Светлой памяти Хитклиффа Эндрю Леджера посвящается!
Предупреждения:
* здесь вы не найдете ни Бэтмена, ни Харли Квинн. История целиком и полностью принадлежит моей фанатазии.
Саммари: Джокеру нет равных в искусстве убивать, но у него есть одно уязвимое место – напарница по имени Фей. Когда-то он убил ее родителей, а тринадцатилетнюю девочку взял к себе и выучил своему ремеслу. Теперь они оба вершат судьбы других людей, еще не зная, что кто-то решил убрать их с дороги.
Глава 1
Они работают вместе, но отдыхают порознь
Лужица густой, темно-красной крови подступала к ее ногам, щекоча нос плотным железным запахом. Комнатка была маленькой, со вкусом обставленной разнообразной офисной мебелью, разбавленная дорогим антиквариатом и стопками деловых бумаг. Фей не вникала в них, ее больше беспокоили новые туфельки на пяти сантиметровом толстом каблуке, под которые уже успела подтечь кровь. Черт побери, они совсем новенькие, лакированные, блестящие… Джокер их еще не видел.
Фей быстро отступила назад и бросила нетерпеливый взгляд на дверь. Он не появлялся, а в доме было подозрительно тихо. Темно-красная лужица тем временем снова достигла ее дорогих туфель, и она, спохватившись, отпрыгнула в сторону. Вот дрянь! Сколько же крови в этом мертвяке?!
- Джокер! – позвала она, не в силах больше ждать.
Через пару минут послышались легкие шаги, и в комнату заглянуло белое, как мел лицо с черными кругами вокруг зеленых глаз и с ярко-красными, почти рубиновыми губами, растянувшимися в страшный зубастый оскал от уха до уха.
Фей кивком указала в сторону изуродованного бездыханного тела.
- Ууу, - протянул Джокер, облизываясь. – А ты быстро!
Он грациозно, словно танцор прошел к ней, старясь не вступать в кровавую лужу. Встав рядом с Фей, Джокер по-деловому сложил руки на груди и стал с интересом рассматривать то, что еще недавно было человеком.
- Сопротивлялся? – спросил Джокер.
- Не успел, - отозвалась Фей. – Принял меня за дурочку, выхватил «пушку», размахивая ею, словно дубинкой… - Она пожала плечами. – Ничего нового.
- И почему они так тебя не любят, зверулька! – театрально вздохнул тот. – Неблагодарные!
Джокер присел на корточки и обмакнул указательный палец в кровь. Она уже остыла, превращаясь в холодную вязкую массу с едким, противным запахом, от которого уже начинала побаливать голова. Поднеся палец к глазам, Джокер с особым вниманием разглядывал кровь, хоть в тусклом свете настольной лампы вряд ли можно было многое увидеть. В глубине души Фей радовалась, что успела разделаться с этим куском мяса раньше, чем он начал серьезно сопротивляться.
- Может, в следующий раз дать тебе пистолет? – вдруг произнес Джокер.
- Я потеряла сноровку? – поинтересовалась Фей.
- Нет. Но ты и не получаешь от этого удовольствия!
Джокер резко выпрямился и положил руку на плечо Фей, стараясь увлечь ее за собой. Она не сопротивлялась, ей давно хотелось покинуть эту душную комнатенку, именуемую рабочим кабинетом, которая насквозь уже пропиталась запахом свежей крови.
- Мы отлично поработали, зверулька, - говорил Джокер, когда они уже вышли в коридор и устремились в сторону выхода. – Хоть этот тупоголовый Карл не тот, кто нас сдал, но с ним интересно сотрудничать, скажу я тебе. Нужно капнуть глубже, Фей, так глубоко, где копошатся одни только черви, дьявол их разбери! – Он посмотрел на нее. – Что скажешь, если завтра завалимся к Брюсу?
- Кто такой Брюс? – нахмурилась она.
- Хе-хе! Ты не знаешь весельчака Брюса Морриса? – пропел тот. – Мое опущение, каюсь-каюсь! Клянусь завтра все исправить!
- А где Коннер? – спросила Фей.
Джокер завел ее в огромную со вкусом обставленную гостиную и указал на пол, где на бежевом ковре распростерлись три окровавленных тела. Багровые пятна на светлой ткани словно подтверждали то, что эти люди окончательно и бесповоротно мертвы. Одного Фей узнала, это был Карл Коннер – миллионер и, кажется, крупный наркоборон, остальные двое были ей неизвестны. Джокер был уверен, что хозяин дома его подставил, решив убрать со своей дороги, но, оказалось, что бедняга был не причем. Ч
- Они сопротивлялись? – поддразнила Фей Джокера.
- Лишь самую малость, - усмехнулся он.
Неожиданно в гостиную вбежал Шон. Он уже второй год верно работал на Джокера, хоть Фей и считала, что у него серьезные проблемы с головой, такие серьезные, что часто он разговаривал сам с собой. Но как помощник он был очень хорош, с этим не поспоришь.
- Копы уже на пути сюда! – сказал Шон и замер, ожидая дальнейших распоряжений.
- Упс! – захихикал Джокер. – Что-то я не в настроении сегодня играться. – Он замахал на Шона обеими руками, приговаривая: - Кыш! Кыш отсюда! Все выметаемся!
Шон побежал, Джокер устремился за ним. Фей знала, что на все у них не больше десяти минут, но не могла удержаться от соблазна окинуть прощальным взглядом шикарную гостиную. Мягкие диваны кремового цвета, стены, украшенные картинами, большой камин, кресла из настоящего дерева…На глаза попались тела, изуродованные странными иероглифами Джокера, смысл которых наверное не понимал даже он сам. Надо же, а Джокер ведь даже не заметил, что на ней новые туфли!
- Фе-ей! – протянул откуда-то из коридора тот.
Усмехнувшись, она поспешила покинуть гостиную, громко цокая каблучками: она любила этот звук.
Впереди шел Джокер – как всегда сгорбившись, слегка раскачиваясь из стороны в сторону. Фей до сих пор не знала, какая же походка у него на самом деле – как у танцора, или как у хромого калеки?
Неожиданно он остановился. Просто замер на месте, разом выпрямившись, словно получил сигнал «смирно!», и весь обратился в слух. Фей тоже остановилась. Их разделяло чуть больше десяти шагов, и она не могла понять, что так его насторожило.
- У тебя новые туфли? – спросил Джокер, слегка повернув голову в сторону. – Мне нравится их мелодия! – Усмехнувшись, он снова заковылял к двери.
Фей скривилась в тихой усмешке: она ликовала. Ну, разве можно было подумать, что Джокер не заметит ее новые туфли?!
*
Они расстались уже в городе, на Бауэри. После каждого дела Джокер разрешал ей несколько часов побродить по городу и просто попинать балду. Он высаживал ее здесь – всегда, неизменно - заглядывал в глаза и произносил своим тихим, грубоватым голосом серийного убийцы: «Держи нож наготове, зверулька!». Фей не знала, почем считала голос Джокера – голосом серийного убийцы, но какое-то внутреннее чутье это подсказывало.
Фей проводила взглядом неприметную машину Джокера, где кроме них сидело еще четверо парней, точно таких же кровожадных, как и они двое – Шон, Говард, Майк и Люк. Она понятия не имела, откуда Джокер их взял, но свою работу эти ребята выполняли хорошо.
Машина скрылась за поворот, но Фей продолжала смотреть в ту сторону, словно ждала, что Джокер именно сейчас передумает и вернется. Такого никогда не случалось и вряд ли когда случится, но ей этого хотелось.
Начинал накрапывать дождь.
Подняв ворот кожаной куртки - «косухи», Фей засунул руки в карманы и не спеша пошла по тротуару. Мимо проносились машины, противно шурша шинами по мокрому асфальту, тусклый свет уличных фонарей, косо падая на тротуарную плитку, придавал ей глянцевый блеск. Красиво, черт побери!
Фей дошла до конца улицы и свернула направо, где уперлась в небольшое кафе с привлекательной яркой вывеской – «Зодиак». Она всегда расслаблялась именно здесь, словно это место было ее неким личным пространством.
В кафе было мало посетителей и большинство - одиночки. Фей окинула быстрым взглядом уютный зал и выбрала самый дальний столик, не забыв и про то, что оттуда будет отлично видно телевизор: она любила смаковать их с Джокером победы. Пусть во всех делах принимали участие и те четверо ребят, но Фей казалось, что именно она и Джокер творят ход истории, пускай кровавый, но, с одной стороны, справедливый.
Официантка подала ей меню, но Фей не задумываясь заказала кофе - «латте», яичницу с беконом и вишневый пирог – она всегда была особенно голодна после таких тяжелых дел, как сегодняшнее. Хотя, чего в нем тяжелого? В дом зашли без помех, охрану убрали быстро, а уж тот мешок с костями, которого ей доверили, вообще не представлял интереса. Джокер прав, убивая его она не испытывала особого удовольствия! Да и какое удовольствие может быть, если ты озабоченна подозрениями по поводу того, кто мог подставить Джокера, убив его жертву. Наверное, кто-то знал, что за дело у них в ближайшее время и решил убрать их с дороги. Он сделал все почти так же, как бы сделал Джокер, но специально не замел следы. Это человек, кто бы он ни был, за ранее все спланировал. Только зачем ему надо? Ни Фей, ни Джокер понять не могли. Оставалось только найти этого трусливого червя и перерезать ему глотку!
Кофе был горячий и ароматный, а яичница - яркой, особенно жизнерадостной. Фей вытянула свои длинные ноги, обтянутые в дорогие светло-серые джинсы, и взглянула на новые туфли. Она успела стереть с них кровь этого урода, так что они выглядели таким же блестящими, к тому же изящно сидели на ее ножках.
- Буквально несколько часов назад полиция сообщила о страшном убийстве в доме миллиардера Коннера, - вещал телевизор.
Фей жадно вгляделась в экран, стараясь не пропустить ни одной фразы диктора. Интересно, догадались ли они, кто это сделал? Диктор все говорил и говорил, но заветного имени Фей так и не услышала. Выходит, они предпочли это скрыть, чтобы не пугать мирных граждан? Черта с два, правительство будет думать о простых людях в такой момент! Здесь что-то другое. Почему в тот раз полиция сказала о Джокере, хотя Уилла Дэвиса убил во все не он, а в этот раз преподнесла все публике так, словно это был обычный грабеж?! Что-то совсем мутно!
Она доедала яичницу пытаясь найти логическое объяснение тому, что имя Джокера в этот раз не произнесли по телевизору. Они всегда говорили о нем, они всегда обещали поймать его и засадить за решетку. Что же изменилось сейчас?
- Ваш пирог, мэм. – Официантка поставила перед Фей тарелку.
- Спасибо, - отозвалась та. – Принесите, пожалуйста, счет.
Пока она молча поглощала кусок пирога, в кафе зашли двое. Это были молодые люди, хорошо одетые и явно не испытывающие недостатка в деньгах. Почему-то Фей сразу обратила на них внимания, хотя красивыми обоих вряд ли назовешь. Один парень был среднего роста, худощавый и с рыжими волосами, подстриженными по последней моде. Второй был немного выше, но то же худ. Белые, как лен волосы ниспадали на плечи и делали и без того тонкое лицо еще тоньше. Они не нравились Фей, причем оба не нравились.
Молодые люди окинули внимательным взглядом зал, задержавшись на Фей пару секунд, а потом направились в ту же сторону, где сидела она, опустившись за соседний столик. Рыжий в открытую пялился на Фей, и она сделала вид, что просто этого не замечает.
Официантка принесла счет и девушка быстро отсчитала несколько банкнот, не забыв и про чаевые. Вложив деньги в тонкую книжечку счета, она поднялась и направилась к выходу, стараясь как можно скорее пройти мимо столика этих двоих. Почему-то ее сердце теребило какое-то мерзкое чувство.
- Девушка, может, составите нам компанию? – бросил ей в спину один из них.
Даже не оборачиваясь, Фей знала, что это спросил рыжий.
- Девушка, мы вас не обидим! – продолжил тот. – Ну, присядьте!
Фей медленно обернулась и смерила этих двоих уничтожающим взглядом.
- Так составите нам компанию, а? – Приторно улыбнулся рыжий. (Фей не прогадала, голос и правда принадлежал ему).
- Если только в аду, - усмехнулась она и развернулась, чтобы продолжить свой путь.
Кажется, что они крикнули ей в след еще что-то, но она просто запретила себе слушать этих отморозков: ей нужно к Джокеру.
На улице было сыро, хотя дождь уже прекратился. Машин заметно поубавилось, прохожих тоже. Фей зябко передернула плечами и подошла к краю дороги, чтобы поймать такси. Как назло ни одной машины.
Она услышала, как громко хлопнула дверь кафе. Туда никто не зашел, это она знает наверняка, значит, кто-то вышел. Фей уже знала кто это, и приготовилась. В кармане куртки лежал маленький складной нож, она никогда его не вынимала, разве что заточить, когда ей казалось, что он слегка притупился.
- Что ж вы ускользаете, милая? – пропел позади рыжий.
Фей устало закатила глаза: ну что за тупые личности!
- Давайте прогуляемся! – Он уже встал рядом с ней и осмелился до того, что подхватил Фей под руку.
Она с силой выдернула свою руку и повернулась к нему. Чуть поодаль стоял его друг-блондин.
- Топай отсюда, пока цел, - процедила она сквозь зубы. – И дружка своего меланхоличного тоже прихвати.
- Тише, солнышко, - растянул губы в улыбке тот, - мы же только погулять.
Рыжий попытался снова ухватить Фей под руку, но она сделала шаг назад.
- Если не хочешь проблем, оставь меня в покое, - сказала она.
Злости немного поубавилась. Девушка знала, что им с ней не справится, даже не смотря на то, что их двое, а она одна. Фей снова вытянула руку, увидев приближающуюся машину такси. Оно притормозило, и девушка быстро скользнула внутрь. Рыжий ухватился за дверь, не давая Фей закрыть ее. Она бросила на него угрожающий взгляд.
- Не уберешь – сломаю пальцы! Поверь, я даже не пожалею об этом.
Лицо парня скривилось в злорадной усмешке, но руку он все-таки убрал. Фей захлопнула дверцу, и водитель тут же тронул машину с места. Те двое не спускали с девушки глаз, а она – с них. Что-то странное, угрожающее и жуткое отражалось в их взглядах.
- Сильно пристали? – спросил вдруг водитель.
- Не так чтобы очень, - бросила она.
- У меня в багажнике бита, могу помочь.
Фей рассмеялась, почувствовав, как напряжение во всем теле сменяется усталостью.
- Да пусть живут… Пока.
Теперь она могла расслабиться. Откинуться на спинку заднего сиденья и безучастно следить взглядом по пробегающим мимо огням магазинов, уличных фонарей и ночных гуляк, спешащих по своим делам. Скоро она будет дома, скоро она будет рядом с Джокером! Так странно, что она по нему скучает, причем всегда скучает. Просто не может долго обходится без его разукрашенной физиономии и смешных, порой нелепых выражений. Трудно даже представить, какой была бы ее жизнь, не будь в ней Джокера.
Машина остановилась. До района, где они жили еще полчаса ходьбы. Конечно, Фей могла бы назвать точный адрес, по которому ее нужно было вести и даже заплатить на много больше, лишь бы не шастать глубокой ночью в этом страшном районе, но так они становились уязвимыми. Если нападут на их с Джокером след, да еще и найдется человек, кто покажет их место обитания, это будет совсем не смешно.
Фей расплатилась с водителем и пошла по тротуару в направлении дома. Район был жуткий, почти бандитский, но она не боялась, что однажды здесь ей перережут глотку, она сама кому хочешь ее перережет!
Цокот каблучков был ровным, Джокер правду сказал – у них хорошая музыка. Интересно, а что он сейчас делает? Наверное, ждет, когда она вернется, он всегда так делает. Фей сделала глубокий вдох. Она уже давно поняла, что ее место рядом с Джокером и даже покидая его на несколько часов, ей хотелось скорее вернуться обратно и прижаться к его плечу. Фей его любила! Да-да, именно любила и дорожила, как самой большой ценностью в жизни. Вот все вокруг твердят, что он психопат, но для нее Джокер почти что свет. Он хороший, очень хороший, они даже сами не знают, насколько он хороший!
Половина фонарей на улице были разбиты, но Фей знала эту дорогу очень хорошо. Впереди уже темной глыбой возвышался дом, в котором они жили. Три верхних этажа – это их, так сказать, квартира. Сколько она себя помнит, они всегда жили здесь, и остается только догадываться о том, как и когда Джокер нашел это жилье, а главное, каким образом им удается скрываться здесь от лица правосудия. Наверное, полиция просто не сует сюда носа, считая, что себе дороже.
Фей зашла в подъезд и поднялась на третий этаж. В конце коридора находилась их квартира, дверь которой Джокер никогда не запирал: все вокруг знали, что сюда лучше не соваться. Фей толкнула дверь ногой и оказалась в темной, совсем пустой комнате, которую освещал лишь тусклый свет луны, льющийся в большое окно. Девушка некоторое время постояла на пороге, прислушиваясь к тишине старого дома. Все спали. Тяжко вздохнув, Фей уже хотела пройти в свою комнату, но тут заметила тонкую полоску света под дверью комнаты Джокера. Уголки чуть пухлых губ дернулись – он все-таки ее ждет!
Она тихонько подошла к двери и прислушалась. С той стороны играла музыка, кажется танго. Наверное, Джокер завел одну из своих пластинок, он очень любил граммофон. Фей улыбнулась в пустоту: как же она обожает его причуды, без них жизнь была бы серой. Неожиданно дверь резко открылась и Джокер, показавшийся в проеме, с интересом уставился на нее. Фей улыбнулась, как нашкодивший ребенок, который подглядывал в замочную скважину родительской спальни.
- Я слышал музыку твоих туфель, - произнес Джокер, опередив ее вопрос. Он распахнул дверь шире: - Заходи.
Фей скользнула в его небольшую комнату с грязно-розовыми обоями и заклеенным бумажными листами окном. Она всегда казалось ей захламленной, тусклой. Узкая кровать, всегда застеленная бледно-зеленым, выцветевшим покрывалом, кособокий письменный стол, заваленный какими-то газетами, на которых красовался граммофон, а рядом – стопка пластинок. Несколько деревянных стульев, расставленных вдоль стены, словно по особому принципу, имели по одной надломанной ножке, а низкая тахта, служившая больше полкой для баночек с разнообразной театральной краской, своей грязной обивкой и без того портила унылый вид этой комнатенки. Фей нравилось только небольшое квадратное зеркало, висевшее прямо за дверью, над которым вполне к месту устроился светильник с кремовым абажуром, служивший единственным источником света в апартаментах Джокера.
Фей хотела присесть на кровать и, наконец, сбросить туфли, от которых уже начинали немного побаливать ступни, но в этот миг Джокер неожиданно ухватил ее за руку и притянул к себе. Прижатая к его груди, Фей подняла глаза, в которых застыл немой вопрос.
- Да-да, зверулька, почему бы нам не потанцевать! – прошептал он, цепко удерживая ее в своих объятиях и начиная кружиться в одном только ему понятном ритме.
Джокер был выше ее почти на целую голову, и Фей приходилось даже сейчас, на каблуках, смотреть на него снизу вверх.
- Танго! Это танго! – бубнил он себе под нос, не обращая внимания на то, что они, кружась в танце, то и дело натыкаются на какую-либо мебель.
- Я не умею танцевать танго! – рассмеялась Фей, но для верности положила руки ему на плечо.
- Какая разница! Просто делай вид, что ты этим увлечена, и тогда никто не сможет поверить, что ты способна разрезать человека на 234 кусочка!
- Я и правда не могу! – Фей быстро прикинула. – Если только на пятьдесят три.
- Думаю, в ближайшее время у тебя получится набить руку в этом вопросе!
Глава 2
С этого все и началось …
Пятью днями ранее
Черное шелковое платье на тонких бретелях весьма соблазнительно облегало стройную фигуру Фей, а усыпанные стразами босоножки на десятисантиметровом каблуке делали ее значительно выше, подчеркивая красоту ног. Она думала, что будет сложно подобрать наряд, в котором бы казалась просто куколкой без единой умной мысли в голове, но это оказалось до тошноты просто. В магазине ей быстро нашли этот наряд и обувь, обещая, что каждый мужчина, проходящий мимо, просто свернет шею. Что ж, ее не обманули: кажется, ни одна особь мужского пола в этом огромном зале не упустила случая скользнуть по ней похотливым взглядом. Но из всех них ей был нужен только один – Джонатан Сильвер. Уже не молодой, немного полноватый, но весьма приятный на вид мешок с деньгами. Он был одним из владельцев пакета акций крупного банка в Нью-Йорке, а так же располагал весьма неплохой сетью отелей в южной части Америки. Женат, трое детей. Хотя не отказывает себе в коротких романах с красивыми моделями. Причем жена в курсе его похождений, но не принимает их близко к сердцу.
Фей выбрала удачное место - прямо напротив своей цели - и глубоко вздохнула. Никогда раньше не приходилось ей бывать на столь роскошных вечеринках, и теперь она чувствовала себя не в своей тарелке. На ней дорогое платье, красивая обувь, а русые волосы, щедро сдобренные лаком, убраны в простую, но изящную прическу с множеством завитушек – да она просто красавица, черт побери! Но всему этому она предпочла бы любимую пижаму с зебрами и странные беседы с Джокером в его захламленной комнате. Но не ей решать, где и с кем сейчас быть. Джокер взялся за этот заказ, а она не может вдруг топнуть ножкой и сказать, что ей надоело и все в том же духе. Она нужна ему, очень нужна, и только это удерживает сейчас Фей от того, чтобы смачно выругаться, сбросить туфли и прямо босиком зашлепать к выходу.
Она тяжко вздохнула и пробежалась взглядом по толпе. Сплошь богатеи! Но ничего, ей всего лишь нужно подцепить Сильвера на крючок, а потом можно смело уходить.
Фей поймала на себе взгляд Джонатана и удержала его ровно на пять секунд, а потом взмахнула ресницами и перевела взгляд в сторону. Проходящий мимо официант подал ей бокал шампанского. Мило улыбнувшись ему, Фей снова взмахнула ресницами и посмотрела на Сильвера. Она весь день репетировала свои жесты и мимику, и в итоге Джокер посоветовал ей загримироваться так же, как он, чтобы не мучить себя. Это воспоминание позволило Фей озариться весьма правдоподобной, на ее взгляд, улыбкой. Джонатан скользнул похотливым взглядом по изящным изгибам ее тела, отчего Фей едва ли не стошнило. Контакт есть, черт возьми!
Фей медленно и грациозно, словно кошка, двинулась по залу. Джокер хорошо информировал ее об этом шелудивом сборе. Колин Бринберг, еще один миллионер и с недавнего времени художник-авангардист, устраивал прием в честь своей первой в жизни выставки. Сие событие, конечно, было организованно на его же деньги, и ничем значительным отметиться не должно было. Фей никогда в жизни не попала бы сюда, если бы не заказчик, который обещал им с Джокером хороший куш. Вернее, куш он обещал Джокеру, но она знала, что большая часть достанется ей.
Заказчик сделал Фей пропуск на этот своего рода «междусобойчик», в благодарность нужно было всего лишь убить Сильвера и еще троих его друзей, которые чем-то ему насолили. К слову сказать, ни Фей, ни Джокер в глаза заказчика не видели, и только оставалось дивиться, зачем же они вообще взялись за эту работу.
Фей остановилась у одной из картин, делая вид, что внимательно изучает то, что на ней изображено. На самом деле она ждала, когда к ней подойдет Сильвер. Сердце билось громко и четко, она сильно волновалась, но старалась держать себя в руках. Обычно Джокер никогда не оставлял ее на деле одну, сегодняшний случай был первым.
- Вам нравится? – раздался рядом с ней тихий баритон.
Она повернула голову и стеснительно улыбнулась.
- Честно? Как-то не очень.
Его брови вопросительно изогнулись.
- Почему же?
- Возможно, я не очень образована в этих вопросах, – начала Фей, придавая своему голосу максимум обворожительности, – но мне кажется, что это просто жирные полоски оранжевой краски, зачем-то упрятанные в серый куб.
Джонатан заразительно засмеялся.
- Эта вещь носит название «В ожидании первенца». Колин посвятил ее своей жене. Вы ведь, наверное, знаете, как долго они ждали детей?
- О да, конечно, – поспешно закивала Фей, хотя на самом деле ничего не знала ни о Бринберге, ни о его семье. Наверняка о них писали только в дорогих журналах, а Фей их никогда не читала.
- Меня зовут Джонатан Сильвер, – улыбнулся тот, протягивая ей руку.
- Тиона Мур, – ответила она, протягивая ему свою.
Он, как истинный джентльмен, почтительно коснулся ее руки губами.
- Вы здесь одна, без спутника? – задал свой следующий вопрос тот.
- О да, – грустно проговорила Фей. – Так неловко… Мне здесь назначил встречу Уилл Дэвис, но я жду его уже целый час, а он так и не появился.
Отрепетированная ложь вышла вполне правдоподобно, и Фей могла выдохнуть с облегчением.
- А по какому вопросу вам нужен Уилл? – осведомился Джонатан.
- Понимаете, он обещал порекомендовать меня некоторым модельным агентствам, и мы должны были сегодня это обсудить…
- Вы модель? – перебил тот.
- Начинающая, – невинно улыбнулась та. – Мистер Дэвис оказался очень любезным, согласившись мне помочь достичь своей мечты.
Джонатан внимательно посмотрел на Фей, потом оценивающим взглядом скользнул по ее фигуре.
- А как давно вы знаете Уилла? – спросил он.
- Пару недель. – Фей не нравился его взгляд, и она начинала нервничать. – А вы его знаете?
- Да. Мы вместе работаем и дружим с детства.
- О! – только и смогла протянуть Фей.
Ей страшно хотелось взять ноги в руки и бежать отсюда куда глаза глядят.
- Значит, Уилл обещал вам работу? – снова спросил Джонатан.
- Да.
- Вы очень хорошенькая, Тиона, не буду скрывать. Но для того, чтобы достичь чего-то в модельном бизнесе, нужно очень хорошо постараться. – Он многозначительно посмотрел на нее. – Вы же понимаете, о чем я?
Отлично понимаю, сукин сын!
Фей улыбнулась:
- Я готова на все ради карьеры.
Джонатан окинул ее изучающим взглядом с головы до ног.
- Сколько тебе лет, Тиона? – Он сразу перешел на «ты», и Фей это немного успокоило.
- Девятнадцать, – смело соврала она.
- Прекрасно! – просиял тот. – Зайди завтра ко мне, перед ленчем, мы все с тобой обсудим.
Джонатан достал из внутреннего кармана пиджака визитку и протянул ей:
- Я предупрежу охрану, что ты придешь.
- О! Вы владеете банком?! – Фей как можно правдоподобнее изобразила удивление. – Надо же, а мистер Дэвис мне даже ничего не сказал.
- Я вообще поражаюсь, как Уилл мог предложить тебе свои услуги. – Джонатан изучающее посмотрел на нее. – А где вы с ним познакомились?
Фей смотрела на него, глупо хлопая глазами. Этого они с Джокером не продумали. Хотя, причем тут Джокер, она сама должна была знать о каждой мелочи.
- Он сбил меня на своей машине, – выдала она первое, что пришло ей в голову. – Я переходила дорогу в неположенном месте, а тут вдруг выехала машина мистера Дэвиса. Ничего страшного не произошло, но он был весьма расстроен, что был так невнимателен, хотя это целиком и полностью моя вина.
Весь поток слов, что Фей излила на своего собеседника, вдруг иссяк. Он явно ей не верил, посматривая на нее с легкой усмешкой. Фей быстро огляделась по сторонам, в надежде увидеть Говарда. Джокер предупредил ее, что когда они закончат свое дело, касающееся Уилла Дэвиса, то пришлют к ней Говарда, как самого неприметного и адекватного из их странной компании. Он подаст ей знак, и тогда Фей спокойно покинет это сборище и пройдет ровно один квартал, где ее будет ждать машина. Но Говарда не было видно, и Фей оставалось надеяться, что он просто ищет ее в этой толпе.
- Ты кого-то ищешь? – спросил Джонатан.
- Да нет, – ответила она, – просто не часто бываю в таких местах, и мне немного не по себе.
- Мы могли бы посидеть в одной из верхних комнат. – Его губы растянулись в хищной улыбке, от которой Фей едва не стошнило.
Этот пятидесятилетний богатей мечтает скорее задрать ей юбку, вешая лапшу на уши, как какой-то пустоголовой дурочке. Эх, с каким же удовольствием она перережет ему глотку, когда придет время!
- Ну, так что, Тиона? – напомнил тот свой вопрос.
- Я думаю, это не самая удачная мысль, – попыталась возразить она, – вдруг мистер Дэвис все-таки придет?
- Так давай позвоним ему. – Не дожидаясь ответа, Джонатан достал мобильник и стал набирать номер.
Сердце Фей рухнуло куда-то вниз. Что если Джокер еще не доехал до этого идиота Дэвиса? Сейчас он возьмет трубку, и Сильвер спросит: «Ты знаком с Тионой Мур?», а тот ответит: «Впервые в жизни слышу это имя!» – и все, она – покойник!
Но на другом конце провода никто не отвечал, и Фей решила взять инициативу на себя.
- У меня что-то закружилась голова, – сказала она, хватаясь за руку Джонатана. – Давайте уйдем куда-нибудь, где попрохладней.
