-И чем это тебе мой нос не понравился? – Спросила я у Пашки Пантелеева при встрече.
Тот, взяв меня за подбородок, повернул мое лицо сначала в право, потом в лево, посмотрел внимательно на мой нос, и с недоумением спросил:
-Ты что, Меньшова, когда это я тебе про твой нос говорил?
-Сегодня ночью, - продолжала я.
Тот еще больше вытянул свою удивленную рожу.
- Сегодня ночью? А разве я этой ночью был с тобой? - И Пашка слегка смутился.
Наверное, мой вопрос действительно застал его врасплох.
Пашка давно развелся со своей женой Аллочкой, она не выдержала бесконечных его отлучек по служебным делам.
-Мне нужен муж, - говорила она, - который, хотя бы иногда, появлялся бы дома. Выбирай, или я, или твоя ненормальная работа.
И Пашка выбрал работу.
С тех пор, как Пашка стал холостяком, он позволял себе изредка расслабляться. А расслабляться ребята из оперативного отдела умели. В такие дни Пашка терял над собой контроль. От чрезмерно выпитого, он не помнил, где и с кем был.
Вот и сегодня, услышав от меня такое, Пашка, напрягая мозги, пытался вспомнить при каких обстоятельствах он мог быть со мной.
-Ну, ладно, не напрягайся, - сказала я, - разве не ты звонил мне сегодня в три часа ночи?
-Фу, - облегченно вздохнул Пашка, - ну, ты Меньшова даешь. В следующий раз думай, что говоришь, а то я и, правда, подумал, что уже допился.
-Значит, это не вы пошутили?- Расстроенным голосом спросила я.
-Меньшова, хватит говорить загадками, давай выкладывай, что случилось?
И я рассказала Пашке о ночном звонке.
-Ага, значит, не только мы собираемся укоротить тебе твой нос. Я предупреждал тебя Меньшова, занимайся своими делами.
-Да, кстати о делах,- добавил он, - я хотел тебя спросить о твоих Кульковых по подробнее, ты же у нас основной свидетель.
-Хорошо, хоть не подозреваемый, - тяжело вздохнув, ответила я.
И Пашка учинил мне допрос по полной программе.
«Покончив» с Кульковыми, теперь уже я пыталась у Пашки разузнать побольше об убийстве Разумовских.
-Ну, как продвигается ваше следствие, - спросила я.
-Пока ни как, отрабатываем версии, ответил Пашка и добавил, - но тебя это не касается, поняла Меньшова. И брось ты это если не хочешь серьезных неприятностей. Тебе, что жить надоело?
-И правда, подумала я.
Я действительно на какое-то время оставила эту навязчивую идею найти убийцу Тамары и Гоши Разумовских. Пока однажды, входя в свой собственный подъезд, нос к носу не столкнулась с Любашей Разумовской, невесткой Тамары. До сих пор я встречалась с ней лишь дважды, только на похоронах.
Она, молча, прошла мимо меня, сделав вид, что не узнала, а может, и в самом деле не узнала.
Интересно, к кому это она приходила. Хотя, мало ли к кому, в последнее время столько поменялось соседей, что всех не успеваешь просто запоминать.
Через неделю, возвращаясь с работы, я вновь встретила Любашу, в этот раз она выходила из квартиры Кульковых в сопровождении незнакомого мужчины.
Как выяснилось потом, этот мужчина был новым хозяином квартиры Кульковых. Однажды, увидев открытую дверь, я раздираемая любопытством, решила зайти.
В квартире вовсю шел ремонт, пахло краской, девушка и парень в марлевых повязках на лицах, красили окна.
-Добрый вечер, соседи, - произнесла я, - я ведь не ошиблась, теперь вы будете здесь жить?
-Добрый вечер, откладывая кисти и снимая повязки, произнесла молодая пара.
-Вообще-то собираемся, вот только хорошо, если к лету удастся переехать, сами видите, в каком запущенном состоянии квартира, - добавила девушка.
-А вы случайно не родственники Кульковых, - спросила я, точно зная, что никаких родственников у них не было.
-Нет, ну, что вы, мы эту квартиру купили.
