САЛАМ АЛЕЙКУМ, STOKHOLM!!!
А Б З Э Р Г А Р О В
П Р Е Д С Т А В Л Я Е Т
С О В М Е С Т Н О
С
«АЧХОЙ–МАРТАН ФИЛМЗ»
К А Ж У Ю Щ Е Е С Я
***ИНТЕРНЕТ – ВЫКИДЫШ***
ИЗ ЦИКЛА
ПРОИЗВЕДЕНИЕВ НА СОИСКАНИЕ
не НОБИЛИЕВСКИХ ПРЕМИЙ В ОБЛАСТИ
М И Р А В О В С Ё М М И Р Е
И Д Р У Ж Б Н А Р О Д О В
***AL***
«Не у каждого автора есть способность проникать в чувства…»
( Из «Практического пособия проникновения в чувства»)
Уважаемый Читатель!
Да, да… Вы не ослышались. К кому как не к вам обращено любое авторское послание. Читатель не чурается ни женского романа, ни детектива, его интересует и публицистика, и интервью. У каждого читателя есть своя любимая книга, любимый автор. Цель моего творческого начала показаться над горизонтом убаюкивающей повседневности. Высказаться и стать услышанным– основа желания любого автора.
Какова будет ответная реакция читателя? На это ответит сам Читатель.
КОСОБОКОВО
ШЁЛКОВЫЙ ПУТЬ
2009
«ПОДДЕРЖКА НАРОДА В СИЛЕ ПОДДЕРЖКИ САМОГО НАРОДА»
(ИЗ РАЗГОВОРА В КУПЕ)
ПРИСЛОВИЕ – «А»
Ехал я как-то до Махачкалы. В купе нас было всего трое. Я ржал над ленноновско – гоблинским текстом… «Мы сид ели и обе дали, как в друг Шерок Холм поучает телемаму… Комплементарно, Максон… Холм попал в дочку».
– О! Mein Lennon!? Литцо ихнева рока? Полюбопытствовать можно? – спросил сосед, который ещё недавно чем-то веселил пассажиров соседнего купе.
– Ваша фамилия не Чокмасов часом? – грубовато поинтересовался я.
– Нет. Багаовлов. Из старого русского рода Хабаровых. За, что его жизни лишили? За врачевание сознания? Они, что серьёзно думали, что он нарушит ход истории?
Когда Багаовлов покинул купе никому не ведомо. Все попросту без видимых причин спали, утомлённые безделием. Утром под своей подушкой я обнаружил книжку без обложки. «ПУТЕШЕСТВИЕ КЛУБИСТЕРА И КЛУРОЖЕКА ПО РОССИЙСКИМ ОСОБЕННОСТЯМ» с надписью «Хвантазиш русиш бух. Случайному попутчику от Б. Р. С. Без претензий на великость».
ПРИСЛОВИЕ – «В»
– Привет, мужик с нарисованными природой кругами под глазами! Осмелюсь сказать, что ты владелец крупных неприятностей.
– Привет, привет, Дэвид Кэсседи!
– Не Дэвид я – Денис. Будем знакомы!?
– И за что же меня накажут, гражданин чудик?
– За книгу, которую ты скоро двинешь.
– Опять вода в ступе? Ты, что, Диня, динь-динь?! Я и мысли поставить правильно не могу, я и слово «балбес» сомневаюсь как правильно писать, через О или через А. Тоже мне… нашёл Маршака.
– Беда ли это? Я тебя не зову содрогаться. Бери диктофон, я всё нашепчу.
– Что я тебе Эдуард Тополь, чтобы кого-то диктофонить? Бедуином хочешь сделать меня на старости лет?
– В смысле «Кочевником»?
– В смысле «Беды».
– А чего тебе терять, кроме беззубой улыбки, да грыжи в паху?
Я долго и внятно пересказывал ему статью о Бортнике из обрывка «Известий», где тот даже не пытается зафиксировать для потомков кульбиты нашего времени и чурается пера и бумаги, думая, что они принадлежность великих. Денис же, с назойливостью чёрных мух в жаркую погоду, стал убеждать, что божественное сверху, вокруг и внутри. И добавил:
– Мне даже нравится поспешность, с которой вы пытаетесь охладить пыл моего повествования.
Он надиктовал. Я переписал. С утупотворённостью жертвы сижу, жду разочарований. А может прав Иван Бортник, когда спокойней…
* * *
Э П И З О Д Ы М А Т Е Р Н О Й Ж И З Н И:
= М А С К А А Г А М Е М Н О Н А
= ВОЗЛЕ ЖИЗНИ
=М А С К А А Г А М Е М Н О Н А=
(ПОЛУПЬЕСА ПРОСТЕНЬКОГО ВИДА)
***Д Е К А Б Р Ь 2 0 0 9 ***
* * *
Знакомый моей очень хорошей знакомой, узнав о предстоящей моей поездке, пожелал с оказией передать в столицу парочку посылок небольшого веса.
