Маленькая Зинка не знала, что такое "раскулачивание". Просто однажды вместо просторного дома они с мамой, бабушкой и дедом стали жить в их бане.
А потом - какие-то двое, с ружьями за плечами, увели их деда и больше его не было никогда.
А потом она удивилась, когда увидела бабушкину праздничную юбку на соседке Уланкиной. Только юбка эта праздничная была грязная и мятая, как и всё в доме Уланкиных, где кроме немытого стола, колченогих лавок и семерых голодных детей ничего не было. В деревне,если кого-то хотели назвать никудышным хозяином, говорили - "Уланкин".
А ещё, устроили в деревне, в одном из пустующих теперь домов, " детский кооператив", так его называли , куда стали на день приводить детей. И Уланкины стали туда ходить. Зинка, ничего не понимая, увязалась за ними. Но бабушка пришла и утащила её, упирающуюся, домой, внушая на ходу " мы - не ХОЛХОЗНИКИ ".
А потом и из бани они должны были уйти, и помнила она себя уже в щелястом бараке, где им отвели два топчана для мамы и бабушки, а между ними на ящичке спала Зинка. И барак этот назывался КАП-1. А были ещё КАП-2, КАП-5.
И что это означало, Зинка не знала. И бабушка с мамой не знали и некогда было с ними об этом потолковать, потому что Зинка ещё спала, когда взрослых по удару рельса поднимали на полевые работы, а возвращались они затемно. И называли их - "раскулаченными".
Но маленькая Зинка быстро там освоилась и весь день играла с ребятишками из других семей, которые были отгорожены от их уголка старыми мешками и тряпками. Много там этих детей было. Развесёлая была жизнь. Только всё время хотелось есть. Дождавшись своих с работы, Зинка зверёнком смотрела в котелок матери, где поднимался пар от каши, положенной той за дневную норму.
Мать повредила на прополке ногу мотыгой и в ночь случился жар. Нога распухла и выйти утром на работу она не смогла. Бабушка ушла одна, а мать всё просила пить. Зинка бегала и бегала с кружкой, а потом принесла полную, поставила около матери, чтобы подольше хватило, потому что ребятишки затеяли новую игру. А когда, наконец, все устали и она вернулась к своему топчану, то увидела, что мама больше ничего не просит, и даже не дышит. Так Зинкина мать умерла от "Антонова огня", как тогда говорили, а теперь бы назвали "гангреной". Ей было 23 года, а Зинке - четыре.
Сезон полевых работ закончился. КАП закрыли. Зинке с бабушкой нужно было искать прибежище. Бабушка нанялась в прислуги Управляющему банком. И вот тогда появился отец.
Сколько ни старалась Зинка, никак не могла вспомнить, где он был раньше. Она знала, что они жили с матерью в доме дедушки и бабушки. Но где он был – неизвестно.
Может, у него тогда была другая семья? Но Зинку всё равно девать было некуда и она ушла с отцом за руку.
Отец ей понравился.Он был небольшого роста, аккуратный, с волнистыми белокурыми волосами и весь, какой - то, негромкий. И говорил и двигался как-то тихо и вкрадчиво.
Привёл он её в дом рыжей Нюры, что жила на конце деревни.Велел называть мамой. Та постирала её платьишко, постригла волосы, накормила, отвела место, постелила на сундуке. После барака с его земляным полом и дождём через щели, Зинке житьё понравилось.
Недели через две отец не пришёл ночевать.Нюра всё выходила на улицу, накрывшись платком, и, видимо, ждала. Не пришёл он и назавтра. Нюра куда-то бегала, узнавала. Зинка, ничего не понимая, продолжала топтаться у неё, пока та вернулась и, выкрикнув с досадой " опять к этой ушёл!", взяла девчонку за руку и отвела к бабушке, которая сама жила в чужих людях.
И опять Зинка у отца. Новой его женой была проводница поезда с двумя мальчишками. Не успела Зинка оглядеться там, как отец исчез. Проводница уехала на работу. Два дня сидела на печке голодная Зинка. Начала плакать.Мальчишки только переглядывались. Вернулась проводница и с попутчиком отправила её к бабушке. А та - опять к отцу.
В этот раз, он, с новой женой, жил на хуторе в избушке - развалюхе. Вокруг был лес, да неподалёку - крошечная деревенька, в которой она скоро познакомилась с девчонкой-ровесницей, Маруськой. Недолго пришлось Зинке и там пожить. Однажды утром проснулась - отца, с женой его, нет. Ждала голодная до вечера - нет! Не было их и наутро. Тогда, в нетопленой избушке, она поняла, что её бросили и пошла в деревню к Маруське. Рассказала её матери про свою беду. Та накормила, уложила спать. Зинка обрадовалась -
вдруг совсем оставит у себя. Но не оставила бедная вдова. Расспросила про бабушку. Шёл в Мещановку знакомый старик. С ним её к бабушке и отправили. Хлебца за пазуху положили.