-Выходит, что они успели ее продать до своей смерти, размышляла я вслух.
-Кто? - Не поняли меня новые хозяева.
-Кульковы.
-Не знаем мы ни каких Кульковых, квартиру мы купили у Любы Разумовской.
-Ну, ладно, удачи вам, сказала я, желая побыстрее удалиться.
Значит эта Любаша не такая уж невинная овечка. Наверняка она была в курсе всех делишек своего мужа, а, скорее всего, и сама участвовала во всех этих квартирных махинациях, и, похоже, что продолжает заниматься ими и после его смерти.
А, что попробую взять ее на испуг.
Позвоню, скажу, что представляю интересы родственников Кульковых, которые хотят вернуть квартиру, может, заодно узнаю, каким образом она ей досталась.
Поднявшись к себе домой, я набрала номер Любаши Разумовской, и услышала в трубке мужской голос.
Странно, где-то я его уже слышала.
Противный, хрипловатый голос. Да, нет, просто показалось, пыталась успокоить себя я.
-Это квартира Разумовских?
-Да, - ответил мне грубый мужской голос.
-Извините, а Любу можно?
-Я вас слушаю, - тут же ответила она.
Я представилась и, объяснив ей, кто я такая, предложила встретиться завтра у входа в кафе в шесть часов вечера.
Какое-то время Люба молчала, в трубке лишь были слышны глухие голоса, мужской и женский. Видимо Любаша, прикрыв трубку рукой, с кем-то советовалась.
-Хорошо, я приду, - ответила она.
-Тогда до завтра, - сказала я ей и повесила трубку.
Утром я решила не брать машину и отправилась на работу пешком. Проходя мимо стенда «Их разыскивает милиция», остановилась. С одного из листов на меня смотрело знакомое лицо. Под ним было написано: «Разыскивается особо опасный преступник, вор и убийца Бердашов Константин Николаевич.
Меня вдруг обуял ужас, фоторобот был похож на убийцу Валерии и того, кто покушался на меня.
Я вдруг тут же вспомнила ночной звонок, а что если это он звонил, тогда мне не позавидуешь.
Ну, ладно не буду раньше времени себя хоронить.
-Ну, что Меньшова, больше ни кто твоим носом не интересовался, - смеясь, спросил меня Пашка, встретив в коридоре.
-Боюсь, что мне ни только нос, но и голову могут оторвать, - поделилась я своими опасениями с Пашкой и рассказала ему про знакомый фоторобот.
-Ну, что, тут одно из двух, - продолжал издеваться он,- либо тебе, Меньшова придется нанимать телохранителя, либо нам придется гулять на твоих поминках, а что, спроси, может наш Таракан согласится?
-Дурак ты, Пантелеев, - ответила я, и он рассмеялся еще громче.
Вечером, я больше часа прождала Любашу у входа в кафе, но она так и не появилась. Достав сотовый, я набрала ее номер, телефон не отвечал.
Наверное, уже забыла, решила я и направилась в сторону ее дома.
Подойдя к квартире Любаши, я увидела в двери торчащий ключ и постучала. На стук ни кто не ответил. Я повернула ключ, открыла дверь и вошла в квартиру. Наверное, вышла, куда ни-будь, подумала я и стала ждать.
Ждать мне пришлось не долго. Вскоре в подъезде послышались голоса, мужской и женский, а еще немного спустя, во входной двери защелкали ключами.
-Фу, ты, черт, ключи в дверях оставила, сказала Любаша.
-Растяпа, - произнес хриплый мужской голос, который на этот раз поверг меня в ужас, и я в панике решила спрятаться в шкаф, стоявший в прихожей.
В шкафу ужасно пахло нафталином.
-И где она его только взяла, шепотом произнесла я, - в наше время им уже ни кто и не пользуется. Лично я от моли спасаюсь средством с ароматом лаванды. По крайней мере нет этого противного запаха.
Я зарылась в одежду, висевшую в шкафу, обернув себя шубой из енота.
-Точно забыла? Посмотри лучше, может, здесь уже кто побывал, грубым тоном сказал мужчина.