– Ты всегда что-то от кого-то получаешь, – сетовала супруга.
– Если кто-то что-то мне поручает, я всегда получаю только от тебя.
– Ты всегда получаешь то, что ты получаешь. И ты всегда получишь то, чего недополучил.
– Вот… я ещё и радоваться должен твоим недополученным получениям!
– Ох, милый, доболтаешься, как Трахтенберг.
– Ты как перемычка! Всё! Больше не отзываюсь ни на какой твой бред…
– Размякни, милый! Как идёт тебе ярость благородная.
– Уговори меня не спать с тобою! Я не люблю твоих разговоров, плавно переходящих в наезды. Спасибо, родная, за кровоизлияние в душу.
– А как на счёт угомониться?..
***
В поезде со мной здоровался стрёмного вида молодой человек. Делал он это с каким-то восточным предубеждением, складывая ладони на уровне груди, с вежливым полунаклоном головы. Впрочем, он здоровался так, кажется мне, со всеми. Может быть, он брал пример с тээнтэшных Махди или с Сулу, или сам нёс по свету правильное поведение. Он не давал повода думать о себе плохо.
Это и настораживало. У каждого свои заморочки в полушариях головного мозга. К примеру, сосед мой по лестничной площадке, при виде моей жены вопрошал: «Чипляшку купиля?» Как будто нет других назойливых насущных вопросов.
Махдианец двигался по вагону не торопясь, и я успевал прочесть многочисленные надписи на его землистой курточке.
«На свете много разных чуд!»
«Счастье на стороне довольных» ( Аристотель )
«Эх, до чего ж любое слово больно нынче ранит» ( В. В. С. )
«Люди! Вы не чужие!»
Про него я решил, что зто какой-то сообщник Велимира Хлебникова. Видно тоже живёт не бега ради. Вон и цитата из грека. Спросить бы его, кто этот ВВС, который «больно нынче ранит»? Но я его спросил лишь единожды, что о з н а ч а е т с и е? На что он просто ответил: «Я мыслю, с т а л о б ы т ь!»
Интересно, если бы я накатал что-то в духе лорда Байрона или пером какого-то правоведа, сильно бы отличалось написание Правоведа от написанного Слесарем?
На ум мне стало приходить ответное. Вот я вальяжно, само проявление антисуетизма, продвигаюсь по вагону. За мной толпа многих глаз… На моей футболке надписи!
«Кто виноват, что мы сидим на жидком стуле?»
«Природа нам доверила делать самих себя!»
«Превращая необходимость в условность, легче перешагивать повседневность!»
Жадные глаза, читая, хватают, а хватают только:
«Уходя, гасите всех!»
«Гитлер каюк!»
«Не слышно шума воровского»
«Зелёная, зелёная ботва»
«Сегодня праздник хромосом, сегодня будет допинг»
«Я б в понтифики пошёл, пусть меня научат»
«Главное ребята сексом не стареть»
Утомлённый самим собой под чей-то стереохрап, я ещё что-то видел, но уже засыпал в пределах зажатого пространства… Застрекотал почти бесшумно какой-то геликоптер. В нём два божьих одуванчика. Меня они обходят как зону отчуждения, как образцово-показательную поганку. «Что, человечушко, в Гиперборею тянет? Чтобы куда-то лезть, нужно отчётливо владеть чёткостью, а ты даже не владеешь тремя похвалами аллаху. Расстанься с глупыми желаньями. Не мечтай летать в неведомое лёжа на диване. Мели пустомелей на своей неделе…»
Одна часть Меня пыталась выйти из состояния тормозоида. «Панаваспитали! Запенапластили отверстие в мозги! Нет, чтобы разогнать хандру геморройную. Со-он же! Там и сопли бутафорские. Танцы бы с ними на льду устроить! Босиком! Какое-никакое шоу!» И нет, чтобы товарищам извне в ответ проорать: «Не забывайте, что и у мозга есть пара рук. Да! Я не депутат в законе! Я есть такой, какой я есть, а если бы я каждому отвечал на грубость грубостью, то я был бы чуточку другой и было бы у меня уже триста пожизненных сроков».
Вторая же половина моего Я, учитывая индивидуальное восприятие действительности, не сопротивлялась. «А может и не стоит лезть за кулисы? Мне нет никаких дел до ваших тайных дел. Мы – пыль! Во всём мире Е г о избегание нас! Руководящие снами не любят беспорядка. Они не желают терять величие свое! Не пытайся верховодить в снах. Там пресекается любое буйное воображение. Будто кто-то боится, что их рассекретят. Будто кто-то боится, что рассекретят они нас либо мы их, либо и нас и их».
Проснувшись, я долго кумекал, что воздействия на сновидения производят не только реальные силы, но и ирреальные. Правильная истина рождается в общении, а они ведь не хотят и общаться. Кому нужны объединительные функции и факторы? Сны контролируются и отслеживаются. Факт свободы внутренней – ошибочен. Тяжело простому смертному обрести «третье ухо» и «третий глаз».