Он тут же поспешил увести ее из шумного зала, придерживая за талию. Джонатан уверенно вел Фей в конец коридора, туда, где их вряд ли кто мог увидеть или услышать. Она тут же поняла его намерения и запаниковала. Черт побери, где Говард?!
Джонатан привел ее в просторную комнату с длинным столом, которая, верно, служила столовой. Не давая ей даже минуты для того, чтобы придти в себя, он тут же прижал ее к столу, стараясь как можно выше задрать подол платья.
- Ах ты чертовка! – пыхтел он. – Я сразу понял, что ты меня хочешь! Маленькая негодница! Ловко ты выманила меня сюда!
Фей отчаянно отбивалась, но он продолжал тянуть подол ее платья вверх.
- Подожди! Джонатан! – твердила она, но тот впился ей в губы грубым поцелуем, вжав Фей в стол так, что у нее даже хрустнуло что-то в спине.
- Мы сделаем это быстро, не переживай! – шептал он, то целуя, то до боли прикусывая нежную кожу ее шеи. – Как же я хочу тебя!
Справившись с подолом, Джонатан дернул вниз ее трусики, и шелк громко затрещал под его грубыми пальцами. Этого было достаточно, чтобы разозлить Фей окончательно. Она с силой оттолкнула его и потянулась к сумочке, которую во время борьбы бросила на стол. Там лежал нож, и Фей уже готова была перерезать ему глотку, даже несмотря на напутствия Джокера.
- Прости, не знаю, что на меня нашло, – вдруг проговорил Джонатан, отходя к двери. – Ты такая сексуальная, такая горячая и свеженькая, что я просто не могу удержаться. Почему все должно достаться Уиллу?
Фей не ответила. Внутри нее боролись две стороны, одна из которых заставляла взять нож и порешить это дело раз и навсегда.
- Может, вернемся и потанцуем? – предложил вдруг Сильвер, улыбнувшись.
- Ты порвал на мне белье, – тихо проговорила она.
Он подошел ближе и положил ей руки на плечи.
- Я куплю тебе новое, если ты завтра придешь ко мне и мы доделаем то, что начали. Ты права, очень опасно делать это здесь, когда моя жена в любое время может отправиться меня искать. А я хочу, чтобы меня ничего от тебя не отвлекало! – Сильвер горячо поцеловал ее в шею. – Детка! Ты даешь мне свое тело, я тебе – мечту, – прошептал тот. – Все честно, солнышко!
Фей смотрела ему прямо в глаза, желая высказать в лицо этому уроду все, что она думает о таких, как он, но тут Сильвер взял ее за руку и вывел из столовой. Они почти приблизились к залу, как вдруг она увидела Говарда. Он был одет в костюм официанта и стремительно направлялся к ним.
- Мисс Мур? – спросил он.
- Да. – Фей напустила на себя серьезный вид.
- Вас спрашивают на входе?
- Кто? – для пущей убедительности удивилась она.
- Некий молодой человек.
- Ой! – Фей повернулась к Сильверу. – Простите, но мне нужно уйти.
- Хорошо, Тиона, – кивнул тот. – Но я надеюсь, что завтра ты ко мне придешь.
Он плотоядно улыбнулся, а потом поцеловал ее руку. Фей глупо хихикнула и направилась к выходу. Говард шел за ней следом.
Она вышла на улицу и заспешила в нужном направлении. Ей как воздух нужно очутиться в безопасном месте и увидеть Джокера.
Неожиданно кто-то схватил ее и потащил в переулок, зажав рот затянутой в бархатную перчатку рукой. Джокер!
- Он с тобой? – прошептал он ей на ухо.
- Нет, – ответила Фей. – Мне удалось сбежать.
Она почувствовала, с каким облегчением Джокер выдохнул, опаляя горячим дыханием ее ухо. Он отпустил ее.
- Что-то случилось? – спросила Фей, увидев, что Джокер более чем расстроен.
- Ничего, зверулька, ничего, – пробубнил тот. – На твоей работе это не отразится! Поедем домой.
Она непонимающе пожала плечами и пошла за ним. Небольшой грязно-серый фургон стоял неподалеку, Фей сразу его приметила, подумав, что они весьма ловко замаскировались.
- Мне нравится твой наряд, – неожиданно заметил Джокер.
Ее губы дрогнули в легкой улыбке, былой страх ушел, уступая место расслаблению. Он приехал за ней! Теперь нечего бояться.
Они сели в фургон, где уже ждал их Говард с остальными ребятами, и поехали домой. Фей, наконец, скинула новые босоножки и склонила голову на плечо Джокера. Он никак не отреагировал на такой жест, будто бы просто не замечал ее, погруженный в свои мысли. Так они и ехали – молча – до самого дома, даже всегда разговорчивый Люк на этот раз не произнес ни слова.
Поднимаясь по лестнице, Фей взяла Джокера за руку, и он крепко ее сжал. Отчего-то к ее горлу подступил комок, словно предчувствие чего-то такого, что неотвратимо разомкнет их руки.
Они вошли в темную квартиру. Шон, Говард, Люк и Майк разбрелись по своим углам и затихли, словно сытые псы. Фей отчаянно хотелось поговорить, хотелось выговориться и, наконец, узнать, как прошло дело у Джокера.
Он завел ее в свою комнату и плотно прикрыл дверь.
- Устала? – каким-то чужим, незнакомым ей голосом спросил он.
- Больше зла, – хмыкнула она, а потом решила не таить в себе: – Это был дерьмовый план, Джок! Этот придурок чуть не раскусил меня, а потом еще чуть и не… и не… В общем, не важно! – Она махнула рукой, не желая говорить о том, что произошло в столовой.
- А у тебя был план? – удивился тот.
- А у тебя его не было? – передразнила она. – Хватит прикидываться! Я рисковала, сильно рисковала!
- Зато какой интересной кажется игра, не так ли?
Фей отрицательно покачала головой.
- Лучше скажи мне: ты порешил с Уиллом?
Джокер неопределенно хмыкнул:
- Тебя это не должно волновать!
- А все-таки? – не унималась та. - Неужели ему удалось сбежать?!
- Заткнись – для своего же блага! – прошипел Джокер, а потом сел на кровать перед Фей и взял ее лицо в свои руки. Пристально глядя ей в глаза, он зашептал – ласково и в то же время угрожающе:
- Тебе не нужно в это вникать. Ты устала, ты раздражена, а завтра у нас сложный день, ой, как сложный, Фей. Закрой глаза. Приляг. И не думай ни о чем. Иначе я заклею тебе рот!
Джокер прижался губами к ее лбу и запечатлел на нем поцелуй. Фей вздохнула: бесполезно сейчас что-то у него спрашивать, он ловко уйдет от ответа.
Джокер встал и отошел к окну. Сквозь бумагу ничего не было видно, но он все равно вглядывался в нее так, словно рассматривал мир, как на ладони.
- Завтра мы все решим, – заговорил он. – Найдем этого весельчака-Уилла и покажем ему, как нужно веселиться на самом деле. Я знаю таких, как он, очень хорошо знаю. Достаточно отрезать его от внешнего мира, показать более мощное оружие, что есть у него, и все – он покойник. Уилл… Я думал, он мелкая рыба, о которую и руки-то стыдно марать, но оказывается, он умеет играть разноплановые роли. – Джокер прищелкнул языком. – А знаешь что, Фей? Мы устроим громадный фейерверк после всего этого. Как считаешь?
Тишина. Никто не отвечал ему, что было весьма непривычно.
- Фей? – Джокер обернулся. – Зверулька?
Она лежала на его узкой кровати, вытянув свои длинные ноги и безвольно раскинув руки Ее глаза были закрыты, а грудная клетка ровно и еле заметно вздымалась – Фей спала. Завитки русых волос, выбившиеся из прически, разметались по зеленому покрывалу, создавая вокруг головы тонкий ореол, который заставил Джокера улыбнуться. Он тихо, на цыпочках, подошел к кровати и опустился на нее рядом с Фей. Тонкие пальцы осторожно коснулись ее щеки, потом быстро пробежали по контуру лица.
- Зверулька! – ласково протянул он и уткнулся носом в ее волосы. Они почему-то пахли кофе.
Джокер притянул Фей к себе, укрывая краем покрывала, и она бессознательно потянулась к нему. Рука легла ему на грудь, а щека уперлась в плечо. Едва заметная блаженная улыбка коснулась ее губ, и Джокер отчего-то заулыбался в ответ. Он вздохнул, закрыл глаза и позволил себе наконец расслабиться и уснуть, чтобы потом, спустя четыре часа, снова быть на ногах и готовить силы для следующего удара.
Он разбудил Фей в начале девятого. Вчера они вернулись уже за полночь, и такое раннее пробуждение вызвало у нее бурю негодования, но спорить с Джокером было нельзя. Хотя, проще сказать, ему было наплевать на всякие роды возмущения: если он захотел, значит, ты должен идти и делать.
Фей нехотя поднялась, отвлеченно понимая, что, скорее всего, на голове у нее сейчас воронье гнездо. Она подошла к квадратному зеркалу и придирчиво всмотрелась в свое заспанное лицо. Да, прическа не в лучшем виде, и, скорее всего, ей вряд ли удастся привести волосы в порядок с первого раза. Средство для укладки превратило их в бетон. Тушь с ресниц осыпалась, оставляя под глазами темные контуры, а на лбу отпечатался ярко-красный след – видимо, Джокер вчера поцеловал ее перед сном, точно так же, как делал это пять лет назад.
Фей умылась, стерев с лица и косметику, и красный отпечаток на лбу, потом кое-как разобралась с волосами, зачесав их в высокий конский хвост. Вот, собственно, и все, что она могла сделать с собой.
Приготовив яичницу на всю их малочисленную банду и сварив кофе, Фей пыталась привести мысли в порядок. Джокер сидел напротив, уплетая завтрак за обе щеки, отчего ей подумалось, что вчера он так и не съел ни крошки за весь день. Такое с ним бывало, он мог попросту забыть, поэтому было просто необходимо постоянно ему напоминать об этом.
- Так почему вы все-таки не убили вчера Уилла? – решилась спросить она.
- Я же сказал, он успел улизнуть, – бросил Джокер.
- И что сегодня?
Он поднял на нее внимательные глаза.
- Ты же у нас любишь планы, Фей. Вот и думай. А я буду действовать.
- Сильвер пригласил меня сегодня к себе, – неохотно призналась она.
- И что?
Фей возмущенно уставилась на Джокера.
- Да ничего, мать твою! Я не знаю, идти мне или нет.
- А почему нет?
- Что за дерьмо! – Она стукнула кулаком по столу. – Я просто убью его сегодня, понимаешь ли ты это или нет?
- Убей, – пожал плечами Джокер. – Только получи от этого удовольствие, а то мне не нравится твое настроение, зверулька.
Она не ответила, раздумывая над тем, как ей вести себя сегодня.
- Он к тебе приставал? – спросил Джокер.
- А ты как думаешь? – Она посмотрела ему прямо в глаза.
- Узнаешь сегодня все, что нужно, а потом работай над ним в любых направлениях твоего оружия! - проговорил тот. – Но завтра. Сегодня – информация.
- Ты же говорил, у тебя нет плана.
- У меня? Нет, правда. Но он есть у нашего заказчика.
- А не много ли хочет этот засранец? Ты знаешь, кто он?
Джокер перегнулся через стол и угрожающе зашипел на нее:
- Не твое дело, Фей! Приведи себя в порядок и делай то, за что тебе платят!
Она плотно сжала зубы, чтобы не дай бог какое-нибудь ругательство не вырвалось наружу. Фей ненавидела такой тон, которым он сейчас говорил с ней, но и противиться ему не могла – все-таки Джокер личность неоднозначная. Слишком хорошо она помнила, как он прирезал Попса полгода назад. Попс был их так называемым напарником – немного придурковатым, но отличным специалистом по взрывчатке. Тогда Джокер повздорил с ним из-за очередного задания и, когда тот отказался, просто перерезал ему глотку. Кто даст гарантию, что так не будет и с Фей?
Скомкав дорогое платье, в котором она вчера ходила на задание, Фей со злостью выбросила наряд в мусор. Ей хотелось отправить туда же и туфли, но подумав немного, она решила, что они ей еще пригодятся. Надев короткую джинсовую юбку, открытые босоножки и легкую блузочку, Фей сделала легкий макияж и, не говоря ни слова, покинула квартиру. Джокер проводил ее внимательным взглядом, а потом усмехнулся: Фей точно прирежет этого идиота-Джо сегодня.
Фей добралась до банка своей новой жертвы без проблем. Она шла по тротуару, мысленно внушая себе, что уже завтра она сможет убить этого нимфомана, а сегодня должна держаться изо всех сил. Подходя к банку, она увидела у его дверей несколько полицейских машин и остановилась. Все это ей не понравилось. Никак нельзя показываться на глаза полиции, это чревато арестом, а об этом и думать страшно. Арестуют ее – значит, Джокеру уже не скрыться. Они прекрасно знают, с кем – или на кого? – работает Фей Ривер.
Поразмыслив некоторое время, она решила спросить кого-нибудь из посетителей банка.
- А вы не знаете, почему здесь столько полиции? – обратилась она к женщине, которая, выйдя из дверей банка, направилась ей навстречу.
- Уильям Дэвис убит. Вы разве не смотрите телевизор? – удивилась та.
- Нет, – покачала головой опешившая Фей.
- Да вы что! – продолжала женщина. – Все утро твердят.
- Спасибо, – пролепетала она и заспешила скорее прочь от здания банка.
Ей хотелось как можно быстрее найти Джокера. Не важно, знает он или нет об убийстве Дэвиса, но им нужно было это обсудить. Фей легко вбежала по лестнице, по привычке толкнула входную дверь ногой и очутилась в пустой квартире. Никого не было, они ушли.
- Джокер! – для верности позвала она, но никто ей не ответил.
Глава 3
Как Джокер поговорил с Моррисом, а Фей убила Сильвера
Брюс Моррис был тем самым человеком, который знал про всех и обо всем. Пожалуй, он единственный, кто видел Джокера воочию и остался жив. Почему? Потому что Брюса Морриса нельзя было убивать по одной простой причине – он уши и глаза Нью-Йорка. В большинстве случаев все заказы для Джокера шли именно через Морриса, хотя он не мог дать никакой гарантии, что его «хороший друг» возьмется за то или иное дело. Джокер предпочитал действовать согласно своим многолетним устоям и предпочтениям, чаще убирая с дороги тех, кто действительно его раздражал, а не тех, за кого давали большой куш. Все это он мог получить из первых рук, то есть забирая деньги из дома или со счета убиенного, – мараться с долями и процентными выплатами для Джокера было скучно и неинтересно. И сейчас, заходя в шикарный особняк Морриса, он тихо плевался про себя. Именно Брюс соблазнил его тройным убийством, чего в практике Джокера не было никогда. Не пойди он на поводу у своего авантюризма, вряд ли кому-то удалось бы его подставить. Но теперь уже поздно биться головой о стену и резать всех направо и налево, сейчас нужна точная информация и расчет – только это поможет ему убрать с дороги утырков, решившись его переплюнуть. Джокер усмехнулся: никому в этом мире не удастся избавиться от него, никому!
Фей, Шон, Марк и Люк остались снаружи; Говард, словно верный пес, плелся за Джокером след в след. Вообще, Говард нравился ему больше Попса, он ответственнее, что ли, и никогда не противиться.
Они беспрепятственно вошли в дом: Брюс уже ждал их. Сначала Джокер планировал взять для верности еще и Фей, но потом передумал. Чутье подсказывало ему, что еще не время показывать ее криминальному миру, она еще не совсем готова встретить моральные препятствия на своем пути.
Джокер и Говард вошли в кабинет. Брюс сидел за рабочим столом, полностью освобожденным от всякого рода бумаг – если они вообще когда-то были у него, – яркий свет красивой хрустальной люстры с непривычки больно резанул глаза. Джокер остановился буквально в двух шагах от стола, Говард замер где-то у самой двери.
Брюс Моррис был невысокий, худощавый, с веснушчатым лицом и белыми редкими волосами, плохо скрывающими уже явно наметившуюся лысину. В свои сорок четыре года он успел два раза жениться и один раз овдоветь, но вряд ли переживал по этому поводу. Никто не знал, есть ли у него дети, но если даже Моррис это скрывал, то делал весьма умно.
- Что-то случилось? – спросил он. – Не думаю, что ты просто по мне соскучился.
- Представь себе, совсем не соскучился! – хмыкнул Джокер, а потом выпалил сходу: – Кто-то убил Дэвиса раньше меня.
- Уилла Дэвиса?! – Брюс сдвинул брови к переносице. – Кто это мог быть?
- Ну-ну, Брюс, давай не будем играться. Ты же все знаешь у нас.
Тот вгляделся в лицо Джокера.
- Ты должен был убить его, другого наемника я не знаю.
- Как странно, – хохотнул Джокер, – Карл Коннер сказал то же самое.
Моррис откинулся на спинку кожаного кресла и закинул руки за голову. Его хитрые глаза смотрели прямо на своего собеседника.
- Значит, Карла убил ты.
- Угу. Я, собственной персоной! – Джокер театрально раскланялся.
- К чему эта бессмысленная резня? – спросил тот.
Джокер грациозно подошел к креслу и опустился в него, тем самым оказавшись прямо напротив Брюса.
- О нет, она не бессмысленная, – возразил он. – Разве я, по-твоему, занимаюсь бессмыслицей? Как ты сильно меня недооцениваешь, Брюс! Даже очень сильно!
- Карл не знал обо всей этой истории.
- Не беспокойся, теперь ему все равно нет никакого дела до нас с тобой и до тех трех засранцев, которые завязаны в одном деле. Один из них, повторюсь, убит не мной. – Джокер неожиданно перегнулся через стол и уставился на Брюса так, словно читал каждую его мысль. – Ты же знаешь, весельчак, кто это. Расскажи мне, расскажи своему другу, своему старому другу…
- У тебя паранойя! – перебил тот. – Если бы я знал, то сразу же предупредил тебя. Неужели ты думаешь, что я стану рубить сук, на котором сижу?
- Думаю, да. Возможно, ты хочешь просто избавиться от меня и найти более послушную ищейку для своих темных делишек.
Моррис усмехнулся. Вертя в руках остро заточенный карандаш, он придирчиво разглядывал лицо своего собеседника.
- Что же ты молчишь, Брюс? – оскалился Джокер. Он чувствовал, что попал в самую точку, и правда распаляла его не меньше, чем искусно выдуманная ложь.
- Я скажу, что ты должен убить Сильвера и Фердинанда, – жестко проговорил тот. – Остальное не должно тебя волновать. Мало ли кому Уилл Дэвис перешел дорогу, нам же всем легче. Эта троица зарвалась. А когда сбить спесь не получается обычными способами, лучше просто освободить мир от таких особей.
Джокер не моргая смотрел на Брюса. Неужели этот еще один мнимый король полагал, что он ему поверит?
- Я вижу тебя насквозь, – процедил сквозь зубы Джокер. – Я вижу твою игру, весельчак, но играть я в нее не буду! Когда я прикончу этого жополиза, который хочет занять мое теплое местечко, то приду к тебе, обязательно приду, Брюс, и тогда, о, тогда уже я буду лечить тебя всеми известными мне способами! – Он выхватил из его руки карандаш. – Хочешь фокус?
- Нет, спасибо! – поспешно отозвался тот.
- Ну ладно, тогда в следующий раз. – Джокер легко переломил карандаш пополам и выкинул его части в разные стороны.
Он поднялся, чувствуя себя победителем. Джокер знал, что Моррис испугался, он всегда был трусливой тварью, и убрать его было только вопросом времени. Джокер давно подумывал об этом, но все как-то руки не доходили, теперь же настало самое лучшее время.
- Будь внимателен, – продолжил он. – Меня невозможно поймать или обмануть, потому что я не играю ни по чьим правилам, в отличие от тебя. – Джокер отвесил ему поклон. – Сладких снов, Брюс!
Походкой победителя он направился к двери. Поворачиваться спиной к врагу было опасно, но Джокер знал, что Моррис не посмеет сейчас выхватить пистолет и пальнуть в него, он слишком хорошо знал его.
- А твоя девочка тоже не играет по правилам или она отличается от тебя? – усмехнулся ему вслед Брюс.
Джокер замер. Злость тут же взвилась внутри него, закипела, готовая уже выплеснуться наружу. Нащупав в кармане нож, он уже считал секунды.
- Разве ты не знаешь, что женщина на корабле к неудаче? – продолжал тот.
Джокер обернулся и посмотрел на Брюса. Он ликовал, и все в нем твердило об этом.
- Думаешь, я ничего не знаю? – уже спокойнее продолжил Моррис. – Ох, Джокер, Джокер! Не думал я, что ты попадешься именно на этом.
- Девочка не имеет никакого отношения к этому делу, – зло бросил тот.
- Уж конечно! Хочешь сказать, что в доме Карла она не была и не располосовала бедолагу Чика, как мясник на скотобойне?! – Брюс сделал неоднозначный жест рукой. – Не нужно спрашивать, как я узнал о девочке, просто запомни, что она – твой щит. Пойдешь против меня, я перережу ей глотку, как глупой курице.
Джокер уже был готов броситься на него и растерзать на сотню кусков, но вдруг успокоился. Моррис хочет, чтобы он играл по его правилам, но этого никогда не будет. Одна игра против другой игры.
- Что ухмыляешься? – бросил Брюс.
- Если ты не знал, я всегда ухмыляюсь-усмехаюсь-хохочу, – ответил тот, а потом спросил: – И тебе правда хочется мараться из-за девочки?
- Чтобы приструнить тебя – да.
- Валяй! – Джокер развел руками. – Думаешь, мне есть какое-то дело до всего этого? Я хочу найти того, кто решил встать на моем пути, а на остальное я чихать хотел!
Моррис удивленно поднял бровь.
- В самом деле? Что ж, друг мой Джокер, поживем – увидим.
- Поживем – умрем! – усмехнулся он и уверенно покинул кабинет.
Они с Говардом вышли на улицу. Их фургон стоял за воротами, и все остальные ждали их там.
- Передашь этот разговор Фей – будешь вечно улыбаться! – бросил Джокер Говарду. – Понял?
- Понял! – неохотно отозвался тот.
Они сели в машину.
- Как все прошло? – тут же спросила Фей.
- Как всегда, зверулька, – быстро ответил Джокер.
Постучав по кабине, он тем самым дал сигнал Люку трогаться с места.
- Этот Брюс сказал что-нибудь ценное? – не отставала Фей.
- А что для тебя ценное? Мое место хотят занять – это сойдет?
Джокер все еще был зол, и все, что ему хотелось, чтобы его оставили в покое и дали чуток подумать.
- Почему ты не взял меня с собой? Ты же обещал, – продолжала расспрашивать та.
- Потому что здесь ты никто! Ясно? – рявкнул он.
Фей обиделась. Отвернувшись к окну, она беспристрастно разглядывала пробегающие мимо улицы ночного города.
Через час они были дома. Фей тут же ушла к себе, демонстративно хлопнув дверью. Возможно, ей влетит и за это, но сейчас она была очень зла. Честно говоря, Джокеру на это было наплевать, но его волновало теперешнее положение дел. Нужно было отстранить Фей от порученного ей задания. По сути дела, все, что нужно было, она выяснила, а убить Сильвера он и сам сможет, причем с большим удовольствием.
Дождавшись, когда все улягутся, Джокер прошел к двери Фей и постучал.
- Заходи! – крикнула она, прекрасно зная, что это именно он. Никто из их странной банды никогда не совал носа в комнату Фей, только Джокер.
Ее апартаменты были намного больше его, да и обставлены со вкусом. На окнах цветные занавески, вдоль стены огромный шкаф, забитый под завязку ее дорогими нарядами, напротив – узкая кровать, застеленная шелковым покрывалом, рядом располагался туалетный столик с подсветкой, потом зеркало во весь рост, и завершала интерьер небольшая модная люстра под самым потолком.
Как только Джокер зашел, Фей, как ни в чем не бывало, плюхнулась на кровать и продолжила листать газету.
- Еще раз посмеешь вести себя таким же образом, как сегодня, – начал он, – глубоко об этом пожалеешь! Если я позволяю тебе работать со мной, это еще не значит, что тем самым я дал тебе право голоса.
Фей никак не отреагировала. Джокер счел нужным прекратить свою тираду и уйти, все-таки у него были дела и поважнее, чем учить уму-разуму эту девчонку. А если будет и дальше ершиться, последует за Попсом – делов-то!
Джокер направился к двери. Уже на самом пороге он обернулся и небрежно бросил:
- Дальше я справлюсь сам, без твоей помощи. Можешь убираться ко всем чертям, пока не поймешь, что ты здесь никто и от твоего гнилого языка ничего в этом мире не зависит!
- Можно подумать, от твоего что-то зависит, – ядовито подметила она.
В два прыжка Джокер пересек расстояние, разделяющее их, и, ухватив Фей за шею, вжал ее в мягкий матрац кровати.
- Захлопни свою мерзкую, червивую пасть! Я не хочу мараться об тебя, у меня есть игроки намного интереснее, чем ты, так что умей затыкаться, когда я этого требую!
Острое лезвие ножа, оказавшееся в его руках, уперлось ей в подбородок.
- Убирайся ко всем чертям, Фей! – прошипел Джокер. – Иначе я тебя прирежу!
Лезвие легонько царапнуло ей подбородок, а потом Джокер убрал его и отпустил девушку. Не удостоив ее даже взглядом, он направился к двери, надеясь, что в этот раз ему все-таки удастся уйти.
- Но мне нужно убить Сильвера, – остановили его робкие слова Фей.
- Уже не нужно. Я сам все сделаю, – жестко ответил тот.
- Сильвер мой! – угрожающим тоном заговорила она. – С чего это тебе взбрело в голову отбирать его у меня? Я хочу его убить, хочу убить сама!
Он отрицательно покачал головой, ясно давая ей понять, что не намерен спорить и все уже давно решил.
- Джокер! Это несправедливо! – почти простонала она. – Ты хоть знаешь, что мне пришлось пережить за эти дни? – Фей поднялась и принялась расхаживать по комнате. – Пока я доставала для тебя эту гребаную информацию и глупо хихикала, делая вид, что мне жутко интересно с этим стареющим извращенцем, он лапал меня, намекая на то, что не отказался бы от хорошего минета. А теперь ты выбрасываешь меня, как использованную вещь?!
- Мне наплевать, что тебе пришлось пережить, – отрубил тот, – и что еще придется пережить не раз. Сейчас я хочу действовать один, получить все лавры не делясь.
- Ты не можешь так со мной! – вскричала Фей. – Ты обещал! Господи, Джокер, да есть ли в мире для тебя хоть что-то важнее, чем ты сам?!
- Не ты, поверь! – усмехнулся он.
Фей замерла на месте и посмотрела на него.
- Я дам тебе столько денег, сколько хочешь, – продолжил Джокер, пожимая плечами. – Только уйди с моей дороги, хорошо? Я устал от тебя, зверулька! Я хочу хоть раз за эти пять лет сделать все сам. Уезжай!
- Иди ты к черту со своими деньгами! – процедила она сквозь зубы и отвернулась к окну.
Он продолжал буравить взглядом ее спину. Что-то странное и неведомое ранее зашевелилось в его, казалось, уже омертвелой душе. Ему захотелось сказать ей правду, впервые за все годы его нелегкой жизни Джокер хотел хоть раз отойти от своих игр, но два противоречивых чувства разрывали его внутри на части.
- Я все равно убью Сильвера, хочешь ты этого или нет, – тихо проговорила Фей.
- Не убьешь! – твердо заявил тот.
- Иди к черту, Джокер! – Она обернулась к нему. – Иди к черту!
Он некоторое время смотрел на нее, не зная, что еще сказать. Вернее, он знал, что нужно сказать, но эти слова не совпадали с тем, чего он на самом деле хотел. Решив, что его дело сделано, Джокер молча покинул комнату Фей, оставляя ее наедине со своей тихой злобой. Но как только дверь за его спиной закрылась, она схватила с туалетного столика банку крема для лица и швырнула ему вслед. Черт бы побрал этого Джокера!
Внутри все клокотало. Фей расхаживала по комнате взад и вперед, лихорадочно соображая, что же может она сделать такого, чтобы хорошо ему отомстить. Было слышно, как Джокер тихо ходит по кухне, открывая холодильник и гремя стаканами в ящиках. Потом включил телевизор, немного посмотрел его. Выключил. Снова походил туда-сюда и ушел к себе, плотно закрыв за собой дверь. Дом накрыла тишина.
Фей глянула на часы: начало одиннадцатого – не так уж много для визита любовницы. Она усмехнулась собственным мыслям. Взяв мобильник, она набрала номер Джонатана Сильвера. Он долго не брал трубку, и Фей решила, что ее план провалится, но тут услышала его голос:
- Тиона? Добрый вечер! Что-то стряслось?
- Можно к тебе приехать? Сейчас? – Она придала своему голосу плаксивый тон.
- Ээээ… да, конечно, – поспешно отозвался тот. – А что случилось?
- Не по телефону, Джо, не по телефону!
- Может, за тобой выслать машину? Где ты находишься?
- Все нормально, я доберусь. Скажи мне адрес, куда нужно ехать: я уже поймала такси.
Он назвал ей номер дома в престижном районе Сохо, где Фей никогда прежде не приходилось бывать.
