Навстречу идут девицы в ярких блузах и шелковых юбках-штанах. Мода кричит и пищит. Спешит соответствовать объявленному сезону. Кто-то не успевает, кто-то не хочет успевать. В молодые годы, играя проходного персонажа - свидетеля по бракоразводным делам - в пьесе Б.Нушича, я рядился в крупно-клетчатые брюки клоунского кроя, в которых по улицам никто не ходил. Старожил нашего дома Ларионыч ничего не признает кроме своей мятой, лоснистой шляпы и серого пиджака. Он никуда не спешит, ни за кем не бежит. Он остался в том времени и тоже вместе с девицами выглядит р я ж е н ы м, тем самым противопоставляя себя среде.Он помнит привычку болеть за футбол, баскетбол, помнит,как бывший спортивный федьдшер,- навыки оказания помощи спортсменам. Всегда на улице, всегда на виду. Живет, как трава. Бродит с прутиком,поигрывая сухой листвой. Но мода на одежду прежде всего полезна. Нерутинные взгляды, даже с перехлестом - прежде всего - адаптация. И мода уже не выступает "будто пава". Она наступает, становится воинствующей, зловещей. на ее сквозняке средь пиров маска срастается с сущностью.
История прикладного искусства костюма на этом не заканчивается. По ту и другую сторону графика последний писк и последний вздох воспринимаются, как ряженые свидетели момента.