Блок-шот по мотивам одной судьбы

На снимке: прототип главного героя киносценария
олимпийский чемпион по баскетболу,
триумфатор Мюнхена 1972 года Иван Дворный.
Снимок сделан в США, в мае 1973 года,
ему 21 год, до ареста и заключения
в одиночную камеру, после возвращения в СССР,
осталось несколько дней. Иван Васильевич Дворный
проживал в Омске, много лет работал в железнодорожном депо
Старая Московка, мало кто знал, что рядом с ними находится легендарный человек.
Центровой ленинградского "Спартака" и сборной СССР, обладающий невероятной
физической мощью, рост два метра шесть сантиметров.
Его драматичной судьбе
посвящена моя документальная повесть "Блок-шот",
изданная небольшим тиражом в Сибири.

Синопсис

До 14 лет парень жил в сибирском, таежном лесу…
Охота, рыбалка, удивительно породистые кони,
ночное, гонки на лошадях. Зимой мужики объезжали коней,
храп, облака разъяренного снега, клочья пены, падающие с боков
непокорной лошади, и после ожесточенной борьбы, уже
покорная, обессиленная, она идет в загон, идет в упряжь
уже на всю оставшуюся жизнь… Эти  впечатления он запомнил навсегда.
Крестьянский уклад жизни.
Никто не мог предугадать, что ждет этого парня впереди.
В 20 лет (!!!) он становится…
комбайнером и ударником коммунистического труда?!
Не угадали.
Он становится, впервые - в стране, причем самым молодым,
чемпионом Олимпийских игр по баскетболу
в Мюнхене 1972 года.
Он становится чемпионом в американской игре!
Помните!
Последние три секунды финала всех времен и народов
 между сборными США – СССР.
Победный бросок совершает его друг по ленинградской команде «Спартак»
и коллега по сборной страны, они оба центровые из-под небесья.
Триумф!
Весь мир, как баскетбольный мяч, у них на ладони.
Оказывается, обыграть в Мюнхене американцев - это полдела.
Главное: остаться в живых дома, на Родине.
Не все в восторге от успеха ленинградцев.
Есть конкуренты из другой команды.
Обстановка вокруг становится опасной.
Квартиру, где он жил, обворовывают,
уносят полученную за победу премию, медаль не трогают.
Деньги пропали.
Воров находят, деньги не успели истратить.
Но грузный дядя в форме, в погонах,  говорит ему:
«Ваши деньги изъяты в пользу государства».
Тьфу на них!
Они молоды, дерзки, счастливы, красивы, уверены в себе.
Стук копыт мчащихся лошадей.
Стук баскетбольных мячей в спортивном зале.
Турне по городам США.
Они оказались словно на другой планете.
Любовь с американской девушкой Линдой.
Турнир в Перу.
Драка с кубинцем.
Кто-то старательно записывает его грехи перед государственной системой.
В 21 год как гром среди ясного неба…
Арест в аэропорту!
Полгода провел в камере-одиночке, в ленинградских Крестах.
Какой чемпион! Спекулянт!
Молился, чтобы не убить себя.
Он же деревенский парень.
Такой позор!
Показательный суд.
Мать на суде прикрывает рот платочком, уже не может плакать.
Отец: «Лучше бы ты остался в деревне».
Колония. Строит образцовый свинокомплекс в поселке Нурма.
За прикид американский, он так и ходил в джинсах, купленных
в заокеанском турне,  и шикарных кроссовках 50 размера,
его прозвали: «Американец».
Приезжает Линда: "Уедем в Америку".
Он: "Не могу".
Гениального друга тоже не обделили вниманием.
Он вместе с родной командой успевает выиграть
чемпионат страны у вечных соперников из Москвы.
Тоже якобы за спекуляцию его лишают всех званий,
 отчисляют отовсюду.
Подстава? Товарищ по клубу просил провести иконы.
Условие одно: надо перейти в команду соперников.
Он не переходит.
Что же делать?
Гения баскетбола все-таки возвращают в игру.
Непокоренный!
Он неожиданной умрет, по официальной версии,
от редкой болезни сердца.
В 26 лет…
Осужденный успевает на похороны своего друга.
И теперь он остается совсем один.
Уезжает играть во Владивосток,
 подальше от начальствующих московских глаз.
Заглянул в родное село на короткую побывку.
Вдруг подъезжает к дому воронок, люди с автоматами.
«Собирайся!»
Арест.
Трое суток он в недоумении.
Оказывается, везут его в Москву.
Оказывается, это призыв такой в армию, на срочную службу.
Оказывается, теперь он будет играть в баскетбол за «Динамо».
«Вы меня отправили в колонию,
а теперь я за вас играть буду, тешить вас!»
«Будешь играть! Или уже надолго сядешь в тюрьму. Это призыв!
Это уже армия! Уклонисты – в тюрьму! Понял?»
Стук копыт лошадей, мчащихся по безбрежному полю…
Стук баскетбольных мячей в спортзале…
Он хрипит, дико озирается, но играет…
В одной из игр неожиданно падает без сознания на площадку.
Он падает как гигантский колос: рост 206 сантиметров,
боевой вес 105 килограммов. Его уносят на носилках.
Врач: «Полное истощение сил…»
Два года играл за «Динамо».
Выслужил срок.
«Оставайся!»
«Нет. Я ухожу из баскетбола. Я еду домой.»
Он вернулся в тайгу.
Удивительно породистые лошади исчезли.
Перевелись.
Наверное, их просто съели.
Он устроился на работу помощником пчеловода
с оплатой 48 рублей в месяц.
Он оживал, когда шел на охоту.
Он как будто вспоминал что-то, напрочь забытое.
Ночь у костра.
Крик ночной птицы.
На вокзале, где он торговал лисьими шкурками,
к нему подошел высокий человек.
«Не узнаешь?»
Он долго смотрит.
И не узнает.
«Мы же вместе начинали играть в юношеской команде.
Вспомни!
Ты еще жил в детском интернате, в детдоме,
когда тебя тренер из деревни привез в город.
Ну! Вспомнил!
Ты не то что в мяч играть, бегать тогда не умел.
И… И стал чемпионом Олимпийских игр.
А я (с горечью) так и остался здесь".
Давний знакомый оказался начальником на железной дороге.
Перетянул чемпиона Олимпийских игр из деревни в город,
из пчеловодов в рабочие депо,
дал комнату в общаге.
Теперь он участвует в первенстве по баскетболу
«города Камызяки».
Любовь. Семья. Дети.
Дают ему трехкомнатную квартиру.
Перестают платить заработную плату.
Долги по ЖКХа.
Коммунальные бандиты взяли за горло.
Он уезжает на заработки в США.
Америка предстает перед ним уже другой, не такой романтичной,
как в том памятном турне.
Работает ночным уборщиком в магазине.
Удивляется, что можно работать на одной работе и при этом
платить за апартаменты,  набить продуктами холодильник,
подкапливать доллары, чтобы заплатить за ЖКХа в России.
Стреляет из всех видов оружия.
Стреляет.
Стреляет.
Тоска.
Такая тоска.
«И Луна здесь не такая, маленькая какая-то".
Встречается с Линдой.
"Оставайся!"
"Не могу".
Возвращается.
Покупает с рук УАЗик, чтобы попросторнее в кабине было.
Деньги быстро кончаются.
Надо крутиться…
Идет на рынок.
Торгует.
Как тогда говорили, спекулирует.
Его грабят, избивают.
Он поджигает свою машину, разгоняет ее.
Он за рулем.
Языки пламени.
Крупный план его лица.
Шрамы от недавних побоев.
Азарт в глазах.
Бандиты бегут от своего «мэрса»,
кто-то стреляет из пистолета.
Он идет на таран.
На рыночной площади горит УАЗик,
из машины никто не вышел.
…Тайга.
Поле.
Стук копыт лошадей.
Они, непокорные, мчатся вперед.
Простор.
И воля.