- Я тебя жду, – заверил он на прощание.
- Спасибо, Джо! – жарко отозвалась та и повесила трубку.
Теперь Фей ликовала. Она выбрала скромный брючный костюм, который выгодно подчеркивал ее стройную фигуру. Сделала легкий макияж, до красноты натерев глаза, создавая эффект слезной истерики, и довольно оглядела себя в зеркало. Она опередит Джокера всего на сутки, но какие это будут сутки!
Фей вышла в коридор босиком, держа туфли в руках. Она прислушалась, проверяя, действительно ли Джокер спит. Было тихо, значит, он и правда уже видит сны. Все так же, босиком, Фей быстро сбежала по лестнице вниз и только там обула туфли. Сделав глубокий вдох, она проверила, в кармане ли нож, а потом быстро пошла по направлению к главной дороге. Теперь нужно было работать осторожнее.
Фей вызвала такси, которое отвезло ее в центр. Там она поймала еще одно и назвала ближайший район к Сохо. Оттуда девушка уже пошла пешком. Если завтра все каналы телевидения будут твердить об убийстве такой яркой персоны, как Джонатан Сильвер, Фей нужно быть крайне осмотрительной.
Она оказалась у дома в половине двенадцатого. Позвонила в квартиру, и Сильвер тотчас ей открыл. Поднимаясь наверх, Фей прорабатывала слезную историю о причине своего столь позднего убийства. Конечно, речь пойдет о ревнивом дружке, который напился и в очередной раз решил поколотить бедную овечку, чтобы сидела она смирно. Банально! Но так бывает у каждой второй начинающей модели.
Джонатан встретил ее с теплотой и заботой, а увидев заплаканные глаза, не на шутку перепугался.
- Что случилось, детка? – Он обнял ее и прижал к себе.
От него приятно пахло дорогой туалетной водой и сигарами. Фей никогда не приходилось общаться с такими мужчинами ранее, да и вообще, кроме их странной банды, она никого не знала, поэтому сейчас ей даже на какой-то миг стало жаль Сильвера.
- Мой друг снова напился, – Фей всхлипнула для пущей убедительности, – и решил, что я держу его за придурка, а сама трахаюсь направо и налево.
- Снова тот, который пришел на вечеринку к Колину и едва не устроил скандал? – спросил тот, заглядывая ей в лицо.
- Да, он. Я уже давно не люблю его, но никак не могу отвязаться. Перед вечеринкой я честно ему все рассказала, и вроде бы он меня понял, но тогда напился… и пошло-поехало. В этот раз так же.
- Хочешь, я займусь этим вопросом?
Сердце Фей подскочило. Она подняла на Сильвера глаза и впервые увидела в них затаившуюся злость, злость собственника. Черт возьми, он уже считает ее своей любовницей, хотя они ни разу и не спали.
- Я могу убрать его из твоей жизни так же легко, как ластик стирает с листа бумаги карандаш, – тихо проговорил Джонатан. – Тебе остается только решить.
- Ты его убьешь? – спросила Фей, почему-то в этот момент подумав о Джокере.
В ее голове промелькнула мысль, что он знает, кто она на самом деле и с кем работает.
- Могу и это, – натянуто рассмеялся тот. – Что ты скажешь?
Она высвободилась из его рук и отошла к окну. Оно было большим, до самого пола, и открывало великолепный вид на погруженный в сотню огней фешенебельный район Сохо.
- Я не хочу, чтобы его убивали, – честно призналась Фей, в этот момент подразумевая Джокера.
Он был прав, ей нужно выйти из игры. Но сейчас, кажется, уже слишком поздно.
- Хорошо, – отозвался Джонатан, – пусть живет. Я скажу, и его отправят так далеко, что даже если сама захочешь его найти, не найдешь.
- А дальше что? – как-то жестко спросила Фей.
- В каком смысле?
- Где твоя жена, Джо?
В стекле большого окна она могла видеть его лицо.
- Она с детьми уехала к своей матери до конца месяца, – ответил ничего не понимающий Сильвер.
- А ты, значит, в это время развлекаешься с любовницами?! – Голос Фей звучал жестче. – Ты ведь не живешь здесь, Джо.
- Я могу подарить эту квартиру тебе, – просто ответил тот.
- За какие такие заслуги? – усмехнулась та.
- За искусную актерскую игру, например.
Она тут же обернулась и настороженно посмотрела на свою жертву. Сердце в груди заколотилось так быстро, что готово было вот-вот выпрыгнуть.
- Что, теперь твоя очередь отвечать на мои вопросы? – Он противно рассмеялся.
Фей лихорадочно соображала, как быть дальше. Время вело счет уже на секунды, нужно действовать быстро. Но для начал необходимо усыпить его бдительность.
- Как твое настоящее имя, Тиона Мур? – спросил Джонатан ледяным тоном.
Тем временем девушка остановилась взглядом на музыкальном центре. Ого, то что нужно!
- Не понимаю, о чем ты, – невинно отозвалась она и двинулась в сторону техники, соблазнительно виляя бедрами.
Джонатан не мог этого не заметить и не оценить. В этом дорогом костюме, будто бы сшитым специально для нее, девушка выглядела сногсшибательно, и он определенно ее хотел.
Фей подошла к музыкальному центру и включила его. Наугад выбрав диск с различными композициями, она стала быстро искать то, что бы ей подошло в данный момент.
- Тебя зовут не Тиона, – проговорил тот, но его голос прозвучал уже не так уверенно.
- Ты прав, – вздохнула она. К чему теперь играть, он, видимо, навел о ней справки и все узнал. – Мое имя Фей.
Девушка эротично изогнулась, деля вид, что намеревается поставить диск в дисковод. Джонатану открылся потрясающий вид на ее округлую попку, отчего его мужская плоть тут же оказалась на стреме. Вот чертовка эта Фей!
- А твоего дружка зовут Джокером, да? – продолжил он, но эти слова дались ему с трудом.
Больше всего на свете Сильверу хотелось прижать девчонку к столу именно в этой позе, разорвать на ней облегающие брюки и вставить свой донельзя возбужденный член в ее узкое лоно. Он едва не застонал от нахлынувшего желания, коря себя за то, что слишком долго воздерживался от таких сладких фруктиков, в перечень которых теперь входила и Фей.
Девушка обернулась, уставившись на Джонатана с соблазнительной улыбкой.
- Откуда ты узнал про Джокера? – промурлыкала она, хотя внутри все клокотало от злости.
- Ты так изощренно расспрашивала меня о своих делах, что я просто не мог не заинтересоваться твоей персоной, детка!
По лихорадочному блеску его глаз и тяжелому дыханию Фей поняла, какие мысли витают в его голове. Чертов ублюдок!
- Я вышел на Брюса Морриса, – продолжал он, – стал расспрашивать его о некоторых вещах. Сначала он делал вид, что ничего не понимает, но потом вдруг сжалился надо мной и рассказал о вашей слабоумной банде. – Джонатан усмехнулся. – Тогда-то я и узнал, что ты пособница Джокера. Пришла меня убить?
- Я ищу у тебя помощи, – тихо произнесла Фей, делая вид, что говорит сущую правду.
- Да? – Он удивленно приподнял брови. – С чего бы это?
- Я никогда не любила Джокера. Скажу даже больше, я его ненавижу. И знаешь почему? – Она медленно двинулась к нему, покачивая бедрами. – Он убил всю мою семью, заставив наблюдать за всем этим. Столько лет я ждала удачного момента, чтобы отомстить, и вот только теперь он мне представился.
Фей подошла к нему вплотную, взглянула в глаза, потом провела кончиком языка по своим губам. Джонатан нервно сглотнул.
- Я сейчас взорвусь, детка, ей-богу! – прошептал он, прижимая ее к себе и бессовестно лапая. – Больше всего мне хочется, чтобы ты сейчас приласкала меня своим горячим язычком! Ты же девственница? Или этот урод-Джокер успел тебя подпортить?
- Хочется девственницу, да? – Она дернула ремень на его брюках. – Вот объясни мне, Джо, почему в твоем возрасте вам всегда хочется засадить какой-нибудь невинной девочке?
- Девственницы такие трогательные и глупые, – прошептал он. – Они как пластилин – лепи из них то, что тебе удобно, и удовлетворяй свои потребности в полной мере.
Сильвер до боли сжал ее ягодицы.
- Тебе понравится, детка! – ухмыльнулся он.
Зазвучала музыка. Фей тут же запихнула свою злость куда подальше. Нужно держаться, еще совсем чуть-чуть – и она закончит свое дело.
- Не так быстро! – Она поцеловала Сильвера в висок. – Давай сначала потанцуем!
Он непонимающе посмотрел на нее.
- Мы так и не потанцевали свой первый танец на вечеринке Колина, – улыбнулась Фей. В ее левой руке, лежавшей на плече Джонатана, уже был нож. – Пусть это будет началом начал.
Он плотоядно улыбнулся.
- А потом мы займемся сексом прямо на этом полу! – прошептал Сильвер.
- Все будет так, как ты хочешь, милый! – Фей прижала его к себе. Сейчас она была как никогда уверенна в том, что должна сделать.
- Джокер будет разбит, когда узнает, как ты с ним поступила, – хмыкнул Джонатан.
- Это точно, – протянула Фей, по-своему понимая его слова.
Они закружились в танце. Музыка была мягко и плавной, подобно вальсу. Фей не знала композитора, она вообще не любила все, что связано с искусством.
Руки Джонатана жадно скользили по ее телу, и она чувствовала их жар даже сквозь одежду. Ее едва не стошнило.
- Давай сейчас! – жарко прошептал ей на ухо он, покрывая жадными поцелуями тонкую шейку.
- Давай, – в тон ему отозвалась Фей. – Только я хочу, чтобы ты знал…
Тот отстранился и посмотрел на нее.
- Что, детка?
- Что я танцую медленно и убиваю не задумываясь!
По удобнее ухватив нож, она вонзила его прямо Сильверу в шею.
Глава 4
Как Джокер появился в жизни Фей и стал ее неотъемлемой частью.
Она слышала, как внизу кто-то с силой выбил дверь, а потом несколько голосов заполнили их просторную и светлую гостиную. Брат ухватил ее за руку и поволок наверх. Несмотря на то, что София сопротивлялась изо всех сил, он был старше и сильнее ее.
Внизу кто-то громко хихикал, потом раздался выстрел, за которым последовали стоны. София споткнулась за ступеньку и упала вниз лицом.
- Хотел меня пришить, да? – донеслось из гостиной, и она инстинктивно повернула голову на голос.
Между тонких резных реек лестничного пролета было видно все, что происходило внизу, и увиденное ее поразило. Несколько высоким и крепких мужчин, с большими автоматами стояли полукругом, а в самом центре, на коленях, были ее родители, ее и Ника. Но не это привлекло внимание Софии: перед ее отцом стоял странный человек – высокий, немного сутулый, с разукрашенным, словно у клоуна лицом. Он говорил странно, то хохотал, то угрожающе шипел, и внушал Софии безумный страх.
- Быстрее, нужно уходить! – прошептал ей в самое ухо Ник, и от неожиданности она даже дернулась.
Брат схватил ее за руку и поволок наверх. На чердаке они могли вылезти на крышу, а там перебежать на другую сторону, спуститься на землю и бежать в лес. Никто их там уже не найдет.
Раздался еще один выстрел. София замерла, услышав, как вскрикнул отец, а потом тихо заплакал. Она испуганно уставилась на Ника.
- Да, Софи, они убили маму, - прошептал он, и глаза его тут же наполнились слезами.
Но вместо того, чтобы расплакаться вместе с братом, ее вдруг охватила неимоверная злость. Отец всегда учил и Софию и Ника, что нужно уметь постоять за себя, иначе не выжить в этом мире.
Она вытерла набежавшие слезы рукавом свитера, а потом огляделась по сторонам. Дверь в спальню родителей была распахнута и на обозрение выставлялись одна стороны кровати и низкая тумбочка, где – София была в этом уверена – находился пистолет. Последнее время отец всегда держал оружие под рукой, словно боялся чего-то, и теперь София поняла, что его опасения были не беспочвенны.
Девочка побежала в родительскую спальню и кинулась к тумбочке. Искать долго не пришлось – пистолет лежал поверх книжки, которую отец любил полистать перед сном.
- София, что ты делаешь? – прошипел рядом Ник. – С ума сошла! Нам надо убегать, пока они не начали прочесывать дом.
- Беги, я остаюсь! – ответила она, перезаряжая пистолет, и уверенными шагами следуя к лестнице.
София понятия не имела, как из него стрелять и вообще есть ли в нем патроны, но решимости от этого не убавилось. Она много раз видела, как это делают крутые рейнджеры в боевиках, так что сложностей не возникнет.
- Стой! – Ник ухватил ее за руку и потянул на себя. – Тебе их не убить, дурочка! Бежать нам надо, бежать!
София с силой выдернула у брата свою руку, удостоив его уничтожающим взглядом. Снизу снова донесся смех. Выстрелов не было, значит папа пока жив.
- Я должна! – прошептала она Нику одними губами, и побежала вниз по ступенькам.
Сердце колотилось, как бешенное. Первая волна злости прошла, уступая место страху. София остановилась на середине лестницы, понимая, что ее руки дрожат, а тело покрывает липкий пот ужаса: ей предстоит стрелять в людей!
- Кто еще в это играется? – послышался голос, который принадлежал тому странному загримированному человеку: София ни с кем его не спутает.
- Никто, только я, - это уже отвечал их с Ником отец.
- Снова врешь! – вздохнул тот, будто бы разговор его слишком утомлял. – Джокер любит правду! Джокер пришел за правдой!
- Я могу поклясться тебе всем на свете, что больше никто в этом не участвовал!
- Поклянись, - просто отозвался тот.
Отец произнес что-то не особо внятное, по-крайней мере София не поняла ни слова.
- Знаешь, Кристофер, - вздохнул тот, кто назвался Джокером, - ну вот не могу я просто так уйти, понимаешь? Люблю я завершенность, законченность каждого начатого мною дела… Только поэтому ты не смог меня убить…
- Еще бы пару дней и ты был бы покойником! – перебил Джокера ее отец.
- В самом деле? – усмехнулся тот. – Как забавно! Я и не думал, что ты такой весельчак, Крис! Зря мы не познакомились с тобой ближе, мы бы сработались. Я люблю весельчаков, знаешь ли. Но сейчас уже поздно, слишком поздно.
- Я отдам тебе все, что хочешь, - почти молил отец. – Забери все мои деньги, дом, я скажу даже счета в банке… У меня дети, понимаешь? Как они будут без меня?!
-Дети?! – алчно протянул Джокер.
Сердце Софии замерло. Она испуганно оглянулась назад, но Ника уже не было, он убежал. Теперь у нее нет выбора.
- Малютки в доме? – продолжал Джокер.
София слышала его тихие шаги, видимо, он вышел в коридор. Она замерла и почти не дышала, прижимая пистолет к груди.
- Не надо, пожалуйста! – молил ее отец.
- Я люблю детей, Крис! – выкрикнул тот, и София вздрогнула от его резкого голоса. – Эй, крошки, вы где?
- Не смей их трогать! Я…
Послышались глухие удары, оборвавшие речь ее отца на полуслове. Они били его, и София инстинктивно подалась вперед, просто пробежав по лестнице почти до самого низа. Понимая, что еще пару шагов, и ее станет заметно, она замерла на ступеньках и украдкой взглянула в гостиную. Ее отец уже стоял на ногах, а человек с разрисованным лицом, держал у его подбородка нож.
- Посмотри на меня, Кристофер, - тихо заговорил Джокер, - ты видишь мои шрамы? Они тебе нравятся? Хочешь, я расскажу, как получил их?
София, заинтригованная словами убийцы, спустилась еще на две ступеньки и с жадностью уставилась на незнакомца.
- Мой брат был шизофреником, - продолжал тот, - совсем обычным, без особых данных. Он очень любил, когда люди радуются. – София сошла вниз и юркнула к противоположной стене, почти вжавшись в нее. – А я все время ныл, представляешь? Мама воспитывала меня хлюпиком. – София задержала дыхание. Руки дрожали, а разум подсказывал лишь одно – бежать! Но взгляд скользнул по чистому паркету, и она увидела лужу крови, растекшуюся до самого порога гостиной. С лестницы этого было не видно, а сейчас все открылось ей во всей красе.
- И тогда, он взял нож, - продолжал Джокер, - и решил сделать меня чуть веселее. София сделала шаг. Нужно набраться мужество и ринуться в бой. Пусть они ее убьют, но возможно ей удастся подстрелить кого-нибудь из них.
- Кто там шевелится? – вдруг встрепенулся Джокер. – Ты все-таки успел вызвать копов?
София поняла, что больше медлить нельзя. Она выпрыгнула из-за стены и нажала на курок, даже не пытаясь нацелиться на кого-нибудь. Громкий выстрел почти оглушил ее, а с непривычки от отдачи пистолета заболели запястья. Раздался хохот, и София, понимая, какую глупость сотворила, опрометью бросилась из коридора куда глаза глядят.
- Оставьте ее. Я сам найду озорницу! – донеслось ей вслед.
София достигла кладовки и юркнула туда. Сердце колотилось как бешенное, тяжелый пистолет в руках дрожал. Она поняла, что Ник был прав, уговаривая ее бежать с ним. Хорошо же ему сейчас наверное, скрылся, а она по собственной воле загнала себя в ловушку.
- Дееткаа! – протянул Джокер.
Он видел куда она побежала, но дом был большой, поэтому приходилось полагаться на чутье.
- Котенок, я тебя не трону! – напевал он, осторожно двигаясь по коридору. – Ты любишь клоунов? Конечно любишь! Все дети любят клоунов! Выходи, детка, поиграем немножко. Джокер любит игры, Джокер знает много хороших игр, Джокер тебя им научит!
Несмотря на то, что в обычной жизни девчонка мало представляла для него опасности, но сейчас у нее был пистолет. Если она промахнулась однажды, это еще не значит, что второй раз она не вышибет ему мозги.
- Детка, ну где ты? – продолжал он.
Достигнув кухни, Джокер остановился на секунду, прикидывая, куда могла убежать девочка.
- Я очень веселый клоун! Посмотри, котенок, я улыбаюсь, ни у кого нет такой улыбки.
Джокер втянул носом воздух. Какое-то внутреннее чутье повело его в сторону кладовки. Он подошел к самым ее дверям и остановился. Нужно было всего лишь открыть дверцы: он чувствовала, что девочка там.
- Играешь в прятки? – тихо произнес он. – Раз – два – три – четыре – пять, Джокер идет тебя искать!
Ухватившись за ручки тонкой дверцы кладовки, он резко дернул их на себя. Тут же на него уставилось толстое дуло пистолета и испуганное до ужаса лицо девочки, которой на вид было не больше двенадцати. Она смотрела на него огромными голубыми глазами, держа в обеих руках свое боевое оружие, которое слегка подрагивало. Джокер сразу оценил, что сейчас он в весьма невыгодном положении.
- Ну, привет … зверулька! – усмехнулся он.
Действительно, с пистолетом в руках и настоящим, неподдельным ужасом, искажающим все ее милое детское личико, она была похожа на зверенка – маленького, но в то же время очень опасного.
- Ну, что, выстрелишь в веселого клоуна? – тихо спросил он, стараясь не выпускать ее взгляда.
Он прекрасно знал, что душа человека отражается в его глазах, и только так он мог понять истинные мотивы любой своей жертвы.
Джокер приблизился к ней.
- Стреляй! – сказал он уже жестче.
Пистолет в тонких детских руках затрясся, готовый вот–вот выпасть на пол, пухлые губки задрожали, а глаза, эти открытые и перепуганные до смерти детские глаза наполнились слезами.
Джокер понял, что теперь на его стороне сила. Он осторожно потянулся к ней за пистолетом.
- Я убил твоих родителей, - спокойно сказал он. – Они там, на полу, в гостиной. Я бы мог быть уже среди них, если бы ты хорошо прицелилась.
Джокер завладел пистолетом, и тут же выпрямился. Девочка вжалась в стену. Вот сейчас, именно сейчас он ее и убьет!
Джокер навел на нее дуло пистолета.
- Я бы лежал сейчас там, - продолжал он, - истекая кровью, возможно уже бездыханный. Сердце мое бы остановилось, а запах медленно остывающего тела навечно въелся бы в пол вашей прекрасной гостиной. Что же ты не прицелилась, зверулька?
- Я … Я не умею, - прошептала София.
Джокер расхохотался. Ему почему-то сразу же расхотелось ее убивать, такой наивной и забавной она показалась ему в этот момент.
- Что ж твой нерадивый папашка не научил своего ребенка играть в такие интересные игрушки, как оружие?! – фыркнул он. – Непростительное опущение! Но Джокер может все исправить. – Он нагнулся к девочке. – Ты хочешь играть с веселым клоуном в его игры?
Она молчала. Его страшная, нарисованная улыбка от уха до уха внушала ей ужас еще больше, чем пистолет в руках этого сумасшедшего.
Не дождавшись ответа, Джокер прищелкнул языком.
- Как тебя зовут? – задал он следующий вопрос.
- София, - прошептала она.
- Фу! – сморщился тот. – Неужели твои родители были так скучны, что дали тебе такое бесцветное, пустое и абсолютно не символичное имя?! Я разочарован. Нет, правда, я очень разочарован! Не будь у меня этой вечной улыбки, я бы плакал, правда. Знаешь, как плачут клоуны, зверулька? О! Они горько плачут, и их слезы подобны кислоте, которая прожигает кожу. – Увидев испуг в глазах девочки, Джокер расхохотался. – Но у меня на лице всегда улыбка. Я умру с этой улыбкой, если тебе интересно. – Он снова нагнулся к ней. – А хочешь узнать, как я получил эту улыбку?
София отрицательно покачала головой.
- Умная девочка! – кивнул тот, облизывая губы. – Думаю, тебе понравится играть в мои игры, они очень веселые. – Он щелкнул пальцами. – И с этого дня я буду звать тебя … я буду звать тебя … О! Фей! Да, точно – Фей. Это имя очень тебе подходит!
Джокер протянул ей руку.
- Пойдем. Кладовка не самое лучшее место для сотрудничества – слишком мало места для фантазии.
София смотрела на его руку, затянутую в бархатную темно-фиолетовую перчатку и думала, повезло ей или этот странный человек заготовил для нее более страшную участь.
- Боишься! – усмехнулся Джокер. – Правильно! Только тебя я не убью, это не доставит мне удовольствия, знаешь ли.
- Разве чья-то смерть может обрадовать? – решилась спросить она.
- О да! – Его глаза алчно блеснули. – Ты пока ничего в этом не смыслишь, зверулька, но через год ты войдешь во вкус. Идем же.
Джокер схватил ее за руку и просто выволок из кладовки. София не пыталась упираться, но он тащил ее за собой, почти бегом покидая их большой и чистый дом. Они вышли на улицу через заднюю дверь, так что ей так и не удалось увидеть тела своих родителей. Ей не особенно этого хотелось, но и поверить в то, что их больше нет, просто казалось чем-то нереальным. Софии хотелось просто, наконец, понять, что ждать уже нечего, что ее светлая и счастливая жизнь двенадцатилетней принцессы закончилась, погружаясь в вечный хаос и недосказанность.
Джокер притащил ее к грязно-серому фургону и, открыв дверь, втолкнул внутрь, где уже сидели три парня. Они уставились на Софию, как на невиданного зверя, отчего она тут же почувствовала себя так, будто бы попала в логово людоеда. Ей хотелось выскочить из машины и бежать куда глаза глядят, но в машину залез Джокер, захлопнув за собой дверь. Тут же, не ожидая приказа, водитель надавил на газ и фургон тронулся с места.
- Мы же, кажется, не берем пленных, - сказал Джокеру один из троих парней.
- А ты видишь тут пленного, Попс? – искренне удивился тот.
- Она! – он кивком указал на Софию.
- Ааа! – протянул Джокер, и притянул ее к себе. – Это теперь моя новая напарница. Фей.
- Фей? – переспросил Попс.
- Да. Зверулька – Фей! Моя зверулька! – Джокер потрепал ее по макушке. – И кто ее обидит, будет иметь дело не со мной. – Неизвестно откуда у него появился нож, и девочка в страхе отшатнулась. – Попробуйте разжалобить его!
Джокер повернулся к Софии. Ножа в его руке уже не было.
- Не бойся, - проговорил он. – Теперь они примут тебя, как родную, Фей!
С этого дня он ни разу не назвал ее Софией, так же, как и все остальные.
Поначалу Фей боялась Джокера. Он казался ей странным, абсолютно выжившим из ума, безвозрастным серийным убийцей. С ним невозможно было нормально поговорить, ему невозможно было открыться или довериться – он был не из того круга, к которым привыкла девочка. Но самым страшным было то, что Джокер убивал. Фей не знала, зачем он это делает, да и сам Джокер не мог точно ответить на этот вопрос. Ему было грустно – он находил себе «игрушку» и расправлялся с ней; ему хотелось, чтобы газеты и телевидение снова заговорило о нем – он выслеживал богатых и влиятельных людей Америки и убивал их. Ничего не имея и не ценя, он, тем не менее жил весьма не бедно. Все деньги своих жертв Джокер забирал себе, делил между напарниками, а иногда просто поджигал и сравнивал какая из двух кучек денег быстрее догорит. Он не ценил их, он не дорожил ими, как чем-то нужным и неотъемлемым. Джокер брал их только потому, что как ни крути, но деньги были весьма кстати, когда нужно было есть, прикупить боеприпасов и одежду для напарников или для Фей.
Он обучал ее своей «профессии» с первого же дня, как только она попала в их банду. Фей все это было не по душе, но она сразу усвоила, что Джокер не знает слова «нет». Все, что он хотел, он выполнял, и требовал этого же от других. Но она не понимала, почему он выбрал ее, почему не убил? Принять дочь своего врага в напарники было не просто прихотью Джокера. Тогда, когда выпущенная ею пуля пролетела в двух миллиметрах от его плеча, он понял, что эта девочка далеко пойдет. По духу Фей близка ему, только пока не может понять этого. Ведь она могла убежать, но тем не менее осталась, взяла пистолет и вышла один на один с изощренным убийцей. Это стоит аплодисментов! В ней течет кровь истинного убийцы, и этого уже не изменить.
Спустя год Джокер впервые взял Фей на задание. Ей было тринадцать. Их жертвой стал какой-то несчастный из президентской палаты. Джокер убивал его медленно, наслаждаясь каждым стоном и вскриком своей жертвы, не обращая внимания на то, что Фей забилась в угол и, закусив кулак, тихо плакала. Она не могла видеть то, сколько крови вытекает из человека, который еще продолжал трепыхаться в руках сумасшедшего убийцы, хохочущего так, словно разыгрывал умопомрачительную комедию.
- Иди сюда, зверулька, - позвал ее Джокер.
Не повиноваться ему было страшно. Когда он выходил на дело, это был уже совсем другой Джокер, Джокер, играющий только по своим правилам.
Фей вышла из угла и подошла к нему. На окровавленном полу лежал еще живой, некогда имеющий власть в мире мужчина. Она не смотрела на него, и лишь по стонам могла понять, что жизнь еще теплится в этом изуродованном теле.
Джокер протянул ей нож.
- Добей его! – жестко сказал он.
Фей уставилась на него испуганными глазами, в которых была мольба.
- Добей его! – повторил тот, тщательно проговаривая каждое слово.
Она молчала. Человек на полу продолжал тихо стонать. Он не двигался, медленно умирая в луже собственной крови, которая, остывая, превращалась в багровую липкую массу.
Джокер вложил в руки Фей нож и подтолкнул к жертве.
- Он ждет, зверулька. Давай, сделай это.
Она отвернулась. Почему он не дал ей пистолет?
- Что нет? – удивился Джокер, заглядывая ей в лицо. – Ааа, тебе страшно видеть в его глазах мольбу о смерти?!
- Я не могу! – прошептала она.
Его лицо тут же сделалось суровым на столько, насколько это можно было увидеть сквозь многочисленные слои грима. Джокер вложил в ее руки пистолет и, ухватив за подбородок, повернул ее голову так, чтобы она могла видеть жертву. Мужчина в изодранной одежде, залитый кровью с ног до головы, смотрел на нее глазами, полными ужаса. Вряд ли он видел Фей, наверняка, адская боль затмила собой все, но тем не менее девочка ясно прочла в его глазах мольбу, именно ту мольбу, о которой говорил Джокер. Он умолял ее убить его!
- Нажми на курок, зверулька! – прошептал Джокер.
Но она не сдвинулась с места.
- Ты хочешь, чтобы он мучился? - продолжал тот. – Посмотри на него. Это же комок боли и страданий. Он уже в агонии, он хочет уйти отсюда, и только ты препятствуешь этому. Добей его, Фей, и увидишь, как и ему и тебе будет легче!
Девочка вытянула вперед руки, крепко держа пистолет. Толстое дуло смотрела прямо на мужчину.
- Добей его! – повторял, как заклятие Джокер. – Облегчи его страдания! Добей! – вдруг закричал он, и Фей в этот самый момент нажала на курок.
Пуля покинула оружие и мягко вошла в измученное истязаниями тело. Оно даже не вздрогнуло, глаза жертвы остались широко открытыми, но только свет в них уже потух. Фей смотрела на мертвеца, пытаясь понять, что же все-таки произошло, как она решилась нажать на курок.
- Легче, не правда ли? – усмехнулся рядом Джокер.
