Мозаика жизни или разноцветные истории

               
         
        КРАСНЫЙ
       На огороде, среди зелёных огурцов, салата, моркови он выделялся большим мясистым красным телом.
        Этот помидор напрочь забыл о том, что совсем недавно он был как и все зелёным. Всё больше и больше полнея и наливаясь соком, он давал налево и направо указания, кому и как расти, как себя вести, когда хозяева законсервируют их в банки, какой бок лучше подставить, когда их подадут к столу.
       Самое удивительно в том, что другие растения не роптали. Даже подсолнухи с почтением склоняли свои головы, прислушиваясь к советам помидора, счмтая его правой рукой хозяина.
      Наступила пора сборки урожая. Всё меньше и меньше овощей оставалось на грядках. И помидор даже предположить не мог, что его забудут. Наоборот, он решил, что его специально оставляют, чтобы он поддерживал на участке должный порядок.
      И вот настал день, когда он остался один с огромным пожелтевшим огурцом.
     -Вот видишь, -поучал его помидор, не успел ты вовремя показать себя, теперь со своей толстой  потрескавшейся кожей ты никому не нужен.
   -Судьба, -грустно вздохнул старый огурец и, кряхтя повернулся, подставляя последним тёплым солнечным лучам, - но и ты хорош…
    Помидор в ответ поморщился, на «ты» его ещё никто не называл. А старый огурец продолжал:
   -Ты вот всё время себя выставлял, но хозяин вовремя сумел разглядеть твой подгнивший бок.
  Помидор надулся от возмущения и лопнул, обнажив свою гнилую сердцевину. Он что-то шептал, истекая соком, а затем сорвался с ветки и распластался на земле, прикрыв оброненные семена своим красным телом, словно кумачом.

ЗЕЛЁНЫЙ
  Он был красив. Стоя на трибуне, с коротко подстриженными волосами, широким лбом, который обрамляла зелёная лента, он бросал в зал гневные слова о том, что процесс погубит экологию, разрушит всё живое на Земле. Его призывы остановить этот процесс действовали на публику завораживающе.
   Мне же, слушая его, вдруг захотелось всё бросить и уйти куда-нибудь, чтобы остаться с природой наедине. Поселиться в пещере, наслаждаться шумом леса, журчанием ручейков, пением птиц. А потом, проголодавшись, поймать какого-нибудь зверька, перегрызть ему горло и зажарить на огне, добытом путём трения кусков дерева друг о дружку.
   А ещё появился порыв встать и закричать во всю глотку.
   -Долой цивилизацию! Она погубит весь мир! Долой все эти удобства, которые для чистой души ничего не несут!
   После собрания он пригласил меня съездить, как он выразился, «в какое-нибудь уютное гнёздышко» любезно и элегантно распахнув дверцу своей «Тойоты».
   «Уютным гнёздышком» оказался шикарный ресторан, где все его прекрасно знали. Небрежно кивнув официанту, он провёл меня в отдельную кабинку.
  Пока сервировали стол, он оживлённо, предварительно извинившись, беседовал с кем-то по мобильному телефону. Затем, привычным жестом закрыв свою говорящую раскладушку, сунул её в карман и разлил игристое вино в хрустальные бокалы на длинных тонких ножках.
   -За что выпьем?
   Мне вдруг вспомнился нищий, которому в грязную шапку я однажды бросил солидную купюру. Но он, вместо того, чтобы поблагодарить меня, окинул тяжёлым взглядом. Тогда я не смог понять -почему? Теперь понимаю. Я почувствовал себя тем нищим…

БЕЛЫЙ И СЕРЫЙ
   После буйного и тёплого лета, хлопотливой осени, жизнь в лесу становилась размеренной и плавной. Только заяц никак не мог успокоиться. Везде мелькала его белая шубка. То он организовывал оппозицию против серого волка, то подбивал всех вступить в свой блок «За грызунов».
  -Лишь объединившись, мы сможем изгнать этого хищника, который мешает нам жить нормальной жизнью! -вещал он, собирая зверей то на одной, то на другой поляне. А когда мелкие зверюшки намекали, что у них маловато силёнок для реализации столь обширной программы, он ссылался на медведя, который обещал оказать ему помощь, после того как отоспится в своей берлоге.
   …Наконец наступила весна. У зайца стал пропадать прежний задор. Когда стало тепло и медведь вышел со своей берлоге, то все увидели, что заяц стал  серым.