А отец уже уехал в Саратов. И опять она оказалась у него. Снимал он квартиру с новой женой, какой-то, неряшливой некрасивой бабой, в пригороде. Зинкой никто не занимался, а ей уже пора было определяться в школу.
В школе, куда её привели, девчонки вдруг начали хихикать и отказываться с нею рядом сидеть, потому что она грязная и вшивая.
Хозяйка квартиры, у которой отец снимал угол, однажды нагрела воды, посадила девчонку в корыто, вымыла, расчесала волосы, постирала платье. Эту радость чистоты и непривычную лёгкость долго помнила Зинка.
Но отец со своей женой снова, тайком, собрались и бросили её.
- У тебя в Саратове родня есть?,- спросила хозяйка.
- Есть, дядя Вася, мамин брат. Отец, как-то, показал,видимо, предусмотрительно, к нему дорогу.
Дядя Вася жил в комнатёнке у Волги с женой и двумя девчонками.
Побыла у него два дня, купили ей билет, посадили на поезд. Опять - к бабушке.
А у отца - новая жена. И работали они в одном из КАПов. Зинку снова
отвели к нему. Для детей рабочих там был устроен детский сад, куда её и определили. Выдали штанишки и серый халатик. Она казалась себе в этом наряде неотразимо красивой. Но, совсем недолго, радовалась она детскому саду и новым подружкам, хотя там, впервые услышала и навсегда запомнила стихи Корнея Чуковского.
Приходит, как-то, Зинка к обеду, где кормили детей рабочих, а повариха ей:
- Тебя последний раз кормлю, уволился твой отец и уехал.
Как быть? Взобралась она на насыпь недалёкой железной дороги - куда идти? Какой-то старик шёл.
- Дяденька, Мещановка в какой стороне? И пошла пешком, куда указали. К бабушке.
Та только руками всплеснула. Надо сказать, никогда не сердилась она на сына. Считала, что ему не везёт.
Одно время было совсем голодно. Бабушка делилась с Зинкой всем, чем могла. И вдруг является отец. Нарядный, откормленный, с новой женой в красивом платье и красивой причёской. Заметно было, как он стыдится их бедности. Не понравились бабушка с Зинкой и новой жене. Быстро они уехали. А, вскоре, отец вернулся один и, в деревне неподалёку, женился на вдове Стеше с двумя детьми.
Тут Зинка получила,наконец, "оседлую " жизнь. Мама Стеша была никудышной хозяйкой, некрасивой, но злой она не была. Сильно падчерицу от своих не отличала, и жилось ей хоть и не сладко, но, как бы, и не солоно. Больше обид приносил отец.
Ей было лет двенадцать. По вечерам выходили уже "на улицу", как говорили в деревне, со знакомыми мальчишками. И, как-то, Васька, брат Зинкиной подружки, подарил ей флакончик духов. Дешёвеньких, но для неё это было, просто потрясением. Духи!
Душистая, вышла вечером гулять. Флакончик спрятала за книжки.
Тоська, подружка, видимо, бывшая в курсе васькиных амурных дел, хитро сощурилась: " Ах - аромат!"
Вернулась домой - нет духов. Всё перерыла - нет! Дома был один отец.
- Папа, ты не брал духи?
- Какие ещё духи!
Но, по его суетливости, по цветочному запаху,которым он благоухал, она сразу всё поняла. Он выпил.
До конца жизни, рассказывая свою историю, не могла она забыть этой обиды.
Их дом, дом мамы Стеши, был самым плохим в деревне. Кроме убогого неухоженного вида, он ещё по полугоду, реально, не имел крыши. Дело в том, что отец никогда не косил сена для скотины. А жизнь в деревне без коровы была невозможна. И тот маленький стожок сена,который могла заготовить мачеха, заканчивался к Новому году. И начинали корове скармливать крышу, солому с крыши. К весне, над избушкой возвышались голые стропила. И только, когда начинали убирать рожь, мачеха шла к председателю колхоза просить соломы. Привозили два воза соломы. Собирал отец мужиков, и за выпивку, они помогали покрыть избу. До зимы она стояла под новой крышей, а зимой всё повторялось. Первый,настоящий стог сена, поставил подросший Мишка, мачехин сын, когда отца забрали на фронт.
Зинка окончила пятый класс. Учительница велела родителям прийти на собрание, только там она вручит им табели с оценками. Отец , как всегда, отсутствовал.
Девчонка расплакалась. Как быть? Пошла в Мещановку к бабушке. Та упросила зятя Михаила сходить с ней в школу. Никчемный человек, горький пьяница и хулиган в семье, умылся, одел чистую рубаху и пошёл на собрание.
Зинка гордо шагала рядом. К ней тоже пришли "родители".
Не изменял отец и своим привычкам. Незадолго до войны призвали мужиков на военные сборы. Строили они военный аэродром в пригороде Саратова. Дошли до мачехи слухи, что отец там " женился". Зинке было 14 лет. Посылает её:
- Поезжай, узнай там - что к чему, да подушку мою отбери у него, если что...
