Последняя командировка

Владимир Врубель
               

Атомный крейсер по директиве генштаба отправлялся в Индийский океан. По закону бутерброда, который всегда падает маслом вниз, именно в это время вышла из строя установка, изготовленная нашим заводом.

Из Москвы приказали срочно лететь в Североморск, чтобы до выхода корабля успеть её отремонтировать. По опыту знаю, что всегда находится до чёрта неисправностей, но спихнут всё на крайнего, а крайними, в данном случае, были мы.

 Друзья в управлении сказали мне, что рапорт, который я подал с просьбой уволить меня в запас, пошёл по команде, и бюрократические колёса медленно закрутились. Оставалось ждать, когда поступит бумага отправить меня на медкомиссию.

Самое последнее, что мне хотелось тогда - лететь в командировку. Но так получилось, что в тот момент никого из моих подчинённых, кто занимался вышедшей из строя установкой, не оказалось на месте, поэтому пришлось отправляться самому.

Мы вылетели бригадой: начальник сектора из КБ, технолог, два слесаря и я. Все мои гражданские коллеги были опытными людьми, прекрасными специалистами. На корабле мы оказались в день его выхода.

Не буду вдаваться в детали, но установка заработала. Ещё раз всё перепроверив, я подписал необходимые бумаги и отдал их командиру БЧ-2. Всё, мавр сделал своё дело и мог уходить.

Подошёл буксирный катер, чтобы доставить нас в Североморск. Но трап уже подняли. Ко мне подошёл лейтенант, и, смущаясь, сказал, что ему велели передать: трап спускать не будут, не хотят прыгать, пусть идут с нами в Индийский океан.

Леера убрали, я подошёл к борту и посмотрел, куда прыгать. Катер болтался где-то внизу посреди шуги, рыхлого льда. Прыгать нужно было на крышу рубки, размером с кухонный стол. Слава богу, что она была огорожена леерами.

Прыгать в шинели с чемоданом на этот квадратик – удовольствие ниже среднего. Промахнёшься – и камнем пойдёшь на дно. Подумал: запросто можно и не узнать, как живут люди на пенсии. Все с выжиданием посмотрели на меня.

Я вздохнул и прыгнул, с трудом удержался, леера были низенькие. Свой чемодан передал моряку на палубе и крикнул наверх, чтобы не боялись, прыгали, буду страховать. Только сначала пусть сбросят на палубу чемоданы и рюкзак с инструментами. Десантирование прошло успешно.

Катер шёл по покрытому шугой заливу. Я стоял у борта, бездумно глядя на округлые чёрные сопки, а за моей спиной, прячась за рубкой от пронизывающего ветра, рабочий класс и трудовая интеллигенция кляли всякими словами командира, который вынудил всех нас стать на время каскадёрами.

Подумалось, сколько раз приходилось испытывать мелкие унижения, которые надолго оставляли в душе осадок. И разве только мне одному?

Наверное, это крик души и боли, когда, выпив, спрашивают: «Ты меня уважаешь?»
Именно этого так не хватает в нашей российской жизни.


Снимок из интернета