Всё началось с того, что несравненная Дастин Спрингфилд так и не закончила фразу, ставшую давно достоянием всего человечества: "If You Go Away"... DVD-плеер оборвал музыкальную тему, а вместе с ней и мирное течение моих мыслей. Невольно вскрикнешь тут: "Что за ...?!", тем более, что детских ушей не сыщется в радиусе двадцати километров. Подхожу к умолкнувшей технике -- никакой жизни в потухших глазках-датчиках и экране, полный капут! Несколько минут то нежно поглаживаю, то стучу кулаком по строптивцу -- результат нулевой. Наконец-то догадываюсь проверить наличие тока в сети обычным способом, то есть щёлкаю выключателем освещения. Это уже интересно! Свет отсутствует. Надо же, в первый раз за более чем полгода, как-то даже непривычно. Может быть, автомат на входе сработал? Иду в подсобку, где находится сие чудо электроники, и встречаюсь там с Эстер, дежурной горничной, спустившейся из своей комнаты с утюгом в руках. Мило, но с недоумением улыбаемся друг другу, безрезультатно клацаем тумблером вверх-вниз. Итак, нарисовалась проблема...
С помощью девушки обзваниваю разные службы (вернее, для придания ей храбрости пощипываю за бок и делаю страшные гримасы), а она пытается сердиться в трубку. Что толку! Обрыв на линии где-то в горах, дело нескорое...
Надо как-то выходить из положения. Вспоминаю кстати, что в доме имеется дизель-генератор, ещё со времён первого хозяина, немца. Но кто его сможет запустить? Единственный абориген мужского пола, 58-летний Ромиро (сторож-садовник), имеющийся на данный момент, только вздымает руки кверху, как фашисты под Сталинградом -- нет, мол, никаких познаний в этой сфере! Опять самой лезть!
Динамка находится в подвале, ни разу при нас не запускалась -- всё недосуг. За такую халатность и расплачиваемся. Агрегат встретил пришелицу с холодком и заводиться не захотел. Сколько ни давила на кнопку "Пуск", ни пыталась подёргать за разные трубочки-тросики, увы!..
Достаю из шкафчика совершенно запылившиеся манускрипты -- инструкции и паспорт, разумеется, всё на немецком и испанском! Опять привлекаю Эстер. Примерно полчаса играем в доведённый до абсурда "испорченный телефон": бедная девушка пытается понять технический испанский, конструирует что-то на испанском обычном, потом старается перевести на английский, из которого я делаю попытки разобрать хоть что-нибудь внятное и имеющее отношение к проблеме... Нет, баста! А ведь скоро стемнеет!..
Вдобавок к общей картине русско-венесуэльской безалаберности выясняется, что в доме нет никакой, даже примитивной печки для приготовления пищи, на целую кучу фонариков ни одной батарейки, и всего лишь одна единственная свеча (правда, размерами подошедшая бы обитателям Бробдингнега). Что ж, не только дипломатия -- искусство возможного, но и вся наша жизнь. Ужинаем прохладным ещё молоком (в холодильниках скоро потеплеет), бутербродами с сыром и зеленью, наблюдая в окна опускание красного шарика на острые горные пики, но вновь благополучно -- за них, в сторону Тихого океана и всяких австралий... В комнатах уже душновато, кондишены стали бесполезными деталями интерьера. Поэтому переходим в гостиную, распахиваем все створки и двери, по сути, превращаем её в подобие террасы. С далёких снежных вершин потягивает свежестью. Ветерок волнует верхушки деревьев сада, едва-едва колышет ветви великана-платана. Запад ещё багров за тёмно-серой гребёнкой Анд, а в фиолетовой вышине уже загораются звёзды вокруг неяркого растущего месяца. Тишина просто космическая. Вижу, что девушка робеет в сумрачных помещениях обширного дома (да и мне не очень уютно, что греха таить).
Приходит на ум идея. Зову Эстер на диван, рядом с собой, предлагаю почитать вслух книжку -- сказки народов мира, на русском языке, с богатыми иллюстрациями. С радостью соглашается.