Время как организм поглощения между тянущимся и остановившимся… Нерезиновые рельсы закончились на Павелецкой.
На вокзале, наблюдая, минут за сорок можно выкупить всю общественно-вокзальную жизнь и его настроение. Настроение ожидания и расставания, настроение ожидания и встреч. За день-другой можно расклубить клубок от вокзальных до привокзальных, а от них и до центральных.
Одежды стареют, выходят из моды, стираются до дыр. Их выкидывают, применяют как ветошь, отдают старьёвщику. Мысли человека стираются и забываются. Чаяния чувств растворяются в заботах повседневности. Мысли человека остаются на бумаге. Одни злободневные, другие сглаженные, третьи притворные. Зрелый творческий ум впереди общественного времени, но идущий впереди не всегда озаряет. Идущему впереди не всегда доверяешь.
Как из отдела благоуханий, засматриваясь, ко мне приближалась скромная девушка, нескромно преобразившаяся после первых же слов:
– Мужьчина, не соблогоизволили бы вы присовокупиться?
– Я с детства против лирики вокзальных отношений.
– Пойдёмте, я вам такую «Кама–Сутру» устрою!
– Не беспокойся. Я сам с утра устроюсь.
– Чё «Кама–Сутру» не знаешь?
– Меня не интересует кому ты там с утра…
– Дурак, вы мущина, женского мягкотелого пола не хочет. Всего-то за…
– Сколько? Сколько? Да я лучше два сварочника здесь куплю.
– С вами каши не сваришь, товарищ сварщик.
– Отстань! Ты ж не муха назойливая. Должна понимать с первого раза, импотент – курьёзный искуситель.
– Катастрофическое непонимание… Пусть тебе сегодня вечером икнётся! Прав был академик Шелехов – рано нам терять девственность! Спасибо за вредность, вредитель морального ущерба! – и послала… туда, куда даже ни один хакер не залезал.
«Ничего себе, получил приглашение на церемонию зачатия! Кривобокое сознание у этой змеевидной особи. Думает, раз в Москау приехал, значит, бабок некуда девать. К чему мне эти головные проблемы?». Влезла прилипалка с землистой курточки: «Не греши! Тяжесть греха не даёт подняться до небес».
Съезжая по эскалатору, почему-то отметил, что люди в столице именно поэтому «летают» по городу с такой скоростью с какой их сплёвывает эскалатор со своих ступенек.
В метро мужик попался… Потерянный весь как после хламистого хрения. А сержантик тут как тут.
– Ваши, гражданин, документики!
Тот вроде как за документом, а сам возьми и ляпни:
– Голова болит, как у Гитлера… Ты здесь Мишку Петрова не видал?
Сержант ему на то только рукой махнул. Парнасом нас не запугать…
Где-то есть груша, где-то есть виноград, но мы не думаем об этом. Мы этого даже не всегда едим, если оно даже под рукой. Где-то есть смысл о котором мы не подозреваем, который не трогает нас. А если есть смысл взять смысл на вооружение как СОИ, как минное поле, как александрийскую библиотеку во вред другим? А если взять смысл во благо? На благо жизни! Как флаг! И будет такой смысл как Солнце, как Звёзды.
А если мы не видим в чём-то смысла? И не живём им? Значит ли это, что Он не существует? Значит ли это, что в Смысле нет Смысла? И где ночуют идеи рождающие Смысл? А если связать все Смыслы воедино? Может это и есть Связь? Связь не всегда связующа.
Религия – Связь Человека со Смыслом?
Не нытьём одним жив человек.
Не битьём одним жив человек
и не хлебом едиМым.
Если у власти есть силы быть властью – флаг ей в руки, а люди должны оставаться самими собою или, на крайний случай, собоими себями.
Человек наполнен чем?
Величием?..
П о в с е д н е в н о с т ь ю !
Из этой повседневности, как из дерьма он прорастает, карабкаясь к Свету.
Первую посылочку я повёз женщине. Встреча предвосхитила все другие встречи. Ради этого стоило ехать. Ради этого стоило жить. Дверь мне открыла совершенно нагая женщина совсем не кустодиевского вида. «Они в Москве, что изволят, то и делают», вспомнил я чьи-то слова. Если меня сейчас спросят: «Ты видел совершенно нагую?» Отвечу: «Я и посейчас её частично вижу в тумане дверного проёма». А была ли красота в её внешности? Без определения!..
Времени до своих основных дел было масса. Успевал отдать и вторую передачку. А всех дел то было: с армейским другом состыковаться, посидеть у могилки Юрия Щекочихина и поприсутствовать на передаче «Сам себе режиссёр».
– Будем знакомы… Сиэтлов Валерий Семёнович, – улыбаясь, представился хозяин квартиры, похожий на серьёзного Савелия Крамарова. – Чай-кофе?
– Мёд! Изюм! – представившись, ответил я. Поговорив о пустяках и дальнейших планах, услышал предложение приюта.
– Если будут проблемы с ночёвкой, милости просим.
* * *