И хозяйка квартиры стала проверять комнаты, заглядывая в шкафы.
Ну, вот я и попалась, подумала я.
Во время этой процедуры у меня начали стучать зубы. Я затаила дыхание, придерживая рукой челюсть, боясь, что меня сейчас обнаружат.
-Да не было здесь никого, все на месте, ответила Любаша. Не плотно закрыв шкаф, в котором пряталась я, она оставила щель, через которую мне были видны их силуэты.
Узнав в мужчине человека, чей фоторобот висел на доске «Их разыскивает милиция», у меня затряслись коленки и все тело бросило в холод. Вскоре, сняв верхнюю одежду, парочка удалилась на кухню. Откуда до меня стали долетать лишь обрывки фраз их разговора.
Постепенно разговор перешел на повышенные тона. Чтобы лучше слышать я высунула из шубы свою голову.
Мужчина требовал у Любаши денег, она же отказывалась ему их давать.
-Ты и так, обобрал всю семью, - кричала она. Тебе, что мало тех, что ты получил за дом? Не дам.
-Заткнись лучше, а то я тебя сам сейчас заткну,- начал угрожать мужской голос.
-Ну, что ты мне сделаешь, убьешь. Ну, давай, давай тебе же это ничего не стоит, ты мать-то родную не пожалел.
-Заткнись, или пристрелю как собаку, - через щель в двери шкафа, находившегося напротив кухни, мне было видно, как мужчина достал пистолет и приставил ко лбу Разумовской.
Надо, что-то срочно делать, - подумала я.
Осторожно достала из сумки сотовый, набрала Пашкин номер и снова посильнее закуталась в шубу, так, что мне даже стало нечем дышать.
-Алло, Пашка, - шепотом заговорила я. - Пашка, это я.
-Кто? Говорите громче, вас не слышно, - кричал в трубку Пашка.
-Это я, Люська Меньшова, - продолжала шептать я, - я не могу громче. Пашка, миленький, скорее приезжай, меня сейчас могут убить.
-Ты где? – Спросил Пашка.
-Я в шкафу.
-В каком еще шкафу? – Меньшова, кончай изображать из себя детектива.
-В шкафу, в квартире Любаши Разумовской. Он здесь!
-Кто он? Говори толком, - кричал на меня Пашка.
-Он, вор-рецидивист и убийца. Пашка, приезжай, ради Бога, у него пистолет.
-Давай говори адрес.
Я назвала ему адрес.
-Пашечка, миленький, когда приедешь, ломай дверь.
Крики на кухне не прекращались. Потом я услышала хлопок и удар. Разобрать, что произошло, я не могла. Намотанная на голову шуба служила хорошим звукоизолятором.
Мне казалось, что время тянется очень медленно, хотя прошло минут пять-десять с моего звонка до приезда опергруппы.
Снова сильный удар, и голоса стали раздаваться совсем рядом.
-Стой, стрелять буду, бросай оружие, - кричал человек в маске.
-Люська, ты жива, - услышала я голос Пашки, направлявшегося на кухню, к, лежащей на полу Любаше. Раненая Любаша стонала.
-Это не Люська, - произнес Пашка.
-Люська, ты где? Быстро вылезай, - скомандовал он.
Но я не могла двинуться с места. Ноги отекли и были ватными.
Тогда Пашка подошел к шкафу, распахнул дверь и произнес:
-Чего прилипла к шубе, как моль? Окуклилась, что ли?
Я действительно вцепилась в шубу руками и не могла разжать пальцы, их просто свело.
-Ну, что тебя вместе с шубой, что ли отсюда доставать? – С издевкой продолжал Пашка.
-Давай, ребята, вытряхивай ее оттуда.
Меня извлекли вместе с шубой и стали трясти. Я словно мешок с дерьмом, упала на пол.
-Да, видать здорово ты сдрейфила, - засмеялся Пашка.
На кухне, закованный в наручники сидел Константин Бердашов.
Он бросил в мою сторону злой взгляд и сплюнул.
Любаше перевязали рану, из которой сочилась кровь, и погрузили на носилки, подъехавшей скорой помощи.