Примечание: издана небольшим тиражом
документальная повесть «Блок-шот»,
посвященная главному герою  будущего драматичного фильма.
Вариант киносценария "Блок-шот по мотивам одной судьбы»
размещен по адресу: http://www.proza.ru/2011/01/14/332
Могу выслать для более детального знакомства книгу "Блок-шот".
Есть ещё несколько экземпляров.

Жду Ваших предложений!
Жанр будущего фильма,(любовная драма, трагедия, триллер,
социальная сага….)))) – все зависит от желания 
и возможностей режиссера и продюсера (-ов).
Материал, на мой взгляд, очень объемный и пластичный.


Киносценарий
НАТ. СУМЕРКИ В ЛЕСУ

Съемка как будто с высоты холки набирающего скорость коня.
Резкие и тревожные шорохи, предвещающие безнадежную пропасть звездной летней ночи.
Кое-где еще мелькает свет среди ветвей.
Вспыхивает светлым пятном взлетающая и тревожно кричащая  птица.
Нарастает тревожный гул топота множества лошадиных копыт.
Там! Та-там! Там! Там! Та-там!
Около леса несется по поляне небольшой табун на удивление породистых лошадей.
Развиваются гривы, храп закинутых морд, дикие зрачки глаз.
И вдруг издалека доносятся детские крики.


ДЕТСКИЕ ГОЛОСА
Ванькэ! Ванькэ! Давай!
Давай!
Ванькэ!

Одна из лошадей оказывается с верховым.
Издалека кажется, что это рослый мужчина, но когда ближе подъезжает камера, то видно по лицу, что это огромного роста подросток, с правильными чертами лица, синеглазый, чернобровый. Он сидит на лошади верхом, без седла, уздечка самодельная, какая-то веревка, что ли, вдернутая в пасть лошади. Он закладывает крутой вираж, выводя лошадь из табуна. И конь теперь мчится по полю.
Разбойничий свист пацанов, его друзей.

ДЕТСКИЕ ГОЛОСА
Вэнькэ! Давай! Вэнькэ!

Конь с седоком мчится по полю. Ванька упирается коленями в колыхающиеся бока лошади и пытается подняться, упираясь в лошадь еще и руками. Скользит, чуть не срывается с коня, завалившись на бок.

ДЕТСКИЕ ГОЛОСА
Вэнькэ! Вэнь!

Вот он наконец-то группируется. Конь летит около копны соломы. Ванька отталкивается от коня и кубарем рушится вниз, в копну. Как будто упал снаряд. Пацаны бегут к копне. Конь летит по полю один. Горит вдалеке закат, вылизывая последними лучами бок земли. Ванька поднимается из копны с широкой белозубой улыбкой, в густых кудрявых волосах торчат соломины.

ВАНЬКА (ИВАН; ИВАН ДВОРЫЙ)
Ну што, хлопаки! Ищи ветра в поле!

Пацаны смотрят на него восхищенными глазами…

ПАЦАНЫ
Ванька! Быть тебе конокрадом!

ИНТ. КРЕСТЬЯНСКАЯ ИЗБА

Иван, высунув язык, опасной бритвой снимает седую щетину с головы деда. Дед тоже огромного роста, сидит как глыба. Иван и так и эдак, уже сто раз обошел кругом вокруг своей жертвы самодеятельный цирюльник. Намыливает шею деда щеткой с мылом, опять берется за опасную бритву.

ДЕД
Все!

ИВАН
Кажись, деда! Кажись! От ищо тут трохи!
Еще маленько! Еще!

ДЕД
Все, Иван!

ИВАН
(подбривает шею деда)
Все!

Дед проводит широкими ладонями по гладкой голове, лицо его светлеет, может быть, потому что совсем лысый, аж блестит.

ДЕД
Хорошо, Иван!
                Накось тебе двадцать копеек!
Заработал!

Иван берет монету, сует в карман брюк. Собирается прибрать инструменты, помыть помазок.