Она повернула голову в его сторону, и тут же почувствовала, как ненависть поднимается в ней огромной, почти неуправляемой волной. Фей возненавидела его, только сейчас будто бы очнулась от оцепенения и поняла, кто же Джокер такой на самом деле. Не раздумывая ни секунды, она навела на него дуло пистолета.
- Ого! Интересный ход игры! – Не смотря на явную угрозу его жизни, Джокер продолжал смотреть на Фей спокойным, почти равнодушным взглядом. – Дубль два: Фей убивает Джокера. Сцена вторая, эпизод второй.
- Я тебя ненавижу! – процедила она сквозь зубы.
- Наконец-то ты в этом призналась, - ответил тот. – Я уж думал, ты вообще не умеешь чувствовать.
Джокер двинулся к ней, Фей стала отступать назад.
- Не трать по пустоту воздух, - продолжал он, - нажми на курок и дело в шляпе. Или ты хочешь, чтобы я дрожал от страха? – Джокер обхватил себя руками и театрально сжался. – Нет-нет, Фей, не убивай меня, я так боюсь, я хочу жить и бла-бла-бла. – В один прыжок он вдруг оказался перед ней. – Ну, что, я правдоподобен?
Не дожидаясь ответа, Джокер с силой толкнул ее, и Фей, потеряв равновесие, упала на спину, оказавшись в вязкой луже крови, почти рука об руку с мертвецом. Она запаниковала, пытаясь быстро встать на ноги, но вместо этого почувствовала, как сильная рука обхватила ее сзади за шею и выволокла из кровавого месива. Джокер удерживал ее навису, его хватка не ослабла, отчего Фей не хватало воздуха. Холодное лезвие ножа прижалось к ее подбородку, и он горячо зашептал ей в самое ухо:
- Ты еще слишком слаба, чтобы противостоять мне! Ты - никто, ты – сор, который я подобрал ради своей забавы. Если я захочу, одно легкое движение - и ты отправишься к своему трусливому педику-папашке, которого, наверняка, уже с аппетитом слопали черви!
В глаза Фей темнело. Становилось невыносимо жарко, а воздуха не хватало. Еще мгновение и все, правда, кончится, кончится в один миг, так и не успев начаться.
- Помни, когда ты мне надоешь, я быстро избавлюсь от тебя, зверулька, - продолжал тот. - Как бы грустно мне от этого не было. Так что лучше не надоедай мне!
Он толкнул ее обратно в застывающую лужу крови. Фей упала вниз лицом, чувствуя, как липкая холодная масса тут же пристала к ее щекам, лбу и даже губам. Хватая открытым ртом воздух, девочка поднялась на колени и пыталась отдышаться. Сердце в груди клокотало, а к горлу подступила рвота.
- Ты не можешь простить мне убийство твоего папашки? – вдруг спросил Джокер.
Фей бросила на него взгляд полный ненависти. Как бы ей хотелось сейчас кинуться на него и задушить, только вот опять она проиграет.
Джокер присел перед ней на корточки.
- Послушай меня, зверулька, - тихо заговорил он, - твой папашка был обычным вором, наживающимся за счет бедных граждан. К тому же, слащавым педиком. Он возомнил себя крутым, способным противостоять мне, понимаешь, МНЕ. Но кто он такой? Мелкая, бездушная тварь, которая считает, что умнее других лишь потому, что знает, кому и когда дать взятку. Я не покупаюсь. И не продаюсь. Для меня деньги – ничто, потому что я не зависим от благ, которые выдуманы какими-то нелепыми правилами. Я вообще живу без правил. У меня своя игра, зверулька, и никакой чужой мрази я не дам ее менять. Никакой. Даже тебе. Хотя, ты и умнее своего папашки. – Джокер убрал с ее лица выбившуюся прядь волос, запачканной чужой кровью. – Так что я спрошу тебя только один раз, и твой ответ должен быть единственным ответом на мой вопрос, другого я не приму никогда. Ясно?
Фей еле заметно кивнула.
- Я не убил тебя только потому, что ты кажешься мне интересной. Ты не похожа на тех идиотов, с которыми я вынужден работать, которых вынужден проверять. Для них нужны планы, для тебя - нет. Ты могла тогда сбежать со своим братом – да-да, я знаю про твоего братишку, который умело улизнул у меня из-под носа! – но ты осталась и предпочла использовать свой шанс, который привел тебя ко мне. Я разглядел в тебе талант, Фей! И если тебе он не нужен, что же, скажи мне сейчас и я решу эту проблему.
В руках Джокера снова блеснул нож. Он внимательно рассмотрел его лезвие, а потом обратил свой взор на Фей. Ее коленки, казалось, уже застыли в липкой кровяной луже, а от приторного стального запаха начинала кружиться голова.
- Я сделаю это быстро, не переживай! – Его шепот походил на змеиный.
Фей не сводила глаз с холодного оружия. На миг она представила, как Джокер берет ее за шею и вонзает нож по самую рукоять. Кровь хлещет фонтаном, смешиваясь с кровью мертвеца, лежащего рядом, а жизнь, вытекая из нее, уже никогда не вернется обратно. Фей вздрогнула, и посмотрела на Джокера.
- То, что ты сказал про моего отца – правда? – спросила она.
- То, что твой папашка коррупционер, педик и безмозглый валютный король? – он усмехнулся. – А как ты сама думаешь?
Фей вспомнила, как часто отец с матерью ругались по ночам, как он мог разок-другой приложиться кулаком к ней, когда думал, что никто этого не видел, а потом, при детях и на людях изображал примерного семьянина; как мать кричала, чтобы он больше не приводил в дом Тома – своего дольщика… Теперь она поняла, почему так было.
- Выходит, отец просто играл определенную роль, - проговорила Фей.
Джокер не ответил, он задумчиво вытирал лезвие ножа о край своего фиолетового пиджака. Девочка внимательно вгляделась в его лицо и вдруг поняла, что тогда в доме она осталась лишь потому, чтобы получше рассмотреть его, Джокера. Этот нелепый костюм и грим заинтриговал ее. Выходит, в ней нет ничего человечного, раз она не сожалела о смерти родителей, а поддалась своему любопытству. Фей стало так больно и обидно, что она еле сдержалась, чтобы не заплакать.
- Прости меня, Джокер, - тихо проговорила она.
Он удивленно посмотрел на нее. Поразмыслив над чем-то пару секунд, Джокер протянул ей руку и помог подняться. Теперь он был уверен, что Фей станет для него самой верной и преданной напарницей.
Глава 5
Они ссорятся. Они мерятся.
Пошатываясь, Фей вышла из пятиэтажного дома района Сохо. Ее колотил озноб, но больна девушка не была. Причина была даже не в убийстве Джонатана Сильвера, которого она искусно исполосовала вдоль и поперек. Истина была в том, что Фей вдруг поняла, чем было обусловлено решение Джокера, отстранившего ее от дел. Он знал, что в этой игре замешан Брюс Моррис, который, видимо, каким-то образом узнал, что Джокер орудует не один. Выходит, теперь многие знали, что в мире есть Фей Ривер. Это не есть хорошо!
Она все шла и шла, не раздумывая над тем, который сейчас час и где она вообще находится. Сохо остался позади, это ясно, а вот дальше девушка не утруждала свою голову раздумыванием над тем, куда идти. Захваченная своими мыслями, она брела куда глаза глядят, в надежде очнуться через какое-то время и принять для себя решение.
Фей стянула с рук тонкие тканевые перчатки, насквозь пропитанные кровью. Сначала она хотела их выкинуть, но потом передумала – вдруг полиция их найдет и каким-то образом выйдет на ее след. Теперь мир знает о ее существовании, так что нельзя халатно относиться к тому, что ей предстоит делать.
Ночь была теплой, но отчего-то Фей все равно знобило. Она вообще чувствовала себя одурманенной, почти в стельку пьяной, хотя уже давно не брала в рот ни капли. И причина была даже не в Джокере, который считал, что человек, начинающий запивать свои неудачи – абсолютно бесполезное существо для этого мира. Только холодный рассудок и расчетливость могут дать тебе силу и власть.
Фей подняла голову и увидела на горизонте первые проблески рассвета. Нужно скорее вернуться домой, попросить у Джокера прощения и долго-долго, вместе с ним, думать о том, как быть дальше. Он взбесится, увидев ее в таком состоянии, но уже ничего не изменишь. Наверное, только сейчас она поняла, что все ее напускное равнодушие всего лишь игра, нелепая, бесцветная и неубедительная игра в себя, как и говорил Джокер.
Она поймала такси и назвала место, куда нужно было ехать. Каждый раз Фей давала один и тот же адрес, никогда не называя своего настоящего. Машина ехала быстро, умело лавируя между другими авто, и ей оставалось только дивиться тому, куда едут все эти люди в такой ранний час. В кармане ее жакета лежали окровавленные перчатки, которые, наверное, уже слиплись в один вонючий комок. Ей было плевать, плевать на перчатки, на нож с засохшей кровью, покоящийся в кармане ее брюк, на мертвого Джонатана Сильвера, медленно застывающего в луже собственной крови, даже на себя саму, так опрометчиво ослушавшуюся Джокера. Но лишь об одном Фей сожалела: она подставила его, так круто подставила, что теперь он будет веселиться так, как прежде.
Она расплатилась с таксистом и заспешила в сторону дома. Светлая линия рассвета, прочертившая небо, стала ярче. Фей быстро вбежала по узкой лестнице подъезда, уверенно пересекла коридор и зашла в квартиру. Здесь было тихо, никто еще не проснулся. На мгновение ей стало легче, но потом она повернула голову и увидела, что дверь ее комнаты настежь распахнута. Ну, все, теперь остается только молиться. Фей нервно сглотнула и, сжав кулаки, направилась к себе. Каблуки ее туфель стучали отрывисто, будто подчеркивали непоколебимую уверенность своей хозяйки.
Фей остановилась на пороге комнаты, едва увидев Джокера. Он сидела на ее кровати и сосредоточенно смотрела на дверь. Она прекрасно знала этот взгляд – выжидающий, хладнокровный, взгляд палача. Последний раз так Джокер смотрел на Попса. Потом он перерезал ему глотку. Фей почувствовала, как по спине пробежал холодок.
Они некоторое время смотрели друг на друга. Он – с явной холодностью, почти безжалостно, она – виновато. Но Джокер молчал, и Фей это пугало. А что, если он сидит здесь с самого ее исчезновения и уже давно решил ее судьбу? Даже если она будет умолять оставить ей жизнь, Джокера вряд ли удастся разжалобить, он не из таких, он принимает одно решение раз и навсегда и не любит потом менять его по ходу пьесы.
Минуты шли. Они оба продолжали молчать. Так больше не может продолжаться!
- Джокер… – тихо начала Фей, – Джокер, прости меня!
Ничего в ответ. Он продолжал молчать, буравя ее своим жестким взглядом.
- Прости меня, пожалуйста! – Ее голос задрожал от слез. Еще чуть-чуть – и она бросится ему в ноги, обхватит их руками и будет умолять выслушать ее и понять.
Джокер поднялся и подошел к ней. В его глазах не было ничего кроме ледяного холода и разочарования.
- Я не хотела, чтобы так вышло, – зашептала она. – Я просто шла убить его, потому что считала, что так будет по справедливости…
Джокер не дал ей договорить. Размахнувшись, он ударил ее по лицу наотмашь. Перед глазами Фей запрыгали звездочки, что-то горячее и липкое тут же потекло по губам. Голова закружилось, и она медленно сползла по двери на пол. Он ударил ее. Впервые в жизни! Фей зажала нос ладонью, чувствуя, как кровь просачивается сквозь пальцы и капает на ее дорогой костюм. В ушах звенело, а в глаза уже стояли слезы: то ли от боли, то ли от обиды – она не могла определить их истинную причину.
Кое-как справившись с собой, Фей доползла до кровати и взобралась на нее, рухнув лицом вниз. Кровь из носа продолжала хлестать, но ей было наплевать. Лучше умереть вот так, истекая кровью, чем оказаться под лезвием Джокера – это мучительнее. Она приложила к горящему от удара носу кусок покрывала. Потом его придется выбросить. Фей хотелось завыть в голос, показывая всю боль, что рвала ее душу на части, но она давно разучилась жалеть себя. Это было бесполезно, потому что Джокер плевать хотел на ее меланхолию и истерики, а головная боль потом мучила Фей целый день. Так же вышло и сейчас. Наверняка он ушел к себе в комнату или слушает заунывные пластинки, пока она убивается из-за какого-то разбитого носа и преданных стремлений.
Фей кое-как поднялась с кровати и, пошатываясь, направилась в ванную. Кровь из носа продолжала идти, хоть уже и не так сильно, можно было надеться, что кость не сломана. Включив холодную воду, девушка достала из кармана комок из перчаток – единственное, что оказалось под рукой – и, намочив его, приложила к переносице. Компресс приятно охлаждал кожу, и боль становилась слабо выраженной. Уставившись на себя в зеркало, Фей думала о том, что ждет ее дальше. Если бы Джокер хотел ее убить за бунтарство, то наверняка сделал бы это сразу. Может, тогда он просто выкинет ее на улицу? Что ж, пусть так, но перед этим она скажет ему о том, что, возможно, третья жертва – Пол Фердинанд – тоже знает о том, что Джокер хочет его убить.
Фей убрала компресс с переносицы и посмотрела на себя в зеркало. Нос заметно припух, верхняя губа тоже. Если не держать лед, то к вечеру ее лицо будет походить на подушку.
Она отжала перчатки, с которых обильно стекла ярко-красная вода, и забрала их с собой, так и не решившись выкинуть. Фей прошла на кухню, открыла холодильник и взяла мешочек со льдом. Люк любил выпить, поэтому такого намороженного добра у них было даже больше, чем нормальной пищи. Прежде чем уйти к себе, она некоторое время постояла под дверью Джокера, жадно ловя хоть какой-нибудь звук, но по ту сторону было тихо.
Вернувшись в комнату, она рухнула на кровать и приложила к носу лед. Стало намного легче. Незаметно для себя Фей задремала.
Она очнулась спустя три часа. Голова просто раскалывалась, а лед в мешочке почти весь растаял, насквозь промочив покрывало. Фей со стоном поднялась, ощущая неимоверную жажду. Из гостиной доносился звук работающего телевизора. Видимо, кто-то из банды смотрел телешоу.
Фей вышла из комнаты и проковыляла на кухню, провожаемая ошарашенными взглядами Люка и Майка. Еще бы, Джокер расквасил лицо своей зверульке!
Поразительно, но в этот день он больше к ней не заходил, хотя Фей слышала его голос в гостиной.
*
- Ты убила Сильвера! – это было убеждение, а не вопрос.
Фей оторвала голову от подушки и сонно уставилась на Джокера. Он сидел рядом, сгорбившись, словно непомерная усталость давила на его плечи.
- Что? – переспросила девушка, не совсем понимая, что он имел в виду.
- Ты. Убила. Сильвера. – Каждое его слово было своего рода печатью. – Почему?
- Потому что я – дура! – ответила Фей.
- Честный ответ, – усмехнулся он, а потом добавил: – Но разве я не говорил, что вывел тебя из игры?
Фей инстинктивно сжалась.
- Я думала, что это всего лишь твое тщеславие, уязвленное самолюбие того… того…
- Чего? – Он уставился на нее, как голодный зверь. – Говори!
- Я расправляюсь с жертвами не хуже тебя, и это задело твое самолюбие.
- По-твоему, оно у меня есть?! – Зеленые глаза зло блеснули.
- Я думала, что…
Джокер вдруг ухватил ее за горло и сильно сжал.
- Здесь думаю я, ты только выполняешь! – зашептал он. – Кажется, я уже говорил тебе однажды, что против меня идти нет смысла, особенно тебе. Ты слабая и мягкотелая! Так скажи спасибо, что я вообще держу тебя при себе!
Он оттолкнул ее обратно на кровать и снова ссутулился.
- О да, еще бы к своей ноге привязал, как собачку, – пробормотала Фей, потирая шею, кожу которой нестерпимо жгло от хватки Джокера.
- Заткнись! – прошипел он. – Лучше дай мне подумать.
Фей села на кровати, притянув ноги к подбородку. Голова все еще болела, и нос, кстати, тоже. Она пыталась прикинуть, который час, но судя по тому, как высоко располагалось солнце над землей, было примерно около полудня.
- Джо знал о тебе. И обо мне тоже знал, – робко начала Фей.
- Кто такой Джо?
- Сильвер, Джонатан Сильвер.
- Ууу, так теперь он у нас просто Джо! – Джокер злобно рассмеялся.
- Прекрати! – Фей удрученно покачала головой. – Он стареющий извращенец, такие меня не интересуют.
Джокер внимательно посмотрел на нее.
- Тебя еще даже и что-то интересует? Удивительно, Фей! И что же?
- Ты, – просто отозвалась она. – Только ты, и ничто больше!
- Не подлизывайся!
- Куда же без этого!
Они рассмеялись. Кажется, напряжение стало потихоньку спадать.
- Сильвер сказал, что он навел справки обо мне у Брюса Морриса, – продолжила Фей. – Тот знает обо мне. Поэтому ты не взял меня в его дом?
- Разговоры мужчин не должны доходить до слуха женщин! – деловито заметил Джокер.
- Но отстранил ты меня именно из-за этого Морриса. Ведь так?
Он внимательно посмотрел на нее. Умная, однако, у него напарница.
- Именно, Фей. У меня всего два глаза, и смотреть ими я могу только за собой. Когда разовьется косоглазие, то всегда рад и за тобой присмотреть одним глазком! – Он заговорщицки ей подмигнул.
Она рассмеялась, искренне радуясь его неизменному веселому настрою. Несмотря на то, что его жутковатая улыбка была какой-то нелепой насмешкой природы, Джокер старался ей всегда соответствовать. И вдруг, рассматривая его нагримированное лицо, Фей поймала себя на мысли, что не знает о нем ровным счетом ничего.
- Как твое настоящее имя, Джокер? – спросила она.
- А какое тебе до этого дело? – передразнил ее тон он.
- Просто, интересно же. Ты знаешь обо мне, а я о тебе… Ничего я о тебе не знаю, Джокер.
- Поэтому то, когда тебя будут пытать, ты не сможешь меня заложить даже при всем твоем желании! – Кажется, он искренне веселился, но Фей вдруг стало грустно.
- Что же мы теперь будет делать? – спросила она. – Я имею в виду этого Морриса и того, кто нас подставил?
- Эй-эй-эй! Не перескакивай с темы на тему так быстро, я не успеваю за тобой! – Джокер поднялся и принялся расхаживать по комнате. – Рано или поздно этот умник объявится, и тогда мы поиграем, ой, как мы с ним хорошо поиграем! Но пока мы заляжем на дно, не будет высовываться, только наблюдать и слушать!
- А как же третья жертва, Пол Фердинанд?
- Я тут подумал над словами весельчака-Брюса и решил, что он прав! – Джокер закивал, как одна их тех собачек в автомобилях на заднем стекле. – Пусть этот таинственный нарушитель моего покоя орудует, убивает жертв, предназначавшихся для меня. Я не буду против, мне же лучше. Зато потом, когда я встречу его со всем своим радушием и гостеприимством, он не уйдет от меня так просто.
- Мне кажется, что Брюс Моррис тоже во всем этом замешан, – тихо проговорила Фей.
- Безусловно! – Джокер развел руками. – Куда же без него, зверулька.
- Тогда почему бы нам не убить его?
- Собака никогда не откусит руку, которая его кормит! Весельчак-Брюс так часто вытаскивал мою шкуру из рук правосудия, что я обязан ему.
Фей скривилась. Признаться честно, она не поверила в его слова.
- Ну да, ну да, – согласился тот, – я немного приукрасил. Никому я не обязан, но без Брюса Морриса Нью-Йорк окончательно загнется. Он словно достопримечательность этого города. Каждый, кто хочет здесь обосноваться, идет к весельчаку-Брюсу! С кем же мне играть в эти нелепые игры, если не будет Брюса? Нет-нет, Фей, пусть он пока живет.
- Но он же знает, кто тебя подставил! – Фей искренне не понимала его.
- Вот именно поэтому-то с ним интересно! – Джокер присел перед ней на корточки. – Ох, как я люблю вершить конец чьей-то заранее спланированной игры!
Он провел кончиками пальцев по ее лицу.
- Спроси меня, Фей: «Что это за игра, Джокер?»
Она закатила глаза.
- О Боже! Я делала это тысячу раз!
- Спроси меня, Фей.
- Ну, ладно. – Она сделала глубокий вдох. – Что это за игра, Джокер?
- Игра в себя, Фей!
Ему понравилось, как при этом загорелись ее глаза. Пусть он заставлял ее задавать этот вопрос снова и снова, но тем не менее видел в этих голубых глазах что-то новое, всегда новое. Вчера он ее ударил и был жутко зол, но сегодня вечером Фей снова пойдет с ним, снова будет стоять рядом, и при этом он будет испытывать неописуемый восторг. Трудно было сказать, почему Джокера к ней так тянуло. Он вообще не особенно жаловал женский пол, хотя раньше, до того как стать Джокером, его к ним тянуло. Но времена изменились, изменился и он – внешне, внутренне, горизонтально, вертикально и даже наискосок. Так вот, за все те годы его не общения с женским полом он научился отметать даже мысли о них, но сейчас честно признавался себе, что без Фей ему тяжко. Она мягкая, она умная, в чем-то наивная, где-то как сталь, но в корне своем – истинная женщина, перед чарами которой не мог устоять ни один мужик. Именно поэтому Джокер подослал ее к Сильверу. Он знал, как этот взяточник неравнодушен к миленьким девушкам, восхищающимся закатом. Несмотря на то, что Джокер переживал за Фей, он знал, что она никогда не даст себя в обиду: уж больно весело она обращалась со своим ножиком. И не прогадал – эта девочка все-таки отправила нимфомана-Сильвера в преисподнюю.
Джокер раскинулся на кровати Фей, уперев взгляд в потолок. Ее перина была мягче той, что лежала на его кровати, поэтому усталое тело тут же стало расслабляться.
- Расскажи мне, зверулька, как ты расправилась с этим нимфоманом? – тихо попросил он.
Фей прилегла рядом и стала откровенно его рассматривать.
- Ты хочешь знать в подробностях или тебе так, общими словами? – спросила она.
Он рассмеялся.
- Конечно же, в подробностях! Иначе мой день не начнется!
Фей усмехнулась.
Глава 6
Джокер, Фей и смельчак-Томми Маккейвен.
Теперь предстояло убить Пола Фердинанда. Сначала Джокер не хотел об этом думать, но делать было нечего, а третья жертва все еще оставалась живой, слишком долго живой! Ни Фей, ни Джокер не могли точно предположить, осведомлен ли он о них так же, как это было с Сильвером, поэтому действовать надо было быстро и решительно. Уже к концу дня Джокер узнал о его месте нахождения. Никто не знал, где он брал подобную информацию, но стоит отметить, что в мире всегда найдутся те, кто захочет убить того же, кого и ты. Это закон Всемирного равновесия. Нельзя сказать, что такой закон и правда существовал, но Джокер в него искренне верил, поэтому отметать его полностью было бы опрометчиво и глупо.
Следы удара сошли с лица Фей, лишь нос немного побаливал, но это не могло нарушить ее незыблемую уверенность в том, что Пола Фердинанда нужно убить как можно скорее. Пожалуй, это была одна единственная общая мысль у них с Джокером, все остальное представляло собой огромный хаос.
Но буквально за несколько часов до того, как им предстояло отправиться на дело, Джокер влетел в комнату Фей и быстро заговорил:
- Попался! Еще один попался! Быстрее, Фей, одевайся. Времени почти нет.
- Кто попался? Я не понимаю, Джокер.
- Еще одна мышка, сунувшая нос в мою искусно расставленную мышеловку! Быстрее, Фей, быстрее!
Она надела новые черные брюки – стрейч, серую майку, туфли на пятисантиметровом каблуке, те же, что были на ней в ту ночь, когда они завалились в дом Коннера, и, конечно, же неизменную «косуха». Ей вообще казалось, что эта куртка всегда приносит ей удачу.
Джокер не стал изменять себе, он всего лишь почистил свой фиолетовый костюм и подправил неизменный грим.
Они оба были готовы убивать.
Выйдя из дома в начале девятого вечера, уже к десяти часам они были на месте. По дороге Джокер поведал ей о неком Томасе Маккейвене, который был участником заговора против них и очень много знал из того, что сейчас им просто необходимо. Опять же Фей не стала задавать таких глупых вопросов, как: «Откуда ты это взял?». Они просто подъехали к шикарному особняку и согласовали свои действия. Фей должна была зайти с черного хода, Джокер – через парадную, как всегда; остальные должны были их просто прикрывать.
Майк и Говард весьма умело убрали охрану и открыли ворота, пропуская вперед тех, кто должен был сегодня вершить судьбу Томаса Маккейвена. Фей открыла дверь черного входа отмычкой и прошмыгнула внутрь. Джокер сделал то же самое, только с парадной. В доме было темно и тихо, что заставило его насторожиться. Вынув из кармана свой нож, Джокер медленно двинулся в гостиную, чутко прислушиваясь к каждому звуку. Кажется, где-то все-таки работал телевизор. Он вошел в гостиную и остановился на середине. Ему показалось, что кто-то наблюдает за ним, кто-то, кто хочет, чтобы его не нашли.
- Ах ты трусливый червь, - пробормотал Джокер. – Ты же знаешь, что я все равно тебя достану! Выходи!
Щелкнул выключатель, и тут же всю гостиную залил яркий свет. Джокер быстро обернулся, и, с легкой усмешкой, уставился на человека, который, видимо, и был самим Томасом Маккейвеном. Невысокий, но подтянутый мужчина лет тридцати пяти на вид, не выглядел испуганным, скорее наоборот, казалось, что именно он, а не Джокер хозяин положения.
- Привет, Джозеф! – сказал он, и тонкие губы растянулись в презрительной усмешке.
- Ууу, да ты никак знаешь мое имя! – рассмеялся тот. – Просто здорово! И кто же тебя так подготовил к моему приходу?
- А сам не знаешь?
- Подозреваю, но, знаешь ли, я из тех, кто любит точную информацию.
- Боюсь она тебе не понадобиться! – Томас пожал плечами. – Тебя итак скоро убьют!
- Тебя тоже, представляешь себе!
Джокер покосился в сторону коридора. Что-то долго нет Фей, обычно она быстрее его.
- Если тебе удалось убрать этих дебилов у ворот, то это еще не значит, что так же повезет со мной, - ответил Томас. – Кстати, зачем тебе эта девчушка?
Джокер дернулся.
- Я отключил ее ненадолго, - продолжал тот. – Сколько ей лет, Джозеф? Где ты взял ее, да и зачем?
- Не твое дело! – процедил сквозь зубы Джокер. – И прекрати называть меня этим именем, оно осталось в прошлой жизни!
- Что, так больно вспоминать?
- Будет больно тебе. Когда я начну отрезать от тебя кусочки. И мне будет наплевать!
Джокер медленно двинулся к нему. Время не ждет, нужно расспросить его и дело с концом.
- Расскажи мне, смельчак-Томми, что тебе известно?
- Ну уж нет, ты ничего от меня не узнаешь!
- Уверен? – Джокер поднес к своему лицу нож. – Знаешь, что привлекает меня в этом лезвии? Это как детектор правды, только компактнее и функциональнее. Я могу разделить тебя на равные кусочки, а могу всего лишь подправить что-то в твоем теле, но результат будет одинаковым – ты скажешь то, что мне нужно!
Неожиданно, позади Томаса Маккейвена показалась Фей. Она шла тихо, босиком, и немного пошатываясь. Он быстро отвел от девушки глаза, чтобы не выдать ее.
- Так что молчишь, Томми? – спросил тот.
- Потому что ты ничего от меня не дождешься, Джозеф! Я первый забью тебе до смерти, когда Брюс это позволит.
- Ага! Значит, все-таки весельчак-Брюс! Какая веселенькая у вас компания! – Джокер довольно потер руки и подал знак Фей, еле заметно кивнув головой.
Она тут же накинулась на Маккейвена сзади, крепко обхватив его за шею. Конечно, он был намного сильнее ее, но захват Фей давал ей значительные преимущества.
Джокер тут же оказался рядом. Он подставил нож под самый подбородок Томаса и заглянул в глаза, откровенно злорадствуя.
- Затем она мне и нужна, - девчушка, - чтобы обезоруживать противника, - прошептал он. – Теперь ты оценил наличие такой напарницы?
Томас молчал, уставившись на Джокера.
- Отпусти его, - сказал Джокер Фей. – Он жалок!
Она тут же толкнула свою жертву в сторону.
- Я вот думаю, - начал Джокер, выписывая вокруг Томаса Маккейвена круги, - сейчас с тобой покончить или на закуску оставить? – Он остановился и посмотрел на него. – Каково ваше последнее желание, подсудимый?
- Чтобы ты сдох, сукин сын! – процедил сквозь зубы тот.
Джокер кивнул.
- Поверь, смельчак-Томми, однажды я так и сделаю. Но не сейчас. – Он ухватил Маккейвена за шиворот и притянул к себе. – Кто стоит за всем этим?
- Пошел в жопу!
Джокер удрученно покачала головой, а потом жестом приманил к себе Фей.
- Пощекочи его слегка, - сказал он своей напарнице.
