость звезд: мол, вот же она, слава, а мне почему-то хреново, наслаждаться что-то всё время мешает, например, тараканы-поклонники. А у меня поклонников нет, шума тоже, талант, безмятежность, дела и фантазии до самых последних, населенных фантастикой звезд, в том числе и о том, что я тоже буду еще знаменит…
Объявить себя не только взрослым, но даже и старым теперь не боюсь. Ограниченность это и страх – так держаться за молодость. Повзрослею, постарею, быть может, умру, но потом опять повзрослею и даже помолодею в погоду хорошую, весною на солнышке, когда воздух – плюс пять, потом даже в детство впаду, и все это будет такая экзотика, такой жизненный опыт широкий, что и девушки будут любить даже с седой бородою, и для целого мира волхвов стану самой настоящей не спадающей с неба звездою…
***
Не нравятся ему гости. Улыбается им сквозь нервные стрессы. Пуглив, как олень. У них дружба только с рогами его и к тому же сейчас период попыток исправиться, себе вегетарианскую диету назначить. Как альпинисты, на стенку полезут. С трудом, но всё ещё держатся. Эти гости даже помогают немного расслабиться. Хотя и не просекают, что мне не нравятся гости, что со взрослым базарят и к тому же – «звездою»…
Жить с людьми мафиозно, веселиться исступленно, а потом опять сосредоточенно работать и даже молиться… Мешают над собою работать? - и это к радости повод, к веселым мафиозным разборкам…
Приснилось, что одна из прежних пассий моих, стерильная девочка, которую я даже пальцем не трогал, за пару месяцев разлуки дважды замужем побывала и стала крутая-крутая, клевая-клевая, потому как первым мужем её был 62-летний крутой мафиозник, причем он и сейчас её осаждает и донимает, а она храбро от него и камарильи его отбивается, и указывает на мужа второго, еврея, невзрачного и проходного, не менее старика непонятного и, значит, крутого. Я ошалел от того, что она так раскрутилась, уже и не знаю, впишусь ли, распишемся…
***
Она говорит мне в трубку, говорит, про свой поход в Карелию в 10-ый раз тростит, желает казаться интересной, а того не знает, что моя трубка-то летает и что я сам летаю, наблюдая этот говорящий самолет и всех забот-то что вовремя надо приземлиться и на подозрительный вопрос «ты слушаешь меня?» сказать «угу, конечно» – тут же снова устремляясь прочь от информационной эры в собственных интересов виртуально голубые небеса…