     ДЕД ПЕТР ТРОФИМОВИЧ (ДЕД)
Иди уж! Сам уберу. Ты вон за велосипедом
своим смотри. А то я тебе подарил ЗИС,
 велосипед Завода имени Сталина!
А ты его как покатался, так и бросил.
В грязи! Не порядок.
Иди уж велосипед помой. А тут я сам.   
Иди уж…
(Дед еще что-то ворчит, вспоминая
 свою безвременно ушедшую в мир иной
супругу, бабу Лукею) 
Пожила бы еще, Лукеюшка! Что ж ты так?
Ушла вот, покинула. Я же один теперь
во всем свете. Мне-то как, подумала ли ты?
Господи! Помилуй ее душу и успокой!

НАТ. УЛИЦА

Иван выходит из дверей крестьянского дома. На завалинке лежит велосипед ЗИС, правда, запылившийся, грязноватый. Такая тяжелая рама, мощная техника, продукция Завода имени Сталина. Видно, что, оседлав Сталина, Иван проехал по проселкам не одну версту. К Ивану подбегает брат Серега, младше его на несколько лет, но тоже рослый.

СЕРЕГА
Вань, ну! Деда оббрил?

ИВАН
Оббрил.

СЕРЕГА
В сельпо идем?

ИВАН
                (смотрит то на велосипед,
то на Серегу,размышляя)
А-а-а!Идем покупать конфеты!

Мальчишки почти бегут в магазин сельский.

СЕРЕГА
А много он дал, дед-то?
На сколько хватит?


ИВАН
Что дал, то - мои.

СЕРЕГА
А если не подушечки конфеты брать!
А? Они слипшиеся, скулы
слипаются аж.
Возьми карамель,
в фантиках! А?

ИВАН
Ладно! Видно будет!

ИНТ. В МАГАЗИНЕ СЕЛЬПО

Взрослые берут булки хлеба, растительное масло, ливерную колбасу.

ЖЕНЩИНА-ПОКУПАТЕЛЬ
Свежая? Колбаса-то?

ПРОДАВЩИЦА
     Свежее не бывает.  Сколько берешь?

ЖЕНЩИНА-ПОКУПАТЕЛЬ
Да на пирожки с ливером.
                Ну, граммов семьсот.

ПРОДАВЩИЦА
Восемьсот пойдет?

ЖЕНЩИНА-ПОКУПАТЕЛЬ
Пойдет!

ИВАН
                (дошла до него очередь)
Конфет! С фантиками!

СЕРЕГА
От тех! От тех!

ИВАН
Да!

ПРОДАЩИЦА
Те дорогие! Бери подушечки!

На витрине конфеты подушечки представлены слипшейся массой. В магазине летают мухи, пахнет керосином. Здесь же виднеется большая бочка с керосином, замасленная, на боку висит алюминиевый черпак. На полках стоят керосиновые лампы, тонкие стекла к ним.

ИВАН
В фантиках дайте!

                ПРОДАВЩИЦА
На сколько взвесить?

ИВАН
На все! На двадцать копеек!

Продавщица хмыкает, взвешивает, крутит кулек, берет монету из рук рослого подростка.

ПРОДАВЩИЦА
                (ехидно улыбаясь)
                А куриные яйца дома кончились?

ИВАН
(хмурится)
Нет, не кончились.

ПРОДАВЩИЦА
       (обращаясь ко всем, кто в магазине)
Он же целую пачку патронов на яйца
у меня купил! Его отец-то, Василий,
как узнал, так вот быстро
эту лавочку ему закрыл. Всыпал ремня-то?

ИВАН
Всыпал-всыпал…

ПРОДАВЩИЦА
Видно, не понравилось… Раз лавочка
прикрылась. А то развернулся, как
кулак какой-то. Больше, значит, 
не хочешь…


ИВАН
(насупившись, берет кулек)
Спасибо.

ПРОДАВЩИЦА
Вежливый стал, как ремня получил.

Мальчишки выходят из магазина на улицу, раскручивают фантики и отправляют по конфете в рот. Их хмурые лица меняются. Жуют карамельки, аж зажмуривая глаза – вкусно.

НАТ. УЛИЦА

Иван и Сергей, братья Дворые, идут по улице сельской. Домики стоят, одноэтажные, каждый сам по себе, улицы-то едва угадываются, широкие, сибирская деревня называется Ясная Поляна. Дома стоят свободно, вокруг березы, березы, а здесь вот – ясная полянка. Издалека Иван замечает бегущих пацанов.

ИВАН
Чу! Серега! Наши что-то бегут.

СЕРЕГА
Сашка Симененко, Славка Карамшук,
Сашка Дауберт, Колька Васильков.
Чо эт они? А! Гурьбой-то!

ПАЦАНЫ
(издалека, наперебой)
Вэнькэ! Ванька! Быстрей!
Племенные жеребцы сдурели!

ИВАН
Серега! Рвем за ними!

Иван и Сергей припустили за пацанами. Иван бежит крупными шагами, вразвалочку, но так, что Сергей за ним едва успевает.

СЕРЕГА
(еле переводя дух)
Вань! Подожди! Вань!
Ну, конь! Хрен за ним угонишься.
(Серега с досады плюет и переходит
на шаг, потом снова бежит,
но уже спокойно, один)

Иван настигает пацанов, и они вместе влетают, запыхавшись, в помещение колхозной конюшни. Здесь слышно сразу ржание, резкое, с какими-то угрожающими высокими нотами. Запах конского навоза, тепла. Гурьба бежит на звук по середине конюшни, по проходу. Вон они, жеребцы, один – красный, другой – черный, красавцы. Они поочередно вздымаются на дыбы. Развиваются гривы, они храпят, налетаю грудью на деревянные перегородки, их загоны оказались почему-то рядом. Клацают зубами. Ужас! Пацаны замерли в отдалении. Красный конь разворачивается и, напрыгнув на передние ноги, задними с силой бьет по деревянным толстым неструганным доскам загона. Доски разлетаются легко как щепки. Пацаны подаются назад. Черный племенной жеребец не думает сдаваться, остервенело ржет и тоже бьет задними ногами, и с его загона с треском вылетает фонтан досок.

ИВАН
Бежим за конюхом! А то разнесут конюшню!

ПАЦАНЫ
Давай к дядьке  Кучеву! Кто его видел?

