Он лежал неподвижно на мокрой траве на краю площадки. Я, тяжело дыша, стоял рядом. Вид у него был явно не первой свежести. Видно били его часто и сильно, и долго. Капельки влаги на его гладкой коже, как бы подчеркивали напряжённость происходящей схватки. Я, как и мои друзья, был зол на него, хотя если разобраться, он был совсем не виноват. Но, прокручивая в голове последние события, я отчётливо видел, что он упорно не шёл туда, куда я его неоднократно посылал. Это меня раздражало и вместо того, чтобы внимательно разобраться в наших неудачах, я продолжал наносить ему сильные удары, хотя в этом не было никакой необходимости. И вот опять я оказался рядом с ним и мне опять придётся его ударить. В моей голове с необъяснимым ускорением начали прокручиваться десятки мыслей-вопросов:
• бить или не бить?
• почему я?
• хотят ли искренне этого мои друзья или уступают мне, боясь ответственности?
• осудят ли меня потом за этот удар, если будет неудача?
Наверняка осудят, да и на скамью посадят, как пить дать, и сколько просидишь ещё на ней, неизвестно. Совсем недавно, ударил один такой, так до сих пор сидит, хоть парень очень хороший.
Но не только мысли громоздились в моей голове. Я отчётливо видел всё вокруг, видел не только глазами, но и затылком, спиной, слышал всё сразу, ощущал эту ситуацию всем телом и, как будто всё это происходило не со мной и не около меня. Откуда-то с боку появился фотокорреспондент, сзади раздавались свист и крики, у ворот отчаянно толкались «наши» с «чужими». Двое мужчин в одинаковых рубашках побежали разнимать их, а я всё ещё не мог принять решение.
Долго длятся мои лирические отступления, хотя после того, как я уложил его на газон, прошло всего секунд десять – пятнадцать. Будь, что будет, решаю я. Ударю! Ещё раз, взглянув на него, на своих друзей, маячивших неподалёку от ворот, разбегаюсь и несильно, но прицельно бью.
Футбольный мяч, описав дугу, опускается на голову моего друга. Прыжок! Удар! Гол!
Трибуны ревут. Я тоже ору, вскинув вверх руки, довольный и счастливый. Мы победили.