От едкого запаха нафталина меня тошнило, а при виде крови и вовсе стало дурно.
-Меньшова, ты, что такая бледная? Может тебя тоже за одно на носилки погрузить? – Спросил Пашка.
-Нет, нет, мне уже лучше, - замахала я на него руками.
Наутро , все отделение только и говорило о том, как я обезвредила, находящегося в розыске, особо опасного преступника Константина Бердашова.
Бердашовым оказался ни кто иной, как Васька Разумовский. Узнав об этом, я наконец-то, поняла, откуда мне так знакомо его лицо.
Ну, конечно же, за десять лет своих скитаний, Васька сильно изменился, поэтому я и не смогла узнать его сразу.
Сбежав из дома в пятнадцатилетнем возрасте, Васька отправился на поиски свободной и красивой жизни. Добравшись до Москвы, в компании таких же, как сам, он днем промышлял мелкими кражами, а ночью обитал на вокзалах. Когда с вокзалов эту братию выдворяли, они
перебрались на чердаки и в подвалы заброшенных домов. Но, живя в подвалах, Васька продолжал в тайне мечтать о лучшей жизни, жизни, которой жили те, чьи квартиры они грабили. Вот только свободной Васькина жизнь оставалась недолго. Ему едва стукнуло восемнадцать, когда он впервые загремел в тюрьму.
Но перед тем как туда угодить, с Васькой произошел курьезный случай, его - вора, ограбили среди бела дня, оставив без денег, верхней одежды, а главное без документов. Поэтому в места не столь отдаленные он попал ни как Васька Разумовский, а как Константин Бердашев, с чужими документами, труп же с документами на Васькино имя позже и был обнаружен в Мурманске.
Выйдя через три года на свободу, Васька решил «переквалифицироваться» и занялся «перегоном» иномарок на заказ. Этот «бизнес» стал приносить ему не плохие доходы, и Васькина мечта о красивой жизни начала сбываться.
Васька посещал самые дорогие рестораны и ночные клубы, «просаживал» огромные суммы в казино, не жалел денег и на самых дорогих проституток.
Среди таких проституток оказалась и Валерия Фролова. Когда Васька узнал, что из одного с ней города, они уже больше не расставались. В отличие от Васьки, который не поддерживал с семьей никаких отношений, Валерия с родителями общалась часто, вот только всей правды о себе старалась им не говорить. Валерия держала и Ваську в курсе всех, происходящих в его семье, событий.
Когда над Васькой в очередной раз нависла угроза оказаться за решеткой и с автомобильным «бизнесом» пришлось расстаться, он стал ломать голову над новыми способами «зарабатывания» денег. Этот способ, сама того не ожидая, подсказала ему как-то Валерия.
История, рассказанная ей, о том, как живет его брат Гоша, как процветают дела его риэлторской фирмы, натолкнула Ваську на мысль заняться продажей жилья. И он стал искать одиноких стариков, беспробудных пьяниц и «помогать» им продавать свои квартиры. Те же, кто отказывался добровольно это делать, просто бесследно исчезали.
Иногда вместе с владельцами квартир, исчезали и их родственники. Так было и с квартирой, что по Старому Арбату, в которой проживала Валерия. Эту квартиру Васька подарил ей на ее девятнадцатилетие. До этого же она принадлежала бывшему военному - полковнику Николаю Егоровичу Рябенькому. Рябенькому в свое время она досталась от отца, такого же кадрового военного.
Когда-то Рябенький проживал в этой квартире со своей женой и дочерью, но с тех пор, как они трагически погибли в авиакатастрофе, он жил один. Правда, несколько раз Николай Егорович совершал попытки жениться вновь, но как только узнавал, что новоиспеченным женам нужна его жилплощадь, а ни он сам, тут же с ними расставался.
Родственников в Москве у Рябенкого не было. Была дальняя родня в Подольске, да и то племянница его покойной жены. Николай Егорович видел эту племянницу всего несколько раз, пока была жива еще его жена. И все-таки решил завещать свою квартиру именно ей.