Поехала на поезде, что, словно в насмешку, звался "стрелой". Пока добиралась до места, стало темнеть. Идёт по полю. Всё вокруг раскопано, огромная стройка, кругом - костры, около костров люди ужин себе готовят. Усталые мужики. Подошла к одному костерку, спрашивает, не знают ли, где Земскова найти. А людей вокруг - сотни. На счастье, один говорит: "Знаю. А ты кто ему будешь? Дочка, говоришь... Но сегодня ты его уже не найдёшь. Ночуй у нас, а утром мы тебя проводим".
Потеснились мужики, легла она с краешка, а утром указали, куда идти.
Приходит, он возле палатки умывается, женщина ему поливает.
- Ты откуда тут взялась?
- Мать послала, велела узнать, правда ли ты тут женился.
Женщина с изумлением воззрилась на неё:
- Ты же говорил, что у тебя сын Юрий !!!
В течение своей жизни, Зинка много раз сталкивалась с тем, что каждой очередной женщине он врал, что у него есть сын Юрий( вместо неё - дочери ).
Вернулась к мачехе, как-то, выкручивалась за него.
В 1941 году, когда его с остальными деревенскими мужиками забрали на фронт, дошёл слух, что эшелон их стоит на формировании на ст.Лопуховка, что в нескольких часах на поезде от Мещановки. Бабы засобирались. Напекли, настряпали и поехали - в последний раз, возможно, увидеть мужей. Поехала и мачеха. Потом рассказывала:
- Все мужики встретили своих, только нашего не было. "Он тут женился", - посмеивались мужики. Послали за ним . До вечера ждала мачеха. Не пришёл. Ушла она на станцию и, с горечью и обидой, стала есть привезённые лепёшки. С тем и вернулась.
А Зинка продолжала жить у неё. Кончила седьмой класс.Вместе с подружками подала документы, сдала экзамены и поступила в сельскохозяйственный техникум на агронома. Но тут выяснилось, что обучение - платное. - - Мне за тебя, Зинаида, платить нечем,- сказала мама Стеша.
Зинку жалел председатель колхоза, зная её семью, сиротство при живом отце, убогое её житьё. Пришла разнарядка - готовить в военное время женщин-механизаторов. Он и послал толковую девчонку на курсы бригадиров тракторных бригад, рассуждая вслух:
- Учись пока, а там, глядишь, и война закончится.
А война всё шла и шла.
Новая неожиданная встреча с отцом случилась при таких обстоятельствах.Зимой
1942 года вдруг в училище прибегает на лыжах мачехин Мишка:
- Собирайся! Отец приехал!
- Как?!
- Говорит, в отпуск.
Отпросилась, побежали с Мишкой домой. Темно, 10 километров полем.Волков боялись. Утром обязана была вернуться на занятия. Война. Дисциплина.
Отец был жив-здоров. На нём была одета маленькая аккуратная фуфаечка. Зинка же, ходила в рваном малахае. Стесняясь, попросила поменяться, ведь ему
должны дать новое обмундирование. Он долго колебался, потом махнул рукой - " бери! "
А ещё через день опять прибежал Мишка и зашептал:
- Отца забрали и увезли! Мать тебе показываться пока не велела!
Отца арестовали, как дезертира. Мачеху долго допрашивали, но, поскольку, официального брака у них не было и фамилии они носили разные, её оставили в покое. А о Зинке все промолчали, не то, арестовали бы, как дочь предателя Родины. Он был осужден на 10 лет тюрьмы.
Встретились они в 1955 году. Он отбыл срок в Красноярском крае. Так там, в Северо-Енисейске, и остался. Женился на ссыльной немке Полине. И, наконец, выбрался на родину навестить матушку (как он всегда называл бабушку).
Где – то, лет за 5 до того, по адресу бабушки приезжала женщина. Позвали Зину. Эта женщина, бывшая заключённая, и поведала, что её знакомый Владимир, дал адрес, по которому она сможет, на время, остановиться у его родных. У матушки его и сына Юрия. Опять - Юрий! Слышать это было невыносимо!
Так вот. Приехал, наконец, отец. У Зины уже двое детей, живёт в своём домишке. Ночевал. Накрыли стол. Забыты были давние обиды. А он , пьяненький, пообещал дочери:
- Ты смотри! Если что не заладится у меня с Полиной, к тебе жить приеду. Теперь ведь о родителях заботиться и судом могут заставить.
С улыбкой, тихонько так пообещал. И сам росточка небольшого, аккуратный, сухонький, тихий, как всегда.
Больше они не виделись. Вскоре там, в Северо-Енисейске, он и скончался. Хоронить поехать не могла. Послала телеграмму: " Прощай наш дорогой сын, отец и дедушка".
Это был отец моей мамы и мой дед.