Жеребцы, видимо, учуяв загулявшую неподалеку самку, рванулись в бой  друг с другом. Инстинкт! Конюшня гудит от их ржания, ударов копыт. Тут сам конюх появляется, невысокий мужичок, морщинистое лицо, в глазах тревога.

КОНЮХ КУЧЕВ (КОНЮХ)
Что там, голытьба? Геть отсюда!
Ишь! Цирк им! 
Жеребцы взыграли! Знамо дело!
Счас охладим-то!

Конюх Кучев, подскочив к одному из загонов, неожиданно ловко и мастерски бьет коня, прямо  через щель перегородки, по морде древком плети, но так чтобы не попасть в глаз. Конь шарахает от боли и от свирепого вида конюха с плетью. Конюх, заскочив в загон, долго бьет, с посвистом, с кряхтением,  одного жеребца плетью, тот стихает. Покорно сносит побои, вздрагивая боками и глядя на конюха еще безумными и усталыми глазами.  Рядом сам по себе успокаивается другой жеребец. Однако он победно вскидывает голову, хотя, слыша удары, прядает ушами. Под плетью конюха мог бы сразу попасть и он. Крупным планом лицо Ивана: он поражен таким контрастом, потому что вот яростное прекрасное животное, а это, действительно, породистые рысаки, конфискованные с какого-то, видимо, дворянского завода, а вот они в миг превращаются в покорную скотину. 

КОНЮХ КУЧЕВ
(охаживая коня плетью)
Взыграли! Мать вашу! Я вам!
Доски выворотили, ущерб
                имуществу нанесли.
                Бегите за плотниками, дармоеды!
                Чинить загоны надо!

Пацаны вылетают из конюшни и бегут по зеленой травке к столярке, к дому, в котором работают специалисты по дереву. Иван с Серегой медленно идут в другую сторону, раскручивают фантики конфет, которые достают из карманов неглаженных брюк, с короткими, явно, для них штанинами, жуют механически, не особо чувствуя вкус сладости. Идут босиком, стопы где-то под сандалии 45-го размера, специально для таких великанов никто шить обувь не будет, малы еще, школьники, дороговато, да и ботинки до школы надо поберечь. Грустные лица.

НАТ. ДВОР ОКОЛО КРЕСТЬЯНСКОГО ДОМА

Иван моет велосипед старинной, могучей конструкции – ЗИС, продукция Завода имени Сталина. Влетает во двор с улицы Сергей.

СЕРГЕЙ
Вань! Вань! Володька Васильев,
дядько, сказал, что на охоту пойдем!
Надо к бригадиру идти! За лошадьми!

ИВАН
(смотрит на недомытый велосипед ЗИС,
потом на Серегу, решает, что делать;
ставит велосипед к стене дома, за него
 сует ведро с водой, шлепает с размаху
трепку в ведро)
Пошли!

К дому бригадира они уже подходят, как водится, мальчишеской гурьбой. Иван самый рослый среди них, издалека кажется, что с детьми идет мужик. А рядом посмотреть – мальчишка, только невероятно рослый, в отца Василия Петровича. Серега, брат Ивана, тоже ему подстать, но как-то он менее зоркий, менее хваткий. Заходят на подворье бригадира, саманный дом, хотя просторный, хозяйственные постройки, птица тут же,  около забора влез в лужу и хрюкает от удовольствия поросенок. Иван робко открывают двери  в хату, пацаны тоже втискиваются за ним, причем так, будто им место мало, как-то вроде подталкивая друг друга.

БРИАДИР
Ну что вам, беспутные?
Что пришли  в выходной-то день?

Бригадир сидит за столом, завтракает, его домочадцы, кто за столом, а хозяйка с ухватом, ловит в русской печи, в ее глубине, какой-то каганок.

ИВАН
Нас, дядь Вась, Володька Васильев
 послал к вам, чтобы  вы разрешили
 нам взять  лошадей на охоту.
 Здравствуйте всем!

БРИГАДИР
Здорово-здорово, человек хороший.
А сколько вас всего-то, человек-то?

ИВАН
Ну, трое – в засаде, четыре – загонщика.

БРИГАДИР
А сколько лошадей-то надо?

ИВАН
Ну, четыре  загонщика - четыре верховых,
значит, и пару в трашпанку,  надо
запрячь еще.

Бригадир встает из-за стола, подсаживается к конторке, небольшой тумбочке, пишет записку конюху. Иван берет записку, что-то бурчит себе под нос, вроде как благодарность, и гурьба, как горох из банки, вылетает из хаты и мчится во всю прыть собственных ног по сельской улице. Иван, хватая ртом воздух, дает команду.

ИВАН
Серега и Сашка, Дауберт, -
к Володьке Васильеву.
Мы будем ждать у избы конюха.

Вскоре все в сборе. Идут в конюшню, конюх Кучев ворчит, но дает сбрую, гикает на лошадей, те шарахаются только от одного его крика.

КОНЮХ КУЧЕВ
Лошадей не загоните, охотнички!
Все бы им зайцев маять!
Эк-то!

Пальцы у конюха Кучева с большими желтыми, прокуренными ногтями. Он курит махорку, скручивает из газеты «ножку». Дымит, щуря недобрый глаз. Охотники трогаются в путь.

ВОЛОДЬКА ВАСИЛЬЕВ
(невысокий обыкновенный мужик,
 но с пониманием важности момента)
Ко мне заедем, до хаты,
за ружьишком.
Эх ма, бескурковочка!

Гарцуют по сельской улицы. У Ивана улыбка до ушей. Трашпанка, легкая тележка, в которую запряжена пара лошадей, тоже резво берет с места. Их провожает грустным взглядом Сашка Симонеко, который на этот раз не попал в число счастливчиков. За верховыми бегут мальчишки помладше, девчонки смотрят из-за калиток – интересно же! На обратной дороге Иван дает команду, чтобы Сергей взял к себе на коня и Сашку Симоненко.