Оформить свое завещание он решил не только потому, что уже был в преклонном возрасте, и здоровье его после смерти жены и дочери сильно пошатнулось, а, скорее из-за того, что его квартира давно не давала покоя всякого рода мошенникам и аферистам. Одни предлагали ее продать, другие собирались взять его на пожизненное содержание, с дальнейшим наследованием этого самого жилья, а третьи и вовсе просто угрожали, требуя с него дарственную.
И однажды, не выдержав назойливых «покупателей», Рябенький устроил настоящую пальбу из своего табельного оружия, подаренного ему за заслуги перед Отечеством. После чего его на какое-то время оставили в покое, но лишь до тех пор, пока на горизонте не замаячил Васька.
Васька разработал целую теорию отъема квартир. Он не брал владельцев на испуг, а действовал по-другому. Он внедрял к ним под видом социального работника Валерию Фролову.
Валерия добросовестно выполняла свою миссию: ходила за продуктами, делала уколы, даже убирала в квартирах, что для нее совершенно не свойственно, при этом жаловалась на свою тяжелую жизнь «сироты». Сердобольные бабульки прописывали ее к себе, после чего скоропостижно умирали от «сердечного приступа».
Полковник же прописывать к себе «социального работника» не спешил, а Валерии, ну очень хотелось иметь его квартиру.
Известие о том, что Рябенький завещал свое жилье племяннице жены, повергла ее в ярость.
-Не буду я больше горбатиться у этого старика,- возмущалась Валерия, - чего ради, я должна за ним его дерьмо убирать, квартиру он все равно другой завещал.
-Не кипятись, - злился на нее Васька, - сегодня завещал, а завтра может и передумать.
Но квартирный вопрос вдруг принял неожиданный оборот.
Однажды, усыпив полковника, Валерия судорожно стала рыться в его документах, в надежде отыскать завещание, а когда его нашла, ее глаза от удивления полезли из орбит.
В завещании говорилось, что Рябенький Николай Егорович завещает свою квартиру, расположенную в городе Москве по адресу Старый Арбат 24-8, кому бы вы думали? Фроловой Валерии Геннадьевне – 1956 года рождения. Все сходилось, почти точь в точь, только год рождения у Валерии был 1986.
Сначала она даже решила, что старик действительно передумал и переписал квартиру на нее, а в годе рождения была банальная опечатка, но оказалось, что племянница жены Николая Егоровича тоже Валерия Фролова, только на тридцать лет старше ее.
Сделав для себя такое открытие, Васька и Валерия решили действовать, и после очередной дозы снотворного Рябенький просто не проснулся. Для Васьки, умевшего искусно перебивать номера на двигателях угнанных машин, переправить в завещании пятерку на восьмерку не составило особого труда, и в то время, когда Валерия уже готовилась вступить в наследство, неожиданно объявилась настоящая наследница, и Ваське ничего не оставалось, как помочь ей исчезнуть.
Когда дело запахло жареным, и Васькой всерьез занялись следственные органы, он решил на время исчезнуть, но жажда красивой жизни и отсутствие денег толкали их на новые преступления. Тогда-то они с Валерией и решили потрясти своих родителей.
Сначала Васька предложил свою помощь, попавшему в беду брату. Это он придумал, совместно разыгранный потом ими, сценарий. Посадив в машину неудачливого клиента Александра Дроздова, они облили его бензином и подожгли, выдав за исчезнувшего Гошу.
Потом они «помогли» распрощаться с деньгами Ирине и Геннадию Фроловым.
Гоша, обещавший Ваське заплатить за его услуги, расплачиваться не спешил, а в последний момент и вовсе передумал, понимая, что Васька точно не побежит жаловаться на него в милицию.
Когда Васька понял, что Гоша не собирается отдавать ему его часть денег, он пригрозил отправить его на тот свет, только теперь уже по настоящему.
-Тебя все равно похоронили, так, что искать ни кто не будет,- говорил Васька, - а даже если и найдут, доказать, что это сделал я, будет не возможно, ведь меня не существует.
До смерти напуганный Гоша, узнав о продаже дома родителей, уговаривает брата сходить к матери, сказав, что деньги хранятся у нее.
Деньги у Тамары и правда были, но только те, что она получила за продажу этого самого дома.