Она тут же достала нож и уперла его острие прямо Маккейвену в грудь, надавив так сильно, что лезвие вошло в тело на верные пять миллиметров. Тот с шумом втянул носом воздух, но не издал ни звука.
- Кто стоит за всем этим? – медленно повторил свой вопрос Джокер. – Кто хочет занять мое место?
Фей надавила на рукоять ножа еще сильнее – для верности.
- Я не знаю, - сдавленным голосом отозвался Маккейвен. – Правда! Брюс приказал следить за тобой по мере возможности и докладывать ему, он давно на тебя копает, Джозеф. Ему не нравится твоя не сговорчивость.
- Мне нужно больше информации! Кто стоит с тобой на одной ступени? Их имена!
- Только я и еще один … Кевин Ричардс. Он работал в банке, поверенный Джонатана Сильвера.
- Еще! Есть еще, смельчак! Я хочу знать их имена!
- Есть еще Говард Хоу … адвокат … Я не знаю для чего он Брюсу, но он в этой цепочке
- Ууу, какой послушный подсудимый, - усмехнулся Джокер. – Похвально! Может, не стоит отправлять тебя на смертную казнь, а?
Маккейвен усмехнулся. Он не верил Джокеру, уж больно давно он изучил его черную натуру, но выдать свой страх сейчас, значит, дать ему выиграть, а Томас этого не хотел. Брюс предупреждал его, каким может быть Джокер, и это знание тоже не позволяло вводиться в заблуждение.
Неожиданно Джокер нагнулся к самому его уху и прошептал:
- Расскажи ему обо мне! Расскажи Брюсу о том, что я умею быть милосердным!
Одним движением он отбросил нож Фей в сторону и сделал ей знак уходить. Она удивилась такому повороту событий, но задавать какие-либо вопросы во время дела – страшное табу. Потом она, конечно, обо всем узнает, но сейчас лучше молчать для ее же блага. Все-таки нос еще не зажил.
- И не забывай обо мне, Томми! – проговорил Джокер. Он уже направился к выходу, подставив своему побежденному противнику спину. – Я обязательно приду и убью тебя!
Смех Джокера был едким и противным. Он уже решил для себя, когда и как разберется с теми, кого назвал Маккейвен. Только вот слишком длинный клубок получается. И все из-за него одного? В пору развиться бы звездной болезни!
Сзади послышалась возня, потом глухой удар об пол. Джокер тут же обернулся и увидел, что Фей борется с Маккейвеном, пытаясь выбить из его рук нож. Значит, тварь все-таки решилась на трусливый удар в спину?
Джокер широкими шагами направился к ним, намереваясь прекратить эту возню. Конечно, он бы мог оставить все это дело Фей, ведь она легко могла справиться даже с таким сильным мужчиной, как Маккейвен, но чутье подсказывало Джокеру, что лучше вмешаться. Тем временем Томас отбросил Фей в сторону и она, со стоном прокатилась по блестящему паркету, оставляя за собой тонкую дорожку крови. Реакция Джокера была мгновенной: одним ударом своих старых ботинок он выбил маленький нож своей напарницы из рук этого поддонка.
Фей поднялась, прижимая к себе правую руку. Джокеру не составило труда заметить размазанную по косухе кровь. Его руки сами потянулись к девушке.
- Покажи!
Она явно не хотела этого делать, но Джокер сильно потянул ее за ладонь. Фей поморщилась и все-таки сдалась, послушно протянув ему свою руку. Перед глазами Джокера предстал глубокий порез, тянущийся от локтевого сгиба до самого запястья, из которого ровно вытекала кровь. Он почувствовал, как звереет, в прямом смысле этого слова.
Джокер резко развернулся к Маккейвену. Тот поднимался на ноги, суетливо раздумывая над тем, как бы умудриться сбежать отсюда и остаться живым.
- Ты ранил мою зверульку! – прошипел Джокер, направляясь к нему.
В этот момент он просто хотел разорвать Маккейвена на несколько больших кусков. Джокер схватил его за шиворот и подтянул к себе. Он был выше Томаса почти на две головы, что давало ему весьма ценное преимущество.
- Я заставлю тебя играть по моим правилам! – проговорил Джокер и тут же вонзил нож ему куда-то под ребра.
Маккейвен взвыл.
- Что за сопли? – усмехнулся Джокер. – Я всего лишь тебя поцарапал, малыш. Твоих предшественников ожидала куда более плачевная участь.
Он потянул нож вверх. Лезвие шло плавно, словно резало не человеческую кожу, а обычное масло. Маккейвен заорал во весь голос, затрясся, словно в лихорадки. От болевого шока его зрачки расширились, а губы превратились в две посиневшие полоски.
Джокер вонзил нож по самую рукоять. Кровь брызнула на его одежду и лицо, но он, кажется, этого и не заметил.
- Угадай, смельчак-Томми, в какую игру я сейчас играю? – прошептал тот, получше ухватывая рукоять ножа.
Тот еле заметно качнул головой: он не понимал о чем речь.
- Это игра в себя, малыш! – Джокер обжег его ухо горячим дыханием, а потом резко дернул нож вверх. Лезвие скользнуло до самого подбородка, разделив грудную клетку на две части.
*
Фей перевязала руку на ходу, пока они быстрыми шагами спешили к машине. Ей удалось оторвать небольшой клочок ткани от рубашки Маккейвена, что и послужило своего рода бинтом.
Они с Джокером прыгнули в машину, и Люк тут же вдавил педаль газа в пол. Их небольшой, ничем не приметный фургончик быстро скрылся с места преступления, не оставив даже следов.
Голова Фей раскалывалась. Мало того, что несколькими днями ранее огребла от Джокера, так еще и сегодня этот говнюк треснул ей по башке. Она прижалась виском к стеклу и закрыла глаза. Всю правую руку жгло и дергало. Ничего подобного раньше Фей не приходилось испытывать, и сейчас она могла совершенно точно сказать, что это самая больная боль, которую ей приходилось когда-либо познать. Даже недавний удар Джокера казался уже ласковым прикосновением озлобленной кошачьей лапы.
Оказавшись дома, она быстро прошла к себе и упала на кровать, полностью лишенная способности двигаться и даже думать. Нужно всего лишь вздремнуть часок-другой, а потом встать и обработать рану. И плевать, что за это время в нее может попасть инфекция! Фей была почти трупом в данный момент.
Она тут же отключилась, провалившись в какой-то особенно темный сон. Даже пульсирующая боль в руке не могла нарушить ее покоя. Но так было не долго. Вскоре Фей услышала чье-то тихое бормотание, а потом почувствовала заботливые прикосновения к своей больной руке. Едва приоткрыв глаза, она увидела Джокера. Он сидел на стуле, возле кровати и увлеченно бинтовал ее раненую руку. Она некоторое время созерцала его лицо – с размазанным гримом, полностью лишенное эмоций, - а потом почему-то подумал о том, что ей хорошо лежать вот так и смотреть, как ее всемогущий Джокер играет роль медбрата.
- Что ты делаешь? – тихо спросила она.
- Меняю твой имидж, - отозвался он, не поднимая на нее глаз, а потом спросил: – Болит рука, Фей?
- Заживет! – отозвалась она. – Я бы сама обработала, как выспалась бы. Но … все равно спасибо!
Джокер поднял на нее хитрые глаза.
- Пожалуйста. Я не привык ходить в должниках, знаешь ли! – веско заметил он.
- А кто сказал, что ты мне чего-то должен? – удивилась Фей.
- Ты меня спасла! – пожал плечами тот, а потом, сощурившись, посмотрел на нее. – Это достойно аплодисментов, Фей. Только я никак не могу понять, зачем ты это сделала?
- Рефлекс, - ответила она. – Увидела, что он подбирает мой нож, что уже готовится метнуть его тебе в спину … Я не знаю, почему решила броситься на него и убить. Наверное, - Фей почувствовала, что краснеет, - наверное, потому, что ты мне очень дорог, Джокер!
Он уже закончил бинтовать ее руку и, закинув ногу на ногу, внимательно всмотрелся ей в лицо
- Мне никто жизнь не спасал, - тихо заметил тот, - ты – первая. Не знаю, хорошо ли это или плохо … Но меня это пугает!
- Почему?
Джокер пожал плечами в ответ.
- Пугает и все! Так что заткнись. А лучше - ложись спать.
Он заботливо укрыл ее одеялом, и направился к двери. Фей задумчиво смотрела ему вслед.
- А почему Маккейвен назвал тебя Джозефом? – вдруг решила спросить она, когда Джокер уже был на пороге.
Он остановился, улыбнувшись самому себе. Он надеялся, что она этого не вспомнит, но, видимо, зря, сейчас придется ответить.
- Так меня звали. Когда-то. – Джокер обернулся к ней. – Я удовлетворил твое любопытство?
- Нет, - ответила Фей, - но теперь я знаю, что первые три буквы твоего сегодняшнего имени точно такие же, как первые три буквы имени из прошлого. – Она сделала паузу. – Осталось узнать только, откуда взялись последние три буквы в твоем нынешнем имени.
- И даже не надейся, Фей! – усмехнулся Джокер, и вышел из ее комнаты.
И наверное именно тогда появились сомнения. И Фей, и Джокер впервые подумали о том, что, возможно, зря они все это затеяли. Столько людей стоит на этой лестнице, ведущей к тому, кто был им нужен, что цена становилась слишком высокой.
Джокер зашел в свою комнату, выбрал пластинку, поставил в граммофон, и уставился в окно, заклеенное газетой. Ему не нужно созерцать мир, он итак знает его вдоль и поперек, точно так же, как любую душу в этом городе. Почти не интересно жить! Если бы не эта игра, развлечение, убегающее от самого себя человека, то какая бы еще радость была у него? Фей? Она женщина, она может предать. Сегодня спасла его, но завтра, когда ее поймают, - а ее обязательно поймают! – эта самая Фей сдаст его с потрохами, лишь бы самой остаться в живых. Человеческий фактор, граничащий с инстинктом самосохранения – ничего с этим не поделаешь.
Фей ворочалась в кровати и никак не могла уснуть. Руку жгло огнем, а мозг совсем отказался расслабляться. Чтобы все-таки не преставится, в пятом часу утра она прошла в кухню и нарыла какое-то обезболивающее. Фей вернулась в комнату и растянулась на кровати, уставившись в окно. Рассвет. Много их еще впереди? Она наивно полагала, что все кончится на Маккейвене, или хотя бы на Поле Фердинанде, но теперь клубок закрутился так, что им с Джокером вряд ли удастся его раскрутить. Но Фей нутром чуяла, что отговорить напарника не получится. Он все решает сам, причем быстро, не давая шанса на отступление когда-либо. Если он сойдет с этой трапы, Брюс Моррис почувствует себя победителем. Но чем Джокер так ему не угодил? Берет почти каждый заказ, выполняет все качественно …
Фей ничего не понимала. И вдруг поймала себя на мысли, что, возможно, ей и не нужно ничего понимать. Всегда легче работать с холодным рассудком!
На часах было семь утра.
Джокер без стука вошел в комнату Фей и привалился к дверному косяку. Ей было паршиво – и из-за бессонной ночи, и из-за раны на руке, которая беспрестанно ныла.
- А ты почти жива! – сказал он, окинув девушку оценивающим взглядом.
- Вроде как, - ответила та каким-то охрипшим, чужим голосом.
- Угу! Тебе не мешало бы душ принять?
- Воняю, как тонна мусора? – усмехнулась Фей.
- Да нет. – Джокер пожал плечами. - Но мне нравится злиться, когда ты по полчаса занимаешь ванную. Скучно как-то сейчас.
Фей натянуто рассмеялась. На самом деле ей хотелось всыпать себе в глотку горстку снотворного и хорошенько выспаться.
Джокер прошелся по комнате и сел рядом с ней.
- Я тут подумал, - начал он, - не к чему откладывать поход к тем двоим. Ты, кстати, помнишь их имена?
- Кевин Ричард и Говард Хоу, - ответила Фей.
- Умница! Так вот, думаю, сегодня же к одному из них и завалимся. А может сразу и к двум. Как считаешь?
- Не знаю, тебе решать.
- Если мы разделимся, тебе можно доверять, Фей?
Джокер упер в нее вопросительный взгляд.
- Конечно, ты же знаешь! – горячо отозвалась она.
- Я хочу это услышать!
- Ты можешь мне доверять, Джокер!
- Вот и славно, вот и славно!
Глава 7
Как Фей поняла, что может убивать и… любить!
Тремя годами ранее
Он был мертв. Одна рука у ног Джокера, вторая неестественно заведена за голову; обе ноги вывернуты и сломаны в нескольких местах. А еще крови чуть ли не по колено.
- Я, кажется, переборщил, – вздохнул Джокер. – Никогда не делай так, как сейчас сделал я. Нужно, чтобы они умирали красиво: с множеством глубоких ран, из которых вытекает кровь, с ужасом в глазах… уррр…
Джокер посмотрел на девочку.
- В следующий раз начнешь и закончишь все сама! Ты уже достаточно набралась у меня.
- Я не… я не… – Фей не знала, что сказать. Мысль о том, что уже скоро ей придется самой разделывать жертву, пугала ее до ужаса.
Джокер положил ей руки на плечи и доверительно посмотрел в лицо.
- Ты все сможешь, девочка! Главное, знать, что ты не обязана сохранять ему жизнь!
Он выпрямился и развернулся к выходу.
- А сейчас сматываемся! Копы скоро будут здесь.
Фей всю дорогу думала и представляла, как она сможет решиться на такое – всадить нож в живое человеческое тело. Все это время она только добивала жертв Джокера – он никогда не давал ей орудовать самой. Теперь, видимо, все меняется. Тем самым он хочет показать Фей, что она уже не маленькая, что уже не тринадцать лет, как два года назад. Неужели в пятнадцать уже можно убивать?
Они поднялись в квартиру. Попс ушел к себе, Джокер поставил на плиту чай.
- Скажи, – неуверенно начала Фей, – почему ты убиваешь их?
- Кого? – Он взглянул на нее через плечо, делая вид, что не понимает, о чем она.
- Всех этих людей. Зачем ты их убиваешь? Потому что они творят зло?
- Ты думаешь, я такой чистосердечный миротворец?! – Джокер рассмеялся. – Да плевать, чем занимаются эти придурки!
- Тогда из-за денег?
Он снова рассмеялся и уже повернулся к Фей лицом.
- А по-твоему, деньги достойны того, чтобы из-за них убивали?
Фей задумалась.
- Если бы я захотел, – продолжал Джокер, – я бы просто обчистил их уютные гнездышки, заставляя зарабатывать свой капитал заново. Для меня это просто.
Он двинулся к Фей.
- Но это было бы неинтересно, – говорил тот. – Гораздо интереснее убивать тогда, когда ты просто хочешь этого. Знаешь ли, кто-то испытывает тягу к наркоте, кто-то к алкоголю, а я обожаю убивать таких вот зарвавшихся уродов! И мне все равно, чем он занимается в жизни: благородный ли окружной судья или обычный сутенер! Я просто иногда понимаю, что именно сейчас, именно его нужно убить! – Джокер пригладил ее волосы. – И ты, Фей, это тоже однажды поймешь!
- Но я никогда не решусь вонзить нож в живого человека! – прошептала она.
Джокер пожал плечами:
- Тогда возьми пистолет!
- Я все равно не могу!
Он подошел к ней и легонько шлепнул Фей по щеке.
- Эй, соберись! Если в мире будет все ладно да складно, жизнь превратиться в сказку. Ты веришь в сказки? Я – нет. Значит, и ты не должна! Все это скучно! Бэээ, ужасно!
Джокер налил себе чая и осушил кружку в три глотка. Он некоторое время о чем-то поразмыслил, а потом дернулся, словно от удара током. Не произнося ни слова, он поставил кружку обратно на стол и широкими шагами отправился в свою комнату. Повинуясь какому-то внутреннему инстинкту, Фей пошла за ним. Она встала в дверях, на самом пороге, и с интересом следила, как Джокер выбирает пластинку и ставит ее в граммофон. Тут же послышалась музыка – вальс. Мама Фей очень любила вальс и учила танцевать дочь. Девочка не особо это любила, но ей нравилось проводить время с мамой.
- Иди сюда! – Джокер поманил ее пальцем.
Фей подошла к нему на расстояние вытянутой руки – на большее не решилась. Наверное, не будь на его лице этого страшного грима, она бы испытывала к нему больше симпатии.
Рука Джокера легла ей на талию, и он притянул девочку к себе. Она инстинктивно вытянула вперед руки, которые тут же уперлись в его широкую грудь. Никогда раньше Фей не была так близко к нему, как сейчас. Ее сердце стремительно забилось, она почувствовала себя в западне.
- Не бойся! – прошептал Джокер, глядя на нее сверху вниз. – Мы только потанцуем. Ты же умеешь танцевать вальс? Наверное, твои заботливые родители в свое время отдали тебя в балетную студию, или как там это называется?
- Нет, меня никуда не отдавали, – отозвалась та. – Вальсу меня научила мама.
- Мама! – Джокер хмыкнул. – Как трогательно! Хнык! Оставь эти сопли для своей первой жертвы, ладно?
Фей готова была заплакать, но в этот самый миг Джокер начала танцевать, увлекая за собой и ее. Сразу что-то изменилось. Он вел уверенно, отлично чувствовал музыку и партнершу. Фей положила руки ему на плечи и вдруг почувствовала себя в безопасности. От Джокера исходило странное тепло, которое позволяло ей расслабиться.
Фей подняла на него глаза. Он смотрел на нее. Она не могла точно сказать, действительно ли Джокер улыбался или всему виной эта идиотская ярко-красная линия на его лице от уха до уха, символизирующая улыбку. Фей поняла, что больше не боится его, что он всегда придет на помощь и никогда ее не бросит.
Джокер не сводил с нее глаз, Фей почти не моргая смотрела на него. Первый мужчина в ее жизни, который никогда не позволит ей уйти от него, разве что только на тот свет!
Музыка стихла. Джокер тут же выпустил ее из объятий и подошел к граммофону. Поменяв пластинку, он вернулся обратно и протянул Фей руку, приглашая ее продолжить танец.
- Я не знаю в танго ни одного па! – рассмеялась она, быстро сообразив, что за музыку предложил Джокер.
Он с силой притянул ее к себе.
- Это не важно, это не важно, – почти пропел тот. – Делай вид, что ты это можешь, танцуй, словно ты знаешь каждое следующее па любого из всех идиотских танцев и тогда, – о тогда, Фей! – они потеряют бдительность, доверятся тебе, как младенцу, как маленькому птенчику, Фей! – Джокер посмотрел ей прямо в глаза. – И в тот миг, когда ты почувствуешь, нет, когда пропитаешься их доверчивостью, – он взмахнул перед ее лицом длинным ножиком с тонким лезвием, – доставай свой нож и режь их на кусочки!
Фей не отрываясь смотрела на холодное оружие в его руке. Они уже не танцевали, но одной рукой Джокер продолжал прижимать ее к себе, и Фей не хотелось вырываться. Тонкое блестящее лезвие словно заворожило ее.
Он склонился к ее уху.
- Не бойся, это не для тебя! Знаешь, какую истину я хочу внушить тебе раз и навсегда?
- Какую? – тихо спросила она.
- Твой танец может быть каким угодно, но он всегда должен заканчиваться чьей-либо смертью, иначе игра потеряет смысл.
Фей промолчала, обдумывая его слова. Джокер вдруг отпустил ее, убрал свой нож и отошел к граммофону. Он стоял к ней спиной, бережно снимая иглу с пластинки и убирая ту в стопку.
- Ты не спросила меня, какая игра, – произнес он вдруг.
- А это важно? – Пожала плечами та. – Я и без того…
- Фей, спроси меня: «Какая это игра, Джокер?», – перебил тот, придавая своему голосу угрожающий тон.
В большинстве случаев для Фей он не имел никаких разрушительных последствий, но все-таки она решила повиноваться – так же, как делала это все два года.
- Какая это игра, Джокер?
Он резко обернулся. Зеленые глаза полыхнули странным, незнакомым светом.
- Игра в себя, зверулька Фей!
Этого хватило, чтобы она поняла, чтобы вникла в смысл всего происходящего и, наконец, отпустила прошлое. Теперь она неразрывно связана с Джокером, который больше не пугает ее, который не превращает ее дни в ад, а делает то, что любит больше всего – убивает! И она станет такой же, как он! Станет лучше его, безбашенней его.
Ее глаза сами нашли небольшой складной нож, бесхозно лежащий на краю тахты. Фей взяла его, пересекла комнату и встала позади Джокера, держа нож наготове. Она не хотела его убивать, ей просто нужно было доказать ему, что она может это сделать.
Джокер медленно обернулся и посмотрел прямо ей в глаза.
- Ты можешь взять его себе, – проговорил он, кивком указав на нож. – Только сначала докажи, что он тебе нужен!
Фей пробежала по лезвию взглядом.
- Ты будешь потрясающей! – прошептал вдруг Джокер, склонившись к ее уху. – Совсем юная, грациозно двигающаяся под музыку, держа нож наготове… Ммм… Просто сногсшибательна!
Фей хмыкнула, а потом задумчиво проговорила:
- Я танцую медленно и убиваю не задумываясь!
Джокер рассмеялся. Она подняла на него глаза и вдруг поняла, что влюбилась. В Джокера. В того самого Джокера, убившего ее родителей и заставляющего жить по его правилам, таким чуждым ей когда-то!
Глава 8
Все тайное становится явным.
Кевин Ричардс был высоким и довольно симпатичным мужчиной. Ему было тридцать – самый прекрасный возраст со всех сторон. Он являлся поверенным Джонатана Сильвера и давно мечтал, чтобы его убрали. Не его самого, конечно, а этого толстосума Сильвера.
Тогда-то Кевин узнал о Джокере. Честно говоря, ему было наплевать, каким образом этот неудавшийся клоун разделается с Сильвером, зато, когда придет время самого Джокера, он с удовольствием на это посмотрит.
Кевин боялся его до смерти, почему-то уверенный, что однажды этот псих придет и за ним. Наверное, это было предчувствие, а скорее всего – бесконечный поток информации, льющийся из экрана телевизора чуть ли не каждый вечер. Джокер всегда был гвоздем программы, и со своими жертвами он расправлялся изощренно и жестоко. Кевин Ричардс не знал, по какому принципу Джокер решает, кого из элиты стоит убить, словно просто тыкает пальцем в небо и произносит: «Ага! Сегодня ты!». Слава богу, что с Сильвером их взгляды совпали. Но теперь Джокер знает, что сам сидит кое у кого на прицеле, и будет всеми силами стараться добраться до этого смельчака, а значит, встретиться с ним, Кевином, лицом к лицу.
- Он сумасшедший, – говорил Брюс Моррис, – один из тех, кому было бы комфортно в хорошей психушке! Но, тем не менее, не стоит его недооценивать. Джокер говорит, что презирает какие-либо планы, но у него самого они всё же имеют место быть. Будь осторожен, Кев!
И он был осторожен. Отправил свою семью на острова, усилил охрану дома… Ничего, нужно подождать несколько дней, а потом этого чертового клоуна уберут. И мир снова придет в норму.
Кевин Ричардс налил себе виски в широкий плоский бокал, как вдруг услышал, что в дверь позвонили. Он насторожился. Странно, что охрана пропустила посетителя, даже не предупредив об этом его самого. Кевин взглянул на часы: ровно десять вечера. Может, это девочки, которых он вызвал? Все возможно, ведь охрану он предупредил, чтобы их тут же пропустили.
Поставив бокал на журнальный столик, он поправил пиджак и направился к двери, улыбаясь своим мыслям. Вечер обещает быть жарким!
Все еще улыбаясь, Кевин открыл дверь и уставился на девушку, стоявшую на пороге. На проститутку, пусть даже дорогую, она была совсем не похожа – уж больно дорогое на ней платье, да и вид благородный, волевой, словно девушка проходила когда-то военную подготовку в элитных войсках. На вид Кевин дал бы ей не больше семнадцати.
- Добрый вечер, мистер Ричардс! – промурлыкала она. – Вам привет от Джокера!
Девушка толкнула его в грудь, прямо в то место, где находилось солнечное сплетение. У него в глазах потемнело, он стал задыхаться и повалился на пол.
Его тут же кто-то подхватил под руки и поволок. Кевин пытался сопротивляться, но он все еще находился в странном состоянии невесомости. Наконец, ему на лицо выплеснули виски – он узнал жидкость по запаху, – и Кевин смог придти в себя.
Перед ним стояла та же самая девушка, уперев руки в бока и разглядывая его с весьма брезгливым видом. Несколько незнакомых мужчин подтянули его вверх, привалив спиной к стене.
- Мне некогда вести с тобой разговоры, – начала девушка, – так что отвечай внятно и по делу. Договорились?
- Для начала назови мне свое имя! – как можно увереннее проговорил тот.
- Это тебе ни к чему, – кинула та.
Она достала из кармана нож, тем самым показывая, что не собирается терпеть вольностей.
- Ааа, так, значит, ты и есть та самая Фей, которая разделала под орех беднягу Чика и убила Сильвера, – усмехнулся Кевин, радуясь своей сообразительности.
- Кто тебе сказал обо мне? – Девушка явно растерялась.
- Мистер Моррис, кто же еще.
- Тогда ты знаешь, зачем я пришла к тебе!
- Знаю. – Кевин широко улыбнулся. – Но ничего тебе не скажу. Приведи Джокера, тогда и поговорим!
- Я не твоя поверенная собака, – огрызнулась она.
- Знаю, ты кусачая зверушка этого клоуна!
Фей размахнулась и отвесила Кевину смачную пощечину.
- Обиделась, что я назвал Джокера клоуном? – усмехнулся тот.
- Ты много болтаешь, это выводит меня из себя! – Она тихо добавила: – В следующий раз ударю уже кулаком.
- Я не сомневаюсь, – отозвался тот, потирая больную щеку. – Почему ты такая жестокая? Почему хочешь соответствовать этому психопату Джокеру?
- Не твое дело! – рявкнула она. – Заткнись! Не то выпущу твои кишки на белый свет.
Тот отрицательно покачала головой, а потом продолжил:
- Ты красивая, очень красивая! Сколько тебе лет, Фей? Семнадцать? Хотя, подожди-ка, Брюс мне что-то рассказывал о тебе.
Девушка заметно заволновалась, и Кевин решил идти напролом, ведь на кону его жизнь.
- Это твоих родителей убил Джокер, да? Пришел в дом и зарезал всех к чертовой матери, кажется так.
Фей дернулась, как от сильного удара, но старалась взять себя в руки и не показать вида, что напугана. Этот ублюдок всего лишь хочет спасти себя, его не нужно слушать.
- Твоя фамилия Ривер, – продолжал тем временем тот. – Точно, Ривер! Брюс хорошо под тебя капнул. И зовут тебя не Фей.
Она бросилась на него и прижала тонкое лезвие ножа к горлу Кевина. Он почувствовал, как оно легонько рассекло кожу, и замер.
- Если ты не закроешь свою пасть, я разрежу тебя на двести пятьдесят три куска, – зашептала Фей. – Пора доказать Джокеру, что я все-таки смогу выдать именно такое количество частей человеческого тела.
- Я могу вытащить тебя из этого болота, – быстро заговорил Кевин. – Только доверься мне, и у тебя будет все: красивый дом, настоящие друзья, обучение в лучшем университете Америки или даже Англии… Только пожелай – и это все у тебя будет, клянусь!
- С чего это ты такой добрый? – усмехнулась Фей.
- Просто нам нужен Джокер, не ты. Рано или поздно мы до него доберемся, зря он думает, что ему удастся порешить всю цепочку. – Кевин хмыкнул. – Ну, убьешь ты меня сейчас, но дела это не спасет. За мной еще люди, а за ними еще – замкнутый круг!
Он почувствовал, что нож Фей уже не так сильно вдавлен в его шею, и немного расслабился.
- Джокер ведь псих, самый настоящий псих, – уже уверенней продолжал Кевин. – Ты знала, что он лечился в психиатрической клинике? – В глазах Фей отразилось сомнение: она не знала. Можно было продолжать угнетать ее дух. – Он сбежал как раз за несколько месяцев до того, как решил убить твоих родителей. Неужели он не рассказывал тебе?
Девушка спрятала глаза, и Кевин понял, что снова владеет ситуацией.
- Хотя вряд ли он стал бы рассказывать, – вздохнул тот. – Страшная это правда!
Фей убрала от его горла нож.
- Почему? – спросила она.
Кевин усмехнулся, прекрасно зная, как нужно действовать на этого еще не окрыленного птенца.
- Тогда он еще не был Джокером, – начал тот. – Его звали Джозеф Керр, и он был вполне нормальным малым. Иногда, конечно, родственники замечали, что ведет он себя странно, но в основном он был положительным парнем. Хорошо учился, играл в театральном кружке какие-то пьесы… Так случилось, что Джозеф женился. Ту особу он не любил, ее, кажется, звали Дженни, но она забеременела от него, будучи еще не совершеннолетней, так что Джозефу пришлось жениться. С этого все и началось. У него снесло крышу, он стал творить странные вещи, грозил, что прирежет Дженни, если она все-таки родит ему этого ребенка. И в итоге он так и сделал. Кажется, она была на седьмом месяце, когда он полоснул ей по горлу кухонным ножом. Жуткая картина! Газеты и телевидение долго терли эту историю, высасывая новые подробности в буквальном смысле из пальца. Почему я помню это? – Кевин посмотрел на Фей, которая находилась в настоящем шоке. – Потому что его дядя имел счет в банке Сильвера. Я помню, как на него косились, когда он приходил закрывать его.