НАТ. ЛЕС ЗЕЛЕНЫЙ, ЖЕЛТЫЙ, БАГРЯНЫЙ ОСЕНЬ, НО ЛИСТ ЕЩЕ НЕ ЛЕТИТ

ИВАН
Пошли! Пошли!
(И свистит разбойным свистом)

Конь под ним прядает ушами. Но лошадь спокойная, как и у других ребят, объезженная, проверенная. По краю леса всадники начинают движение, пацаны орут, бьют палками по деревьям, свистят, кто-то громыхает в пустое ржавое ведро. За ними начинают двигаться, чуть позади еще две лошади, те, что идут ближе к центру леса. Сашка Симененко все-таки идет пешком, с палкой, которой стучит по деревьям, и с железякой,  которой громыхает тоже будь здоров. Если есть зверь, он побежит в средину леса, а это для него западня, так как загонщики их все равно выдавят  на другой край, где уже стоят на номерах стрелки во главе с Володькой Васильевым, у которого особо ценное ружье – бескурковка, боек взводится переломом ружья.

ИВАН
Геть! Геть! Зверье - большое и малое!
(глаза блестят, синие, правильные черты
лица, черные брови, тонкий хищный нос,
 парень ростом уже под два метра)

Лес словно живой: ухает ветками, давится разноголосым тревожным эхом, осыпается мелкими птицами. Вот ударил на том краю первый выстрел, за ним – сразу еще два. Потом еще – бах! бах! бах! Пауза – и бах! бах! Пошла потеха! Вот и все стихло. Пора и загонщикам выходить – зверье уже отбегало свое. Иван пытается разогнать мерина – куда там, прыти нет.

ВОЛОДЬКА ВАСИЛЬЕВ
(горячо, двум другим стрелкам)
А этот с первого раза-то, как я выстрелил, перевернулся, зайчишко-то. Но потом смотрю,
набирает ход! Я еще раз! Бежит! От напасть!

СТРЕЛОК
Дак подбил ты его, а уж мы-то и его
прибрали, а там и еще два вышли, их тоже. 
А видел косуля шла, выскочила-то метров
200 до нее! Наши ружья не добьют –
стреляй не стреляй.

ВОЛОДЬКА ВАСИЛЬЕВ
Карабином бы! Пулей! Тогда достали бы!
 А так только смотри, как в магазине
сельпо, когда денег нет.

Мальчишки спешились, рассматривают распластанных на траве зверьков.

СЕРЕГА
Вань, гля – дышит еще, дышит!

ИВАН
(наклонившись над тушкой зверя)
Нет, Серега, показалось тебе…


ИНТ. КРЕСТЬЯНСКАЯ ИЗБА, ОТЦОВСКАЯ ВЕЧЕР

Дверь открывает, и степенно, с чувством тяжело и праведно поработавшего человека, заходит отец Василий Петрович. Дети, Иван, Сергей, сидят, как на празднике, за столом, ждут. МАРИЯ – девочка, сноровистая, улыбчивая, их старшая сестра, помогает матери Дарье Семеновне, подают на стол соленья – капустка, огурцы, помидоры, хлеб свой, домашней выпечки, крупные, с легким неповторимым хлебным ароматом, ломти. Все домочадцы высокие, статные, видные, правильные черты лица, чернобровые, голубоглазые.

ДАРЬЯ СЕМЕНОВНА
Василь, сегодня на ужин – зайчатинка.
Сыновья расстарались, с Володькой
Васильевым на охоте были. Так что 
сыночки сегодня нас почивать
будут, от своих трудов охотничьих.
Добытчики наши!

Василий Петрович молча снимает рабочую спецовку, долго моется под рукомойником, смывая пыль и мазут с рук, с лица.

ВАСИЛИЙ ПЕТРОВИЧ
Эт! Вода кончилась в рукомойнике.
Иван, плесни-ка!

Ивана как ветром сдуло. Он гремит ковшом, достает из фляги воды, которая стоит тут же, в просторной комнате-кухне, наливает в рукомойник, открывая его крышку.

ВАСИЛИЙ ПЕТРОВИЧ
На самых дальних делянах был.
Добираем последыши зерновых,
ячмень, рожь. Видел плотников,
на летней базе, тебя, Иван, вспоминали,
говорят, что подучится тебе,
так цены не будет такому работнику.
Учеником плотника поработал 
на летних базах, загоны из березового
кругляка делал,  – костюм себе к
школе купил. Правильно, Иван!

ИВАН
Правильно! 90 рублей стоит костюм!

ВАСИЛИЙ ПЕТРОВИЧ
Вот то-то: копеечка, она любит труд.
Она нелегка эта копеечка для нас,
 для крестьян, если разобраться,
глянуть в самое донышко, хотя вот
возьми ее, а она вроде ничего не весит.
Пустяк! А ты поди заработай ее!

Василий Петрович фыркает, моется, берет чистое, свежее  полотенце из рук супруги, вытирается с явным удовольствием. От него пахнет слегка водочкой – зашел в магазин сельпо,  традиционные вечерние 150 граммов водки, с какой-то символической закуской, пряником, стоят стабильно один рубль. Дом Василию Петровичу кажется таким милым, хотя пол в избе глиняный. Вместо электричества – керосиновая лампа, которая стоит на самом видном, почетном месте.

        ВАСИЛИЙ ПЕТРОВИЧ
Ну, стало быть, сегодня на ужин заяц!

И все садятся за стол. Дарья Семеновна ставит на огромную деревянную столешницу, выскобленную набело,  большое блюдо с тушенными кусками заячьего мяса, подает горячую картошку. Все ждут, когда первый кусок мяса возьмет хозяин, потом он берет картошечку, обжигая пальцы, с аппетитом приступает к еде. За ним к еде тянутся руки детей, а Дарья Семеновна стоит подле стола, любуясь на них.

ВАСИЛИЙ ПЕТРОВИЧ
Дашко, и ты, будь ласка, садись к нам,
отужинаем вместе.

Ужинают. Свет керосиновой лампы становится все более заметным - значит, за окном быстро темнеет, дело к осени.