Обалдевшая Томочка, увидев живыми обоих «покойных» сыновей, скончалась от разрыва сердца, так называемого обширного инфаркта.
В результате возникшей между братьями ссоры, Гоша оказывается убитым, и, чтобы выдать данный инцидент за ограбление, Васька решается выстрелить в, уже мертвую, мать.
Забрав деньги, Васька снова исчезает, но ненадолго. Вскоре он появляется в доме у Любаши Разумовской, не желая делиться со снохой всем, доставшимся ей от Гоши имуществом. Но Любаша обещает им поделиться, при условии, если Васька поможет ей в одном деле. Этим «делом» и оказалась квартира Кульковых.
Выполнив обещанное, Васька явился к Любаше за долгом. Вот только, как и Гоша, расставаться с деньгами Любаша не спешила. И кто знает, чем бы все это закончилось, не окажись там меня.
С Валерией же произошла следующая история.
Васька, с детства употреблявший наркотики, приобщил к ним и Валерию. Только в отличие от него, она прочно подсела на героин и теперь не могла обходиться без очередной дозы.
Вернувшись после «ночной смены», Валерия почувствовала себя плохо, у нее начиналась ломка. Именно поэтому она не смогла приехать на встречу со мной и попросила подъехать меня.
Ваську она умоляла срочно достать ей «лекарство». Ему ни однократно приходилось «выручать» Валерию, только вот на этот раз доза оказалась слишком большой. Зная о нашей с Валерией встрече, Васька оставил героин и поспешил уйти. Тогда-то мы и столкнулись с ним нос к носу, у подъезда дома по Старому Арбату. Вот только, как утверждает Васька, когда он уходил, Валерия была жива. Но, я то знаю, что живой я ее уже не застала.
Узнав о смерти подружки, Васька решил, что это я помогла ей уйти из жизни, и вынес мне смертный приговор. Но привести его в исполнение тогда в Питере ему так и не удалось.
Обо всем этом мне рассказал Пашка после Васькиного допроса.
Вскоре Ваську этапировали в Москву, где за все его художества, его ждал приговор суда.
Ну, что же, вздохнув, подумала я, преступник найден, на этом мое расследование можно считать закрытым.
Но как, оказалось, успокоилась я рано.
Через неделю, в конце рабочего дня, к нам в кабинет заглянул Юрка Тарасов.
-Меньшова, хочу тебя обрадовать, твой «подопечный» бежал.
-Кто?- Не сразу поняла я.
-Константин Бердашов, он же Василий Разумовский.
-Вот уж обрадовал, так обрадовал, - ответила я.
Эта новость меня просто ошарашила, и напрочь лишила сна.
А, что если он захочет вернуться? Думала я, тогда мне точно конец. Хотя здесь он уже засветился, а спрятаться в маленьком городишке гораздо сложнее, чем в большом мегаполисе, рассуждала я, пытаясь хоть как-то себя успокоить.
Но развязка наступила неожиданно перед самым Новым годом.
Я сидела у экрана телевизора и смотрела по НТВ свою любимую передачу «Чрезвычайные происшествия».
А теперь прослушайте хронику происшествий за неделю, - сообщил диктор:
-В среду в Москве, в результате перестрелки между двумя криминальными группировками, произошедшей в ночном клубе «Белые ночи», было убито три человека.
Среди перечисленных диктором убитых, был и Константин Бердашов, он же Василий Разумовский.
-Ну, что же, когда ни-будь, это должно было закончиться, - облегченно вздохнула я.
Утром в нашем кабинете нарисовались Пашка и Юрка.
-Меньшова, спешим тебя обрадовать, - с порога начали они.
-Смотрите, не споткнитесь, - ответила я, на этот раз вы опоздали, я уже без вас все знаю.
-Ну, что же поздравляем, теперь твоему носу не грозит «пластическая операция», если конечно тебе не придет в голову его, еще, куда ни- будь засунуть. А, что, Меньшова, может, рискнешь? Любопытно было бы посмотреть на твой фейс без носа, смеясь, произнесли они и поспешили удалиться, так как им вслед уже летел, запущенный мною, дырокол.