Фей отошла почти к самой двери и прислонилась к косяку.
- Ты не ожидала, малышка? – мягко спросил Кевин. – Ничего, в этот раз мы сотрем Джокера с лица земли!
Она тут же встрепенулась и уперла в него подозрительный взгляд.
- Если он и правда сбежал из психиатрической клиники, что ж никто не поймал его и обратно не упрятал?
- Джокер попался Брюсу и тот решил сделать из него наемного убийцу, – пожал плечами Кевин.
- А так ли это? – Было видно, что вся растерянность прошла и Фей лихорадочно соображает, что же делать дальше.
- Можешь спросить самого Брюса. Или Джокера. Если все-таки его увидишь.
С легкой усмешкой на губах Фей двинулась к Кевину. Она двигалась грациозно, слегка покачивая бедрами, как это делают стрип-танцовщицы. Отчего-то у Кевина пересохло во рту. Он вдруг почувствовал, что его член начинает жить отдельной жизнью.
- Если дело точно в Брюсе Моррисе, – заговорила она, – то он наверняка бы знал обо мне еще с того дня, когда Джокер убил моих родителей. Но мистер Моррис узнал обо мне только сейчас, только тогда, когда бы перерезали всю теплую компанию в доме Карла Коннера. Он понял, что Чика Коннера убил не Джокер, и стал копать под нас. – Фей подошла к Кевину и присела на корточки. – Откуда Моррис узнал обо мне?
Он смотрел на нее, ощущая страх и сильнейшее сексуальное влечение одновременно.
- Откуда Моррис узнал обо мне, Кев? – почти шепотом спросила она.
- Я не знаю его источников, – огрубевшим голосом выдал тот.
Фей усмехнулась.
- Что, тоже хочешь меня трахнуть? – В ее голосе было скорее сожаление, чем издевка.
- Тебя грех не хотеть, малышка-Фей!
Она прижалась губами к его уху, держа за спиной нож. Кончиком языка она очертила его ушную раковину, слегка закусив мочку и ощутив легкую дрожь в теле своей жертвы.
- Прости, сладкий, – зашептала она, – но я люблю другого!
- Только не говори, что Джокера! – в тон ей ответил Кевин.
- Ты угадал, сладкий!
Маленький ножик вошел в его тело по самую рукоять. Кевин хватанул ртом воздух, но в глазах уже темнело, а боль достигла мозга и пронзила каждую клеточку его тела. Он уже с трудом понимал, что Фей вынула нож и снова вонзила в его тело, а потом еще и еще раз, пока он не скрючился на полу в позе зародыша. Тогда она принялась рвать на нем одежду, чтобы ткань не мешала оружию рассекать плоть. Ухватив нож двумя руками, Фей вонзала его в тело Кевина, уже даже не соображая, что делает. Кровь брызгала на ее лицо и новое платье, на голые ноги и бежевые туфли, которые Фей уже зареклась выбросить. Ее руки были по локоть в клочках его плоти, а нос забивал противный запах железа, который, казалось, затмил все вокруг.
Она очнулась на полу. Ее отчаянно тряс за плечо Говард. Фей кое-как поднялась на четвереньки и увидела, что она валялась в луже крови Кевина, которая уже успела остыть. Ее волосы слиплись, на лице и обнаженных участках тела была темно-красная корка.
- Фей, нужно уходить! Копы скоро будут здесь! – мягко проговорил Говард.
Она кивнула. Он помог ей подняться и повел к выходу. Фей даже не оглянулась на свою изуродованную жертву.
*
- Если ты скажешь мне правду, малыш, я убью тебя быстро! – проговорил Джокер.
Говард Хоу был привязан к столу и взирал на своего мучителя с неподдельным ужасом. Он был тщедушным, замученным наукой тридцатипятилетним мужчиной без семьи и каких-либо серьезных жизненных увлечений. Джокер его никогда не интересовал, но кое-кто обещал ему хороший куш, если он станет рыть под этого психопата. Говард согласился, на условиях, что ему будет обеспеченна стопроцентная безопасность. Конечно, ему это пообещали, и он послушно выуживал для Брюса Морриса любую информацию, которую тот только мог пожелать. Говард его никогда в глаза не видел, действовал через посредников, но полной отдачи новому делу у него было не отнять.
- Ну, так что? – Джокер заглянул ему в лицо. – Будешь паинькой?
Тот еле заметно кивнул.
- Умница! Хороший мальчик! – Он ласково погладил Говарда по голове. – Как я люблю таких исполнительных и понятливых! Последнее время все ублюдки какие-то попадаются, знаешь ли!
Говард с опаской посмотрел на своего мучителя. Неужели он правда может сохранить ему жизнь?
- На кого ты работаешь, Говард? – начала Джокер.
- В основном на Брюса Морриса, – поспешно отозвался тот, – но я никогда с ним не встречаюсь, все передается через посредников.
- А кто эти посредники?
- Я их не знаю. Брюс всегда присылает новых людей. Звонит мне, мы договариваемся о времени и месте, где меня будет ждать человек с новым заданием или, наоборот, тот, кому я должен передать нужные новости.
- И что же это за нужные новости?
- В основном о твоем прошлом, об особых приметах в убийствах и о девочке, которая на тебя работает.
Джокер взял лицо Говарда в свои руки и заставил смотреть ему прямо в глаза.
- А вот отсюда, умник, подробнее! – проговорил он.
Говард послушно поведал все, что знал, и Джокер не сомневался в его правдивости.
- Какое у тебя последнее задание? – жестко спросил он, выпрямившись.
- Никакого, – пожал плечами Говард. – Брюс ждет, когда вы с Фей разделитесь!
Джокер на какое-то мгновение вошел в ступор, а потом принялся лихорадочно соображать, что сейчас нужно делать. Они с Фей разделились, Брюс этого только и ждал – ловушка!
Он вынул нож.
- Открой рот, умник!
- Нет, пожалуйста! – взмолился тот, уже понимая, что его ждет.
- Тише, тише. – Джокер ласково потрепал его по щекам, обращаясь к Майку: – Набери мне зверульку! – И снова обратился к Говарду Хоу: – Открой рот!
Тот отрицательно покачал головой. Тогда Джокер просто обхватил его подбородок одной рукой и просунул тонкое лезвие ножа между губ.
Майк протянул ему мобильник, где уже шли длинные гудки.
- Если с ней что-то случилось, умник, моя улыбка будет последней, которую ты увидишь в своей жизни!
Гудки на том конце провода прекратились, послышалось тихое всхлипывание.
- Фей! – позвал Джокер.
- Это полная бессмыслица! – порыдала она. – Господи! Мы проиграли!
Джокер швырнул телефон в стену, и он разлетелся на сотню мелких деталей.
- Прощай, умник, – усмехнулся он. – Ты был самым скучным персонажем в этой игре!
Глава 9
Они оба этого хотели
Уже поднимаясь по лестнице, Джокер знал, что у Фей всего лишь нервный срыв и тревога была ложной. Шон, отмывающий их неприметный фургон, который Джокер выделил на этот вечер своей напарнице, сообщил, что Говард вынес Фей из дома Ричардса на руках и она была с ног до головы залита кровью жертвы. Джокер усмехнулся про себя, подметив, что девочка, наверное, здорово повеселилась.
Он пересек гостиную и встал напротив двери в ванную. Она была приоткрыта, и звук льющейся воды почему-то заставил его насторожиться.
- Она там недавно, – бросил ему Говард. Обычно он был молчалив, но сегодня почему-то решил нарушить свои устоявшиеся, казалось бы, принципы. – Залезла прямо в одежде. Там даже вода кровавого цвета стала!
Джокер кинул на него недовольный взгляд: он не любил, когда его мысли перебивают, а потом толкнул ногой дверь и вошел в ванную. Привалившись к косяку, он с интересом рассматривал Фей, которая сидела в узкой обшарпанной ванне, притянув колени к подбородку и обхватив их руками. Она была полностью одета, ее волосы мокрыми сосульками облепили лицо, а вода в ванной имела насыщенный красный цвет. Джокеру это показалось забавным, хотя сама Фей выглядела так, словно была на грани нервного срыва.
- Не думал, что кровяные ванны полезны! – усмехнулся он, а потом подошел и выключил кран с водой.
Фей тут же повернула голову в его сторону. Тушь и подводка растеклись, образуя под глазами угольно-черные круги, будто бы Фей старалась подражать Джокеру или хотела передразнить его.
- И долго ты собралась так сидеть?
- Я порезала его на двести с лишним кусков, – бросила она вместо ответа на вопрос.
- Ууу! Так это можно отпраздновать, Фей! – Джокер потер руки в предвкушении.
- Чего праздновать? – Она встала во весь рост, даже не боясь поскользнуться. – Я резала его, как настоящий маньяк, как Потрошитель чертов! Скажу даже больше, я не помню, когда разделалась с ним окончательно, Джокер!
- Хм… – Он озадачено потер подбородок. – Думаю, в следующий раз нужно дать тебе с собой видеокамеру. Приятный просмотр будет перед сном… ха-ха… Возможно, именно так я избавлюсь от бессонницы!
Фей ничего не ответила, а снова погрузилась в воду, окрашенную кровью своей жертвы. Джокер некоторое время смотрел на нее, потом тихо подошел и опустился на пол возле ванны. Прислонившись спиной к стене, он устало вытянул ноги и посмотрел на Фей, погруженную в свои мысли. Его голова находилась как раз на уровне края ванны, и лицо девушки было прекрасно ему видно.
- Мне страшно! – прошептала вдруг она, даже не посмотрев на Джокера. – Страшно, потому что я превращаюсь в психопатку, которая не может владеть собой!
Он рассмеялся в ответ.
Фей вдруг вцепилась ему в горло и выдала скороговоркой:
- Это не смешно! Это совсем не смешно! Я становлюсь опасной даже для себя самой! Я не хочу! Я не такая! Услышь же меня, сукин сын!
Джокер смотрел на нее равнодушным взглядом, лишенным каких-либо эмоций. Ее хватка не была достаточно сильной, чтобы причинить ему боль, хотя он думал, что Фей просто хорошо владела собой и на самом деле всего лишь хотела, чтобы он воспринял ее слова всерьез. Джокер знал, что нужно делать в такие моменты, он слишком хорошо чувствовал свою маленькую напарницу!
Он ласково погладил ее по голове, словно младшую сестренку, которая слишком много балуется. Ему ничего не хотелось говорить, лишь странное, какое-то незнакомое чувство зародилось в его душе. Такое уже было, совсем недавно было, когда Фей уснула в его комнате. Это чувство пугало Джокера, но в то же время несказанно радовало.
- Ты убьешь меня? – прошептала она. – Убьешь, как Дженни?
- Дженни? – Джокер неопределенно хмыкнул и продолжил невозмутимым голосом: – Кто рассказал тебе о Дженни?
- Кевин Ричардс.
- Ааа! – Джокер вздохнул так, словно испытывал безмерную усталость. – Любопытно, что кто-то еще помнит то, чего не помню я! Забавно-забавно. Надо же, люди так бояться забыть что-то о малознакомом человеке, словно от этого зависит их жизнь! Хотя, в случае с архивщиком-Кевином, это было действительно так.
Джокер вдруг рассмеялся, и Фей настороженно посмотрела на него.
- Не бойся! – зашептал он, обхватив ее голову руками. – Тише! Если хочешь, я могу тебя отпустить на все четыре стороны. Запорхаешь, как бабочка, как мотылек, и никто не сможет тебя контролировать, указывать, заставлять. Это уже будет твоя собственная игра в себя. Ты хочешь этого, Фей?
- Нет, – твердо заявила та.
- Почему же? – В голосе Джокера слышалось искреннее удивление.
- Ты все равно меня убьешь! – отозвалась она.
- Умница моя! – Он хлопнул в ладоши. – Ты все помнишь! Вот умница!
Фей грустно усмехнулась и погрузилась в кровавую воду по самый подбородок.
- Я не поверила Ричардсу, когда он стал говорить мне о Дженни, – тихо произнесла девушка через мгновение.
- Чего же тогда на меня накинулась? – усмехнулся Джокер.
- Я хотела, чтобы ты подтвердил, что Кевин солгал.
- Ошиблась, с кем не бывает. – Джокер пожал плечами, а потом слегка наклонился к Фей и тихо добавил: – Приятно убивать людей, когда они говорят тебе правду!
Фей промолчала. Ее не тронули слова Джокера, но боль от сознания собственной уязвимости неприятно жгла сердце. Не было смысла сейчас уверять себя, что она больше его не любит, это не так.
Она посмотрела на него. Неожиданно Джокер поднялся и залез в ванную, усевшись напротив Фей. Его фиолетовый костюм тут же намок, темнея от такого большого количества крови в воде. Джокер не спускал с нее глаз, словно чего-то ждал. Ее сердце замерло от какого-то странного, такого чуждого волнения, и девушка почувствовала, как краснеет. Зеленые глаза напротив нее хитро улыбались. И вот тут-то Фей до смерти захотелось стереть этот нелепый грим с лица Джокера и наконец увидеть, как же он выглядит на самом деле. Раньше ей никогда не приходило это в голову, но сейчас…
Девушка привстала и всем телом подалась к Джокеру. Тихий всплеск темно-красной, пропитанной кровью воды подтвердил ее быстрое движение. Рука Фей сама потянулась к лицу Джокера и провела по набеленной щеке. На ладони остался след, который девушка быстро смыла, а потом зачерпнула целую пригоршню воды и обрушила на его щеку. Потом еще и еще, пока белая краска с одной щеки окончательно не смылась, выставляя на обозрение настоящую человеческую кожу. Уголки губ Фей дрогнули в слабой улыбке – она уже думала, что Джокер и не человек вовсе.
Девушка продолжала смывать с его лица грим, а он даже не сопротивлялся. В его зеленых глазах таилась улыбка, которая отчего-то вселяла в Фей уверенность. Ее сердце бешено колотилось. Краска с лица Джокера смывалась, и она уже видела ужасные шрамы, тянущиеся от уголков его губ до самых ушей. Внутри все холодело, но не от страха, а от того, что Фей начинала испытывать. И для ее невинного тела это было страшно и волнительно одновременно.
Неожиданно Джокер набрал пригоршню воды и стал быстро смывать с лица остатки грима, а потом, когда его лицо оказалось полностью очищенным от краски, посмотрел на девушку. И мир вокруг замер. Джокер ждал. Фей находилась в ступоре. Он никак не мог понять, что она действительно думает о нем настоящем, а она сама поймала себя на мысли, что не знает, сколько ему лет.
В глазах Джокера Фей была красивой, юной, невинной и уязвимой девочкой, которую он взял ради забавы. Она видела молодое, немного бледное лицо, изуродованное шрамами, которые, по ее мнению, ничуть не лишали его настоящей мужской красоты. Она дала бы ему не больше двадцати восьми лет. И впервые в жизни Фей поймала себя на мысли, что Джокер вовсе не психически больной, что он всего лишь претворяется им, чтобы скрыть свою истинную сущность.
Сама не понимая как, она пододвинулась к нему еще ближе, почти вплотную, и дотронулась кончиками пальцев до шрамов. Они были бледными, уже давно зарубцевавшимися, но так и неисчезнувшими.
- Дженни их ненавидела! – слегка улыбнувшись, прошептал Джокер.
Фей с восхищением подметила тонкие морщинки вокруг его глаз и то, как еле заметно дрогнули его губы. Это было так восхитительно и необычайно, что она просто боялась поверить в то, что знает теперь настоящего Джокера. Фей задержала дыхание и прикоснулась губами к одному из шрамов. Джокер дернулся, как от статического разряда, разом напрягся, словно к его горлу приставили нож, и Фей испугалась, что сейчас он оттолкнет ее и все разом кончится. А она хотела, чтобы сейчас они дошли до логического конца, чтобы узнать его таким, каким никогда не знала.
Фей поцеловала другой шрам и осторожно прижалась губами к его губам. Он не ответил на поцелуй, но она не отступала. Обвив его шею руками, Фей забралась ему на колени и принялась целовать со всей страстью, на которую только была способна. Но он оставался равнодушен и недвижим, словно восковая фигура.
- Я убивала его, думая о том, как ты убивал Дженни! – твердила Фей, мешая слова с поцелуями, срывая с себя измазанную кровью «косуху». – Мне… было… наплевать, что… ты… ее убил. – Фей прижала его голову к себе и жарко зашептала: – Спроси меня, почему.
- Мне все равно! – отозвался тот, и девушка почувствовала, как его рука поползла по ее спине и зарылась в волосы.
- А я все равно скажу! – выдохнула она. – Потому что я тебя люблю! Всегда любила! Все эти годы любила!
Джокер вдруг ухватил ее за плечи и опрокинул на спину так, что Фей ушла под воду с головой. Глотнув пропитанной кровью жидкости, она закашлялась, бессмысленно барахтаясь под тяжелым телом Джокера. Его руки были на ее шее, она чувствовала, как он легонько надавливает ей на кадык. Еще чуть-чуть – и она будет в отключке, которая станет первым этапом к ее плавному отходу на тот свет. Но неожиданно Фей почувствовала на своих губах его губы, которые дарили ей яростные и требовательные поцелуи; истинно мужские, которые будто бы доказывали свое превосходство и над ней, и над всеми женщинами в мире.
По какой-то тайной воле она принялась стаскивать с Джокера пиджак и рубашку, одновременно помогая ему справиться со своей одеждой. Прикосновения его обнаженного тела к ее обнаженному телу в остывшей воде, сдобренной человеческой кровью, обжигали, заставляя Фей теряться в этом неизведанном ей мире. Джокер причинял ей боль, его ласки были грубыми, слишком смелыми для ее неопытного тела; он не пытался понять ее, зато она понимала его, чувствовала, угадывала и стремилась навстречу, отдавая себя всю, не оставляя ничего на потом, будто бы знала, что этого «потом» уже может и не быть.
Он не знал, были ли у нее мужчины, спала ли она с теми, кого убивала, были ли у нее любовники – обычные неудачники, любившие в жизни секс, наркотики и халявные деньги. Джокеру было ровным счетом наплевать на все это. Он просто хотел ее! Фей долгое время была для него ребенком, верной ученицей, которая, возможно, своими способностями однажды затмит его самого, и сейчас он уже не понимал, когда стал видеть в ней чуть больше, чем напарницу. Сейчас ее тело влекло. И он жадно исследовал его, сантиметр за сантиметром, в глубине души испытывая неизмеримое счастье от каждого тихого стона Фей.
Джокер обхватил ее лицо руками, заставив посмотреть на него. Серые глаза, поддернутые дымкой страстного желания, взирали на него с истинным восхищением, почти поклонением. Он впился в ее губы жадным поцелуем, почти до крови прикусывая их, а потом просунул одну руку под спину Фей и слегка приподнял ее. Он не хотел ждать, не хотел тратить время на не нужные ласки, прекрасно понимая, что Фей жаждет его целиком, а не частями, порциями и дозами.
Джокер вошел в нее одним рывком. Обрывистый крик боли, сорвавшийся с ее губ, заставил его улыбнуться. Фей смотрела на него широко раскрытыми глазами, в которых стояли слезы, но, тем не менее, Джокер не видел в них ненависти.
Он начал движение, неотрывно смотря ей прямо в глаза. Слабый запах крови щекотал ноздри, остывшая вода ласкала их тела, изредка выплескиваясь на посеревший кафель. Фей шумно выдохнула и на мгновение прикрыла глаза, выгибаясь всем телом: первая боль прошла, и она была готова получить то, чего ждала.
*
Эта ночь была слишком долгой. Эта ночь окончательно свела их с ума, и уже тогда, когда они, достигая наслаждения и стремясь к нему снова и снова, не следили за ходом времени, уже тогда нужно было понять, что все прошлое кануло в бездну, пропуская вперед будущее, которое станет совсем неожиданным для них обоих. Фей не знала, сколько раз целовала шрамы на лице Джокера, сколько раз прижималась к нему, беспрекословно впуская его в свой маленький, блеклый мир. Их обнаженные тела пахли кровью, а давно остывшая вода стала почти ледяной и вязкой. Казалось, безумие, охватившее обоих, никогда не кончится, но неожиданно Джокер поднялся и потянул за собой Фей. Ее ноги дрожали от усталости, все тело болело, и она беспомощно повалилась на него. Джокер тут же подхватил ее на руки и понес в свою комнату. Он молча положил Фей на кровать, на этот раз отбросив зеленое покрывало в сторону и укрыв ее теплым одеялом. Она закуталась под самый подбородок и с благодарностью взглянула на Джокера; он почему-то отвел глаза.
- Поспи, – чужим, каким-то равнодушным голосом произнес он, поправляя подушку под головой Фей.
Она цепко ухватилась за его руку.
- А ты? – В ее голосе прозвучало намного больше надежды, чем ей этого хотелось.
- У меня дела, Фей! – холодно бросил он, почти выдернув свою руку из ее слабой хватки.
Нагнувшись, Джокер приложился губами к ее лбу, а потом направился в коридор.
Фей проснулась от того, что ее левая рука затекла. Она нехотя открыла глаза и попыталась размять конечность. О том, чтобы продолжить сон, не было и речи. Ее тело все еще побаливало, и теперь, прокручивая все события прошлой ночи, она вдруг осознала, что уже ничего не будет как прежде. Они с Джокером уже не просто напарники, они – любовники, и одна мысль об этом внушала ей ужас. Но дело не в том, что Фей не хотела этого, она, наоборот, чувствовала себя как-то не к месту счастливой, просто теперь не понятно, как ей вести себя дальше. Что, если эта тонкая грань его доверия к ней лопнула, как мыльный пузырь? Он прогонит ее! Хотя нет, Джокеру проще убить, чем отпустить, это еще одно негласное правило.
- Проснулась? – вдруг услышала она его голос и вздрогнула.
Повернув голову, Фей увидела, что Джокер стоит напротив зеркала и старательно наносит грим на лицо. Тот Джокер, который был с ней еще ночью, исчез бесследно.
- Сегодня у тебя выходной, – продолжил тот, так и не дождавшись ее ответа. – Можешь делать все, что хочешь! – Джокер повернулся к Фей. – Даже спать!
Половина его лица уже была покрыта толстым слоем белой краски, теперь он старательно замазывал вторую.
- А ты чем займешься? – спросил девушка, чувствуя, как первая волна смущения сошла.
- У меня дело, очень важное дело!
- Я с тобой.
- Нет, тебе там не место. – Он прокашлялся. – Вернее, у тебя нет сил.
Фей почувствовала, как румянец заливает ее лицо.
- Я не хочу, чтобы ты шел один! – тихо произнесла она.
- Не переживай! Со мной наши верные псы! Не переживай!
Девушка некоторое время смотрела на него. Волна негодования и какой-то совершенно детской обиды нахлынула на нее. Он ведет себя так же, как и днем ранее, так же, как все эти годы. Но почему, собственно, он должен вести себя иначе? Потому что трахнул ее? Потому что стал ее первым мужчиной? Джокеру уж точно на это чихать, скорее всего, он даже и не понял, что она была девственница. Да, все правильно! Всего лишь секс! Рано или поздно это должно было случиться, так что к чему париться и ей по этому поводу.
- Тебе нужны деньги? – спросил Джокер, нарушая ход ее мыслей.
Он уже закончил накладывать грим, и вместо непривычного бледного человеческого лица на нее смотрело привычное, клоуновское, с жуткой улыбкой от уха до уха.
- Нет, не нужны, – откликнулась Фей. Голос выдал ее: она была почти в ярости.
Джокер тут же просек, что здесь что-то не так, и обернулся.
- Что с тобой?
- Ничего.
- А если честно?
- Я ненавижу твой грим! – выпалила она.
В ответ послышалось ядовитое хихиканье.
- Проще сказать: «Я люблю твои шрамы, Джокер!»
- Да, так оно и есть. Я люблю твои шрамы, Джокер!
- Я не просил тебя повторять.
- Прости, привычка.
Он уставился на нее с хитрой усмешкой в глазах.
- Провоцируешь? – ухмыльнулся Джокер и медленно направился к ней. – Кажется, вчера ты хотела знать, почему я убил Дженни? Я расскажу тебе. – Он подошел вплотную к кровати и присел на самый край. – Она была ужасно приставучей, да еще и насмешницей. Ей нравилось потешаться надо мной, знаешь ли. А я терпел. Ох, как я терпел, Фей! – Он наклонился к ней и зашептал так быстро, что она еле разбирала его слова: – Но однажды мне надоело. И Дженни мне надоела, и ее насмешки! Она была глупой, хотя и бесстрашной, а мой нож был не менее острее, чем сейчас. Но она не знала этого. Глупая неврастеничка-Дженни, не правда ли? – Джокер вдруг замолчал и в упор уставился на Фей. – Я начал с рук. Они были такие тонкие, изящные и хрупкие, что мне казалось, будто я режу кусок мягкого хлеба. От запястья и до локтя. Наверное, ты хочешь спросить, кричала ли Дженни? Орала, как свинья на бойне! А кровь… ее кровь забрызгала мне глаза, даже в рот попало несколько капель. Потом мой нож рвал ей грудную клетку. Дженни так верещала, что в дверь забарабанили соседи. Мне не хотелось бросать начатое на полпути дело, поэтому я просто воткнул нож ей в горло, по самую рукоять, и заглушил ее крик навечно.
Джокер выжидающе уставился на Фей. Он ждал ужаса в ее глазах, отвращения или хотя бы злости, разбавленной страхом, но ничего этого не было. Только внимание – бескрайнее, всепоглощающее.
- И зачем ты все это мне рассказал? – наконец спросила она.
- Чтобы ты знала, что я не люблю повторяться! – Он запечатлел на ее губах поцелуй, от которого остался горький привкус грима.
Потрепав Фей по голове, словно малого ребенка, Джокер направился к выходу, как всегда немного сгорбившись и шаркая ногами. Она выжидающе смотрела ему в след. Она ждала, что он обернется, что произнесет что-то такое, что непременно согреет ей душу и вселит мифическую надежду на лучшую жизнь. На лучшую жизнь с ним, конечно же. Но Джокер продолжал удаляться. Его рука уже взялась за ручку двери, еще чуть-чуть – и он покинет свою комнату и уйдет невесть куда, оставляя Фей в этом молчаливом одиночестве.
- Джозеф! – окликнула она его.
Джокер замер. Были видно, как напряглась его спина, как дернулись плечи, словно ему стало противно от чего-то.
- Чего еще? – бросил он через плечо.
- Давай поженимся! – Фей сама не поняла, как решилась сказать такое, словно слова сами слетели с ее губ против воли.
Джокер резко повернулся и уставился на нее. Он явно был ошарашен таким заявлениям.
- Давай поженимся и уедем к чертовой матери из этого дерьмового города! – уже увереннее проговорила она.
- Хэ-хэ! Превеселая из нас выйдет парочка, Фей, не находишь?
- Мне плевать! Просто давай уедем. Будем жить в каком-нибудь тихом городишке, там, где никто о нас не узнает…
- Сбежать? – Джокер оскалился. – Нет, Джокер никогда не сбегает. Пусть драпают эти крысы с корабля, а я буду сидеть и посмеиваться.
- Тебе не кажется, что у нас нет шансов?
- Закрой рот, Фей! Хочешь предать меня? Давай, вперед! От этого игра станет только интереснее. – Он быстро пересек комнату и навис над ней. – И ты думаешь, что я не смогу перерезать тебе глотку? С радостью, зверулька! С превеликой радостью!
Глава 10
Фей и Джокер разошлись в разные стороны
Фей пересекла улицу, не обращая внимания на сигналы машин – ей чудом удалось не попасть под колеса. Она чувствовала себя такой дурой, что даже страшно подумать. Влюбиться в Джокера, да потом еще с ним и переспать! Когда у нее вытекли мозги? И куда, интересно?
Она подошла к уже такому родному кафе и с силой открыла дверь. Внутри как всегда было мало посетителей, а плотный запах кофе и жареного бекона приятно щекотал нос. Фей не ела чуть больше суток, просто напросто забыла об этом, как Джокер, а сейчас желудок требовал свое громким урчанием.
Девушка окинула быстрым взглядом небольшое, но уютное помещение кафе. Столик, за которым она обычно сидела, был пуст. Хоть что-то хорошее за последнее время.
Она быстро прошла туда, громко цокая тонкими каблуками, и села, ожидая, когда официантка подаст ей меню. Долго ждать не пришлось, уже через пару минут милая, немного полноватая молодая женщина стояла перед Фей, протягивая длинную книжицу.
- Давно вы у нас не были, – улыбнулась женщина.
- Дел много, – отозвалась Фей, выдавливая из себя улыбку.
- Про вас спрашивали.
- Кто? – девушка насторожилась.
- Двое молодых людей, невысокие такие, да и не особо симпатичные. – Женщина тихо хихикнула.
Фей тут же закрыла меню и протянула его официантке.
- Капучино, вишневый пирог и макароны с пастой, – быстро проговорила она.
Женщина кивнула и пошла передавать заказ на кухню.
Фей откинулась на спинку кресла и задумалась. Кто такие эти двое молодых людей? И откуда они знают, что она часто появляется здесь? Может быть, это те двое, преследовавшие ее в тот раз? Все внутри Фей волновалось. Ей хотелось сорваться и бежать к Джокеру, поведать ему о том, что кто-то ее ищет. Но это будет глупо. Она сама может со всем справиться, она докажет ему, что уже давно не ребенок.