Устраиваемся очень уютно, как две сестры, или мама с дочкой. Приятно ощущать близость юного кроткого создания, чувствовать её свежий запах, слышать нежное дыхание. Чтение увлекает обеих. По картинкам находим знакомые нам сказки, слушаем то русский текст, то пересказ на испанском -- очень занятно, всё время прыскаем от смеха. Уже и ночь, пожалуй... Эстер начинает увядать, как цветочек в заморозок, клюёт носом, и вдруг -- едва успеваю подхватить её -- полностью вырубается... Кладу девичью лёгкую головку на ближайшую опору -- свои колени... Почему-то гулко и сладко забилось сердце, словно в момент величайшего счастья... Осторожно поглаживаю волосы, волнисто-густые и блестящие от огонька свечи. Как бы хотелось, чтобы у меня родилась такая вот дочь, чтобы доверчиво клала голову мне на колени и видела добрые сны...
Сижу так долго, охраняю покой этого совсем ещё ребёнка. Улыбаюсь, вспомнив её простодушное признание в нетронутой девственности. Однажды приходится переступать порог между детством и взрослым миром, и не всегда за ним нас ожидают розы и улыбка судьбы. Надеюсь, у Эстер всё сложится удачно...
Хочется пить, а на столе стоит бокал с лимонным соком, серебрится в лунном свете... Ничего, потерплю... Всё мелочи, кроме тепла человеческого сердца...
Тикают часы где-то... Вот уж точно -- что древнЕе, то надёжнее -- никакой зависимости от внешних источников энергии, кроме рук заводящего.
Время... Идёт... Куда?..
Сами собой приходят слова, складываются в строчки, прирастают рифмой... Это я их сочинила, или они сочинились во мне?
Ветер ветви взъерошил,
словно мать сорванцу-непоседе вихры;
день смеркается, прожит,
растворяется нота закатной игры...
Над туманной вершиной
тонкой долькой лимона зависла луна;
в полумраке гостиной
на привольном диване сижу не одна...
Я читала ей сказки
о прекрасных царевнах и мудрости их,
но сомкнулись вдруг глазки --
как же сладко дремать на коленях моих!..
Плоть свечи оплывает,
всё плотнее тисками сжимается мрак;
бьётся жилка живая
на виске, словно меряя время: тик-так...
Потревожить не смею
даже вздохом струистую нежность волос,
мысли лёгкие веют,
и немножко грустят о былом "не сбылось"...
Спи... Ничуть не устала
я в ладонях держать твои сладкие сны;
на столе тень бокала,
и стекает в него сок лимонной луны...
Однако, приходится обрывать идиллию. Не сидеть же до утра (как ни приятно)?
Нежно целую малышку в височек, шепчу едва-едва: "Эстер!.. Эстер!.."
Просыпается разом (всё же на службе!), смотрит испуганным взглядом, чувство вины. Спешу успокоить, что всё прекрасно. Всё равно смущается, но, похоже, ещё больше боится уходить куда-то в темноту. Предлагаю ещё одну идею: лечь спать прямо здесь, как единственном прохладном месте. Просто телячий восторг, едва не бросается на шею. Славная девушка! Ещё способна радоваться простым хорошим вещам. И других увлекать...
Приношу постельное бельё из спальни (что смогла отыскать во мраке), застилаю диван. Раздеваюсь, ныряю под простыню. Атласная ткань холодит и волнует кожу. Скоро появляется и Эстер с охапкой своего добра, в коротенькой пышной ночнушке. Впервые вижу её такой и смеюсь. Девочка шутливо сердится и передразнивает мой смех... Быстро устраивается на тахте в дальнем углу (подтащив её поближе к моему ложу), прячется почти с головой. Тушу свечу влажными пальцами. Взаимно желаем спокойной ночи...
Некоторое время лежу с открытыми глазами. Эстер тоже не спит, ворочается. Наверное, дивится такому приключению. Я тоже, но с удовольствием... Вдруг задаю в темноту неожиданный для самой вопрос: "У тебя есть любимый парень?"
С ответом заминка, видимо, не всё так просто. Наконец-то слышу: "I`m too young!" Пожалуй... Почему-то радуюсь такому ответу... И засыпаю, улыбаясь...