ВАСИЛИЙ ПЕТРОВИЧ
Иван, будешь учиться в райцентре
Москаленки. Там в километрах
трех от райцентра Соловьевы
купили себе домик, наши они, из
Ясной Поляны. У них будешь жить,
столоваться. Продукты будем возить тебе.
Учись!  Хочу я, Иван, чтобы ты все-таки уехал
из села. Горько это как-то, честно сказать.
Но не хочу, не хочу, чтобы и ваша жизнь
вся прошла в навозе. В городе увидите
другую жизнь, лучшую, чистую. А нам уж,
Дашко, видимо, здесь свой век вековать.

ДАРЬЯ СЕМЕНОВНА
Василь, стопочку еще налить?

ВАСИЛИЙ ПЕТРОВИЧ
Нет, не надо, Дашко! Давай лучше споем!
Садись-ка поближе.

Они садятся рядом, перед своими детьми. И ладно, дружно поют, такие красивые, такие сильные, такие молодые, счастливые, наверно.

…Распрягайте, хлопцы, коней
Да лягайте почивать.
А я выйду в сад зеленый,
В сад криныченьку копать…

Только угомонились, Дарья Семеновна убрала со стола, только потушили фитиль керосиновой лампы, только привиделся Ивану, на полатях, в проеме между стеной и всегда теплой родной  печью, где они обычно спали вместе с братом Серегой, привиделся самый сладкий первый сон, как возникает в проеме двери дет Петр Трофимович, еще могучий, но уже по-особенному кряжистый, как будто гнетет его что изнутри, ломает, как дуб в бурю. Комнату освещает  лунный свет, падающий через окна.

ДЕД ПЕТР ТРОФИМОВИЧ
Пришлите ко мне, в мою хату, ночевать
Ивана. Одному тяжко. А с ним веселей будет.

ИВАН
(проснувшись от толчка СЕРГЕЯ)
Не пойду! Нет!

ДАРЬЯ СЕМЕНОВНА
Иди, Ваня!

ВАСИЛИЙ ПЕТРОВИЧ
Иди, Иван! Дед просит, он же без
Бабы Лукеи теперь места не находит.

ДАРЬЯ СЕМЕНОВНА
Светлая ей память! (шепчет) Да пусть сияет
ей свет вечный. Да пусть успокоится ее душа…

Иван, захватив с собой немудреную одежину, натянув впопыхах штаны, взяв рубаху в руки, идет босиком  по уже слегка, кажется, увлаженной и жесткой траве за дедом Петром Трофимовичем. Они заходят, грюкнув щеколдой, в его саманный дом – несет холодом. Иван дрожит, так зябко и страшно. Дед Петр Трофимович  ложится на постылую широкую кровать. Иван умещается на широкой пристенной скамье, убранной на скорую руку под постель. Долго не может уснуть, потом через сон слышит, как дед Петр Трофимович разговаривает, ворчит, ворочается. Ивану снится, что вот стоят они вместе с Серегой в сенцах дома деда Петра Трофимовича, здесь вот укромный, тайный бочонок, полный сладким медом с пасеки деда. Баба Лукея отколупывает ножом мед, мажет на хлеб. Это для них, понимает Иван, но нет на сердце прежней радости почему-то. Мед кажется горьким, а хлеб что камень. Железные часы в доме деда Петра Трофимовича, с маятником, обычно отстукивающие четко крохи времени, теперь приглушенно звучат как расстроенный оркестр, что-то шуршит, позванивает, клацает, и маятник  ищет кого-то, шаря тонкой лапкой лунной тени по  холодной саманной стене…

НАТ. ПРОСЕЛОЧНАЯ ДОРОГА К РАЙЦЕНТРУ МОСКАЛЕНКИ

Иван Дворый в новом пиджаке, в новых огромных ботинках, с портфелем в руке, который кажется совсем маленьким, каким-то игрушечным, шагает по проселочной дороге в райцентр Москаленки, в школу. Сельский классический пейзаж, украшенный красками и грустью осени.

ИВАН ДВОРЫЙ
Кажется, шепчут колосья друг другу:
«Скучно  нам слушать осеннюю вьюгу,
Скучно склоняться до самой земли,
Тучные  зерна купая в пыли!
        Нас, что ни ночь,  разоряют станицы
Всякой  пролетной прожорливой  птицы,
Заяц  нас топчет, и буря нас бьет…
Где  же наш пахарь?  Чего еще ждет?..».

НАТ. ШКОЛЬНЫЙ ДВОР

Долго звенит школьный звонок. Как бы волной доносится, затем сходя на нет, гул по коридорам довольно большой стандартной общеобразовательной школы. А группа девятиклассников стоит в строю на уроке физической культуры, который проводится на пришкольном стадионе. Самые простейшие приспособления здесь – турник, железная шведская лестница, ведущая в низкое серое небо, футбольные ворота, стойки для волейбольной сетки, два сиротливых баскетбольных щита, с погнутыми кольцами, без сеток. 
УЧИТЕЛЬ ФИЗКУЛЬТУРЫ
Наша задача – подготовиться к спартакиаде
школьников района.  Поэтому на уроках будем тренировать те виды спорта, которые могут дать
нам зачетные очки. Тема урока: толкание ядра.
Не метание, а именно – толкание. Запомните:
в легкой атлетике ядро толкают, а метают –
диск, копье. В вашем классе Игорь Иванов
с пятого класса тренируется. Вам повезло!
Он и покажет, как надо правильно
толкать ядро. А сейчас – направо!
Разминка: по кругу бегом – марш!

Школьники, одетые кто во что горазд, но большинство в синем хлопчатобумажном тонком трико, бегут по кругу, машут руками, переходят на шаг, делают наклоны, восстанавливают дыхание.

УЧИТЕЛЬ ФИЗКУЛЬТУРЫ
У вас, я вижу, новичок, такой рослый.
Как фамилия?

ИВАН
Иван Дворый.

УЧИТЕЛЬ ФИЗКУЛЬТУРЫ
Спортом не занимался?

ИВАН
Нет.
УЧИТЕЛЬ ФИЗКУЛЬУРЫ
Жаль. Рост у тебя выдающийся, почти
два метра на глаз. А вот с остальным как
– посмотрим.

Ребята, размявшись, опять становится в строй.


УЧИТЕЛЬ ФИЗКУЛЬТУРЫ
Игорь, покажи технику толкания ядра.