Официантка принесла капучино. Его нежный аромат немного отвел в сторону тяжелые думы Фей. Она взяла чашку в обе руки и поднесла ее к самому носу, сделав глубокий вдох. Аромат кофе, казалось, заполнил ее всю внутри, отчего стало чудесным образом теплее.
Вскоре подоспели и макароны с пастой и вишневый пирог. Изголодавшаяся Фей уплетала за обе щеки, параллельно возвращаясь мыслями то к словам официантки, то к сумасшедшей ночи с Джокером. Да-да, она была именно сумасшедшей, и дело даже не в том, что все ощущенное ею тогда затмило все прочие чувства, которые она когда-либо испытывала. Просто сам процесс происходящего… сама эта странная, немного отчаянная любовь в кровавой воде была чистой воды помешательством – и Фей, и Джокера.
Доев все до крошки, девушка расплатилась с официанткой, не забыв про щедрые чаевые, немного еще посидела, равнодушно вглядываясь в унылый свет фонарей за окном, а потом решительно покинула кафе, удостоив на прощание официантку благодарственной улыбкой. Отчего-то Фей казалось, что сегодня это было необходимо.
Она вышла на улицу, посмотрела по сторонам, словно ожидая, что где-то рядом стоит их серый фургон и Джокер уже нервничает, почему она так долго. Но это пустые надежды. Такого никогда не было и не будет! Джокер не любит ее. Фей вообще поймала себя на мысли, что не уверена в том, что он способен на человеческие чувства.
«Косуха» была безнадежно убита в ту ночь, когда они занялись сексом в ванной, поэтому сейчас на Фей была более простая куртка: темно-коричневая, едва доходящая до середины бедер. У нее был короткий воротник, но по привычке девушка старалась поднять его повыше. Засунув руки в карманы, Фей не спеша пошла по тротуару. Было уже поздно, и логичнее было бы вызвать такси, но ей отчего-то не хотелось домой. Хотя, там ли ее дом на самом деле? Она родилась в богатой семье, родители ее любили, брат всегда защищал; у них была разница в восемь лет, поэтому она по праву считала его взрослым мужчиной, будучи сама еще малюткой. У них был большой, уютный и красивый дом, всегда полный гостей и радостного смеха. Конечно, сейчас Фей понимала, что родители в большинстве своем носили маски, создавая видимость мирной и любящей семьи. Лишь глубокая ночь и просторная спальня знали, какими были их отношения на самом деле. Но это Фей понимает сейчас. Тогда все было иначе, тогда она верила в ложь, которую родители дарили ей и Нику. Так почему же она не возненавидела Джокера, когда он разрушил весь ее мир – красивый, богатый, радужный, дав взамен какое-то гнилое и зловонное болото, усеянное трупами? Нормальный бы человек сделал бы все, чтобы уничтожить этого жестокого убийцу, а Фей его обожала. В чем же тут причина?
- Эй, малышка! – послышался позади до тошноты знакомый голос.
Фей сморщилась. Остановившись, она даже не попыталась обернуться. Ей хотелось, чтобы обладатель этого голоса убрался куда подальше!
Тем временем говоривший поравнялся с ней и встал рядом. Фей посмотрела на него с пренебрежением: рыжие волосы, веснушчатое лицо – так близко он выглядит еще отвратительнее.
- Почему такая красавица гуляет одна? – спросил он, растягивая губы в противной усмешке.
- Тебя ожидаю! – бросила та.
С другой стороны возник его друг, и Фей с усмешкой подумала о том, что эти двое, наверное, никогда не расстаются.
- Чего вам надо? – спросила она. – Я же вам в тот раз сказала, что со мной лучше не связываться!
- А мы любим рисковать, – парировал рыжий.
В это время его друг – блондин – ухватил Фей за руку и потащили в сторону дороги.
- Пойдем, покатаемся немного.
- Отвали от меня! – Она вырвалась. – Тронешь еще раз – убью!
Блондин усмехнулся, окинув Фей оценивающим взглядом с ног до головы.
- Кишка тонка, солнышко!
Она выхватила нож.
- Уверен? – Ее голос приобрел угрожающий тон.
Эти двое стали наступать, Фей медленно отходила назад. Ей никогда не приходилось бороться сразу с двумя, и она отчаянно пыталась найти выход из сложившегося положения.
- Мы тебе больно не сделаем, если ты нам тоже не сделаешь, – мирно проговорил рыжий. – Просто поедем с нами!
- Соглашайся, – подхватил блондин, – у тебя все равно нет другого выхода.
- С чего ты взял? – усмехнулась Фей.
- Одной тебе с двумя не справиться, – пожал плечами рыжий, – а Джокер сейчас занят более важным делом, чем опекать свою зверульку. Ведь так он тебя зовет, Фей?
Она на миг потеряла дар речи. Они знали о Джокере, они знали о ней…
Этого хватило, чтобы блондин в один прыжок пересек разделяющее их расстояние. Он выбил из ее руки нож и попытался скрутить девушку, но она сумела дать ему отпор: удар в пах был точным и очень больным. Блондин взвыл. Фей уже была готова бежать, но в этот самый момент ее вырубили ударом по голове.
*
Джокер любовно оглядел лезвие своего маленького ножа. Ничего не внушало ему такой уверенности, как холодный металл его судьбоносного друга. Почему-то Джокера охватила странного рода меланхолия – его собственная меланхолия, не похожая на те, что испытывают обычные люди. Он невольно стал вспоминать, как давно появился этот нож в его руках и чью кровь впервые вкусил. Увы, но в памяти это не отпечаталось!
- Знаешь, как давно этот нож у меня? – Джокер бросил внимательный взгляд на человека, привязанного к стулу.
Ему было около сорока лет. Бледное лицо, в светло-серых глазах – истинный ужас, а тонкие губы слегка подрагивают. Его имя Питер Огри, и он знает достаточно, чтобы поделиться своей информацией с Джокером.
- Не знаешь! – продолжал тот. – А на его счету ведь миллионы жертв. И я надеюсь, что в отличие от меня, он помнит их всех по именам.
Джокер подошел к Огри вплотную, приставил нож к самому горлу, уперев острие так сильно, что выступила кровь. Его зеленые глаза сосредоточенно рассматривали лицо своей жертвы, искаженное не поддельным страхом и ненавистью одновременно. Джокер рассмеялся у себя в душе. Эти чувства, теснившиеся внутри Огри, питали его, словно витамин. Как же он любил наблюдать, как жертва теряет контроль над собой, это чертово самообладание, которое никому в общем-то и не нужно, звонко разбивается о плотные стенки куба, называемого страхом. Иногда Джокеру кажется, что он даже слышит этот трезвон бьющегося стекла, и тихо злорадствует. Пусть сжимается куб страха, пусть он давит на мечущуюся в агонии душу жертвы, пусть рвет нервы в клочья, пусть втаптывает в грязь самолюбие. Ему, Джокеру, это нравится!
- Не дрожи! – прошептал он, все еще не сводя глаз с Огри. – Тебе должно быть уже все равно, что я сделаю с тобой после того, как узнаю все, что мне нужно! Знаешь, – Джокер убрал с лица жертвы налипшие пряди волос, – вы все живете в этом мире, называя свою жизнь ровной и благополучной. У вас есть дома – шикарные и не очень, у вас есть семьи – любящие и расчетливые, у вас есть работа и деньги, без которых никто так и не научился жить. Вы все счастливцы, черт возьми! А кто тогда я? – Джокер взял его лицо в обе руки и пристально посмотрел в глаза. – У меня ничего этого нет. Мне ничего этого не надо. Так кто тогда я, Пит?
- Ты просто сумасшедший! – дрожащими губами выдал тот.
Джокер хохотнул.
- Гамлета тоже считали психопатом, но тем не менее он делал свое дело, тогда как другие пытались закрыться от правды и смериться с тем, что имеют. Думаешь, я не знаю «Гамлета»? Думаешь, я такой двинутый, что не читал «Гамлета»? – Джокер облизнул губы. – Не привычно думать, что я не тварь, правда?
- Ты сумасшедший, Джозеф! – повторил тот совсем тихо.
- Что за ерунда? – Джокер выпустил голову Огри из рук и отошел от него на пару шагов. – Неужели теперь все в Нью-Йорке знают мое имечко? Знаешь, что я сделаю, чтобы исправить эту грубейшую ошибку? – Джокер наклонился к нему и зашептал прямо бедняге в лицо: – Я вырежу свое настоящее имя у тебя на лбу, когда узнаю все, что мне нужно. Это будет просто «Джокер»! Я гений, не правда ли?
Он снова отошел от мужчины, принимаясь мерить шагами небольшую комнату в доме Питера Огри, которая служила спальней. Его дом был не таким большим и богато обставленным, как дома предыдущих неудачников. Сразу чувствовалось, что в Огри есть честность и некая доля справедливости.
- Чего ты хочешь? – наконец спросил мужчина, неотрывно следя глазами за Джокером.
- Это серьезный вопрос, хороший мой! – отозвался тот, прервав свое бессмысленное хождение из угла в угол. – «Чего ты хочешь?» – вопрос более масштабный, чем вы все думаете. В данную минуту я хочу перерезать тебе глотку, Пит! И знаешь, что мне мешает? Знаешь, конечно, знаешь! Мне нужна информация! – Джокер снова подошел к Огри и заглянул ему в лицо. – Зачем ты ввязался в это, малыш? Ты ведь не плохой малый по сути дела! Чему ты заведуешь? Ателье?
Тот еле заметно кивнул.
- Браво! – Джокер хихикнул. – Портняжка, который хочет убрать Джокера! Браво! – Он театрально захлопал в ладоши. – Тоже хочешь мира во всем мире? Тебе тоже кажется, что без меня вам всем будет здесь очень здорово и весело? – Джокер оскалился. – Да вы все сдохнете, если меня не станет! Какой к черту мир? Где ты его тут видишь, Пит? Вокруг тебя мир? В твоей семье мир? Его нет и не будет! Я убираю вас, словно паразитов, и не важно, вор ты или человек, который каждое воскресенье посещает церковь, а всю неделю пожирает глазами свою юную помощницу. Думаешь, я не знаю людские души? О-хо-хо, Пит! Я знаю их так, словно каждый раз выворачиваю человека наизнанку.
- Ты сумасшедший! – снова выдохнул Огри, и на этот раз его слова прозвучали убедительнее.
- В самом деле? – Джокер прищурился, а потом вдруг ухватил жертву за волосы и притянул ее лицо к своему. – А ты не сумасшедший ли, восставать против меня? У тебя семья, Пит! Трое детишек, которые, вернувшись с каникул, узнают, что их трудолюбивый папашка гнил в собственной спальне несколько дней, пока не приехала мамочка. Здорово, правда?
- Чего ты хочешь? – спросил Огри. – Я расскажу тебе все, только не убивай меня. Я очень тебя прошу! Я заложил дом, чтобы оплатить детям обучение в элитной школе, будь милосерден, оставь мне жизнь, чтобы я мог выплатить заем!
- Хе-хе! – Джокер покрутил на пальце нож. – Думаешь, я умею быть милосердным?
- Ты же человек! Черт возьми, Джокер, я сделаю все, что угодно!
- Знаешь, это так здорово – быть всесильным. Еще вчера ты стучал на меня Моррису, а сегодня умоляешь меня сохранить тебе жизнь. Открываешь и закрываешь челюсть, изливая на меня свое раздирающее бла-бла-бла. Как же это здорово, Пит, знать, что даже сам Господь Бог не в силах противится мне. Ты хочешь знать, чего мне нужно? Я просто пытаюсь выяснить, зачем вам всем это? Столько людишек, которые жили честным трудом, зная, что Джокер к ним не придет только потому, что они ему не интересны… Зачем вам я, Пит?
Тот склонил голову на грудь, словно собирался с мыслями.
- Зачем? – снова спросил Джокер, присев перед ним на корточки.
- Все дело в девочке, которая с тобой работает, – пробормотал Огри. – Ты называешь ее Фей, ведь так?
- Причем тут зверулька? – недовольно прошипел тот.
Огри поднял на него глаза, в которых ярким пламенем горело отчаяние.
- Она моя племянница!
*
Она была привязана к стулу, почти в западне. Трое мужчин, рассматривающих Фей с умным видом, не были ей знакомы, и, несмотря на то, что внешность у них была вполне располагающая к себе, они ей не нравились.
- Вы кто? – спросила она, желая сразу показать, что не из робкого десятка.
- Чего? – Кажется, они немного растерялись, увидев в глазах жертвы не страх, а лютую ненависть.
- Вы кто, я спрашиваю, и какого черта меня тут держите?!
Она принялась высвободиться из-под опоясывающих ее веревок, но ничего не удавалось, ребятки крепко ее привязали.
- Слушай сюда, милая, - один из них подошел к ней и наклонился так низко к лицу Фей, что она могла ощутить застарелый запах табака, исходивший изо рта мужчины. – Здесь правила устанавливаем мы…
- А «мы» - это кто? – перебила она, и тут же получила смачную пощечину.
- В следующий раз мой кулак размажет твой курносый носик по щеке! – угрожающе проговорил тот. – Повторяю, здесь мы командуем, и не твое дело, кого именно я подразумеваю. Ты сейчас выкладываешь нам, где ваше с Джокером логово и все остаются довольны. О`кей?
- Да хрен тебе, а не логово! – со злорадной ухмылкой выдала Фей ему прямо в лицо.
Он мотнул головой.
- Повторяю для особо тупых. Ты говоришь нам, где вы с Джокером обитаете, и мы не делаем тебе больно.
- Повторяю для особо тупых. – Фей плюнула ему под ноги. – Хрен тебе!
Он одним рывком скинул на пол вместе со стулом. Больно ударившись всей правой стороной тела, девушка тихо застонала. Лучше бы уж ножом пырнул, пронеслось у нее в голове, так хоть сдохнуть можно.
- Ну, так что, говорить будем? – Мужчина присел перед ней на корточки и противно рассмеялся. – Нас тут трое вообще-то, а ты одна, к тому же девушка, очень симпатичная девушка!
- Вы можете затрахать меня до смерти, только знайте две вещи: я ничего вам все равно не скажу, а Джокер, когда доберется сюда, башку вам срежет!
- Смешная ты, - хмыкнул тот, хотя Фей заметила, что ее слова не ушли в пустоту: он слегка струсил.
- Так что? – Теперь была ее очередь веселиться.
Он поднял стул вместе с ней и поставил на место.
- Черт с тобой, - махнул рукой мужчина, - рано или поздно, но Джокер найдется, а ты пока нам послужишь. – А потом обратился к ребятам, стоявшим за его спиной: - Можете работать.
Те усмехнулись и обратили свой хищный взор на Фей. Она инстинктивно сжалась, понимая, что сейчас ей лучше набраться побольше сил.
Первый удар она запомнила, а вот потом был провал.
Глава 11
Есть ли у Фей брат? Джокер это выяснит.
Пахло сыростью.
Фей поняла, что промерзла до костей, но подняться или хотя бы открыть глаза не было сил. Левая рука болела, правый бок припух и неприятно ныл. Слава богу, что ребра целы, остальное заживет, как на собаке.
Вокруг стояла тишина, лишь гулкие шаги достигали ее слуха, и тогда Фей напрягалась всем телом, боясь, что сейчас за ней снова придут и начнут пытать. Она знала, что противостоять Моррису будут сложно, но не думала, что настолько. Рыжий и белобрысый притащили ее сюда, когда она была еще в отключке, потом привели в сознание, поколотив по щекам, и бросили одну в этой камере.
Интересно, много ли времени прошло с того времени, как она оказалась здесь, и понял ли Джокер, что она все-таки попалась? Не было ответа, лишь тишина, которая резала уши.
Фей собралась с силами и приподнялась на руках. С трудом открыв глаза, она осмотрелась. Камера была маленькой. Слева – нары, справа – отходное место и умывальник; совсем как в тюрьме! Превозмогая боль во всем теле, девушка доползла до нар и кое-как взобралась на них. Слава богу, что там были подушка и шерстяное одеяло. Закутавшись в одеяло, Фей попыталась согреться и заодно привести мысли в порядок. Честно говоря, ей и не верилось, что она выберется отсюда живой. Неужели они будут пытать ее до тех пор, пока она действительно не умрет? Или они думают, что она сорвется и выложит все, что им нужно? Нет уж, пошли в задницу! Джокера она не выдаст. Лучше умрет, но не выдаст. Она обещала.
В пустом коридоре послышались шаги. Они были ровными, неспешными и непременно мужскими. Фей никогда не ошибалась, тестируя на слух звуки – Джокер научил.
Она затаилась, вжавшись в одеяло. Ей так хотелось, чтобы это был Джокер, но она прекрасно знала, что это не он – походка не та.
Еще пара секунд – и по ту сторону решеток камеры возник мужчина. На вид ему было не больше тридцати, дорогой деловой костюм сидел, как влитой, а темно-каштановые волосы прилизаны гелем, который противно поблескивал, попадая в полоски света, льющегося с ламп под потолком. Мужчина воззрился на Фей с легкой усмешкой. Она не сводила с него глаз и не двигалась. Он производил впечатление безобидного человека, но Фей прекрасно знала, насколько обманчивой может быть внешность.
Нашарив в кармане ключ, мужчина вставил его в замочную скважину, несколько раз повернул в замке и открыл решетку настежь. Он не вошел в камеру, словно ждал, что Фей спрыгнет с нар и выйдет сама, но она сидела на месте недвижимо, будто замороженная.
- Ну, что сидишь? – ухмыльнулся тот. – Слезай и пошли.
Фей не двинулась.
- Ты остомела, что ли? Пошли, я сказал! Не порть мне настроение, пташка!
Она и не собиралась портить ему настроение, просто не могла двинуться и все. Воспоминания о пытках прошлой ночью нахлынули одной волной, внушая ужас. Сегодня она этого не переживет.
- Ау! – Мужчина зашел в камеру и остановился перед Фей. – Деточка, ты меня слышишь? Кивни хотя бы.
Она кивнула.
- Тогда пошли. Тебя не убьют – ручаюсь!
Легкая улыбка тронула его пухлые губы, отчего Фей стало немного спокойнее. Он не был похож на убийцу, и улыбка у него была почти такая же, как у ее отца. Господи, она с ума уже сходит!
Мужчина протянул ей руку. Фей понимала, что по собственной воле или насильно, но идти ей придется, так что подала в ответ свою ладонь.
Они вышли из камеры и зашагали по узкому коридору, освещенному ярким светом больших ламп, прикрепленных к потолку. Здесь уже не пахло сыростью, и было на удивление чисто, словно кто-то прибрался буквально перед их появлением.
В конце коридора была лестница. Широкая, с узкими бетонными ступенями и железными перилами, на которых уже облупилась темно-синяя краска; она увела Фей и незнакомца на второй этаж, в большую и скудно обставленную комнату. В ней не было окон, из мебели – только три стула и низкая тахта с надломленной ножкой, а обшарпанные бледно-зеленые стены, казалось, источали холод. Но не смотря на это, комната все равно выглядела чистой и не вызывала явного отвращения; Фей не помнила, чтобы была здесь ранее.
Незнакомец легонько подтолкнул ее в спину.
- Располагайся, милашка, – хмыкнул он и стал спускаться вниз.
Фей хотела его спросить, чего ей ждать, но потом передумала – показывать свой страх глупо, к тому же он, наверное, и так все прочел в ее глазах.
Девушка не уверенно прошла к одному из стульев. На ее ногах не было туфель, которые она обула, когда отправилась есть в кафе и встретила эту парочку – рыжего и белобрысого, которые выслеживали ее, словно ценную добычу. Теперь вместо дорогой обувки были обычные чешки, которые не только оказались немного стертыми на подошве, так еще и великоваты. Кто и зачем переобул ее, Фей не знала.
Она присела на краешек стула, боясь, что он вот-вот развалится под ней, но сомнения оказались напрасными – мебель была добротной. С тоской рассматривая голые стены, Фей подумала о том, а суждено ли ей еще когда-нибудь увидеть Джокера. Она вспомнила их первую встречу, свой страх и ненависть к нему, годы мучительных учений, изучения его наук и жизни в общем; она вспоминала, как впервые убила человека, как плакала из-за этого, а Джокер даже не сказал ни одного слова, чтобы утешить ее. Он был жестоким. Он и до сих пор таким остался, только на отношение ее к нему это уже не повлияет. Даже жестокое убийство Дженни не трогало Фей. Но почему?
На лестнице послышались торопливые шаги, и девушка тут же встрепенулась. Она напряженно уставилась на то место, откуда должен был появиться человек. Внутри все холодело от ужаса. Еще одной пытки она не выдержит, лучше уж сдохнуть. На всякий случай Фей пошарила в карманах в поисках своего ножа. Тщетно! Его, видимо, изъяли, пока она была в отключке. Тем временем шаги приближались. Она готова была держать удар, надеясь, что ей удастся хотя бы разок врезать мучителю, но тот, кто показался на пороге комнаты, казался истинным приведением, фантомом человека, о котором она предпочла забыть уже как пять лет назад.
- Ник?! – Имя само вырвалось наружу, и Фей тут же зажала рот ладонью.
Перед ней стоял ее родной брат, Николас Ривер, который уже не был семнадцатилетним юношей, превратившись в молодого мужчину, но все-таки Фей не могла его не узнать.
- София! Сестренка моя! – Он бросился к ней, то прижимая девушку к себе, то отстраняя ее и заглядывая в лицо. – Ты такая уже взрослая! Боже мой! Моя малышка совсем уже невеста!
Фей обнимала его в ответ, не веря своим глазам. Ник ничуть не изменился: те же русые волосы, которые они оба унаследовали от отца, серо-голубые глаза и добродушная улыбка – ее Ник всегда был отзывчивым и нежным.
- С тобой все в порядке, Софи? – Он быстро оглядел ее с ног до головы. – Они обижали тебя?
- Совсем немного, – ответила она, рассматривая брата во все глаза. – Но как ты здесь оказался?
- Долгая история, милая. Я потом тебе расскажу, когда разберемся с этим делом. Ты, может, хочешь есть? Тебя кормили?
- Нет, не кормили, – покачала головой та, только сейчас ощущая, как больно сжался пустой желудок.
- Тогда пойдем, перекусим что-нибудь. – Ник поднялся и потянул за собой Фей. – Как раз за едой ты мне все и расскажешь!
Он широко улыбнулся и снова обнял ее, прижимая к себе и целуя в макушку, как делал это раньше. Фей с какой-то странной грустью подметила, что ей этого очень не хватало.
Ник повел ее вниз по лестнице, потом они свернули налево, минуя коридор с камерами, в одной из которых томилась она сама несколько минут назад, затем оказались в большой комнате, больше напоминающей гостиную в шикарном особняке – она была просто огромных размеров. Ник уверенно вел ее через всю комнату, и Фей искренне удивилась, когда они подошли к входной двери и брат открыл ее. Дневной свет больно резанул глаза, и Фей зажмурилась. Ник придерживал ее за талию и продолжал вести в неизвестном ей направлении; стоит сказать, что райончик вообще был ей незнаком. Низкие дома с облетевшей краской на фасаде стояли одинокими стражами, несколько магазинов, которые успела заметить Фей, были закрыты, а ухабистая дорога – почти пуста, всего две машины проехали по ней, пока они с Ником бодро шагали по тротуару. Сразу было видно, что район очень бедный, причем настолько, что даже Фей узнала о нем впервые.
- Где мы? – решилась спросить она.
- Не все ли тебе равно? – ответил Ник и тут же улыбнулся: – Скоро мы покинем это место, и ты забудешь все, как страшный сон!
Впереди показалась маленькая пиццерия с выцветшей вывеской, на которой мигало несколько огоньков. Ник повел Фей туда, и она не стала сопротивляться, есть ведь хотелось. Внутри было пару посетителей, видимо, постоянных, судя по тому, как они были одеты и как разговаривали. На вошедшую пару они не обратили ни малейшего внимания. Усевшись за столик, Ник протянул Фей меню.
- Выбирай что хочешь, – сказал он.
А выбор был не велик, так что, когда грузная официантка и, видимо, хозяйка заведения подошла к ним, Фей быстро продиктовала ей свой заказ: пиццу и кофе. Ник заказал только кофе, чем окончательно расстроил официантку и она, кинув на обоих недобрый взгляд, ушла.
- Ну как тебе жилось все это время, Софи? – с какой-то особенной грустью и в голосе, и во взгляде начал Ник.
- Нормально, – отозвалась она, все еще стесняясь родного брата. Почему-то ей казалось, что они так далеки друг от друга, что сблизиться и пытаться не стоит и вся эта нежность наиграна.
- Какой уж там «нормально», – махнул рукой тот. – Я до сих пор не могу простить себе, что оставил тебя в доме, где орудовал этот психопат. Я ведь думал, что он убил тебя, Софи!
Она потупила взгляд, рассматривая мелкие выбоины в деревянной поверхности стола.
- Как же так случилось, что ты осталась жива? – снова спросил Ник.
- Джокер посчитал нужным не убивать меня, – тихо отозвалась она, направляя взгляд в большое начищенное окно.
- Почему?
Она перевела взгляд на брата. Он казался участливым, сочувствующим, но что-то внутри Фей подсказывало ей, что нужно быть начеку.
- А почему ты не искал меня все эти годы? – задала свой вопрос она, игнорируя его.
- Я совсем недавно узнал, что ты жива, – ответил тот, глядя ей прямо в глаза. – Я поверить в это не мог!
- От кого ты узнал обо мне?
Официантка принесла кофе и поставила перед ними.
- Это не имеет значения, Софи, – жестко проговорил Ник. – Я захотел тебя спасти и спас – это главное! Осталось еще оторвать голову этому психопату Джокеру, и тогда я буду спокоен.
- За что? За что ты хочешь оторвать ему голову? За то, что он сохранил жизнь твоей сестре?
- Он превратил тебя в убийцу!
Слова Ника невозможно было опровергнуть, но Фей этого очень хотелось. Он будто выплюнул их, сбросил, как что-то мерзкое и отвратительное.
- А что если я уже тогда была убийцей? – жестко проговорила она.
- Не говори ерунды! Ты была обычным ребенком, у которого было все и которого вдруг этого лишили, давая возможность выживать с помощью убийств!
Фей перегнулась через стол и уставилась на брата.
- Помнишь Джордана, которого я убила, ударив бейсбольной битой по голове? – зашептала она. – Он был хорошим псом: красивым и верным.
- Он загрыз твоего кота, – ответил тот.
- Верно. Но что бы сделал ребенок, Ник? Девятилетняя девочка побежала бы к родителям, к старшему брату или, на худой конец, к охране, рыдая и вереща на всю округу. Девятилетняя девочка сделала бы так, Ник, и не иначе! Нормальная девятилетняя девочка! А я не проронила ни слезинки. Просто пошла в твою комнату, взяла со стены биту и безжалостно рубанула Джордана по голове три раза. Ему было достаточно и одного, но два успокоили мою душу. А потом я собрала то, что осталось от моего котика, положила в целлофан и закопала на заднем дворе.
Брат не моргая смотрел на нее.
- Помнишь лицо папы, когда я призналась, что убила Джордана? – Фей даже усмехнулась. – Он был в ужасе, Ник! И что тогда сказал психотерапевт? Что меня нужно постоянно наблюдать. Так что не надо мне тут заливать про негодяев и паинек, все люди грешны, в каждом живет убийца, и те, у кого есть возможность развить в себе это, с легкостью соглашаются на данную сделку.
Официантка поставила перед Фей горячую пиццу, которая источала умопомрачительный аромат. Девушка тут же накинулась на нее, не стесняясь своего зверского голода, и, нужно сказать, пицца оказалась что надо.
- Я не хочу, чтобы ты превратилась в такого же психопата, как Джокер, – тихо произнес Ник. – Говори, что хочешь, но я знаю тебя с пеленок, я помогал маме растить тебя, когда отец пропадал в командировках по нескольким месяцам кряду, и ты не такая, какой сейчас хочешь казаться. Загляни в себя, Софи, и ты увидишь, что я прав. Ты добрая, отзывчивая и открытая девушка, способная любить, жаждущая прекрасного человека рядом с собой, который стал бы твоим мужем…
- Я убила, по меньшей мере, около двухсот человек за эти годы, – грубо оборвала она брата, – так какая я, к чертям собачим, добрая и отзывчивая?! Да, сначала мне было противно, страшно, но потом все пошло как по маслу. Разве смогу я жить с такими грехами? Рожать детей, строить семейный уют, улыбаться заботливому мужу, когда он будет уезжать по утрам на нормальную работу… Очнись, Ник! Я уже не София Ривер, я просто Фей, зверулька-Фей!
Она доела пиццу и отодвинула пустую тарелку в сторону, принимаясь за кофе.
- Я знаю, что все легко исправить! – стоял на своем Ник. – Просто доверься мне, и я открою для тебя весь мир. Знаешь, каким я стал, сестренка? У меня свое дело, отличный достаток, отдых на любом континенте мира, большой дом, который ждет тебя – я всесилен!
- Всесилен только Бог, мы же все – его марионетки, – усмехнулась Фей. – Не зарывайся, брат! Твой дом должен ждать жену, а не сестру, которая давно уже отдала свое сердце другому. – Она отхлебнула горячий кофе. – Угадай, как его имя!
Ник обхватил руками голову и простонал.
- Господи, Софи, только не Джокер! Он же психопат! Маньяк, убивающий по жребию.