Выходит крепкий паренек, берет металлический шар в руку, разворачивается спиной к предполагаемому вылету ядра, группируется, сделав мах ногой назад, выполняет скачок, а потом, продолжая слитное усилие, разворачивая корпус, с криком выталкивает ядро в поле.

УЧИТЕЛЬ ФИЗКУЛЬТУРЫ
Молодец, Игорь! Ставлю тебе за урок
оценку - отлично. Пять! А теперь все,
без снаряда, попробуем выполнить толчок.

Начинается массовое топтание, неуклюжее прыгание, с махом назад.

УЧИТЕЛЬ ФИЗКУЛЬТУРЫ
Дворый, ногу опорную согни,
 и сам толчок ядра начинается
с работы бедра, как это тебе ни странно,
 с этой же ноги, с опорной, а потом только
 поворачиваешь корпус, потом!
И добавляешь движение рукой!
Мощно! Добавляй! Добавляй!
Резко! Взрыв!

Возится с ним долго, показывает сам, заставляет несколько раз повторить финальное движение толчка.

         УЧИТЕЛЬ ФИЗКУЛЬУРЫ
Ну вот хоть на что-то теперь похоже.
Скачок тебе, Иван, рано делать.
Выполни только финальное усилие,
но правильно. Вот все посмотрите,
как при таких физических данных,
человек, не владея техникой,
заведомо проигрывает тренированному.
Посмотрите!

Все одноклассники Ивана Дворого останавливаются, смотрят на него. Иван затравленно оглядывает всех, он не привык к такому вниманию. Берет ядро в руки.

УЧИТЕЛЬ ФИЗКУЛЬУРЫ
Очень важно соблюдать технику безопасности.
Ядро – это все-таки снаряд. Поэтому, Иван,
смотри: мы стоим здесь, ты становишься
 вот около черты, а толкаешь ядро туда,
 в поле, куда толкал его Игорь Иванов.

Иван оглядывает всех, класс притих. Его взгляд наполняется внутренней тяжестью, черные брови сходятся в напряжении, становятся еще более крутыми в очертании. Он перекладывает ядро из руки в руку. Он тянет воздух тонким слегка изогнувшимся носом, как зверь, перед решающим прыжком, бросает взгляд на стайку берез, приблудившихся к школе. Группируется и с места, без крика, молча, выталкивает снаряд. Ядро взмывает вверх, летит. Учитель физкультуры теряет безмятежность и снисходительность в лице.


УЧИТЕЛЬ ФИЗКУЛЬТУРЫ
Где рулетка? А вот она. Давайте сделаем
замер толчка.

Игорь Иванов, толкатель ядра со стажем, со знанием дела держит ленту на нулевой отметке, учитель физкультуры тянет рулетку к тому месту, где упало ядро после точка Ивана Дворого.

УЧИТЕЛЬ ФИЗКУЛЬТУРЫ
Ну надо же! Ребята! Я вас поздравляю,
только что вы стали свидетелями
установления нового рекорда школы
в толкании ядра.

Все смотрят на Ивана Дворого. Он смущенно разводит руками – мол, не хотел я, так получилось…


НАТ. СЕЛЬСКАЯ УЛИЦА  НО УЖЕ НЕ ОСЕНЬ, А ВЕСНА

Иван Дворый стоит у артезианского колодца, крутит вал, держась за металлическую ручку, поднимает ведро из сруба колодца наверх. Рядом стоят огромные, 15-литровые ведра. Он, подняв ведро, полное водой, опрокидывает его, вода бьется, как чудовищная рыба, в емкости из металла, стоящей на земле. Он бросает взгляд на незнакомого стройного мужчину, который, спросив что-то у прохожего односельчанина, широко и легко шагает по проселочной, сельской дороге к дому Дворых. Иван, наполнив ведра, поднимает их без труда и несет. Гость проходит в дом. Иван Дворный идет вдоль плетня соседского дома, около которого стоит миловидная ДЕВУШКА его возраста.

ИВАН ДВОРЫЙ
(в глазах сияние от сильного чувства)
Вика!

ДЕВУШКА
Вань, к вам кто-то пришел.
Ты его знаешь?

ИВАН ДВОРЫЙ
Откуда? У вас есть дома, в библиотеке,
книга Александра Грина «Алые паруса»?
Твоя же мама моя первая учительница, Анна Андреевна. У вас же книг много.
                А я фильм посмотрел, теперь бы почитать
                книгу.

ДЕВУШКА
Есть! Эта книга о любви, романтической.
Зачем тебе? Ты же будешь, наверное,
плотником или механизатором.

ИВАН ДВОРЫЙ
(слегка краснеет - или от напряжения,
что держит 15-литровые ведра, или от
смущения)
Надо… По программе еще, в школе задали.

ДЕВУШКА
Я тебя сколько помню, ты все эти ведра
огромные таскаешь. Мама как-то увидела
тебя, как ты  несешь, еще в первом классе
ты учился, так отцу твоему говорила, что
как это ребенок такие бадьи таскает.
                Можно ведь надорваться.

ИВАН ДВОРЫЙ
Я привычный. Я еще сильнее буду.
Увидишь! Обо мне еще узнают.

ДЕВУШКА
Ой-ой! Что такое ты собрался совершить?
Неужели перевернуть мир, раз ты
                такой сильный.

ИВАН ДВОРЫЙ
Вика, да я вообще! Ради тебя…

ДЕВУШКА
(смеется)
Иди уж! Иди! А то воду всю расплескаешь!

 Иван Дворый широко шагает с ведрами в руках, входит в калитку, идет вглубь двора, где стоит корыто для водопоя скота и птицы. Выливает два ведра – шагает на улицу. Но его окликает отец Василий Петрович.

ВАСИЛИЙ ПЕТРОВИЧ
Иван, ты что там натворил в областном
центре? Вот какой-то тренер приехал,
тебя спрашивает. Зайди-ка в хату!

Иван ставит ведра, заходит в отрытую дверь.

ИНТ. КРЕСТЬЯНСКАЯ ИЗБА

Гость сидит за столом, перед ним кружка с молоком.