- Думай, что хочешь.
Фей пожала плечами и уставилась в окно.
- Он все равно покойник, – через некоторое время проговорил Ник, и девушка тут же повернула голову в его сторону. Он все еще сидел, обхватив голову руками. – Сегодня-завтра Джокер придет за тобой, и тут-то мы его и возьмем.
Ник поднял на нее глаза, на губах заиграла хитрая улыбка.
- Пять лет я ловил его, думая, что ты мертва. Я хотел отомстить. А потом узнал, что он оставил тебя в живых и держит при себе, и вот тогда мы с ребятами быстренько наклепали план.
Фей смотрела на брата с холодным вниманием в глазах.
- Значит, заказчик – это ты? – спросила она.
Ник утвердительно кивнул.
Ей хватило секунды, чтобы переварить всю информацию. Ее брат охотился за Джокером, прикрываясь ей самой, он знал, что сможет выманить ее, знал, что сделает Джокер. Но как?
- Тебе ведь помог кто-то из нашей банды, так? – снова спросила Фей, стараясь, чтобы голос звучал как можно более равнодушно.
- Так, – кивнул тот.
Она быстро прикинула, кто же это мог быть.
- Говард, да?
- Да.
Ее всю трясло. Хотелось вскочить и бежать со всех ног отсюда.
- А что теперь с Джокером? – задала она еще один вопрос.
- Полагаю, рыщет в поисках тебя, – усмехнулся Ник, допивая свой кофе.
Фей перегнулась через стол и зло зашептала прямо в лицо брату:
- Его ты не достанешь! И знаешь что? Жаль, что у меня нет с собой биты, я бы размозжила твою тупую башку!
Она поднялась на ноги и направилась к выходу. Сердце колотилось как бешенное, но Фей была уверенна, что Ник не посмеет палить в нее на людях, ему же не нужна полиция!
- София, стой! – властно произнес он, но девушка даже не думала останавливаться.
Она плохо представляла, куда пойдет, но уйти ей было нужно, как можно скорее, чтобы предупредить Джокера.
Фей вышла на улицу и огляделась. С обеих сторон серые, невзрачные дома, и она совсем не знает куда идти!
- Куда ты собралась! – Ник больно ухватил ее за руку и развернул к себе лицом. Он был в бешенстве. – Ты уйдешь только через мой труп!
- Гляди не сглазь, братец! – усмехнулась она и двинула ему коленом точно между ног.
Ник взвыл, а она бросилась бежать куда глаза глядят.
- Стой! София, стой! – кричал он ей вслед, но она была уверенна в том, что делает. – Стой, не то пожалеешь!
Она усмехнулась про себя, и в ту же самую секунду раздался громкий хлопок. Острая боль пронзила плечо, быстро распространяясь беспощадным огнем по суставам. Что-то липкое и горячее потекло по руке на локоть, а оттуда к запястью. Перед глазами темнело.
*
Брюс Моррис зашел в свой кабинет и включил свет, тут же невольно отшатнувшись к двери. Он был не робкого десятка и много чего в жизни повидал, но физиономия Джокера, сидящего за его столом, застала его врасплох.
- Птах! – Джокер сделал вид, что выстрелил в Морриса из невидимого пистолета, а потом противно захихикал.
- Ты хуже приведения, – усмехнулся Моррис. – Чего тебе здесь надо? И убери свою задницу с моего кресла!
- Ууу, смельчак-Брюс! Я бы на твоем месте был посговорчивее или хотя бы гостеприимнее.
- С чего бы это?
Джокер медленно поднялся и перегнулся через стол.
- Я убил сегодня семерых человек, – зашептал он, – всех твоих пресмыкающихся. Я вошел во вкус, Брюс! Я вошел во вкус!
Он обогнул стол и встал прямо напротив Морриса. Тот смотрел на Джокера без тени страха или сомнения, он был уверен, что ему ничего не грозит.
- Где ты нашел этих неудачников, смельчак-Брюс? – спросил Джокер, склоняя голову набок, словно хотел получше рассмотреть своего противника.
- Твое-то какое дело! – зло бросил тот. – Проваливай или говори по делу, я жутко устал!
- Бедняга! – Джокер театрально вздохнул и сложил руки на груди так, как обычно складывают покойникам для того, чтобы они держали свечку. – Хочешь, я подарю тебе вечный покой?
Моррис рассмеялся.
- Иди проспись, Джокер!
Тот оскалился в ответ и сделал шаг навстречу.
- Какой ты веселый! Какой ты находчивый, смельчак-Брюс! Только эти качества я в людях не ценю. И знаешь почему? – Он заговорил с особой злостью, делая акцент на каждом слове: – Потому, что я самый веселый и находчивый в этом городе! Я правлю вами, а не вы мной! Я залью этот пафосный Нью-Йорк кровью, я покажу его истинное лицо… – Джокер вдруг замолк. Снова склонил голову набок и заговорил подобно священнику, читающего проповеди: – Знаешь, какое истинное лицо Нью-Йорка, смельчак-Брюс? Тогда посмотри на меня, и ты поймешь! Посмотри! Этот город – вылитый я!
- Хватит нести эту театральную чушь! Ты же знаешь, я ничего в этом не понимаю!
- Отчего же чушь, сэр! – Джокер противно закартавил. – У этого города такая же улыбка – идиотская, но запоминающаяся. Он каждый день играет в какие-то игры, и лишь ночью видно его истинное лицо.
- Иди домой, прошу тебя! Не надо прессовать мне мозг!
Моррис снова рассмеялся и, обогнув Джокера, направился к своему столу
- Скажи где Фей, и я уйду! – бросил ему в спину тот.
Брюс остановился. Он все еще стоял к Джокеру спиной и раздумывал над тем, что сказать. Это клоун ему порядком надоел, честно говоря.
- С чего ты взял, что я знаю, где твоя зверулька? – Моррис повернулся на пятках и уставился на собеседника.
- Не притворяйся! – жестко ответил тот. – Не забудь, я сегодня убил семерых. – Джокер достал нож. – Могу и восьмого почикать! Хочешь?
Моррис опустился в свое кресло и с любопытством взглянул на собеседника.
- А что тебе от этой девочки, Джозеф? Ты ж, кажется, распинался недавно передо мной, что она тебе никто и нахрен не нужна. Ты же разрешил мне делать все, что хочу, так?
- Скажи мне где Фей!
- Зачем, Джозеф? За-чем?
- Тебе это знать не нужно, плохо спать будешь!
Моррис громко рассмеялся.
- Какой ты заботливый, сукин сын! – Брюс деловито сложил руки на груди. – Только не стоит беспокоиться, у меня на такой случай есть хорошее снотворное, как раз от всякой грязи спасает.
Джокер неопределенно хмыкнул.
- Ну, так что там насчет девочки? – напомнил Моррис. – Ты мне – правду, я тебе – место, где отдыхает твоя зверулька. По рукам?
- Я и без тебя ее найду, только дольше выйдет.
- Ты прав, девочка может не вынести ожиданий. Мало ли, что там с ней происходит…
Джокер перегнулся через стол и, ухватив Морриса загрудки, выволок на ровную поверхность стола.
- Я знаю, что заказчик ты, а выезжаешь на ее доверчивом брате, – зашипел он. – Так что не строй из себя Папу Римского. Ты такая же пешка, как те семеро, что сегодня выложили мне правду, хоть и думаешь, что стоишь во главе угла. Никки думает, что это он закинул тебе удочку убить меня, а ты уверен, что предложил ему лучший план по спасению бедной сестренки. – Джокер тяжело вздохнул. – Эх! Ты не умеешь выбирать напарников, смельчак-Брюс.
- Я все равно тебя прикончу! Слишком давно этого хочу!
- Грех долго утаивать свои желания, – усмехнулся Джокер, – они могут перегореть в один момент, как спичка. Показать?
Он выпустил Морриса из рук. Неизвестно откуда в его руках появился коробок спичек, одну из которых он зажег и поднес к своему лицу.
- Этот свет будет последним, что ты видел в этой жизни, Брюс! – проговорил Джокер.
- Ты слишком много на себя берешь, – хмыкнул тот. – Шел бы ты, правда, Джозеф. Ты ведь все и без меня уже знаешь, зачем же разыгрывать комедию. Иди, спасай свою Фей, а я посмотрю.
Джокер двинулся к нему, покачивая головой, словно хотел ему возразить.
- Ты так и не понял, зачем я пришел к тебе? – почти прошептал он. – Я пришел не за информацией, ты прав, я знаю ее. Мне нужен ты, вернее, твоя шкура! Я сдеру ее с тебя, с живого, а потом украшу ею свою стену, и каждый раз, когда она будет попадаться в поле моего зрения, я буду радоваться и вспоминать, как какой-то денежный червяк пытался стереть меня с лица земли.
Джокер оказался рядом с Моррисом. Тот делал вид, что ему все равно, но в душе Брюс испугался. Он всегда воспринимал Джокера, как безобидного психа, такого, который никогда не позволит убить своего покровителя, но теперь уже Моррис сомневался, что это так на самом деле. Разве он покровитель Джокера? Этот псих всегда играет по своим правилам, и Брюс это знал, только, опять же, игнорировал, считая, что сможет его перехитрить.
- Не вышло! – прошептал Джокер, словно прочел его мысли. Наклонившись к нему, он хихикнул: – С чего мне начать, Брюс? С твоей глотки или… или… чуть ниже?
Моррис попытался его оттолкнуть, но Джокер тут же ухватил его за руки и потянул на себя. За считанные секунды Брюс оказался в ловушке: одна рука Джокера крепко держала его за шею, а вторая, в которой был нож, уже плясала перед его лицом.
- Страшно умирать, правда? – зашептал Джокер ему на ухо. – Вроде бы и не думал, что так получится, а тут – бац! – и твоя жизнь уже ведет счет на секунды. – Он снова хихикнул. – Последняя просьба, смельчак-Брюс? Обещаю, я исполню ее.
- Моя смерть ничего не изменит, – сдавленным голосом заговорил тот. – Ник ее брат, он искал ее два года и теперь не отпустит. У него благие намерения, Джозеф!
- Хм… Во-первых, уже не благие, раз он удерживает ее насильно – а я знаю, что насильно! – и хочет таким способом заманить меня в ловушку и грохнуть. А во-вторых, это не просьба, Брюс!
Острое лезвие ножа уперлось ему в щеку.
- Стой! Стой! – вскричал Моррис. – Я клянусь, что сам поговорю с Ником, чтобы он не тронул тебя. Они с Фей уедут, и все встанет на свои места, как раньше.
- Знаешь, что меня в тебе бесит, Брюс? – вздохнул Джокер. – Ты слишком суетишься, когда видишь какие-либо предметы в моих руках. Не обижайся, но это уже меня не захватывает. Прощай!
Одним ударом он пронзил Моррису шею, вонзив нож под кадык.
- Жалко, что лезвие такое короткое, – пробормотал он, когда кровь брызнула ему на руку. – Можно было бы насадить тебя, как свинью на вертел.
Моррис вскидывал руки и страшно хрипел. Джокер выдернул нож и снова вонзил его в шею противника, только уже чуть ниже. Горячая струйка крови брызнула на пол, а ее солоноватый запах стал быстро заполнять кабинет.
Джокер развернул Морриса к себе лицом. Он уже не дергался, но в глубине глаз еще играл свет.
- Нет, это не годится! – скривился Джокер. – Мне кажется, без головы тебе будет намного лучше!
Он тут же вонзил нож Моррису под подбородок и с легкостью срезал голову, которая с глухим стуком упала на пол, откатившись к двери. Пульсирующая кровь, вырывающаяся из огромной раны, забрызгала Джокера с ног до головы, но вместо того, чтобы уйти, он просто ждал, когда кровь перестанет течь, словно хотел удостовериться, что Моррис умер навсегда.
Глава 12
Зэ хэппи энд
Фей сидела на стуле в той же большой комнате на втором этаже. Она не была связана, словно Ник знал, что никуда сестренка не сбежит. Плечо все еще болело, но как Фей знала, пулю все-таки извлекли, так что сегодня она была относительно здорова.
- Послушай, Софи, – начал Ник, – мне нужно кое-что тебе рассказать.
Она подняла на него глаза, полные ненависти. Ей хотелось вскочить и избить его до полусмерти, раз нет ножа под рукой, но трое крепких ребят за его спиной явно не могли дать ей фору.
- Сестренка, – начал Ник, так и не получив от нее ни единого слова в ответ.
- Сестренка? – перебила Фей, скривившись. – Давно ли братья стреляют в сестер? Или ты у нас особенный брат, Никки?
- Я же знал, что не причиню тебе особого вреда, – отозвался тот. – Мне нужно было тебя остановить, и лучшего выхода я не увидел, как стрельнуть в тебя.
- Вот спасибо! Правда, спасибо. В меня никогда не стреляли. Только ножичком чиркнули несколько дней назад. Ты попал в ту же руку, кстати!
- Прости, – пробормотал тот, пряча глаза.
- Чего тебе еще нужно? Будешь теперь сам меня пытать? Уж лучше добей!
- Да заткнись ты, наконец! Неужели ты всегда такая?! – прикрикнул он, а потом продолжил уже спокойнее. – Я должен тебе кое-что рассказать. – Ник многозначительно посмотрел на нее. – О Джокере.
Фей почувствовала, как внутри все холодеет. Вот сейчас он скажет, что они убили Джокера. И все! И действительно все! Наверное, весь ужас, все отчаяние отразились на ее лице, потому что губы Ника дрогнули в слабой улыбке.
- Ты, видимо, правда его любишь, раз так сейчас на меня смотришь.
Фей отвернулась.
- Выкладывай! – грубо бросила она, пытаясь мысленно успокоить себя.
Ник жестом отослал ребят и начал свой рассказ:
- Ты знаешь о нем что-нибудь? Я спрашиваю не из любопытства, а просто хочу узнать, что он говорил тебе о своем прошлом.
- Сравнительно мало, – ответила она через несколько минут молчания.
Ник обошел ее круг, а потом решил продолжить:
- Его настоящее имя Джозеф Керр. Он родился близ Лос-Анджелеса. Его мать была певицей в баре, отец – конченый наркоман, впоследствии доживший свой век в психиатрической клинике. Помешательство у Джокера именно на этом фоне, гены, знаешь ли. – Ник вздохнул, а потом продолжил: – До десяти лет Джозеф рос примерным ребенком, он хорошо учился и всегда вызывал у учителей положительные отзывы, но потом все изменилось. Одни говорят, что все те же гены дали о себе знать, другие, что папаша-наркоман избил ребенка до полусмерти и Джокер несколько часов пролежал без сознания на заднем дворе. Его нашла мать и вызвала «скорую». Не знаю почему, но заявление на мужа она писать не стала.
- Любила, видимо, – хмыкнула Фей, понимая весь ужас происходящей тогда ситуации.
- Наверное, – отозвался Ник. – Но факт в том, что после этого за мальчиком стали замечать странные вещи. Он часто засыпал на уроках, выдумывал какие-то нелепые, а иногда даже жуткие истории, когда был не готов к урокам, начал прогуливать школу, курить, драться, причем в нем отмечалась особая жестокость, изощренность в драках. Мать закрывала на все глаза, а отец… ему было важно, как и на что купить дозу, а не сын, чья судьба летела под откос. Однажды он чуть не продал его какому-то педофилу, но жена вовремя пришла с работы и отбила ребенка. Думаю, этот инцидент тоже внес свою лепту в психологическое строение мальчика.
- Сколько ему было, когда это случилось? – вырвалось у Фей.
- Двенадцать, кажется.
Ник внимательно посмотрел на сестру, видимо, ожидая еще одного вопроса, но она молчала.
- Буквально сразу после этого Джокер бросил школу и сбежал из дома, – продолжил Ник. – Он стал подрабатывать в цирке, где подружился с одним старым клоуном, который изредка учил его простеньким фокусам и позволял гримироваться на свой вкус, когда напивался. Это был добрый и справедливый человек, и, наверное, Джокеру хорошо бы жилось вместе с ним, работая на том же поприще, что и старый клоун, но того возраст подвел. Он умер, а Джокер, которому к тому времени уже исполнилось пятнадцать, остался ни с чем. В цирке его не оставили, работы не было, и ему ничего не оставалось, как только вернуться домой. Мать все так же пела в баре, отец уже прочно обосновался в психушке. Мать устроила Джокера официантом к себе, где он иногда, за отдельную плату, показывал фокусы, которым его научил старый клоун. Отсюда и пошло его прозвище – Джокер, кто-то начал с Джо Керра: «Джо Керр сегодня работает?», а позже имя и фамилия слились воедино.
- А шрамы? – Фей уже жадно ловила каждое следующее слово брата. Ей так давно хотелось узнать о Джокере хотя бы что-то, что теперь она еле успевала переваривать информацию.
- Кстати, о шрамах! – Ник прищелкнул языком. – Никто не знает, откуда они у него, но когда Джозеф работал в баре, у него не было шрамов, он был весьма хорош собой, как говорят. Девчонки на него вешались, но он никого не подпускал настолько близко, чтобы могли надеяться на какие-то романтические отношения. Ему больше нравилось пользоваться услугами опытных проституток, ты же понимаешь о чем я. – Ник пристально посмотрел на нее.
- Прекрасно понимаю, мне не десять лет! – зло бросила она.
Ник усмехнулся и продолжил:
- Его мать говорит, что через полтора года Джозеф покинул город и куда-то уехал, сказал, что у него есть срочное дело. Вернулся он через пять месяцев с лицом, изуродованным шрамами. Мать пыталась узнать, что случилось, но Джозеф пригрозил ей, что прирежет, если она еще хоть словом тронет его шрамы.
- Подожди, – Фей мотнула головой, – ты сказал: «Его мать говорит…». Она еще жива?
- Конечно. Джокеру всего-то двадцать семь лет. Она родила его в восемнадцать, по большой любви.
Фей растерянно хлопала глазами. Надо же, она и не знала, что кто-то из семьи Джокера жив.
- Ну, так хочешь знать дальше? – Ник привалился к стене и сложил руки на груди.
Ей не особенно хотелось выдавать своего интереса, поэтому она безразлично пожала плечами:
- Ты уже начал, так доводи до конца.
Губы Ника скривились в смешке.
- Так вот, по возвращению домой Джозеф стал жутко замкнутым. От того авантюриста, любившего придумывать захватывающие истории, не осталось и следа. Только вот фокусы он по-прежнему любил. В это время у него появилась девушка, ее звали Дженнифер.
Фей почувствовала, как по спине побежал холодок. Сейчас она узнает правду о ее смерти.
- Это мать привела ее к Джокеру. Дженни, как потом стал звать ее Джозеф, была дочкой ее хорошей подруги, не особенная красавица, но веселая и открытая девочка. Они с Джозефом ровесники. Их отношения были странными, в ключе своем основываясь на постели. Мать рассказывала, что они оба никогда ничего не стеснялись, Дженни могла завалиться к ним в любое время суток – пьяная, под действием наркоты или просто не в духе – и сообщить во все услышанье, что хочет, чтобы Джозеф ее трахнул. Она была такая – эксцентричная, взбалмошная, непредсказуемая. Вряд ли Джокер ее любил, но развлекался охотно. Потом она забеременела. Им было по семнадцать лет, никто из них не хотел брака, к тому же, как считала Дженни, она достойна лучшего, чем «урода с перекошенной физиономией». Его мать сказала, что Джокер после этих слов ушел из дома на сутки, а утром выяснилось, что он убил двоих наркоманов. Тогда все списали это на самооборону, все-таки на Джозефа Керра не было ни одного нарекания, а на этих двоих жалобы шли постоянно.
Джозеф и Дженни поженились. Они стали жить в его доме, он пытался устроиться на работу, но почти все ему отказывали, и причина была в шрамах. Тогда Дженни с пьяни предложила ему разукраситься в клоуна и идти на центральную улицу, давать представления, якобы так ее не будет тянуть блевать, видя его шрамы. Что ты думаешь, Фей, он согласился.
- С этого дня он стал всегда наносить на лицо грим? – спросила девушка.
- Да, и уже навечно стал Джокером. – Ник снова обошел Фей кругом и продолжил: – Конечно, на улице он много не зарабатывал, зато получил статус полоумного, хотя некоторым нравились его фокусы. Дженни своим отвратным поведением все больше взращивала в нем ненависть к себе. Сразу после свадьбы ее мать изнасиловали и убили, так что Дженни постоянно была в пьяном угаре, якобы от горя, не жалея даже ребенка. Кажется, на пятом месяце она сделала аборт.
Фей содрогнулась. Она представила всю эту картину, прекрасно понимая, что в животе этой чокнутой был уже не зародыш, а целый, малюсенький ребенок.
- Смерть Дженни стала вторым убийством Джокера, – прямо сказал Ник, глядя на сестру. – Ты хочешь знать, как это было?
- Нет, Джокер мне рассказывал, – быстро отозвалась она.
- Правда? – Ник казался искренне удивленным.
- Правда. А что в этом такого? Он мне доверяет, и я ему тоже.
- Логичнее сказать «доверял», потому что больше вы не увидитесь!
- Удерживать меня станешь?
- Нет, убью его.
Фей тут же вскочила на ноги.
- Только тронь – и ты… и ты…
- Подожди, Софи. Я дошел до самого интересного места, – рассмеялся Ник. – Уж о том, как жилось ему в психушке, Джокер точно тебе не рассказывал!
- Да плевать мне на твои рассказы! – выкрикнула она. – Думаешь, снова сможешь стать мне заботливым братиком? Да иди ты в жопу, урод! Ты бежал, как трусливая крыса с тонущего корабля! Какого черта пришел теперь? Ведь заказчик – это ты, это ты, Ник! Я еще в кафе поняла это!
Она подошла к нему так близко, что ей пришлось поднять голову, чтобы видеть лицо брата.
- Был бы у меня нож, я бы все кишки тебе выпорола! – медленно проговорила она и тут же получила смачный удар в челюсть.
Ухватившись за лицо, она отступила назад. Челюсть больно ломило, и перед глазами прыгали звездочки.
- Ну, успокоилась? – бросил он. – Знай, Софи, против меня идти не стоит. Я захотел – я сделал, и никто меня не остановит.
- Какая интересная речь! – И Фей, и Ник тут же вздрогнули от звука до боли знакомого голоса.
Перед ними стоял Джокер – живой и здоровый. Фей тут же почувствовала, что ей стало намного легче, словно с его появлением эту комнату наполнило что-то особенное, что-то такое, что вселяло в нее надежду.
- Ты потрясающий рассказчик, Никки, – усмехнулся Джокер, покручивая в руках нож, а потом обратился к Фей: – Ты как, зверулька? Он тебя не обижал? А то я… уууу… голову тебе оторву, мерзкое отродье!
- Как ты вошел? – быстро спросил Ник. Он явно начинал нервничать.
- Как все – через дверь, – развел руками тот. – А что, есть какой-то другой вход?
- Здесь куча моих людей, они тебя вмиг…
- Куча? – перебил Джокер и огляделся. – Увы и ах! Не вижу! Хотя, подожди-ка. Ты о тех бравых ребятках, что курили сигары у дверей? И, наверное, еще о тех, что жрали какую-то вонючую стряпню? – Он махнул рукой. – Не переживай, Никки, они уже на том свете. Джокер на этом деле не дилетант!
- Да ты придурок! – Ник бросился на него с кулаками, но тот в один миг обхватил его сзади, немного сдавил шею, а потом пинком отправил на пол к стене.
- Хиляк! – хмыкнул Джокер и подошел к Фей.
Ей ужасно хотелось броситься ему на шею, но это было против правил. Джокер остановился напротив нее, пристально смотря в глаза. На его лице красовался все тот же неизменный грим, сквозь который невозможно было ничего разглядеть, но в глубине глаз затаилась особая нежность. Фей почувствовала, как его рука ласково тронула ее руку.
- У тебя все в порядке? – прошептала она.
Он еле заметно кивнул и повернулся к Нику.
- Так что, милашка-Никки? – начал Джокер. – Как же мне быть с тобой? Знаешь, я убил всех, кто имел к тебе какое-либо отношение!
- Не гони! – огрызнулся тот. – Голову даю на отсечение, что не всех!
- Голову, говоришь? – Джокер призадумался. – Нет, не надо. У меня уже есть голова Морриса, глупо брать для коллекции еще одну. К тому же, ты не такая важная птица, чтобы забирать у тебя то, где дефицит мозгов.
- Ты не мог убить Морриса! Не мог! Ты никто, ты мразь, ты грязь на моей обуви…
Джокер двинул ему кулаком так, что у бедняги хрустнул нос и кровь брызнула фонтаном.
- Продолжим? – усмехнулся Джокер, а потом обернулся к Фей: – Зверулька, что мы сделаем с твоим братцем?
- Пусть катится ко всем чертям, – отозвалась она, желая уйти отсюда поскорее.
- Ну нет, – скривился тот. – Я долго слушал его историю обо мне, и мне смерть как хочется его отблагодарить за такой душещипательный рассказ.
Он воткнул нож ему в бедро, и Ник взвыл.
- Мммм, обожаю этот звук! – протянул Джокер. – Хочешь добить его, Фей?
Она прищурилась.
- Я даже не знаю… Он же мой брат… – Она хихикнула и медленно двинулась к Джокеру. – Знаешь, что он сказал мне перед тем, как пальнуть в меня?
- Ты стрелял в мою зверульку?! – Джокер приподнял Ника за шкирку, а потом швырнул его в стену, как беспомощного котенка. Послышался треск костей, потом тихий стон.
- Так знаешь, что он сказал мне? – напомнила Фей.
- Что, зверулька?
Она подошла к брату и безжалостно выдернула из-за его пояса пистолет. Ник продолжал корчиться от боли на полу, но все же смог понять, к чему идет дело.
Фей встала перед Джокером и посмотрела ему в глаза.
- Он сказал, что я уйду отсюда только через его труп!
Она навела на брата дуло пистолета. Из его открытых ран медленно вытекала кровь, часть левой стороны тела казалась вообще неподвижной, а в глазах застыл ужас.
- Нет, Софи, нет! – зашептал он. – Ты же не такая! Я же хочу спасти тебя, сестренка! Пожалуйста, не надо!
- Поздно, братец, поздно! – жестко проговорила она, снимая пистолет с предохранителя.
- Может, все-таки нож? – быстро спросил Джокер.
- Нет. Хочу из «пушки»!
Она в одночасье вспомнила и несчастного пса Джордана, безжалостно убитого ею, и своего пушистого кота, которого за несколько минут до своей смерти растерзал этот же самый несчастный пес; вспомнила всех своих жертв, представила тех, кого еще только предстояло убить, и только сейчас поняла, почему она полюбила именно Джокера. Ее окружало много мужчин, некоторые жертвы были весьма приличными и законопослушными, она могла сбежать с ними, соорудить заговор против Джокера, и, возможно, все бы выгорело. Но! Ей нравилось то, что они делают. Это как наркотик бесконечного действия – аромат крови дурманит, крики жертв успокаивают нервы; это как релаксация, как хороший секс, как отличная выпивка. Убивать – это значит чувствовать, что сам живешь. Да-да, именно только они одни – Джокер и Фей – жили, а остальные всего лишь ждали их приговора.
- София!
Фей вздрогнула и повернула голову к Джокеру.
- Я люблю тебя!
Она улыбнулась.
- И я тебя!
Фей метнула победоносный взгляд на Ника, которым словно говорила: «Ну что, съел, братишка?!».
- Пожалуйста, не надо! – одними губами проговорил он.
Она хмыкнула и сняла пистолет с предохранителя. Быстрыми шагами Фей пересекла расстояние, разделявшее ее и Ника, и наставила на него дуло пистолета.
- Мы все играем в игры, брат, – заговорила она, – но не все выигрываем. Ты выбрал гнилую стратегию…
- Я искал тебя, Софи, – перебил тот. – Пойми же, я тебя люблю! Я сделаю для тебя все, сестренка!
- Твоя сестра умерла в тот день, когда ты оставил меня одну в родном доме, наедине с убийцей! – грубо оборвала его та. – Софии больше нет! Она давно уже преставилась!
- Не говори так! Ты – моя сестра, у тебя все еще будет хорошо, если сейчас ты откажешься от этого психа и от его игры!
Позади тихо хихикал Джокер, комментируя себе под нос его слова.
- А знаешь, как называется игра, в которую мы все играем? – жестко спросила Фей.
Тот отрицательно покачала головой.
- Спроси меня, Ник: «В какую игру мы играем, Фей?».
Она кинула быстрый взгляд на Джокера, тот одобрительно кивнул.
- В какую игру мы играем, Фей? – прошептал тот.
- Это игра в себя!
Палец сам нажал на курок. Пуля со свистом покинула оружие, зарывшись где-то в теле ее брата. Он дернулся, его рот широко раскрылся, словно Ник хотел громко крикнуть, но не успел – его сердце остановилось.
Фей отбросила пистолет в сторону, сделала шаг к Джокеру, который стоял, привалившись к стене, и аплодировал ей.
- Ученик превзошел учителя, браво! – Он медленно двинулся к ней. – Знаешь, я тут подумал насчет поселиться в маленьком городке. Думаю, это хорошая мысль. Нью-Йорк мне что-то наскучил.
Фей обняла его и, встав на цыпочки, легонько поцеловала в алые губы.
- Смой свой грим! – вдруг скомандовала она.
- Тебя он раздражает? – хмыкнул тот.
- Нет, просто я люблю твои шрамы!
Конец!