ВАСИЛИЙ ПЕТРОВИЧ
Может быть, все-таки по стаканчику?
Первочок, правда, но можно и за заводской
в магазин. А?

ГОСТЬ (ТРЕНЕР ДЕТСКИЙ)
Что вы, нет. Я этим делом не увлекаюсь.
У меня другое увлечение – спорт. Вот молочко
деревенское, витаминное, парное, только из-под
коровки, - это да! Это я люблю! Это вкусно                и полезно!
А я так и понял, что это он. У колодца его видел.
Вот ты какой, Иван Дворый! Я тебя таким
и представлял. Мне коллеги, тренеры, все
уши прожужжали – такой, мол, богатырь!
Я прикинул: надо ехать. Мне центрового
не хватает как раз. Да их везде днем с огнем
ищи.

ВАСИЛИЙ ПЕТРОВИЧ
Ну ладно, коли так. А что он натворил-то,
мой Иван?

ГОСТЬ
Василий Петрович, вы уж скажите.
Он же на областных соревнованиях по толканию
ядра занял третье место, районные соревнования
как мне сказали, выиграл. Это же почетно!
Чемпион района! Значит, данные есть.
Мне рослые ребята край как нужны.
 В город, Иван, хочешь?

ИВАН
Нет, не хочу.

ГОСТЬ
А что так?

ИВАН
Летние каникулы на носу – охота, рыбалка.
Куда мне?

ВАСИЛИЙ ПЕТРОВИЧ
Иван не любит город. Они как-то с матерью
поехали по делам, ну что-то там продать
на вокзале по мелочи - семечки, соленые
 помидорчики, огурцы. Так он там
потерялся, в автобус на вокзале не влез.
Не мог людей, с его-то
ростом и силой, тихонько толкнуть как-то.
Деревенский, стесняется.
И мать испереживалась, и сын. Люди добрые
ему на вокзале двадцать копеек дали,
так и доехал до дома нашей
родственницы городской. Ох, и смех и грех!
Не любит он город.

ТРЕНЕР ДЕТСКИЙ
Ты не пропадешь, Иван. Даю слово тренера.
Разместим тебя в благоустроенном интернате,
питание будет для тебя бесплатным. Подберем
для тебя бесплатно спортивную форму,
кеды настоящие, баскетбольные.
В комбинате закажем и пошьем для тебя
одежду  – пальто, костюм новый, школьный.
Будешь там жить и учится, в школе-интернате.
Все за счет государства, мне там идут навстречу.
И начнем тренироваться, учиться играть
в баскетбол. Или уже умеешь?

ИВАН
Куда мне-то?

ТРЕНЕР ДЕТСКИЙ
Люди мечтают в город попасть, а ты, Иван,
сразу, как говорится, деда за бороду схватишь.
Все у тебя будет. Заиграешь – стипендию еще
будешь получать, когда перейдешь в команду
мастеров. Решайте. Василий Петрович?

ВАСИЛИЙ ПЕТРОВИЧ
Неужели правда, что вы говорите?

ТРЕНЕР ДЕТСКИЙ
Да. У Ивана очень большая перспектива.
А не понравится – в деревню всегда
успеет уехать.

ВАСИЛИЙ ПЕТРОВИЧ
Это верно… Собирайся, Иван, в город!
 Господи, неужели ты услышал
наши молитвы.

ИВАН
Не поеду.

ВАСИЛИЙ ПЕТРОВИЧ
Кончим разговор, Иван. Тренер приехал
за тобой - за тридевять земель,
из областного центра. Что мы не люди?
Он же тоже не за свой счет ехал, мыкался
 – государство его послало справлять
такую заботу. Уважь тренера, Иван.
Мать собирай парня  в дорогу!

Дарья Семеновна охнула, но быстро взяла себя в руки, стала собирать котомку.

НАТ. АВТОБУСНАЯ СТОЯНКА

Семья Дворых, тренер детский.

ВОДИТЕЛЬ АВТОБУСА
(открыв дверцу кабины)
Ну что вы там? Елки!
На войну, что ли, проводите?
Тоже мне – страсти-мордасти.
Седайте давай, уже ехать пора.

ТРЕНЕР ДЕТСКИЙ
(родителям)
Не переживайте! Будем держать связь.
Беру парня под свою ответственность.

Иван обнимается поочередно со всеми, слезы на глазах, хотя дядина почти два метра ростом.

ВОДИТЕЛЬ АВТОБУСА
Прямо индийский сериал!

Наконец-то, подкидывая на кочках зад, ПАЗик лихо набирает скорость.

ДАРЬЯ СЕМЕНОВНА
Василь, сердце у меня что-то не на месте.

Василий Петрович молчит,  украдкой провожая взглядом автобус. Девушка, с которой Иван разговаривал накануне, тоже стоит в стороне на улице и внимательно смотрит, как автобус выезжает за околицу.

ИНТ. БАСКЕТБОЛЬНЫЕ ПЛОЩАДКИ СТАДИОНА «ДИНАМО» УТРО

Иван Дворый в спортивной форме, в кедах 50 размера, в майке, трусах, пытается выполнить легкоатлетическую пробежку: при продвижении вперед переваливается с ноги на ногу, ноги практически прямые как палки, руки зажаты и подтянуты к груди, лицо искажено. Индивидуальная тренировка: один ученик и тренер.

ТРЕНЕР ДЕТСКИЙ
Тебя что на казнь отправили? Иван!
Что тебя всего корежит? Это же –
бег! Легкая атлетика! Значит, надо
бежать легко! Бедро выше! Бедро!

Иван Дворый бежит в другую сторону, но все делает по-прежнему.

ТРЕНЕР ДЕТСКИЙ
Бедро выше!

Тренер детский показывает, как надо бежать, он тоже одет по-спортивному. Он подзывает Ивана и заставляет сделать несколько коротких пробежек только с подъемом бедра. Иван заваливает корпус назад, лицо мученика, колени в разные стороны.

ТРЕНЕР ДЕТСКИЙ
(как бы разговаривая сам с собой)
Н-да-а. Если так дело пойдет, то надо
будет отправлять парня в деревню
пасти коров.

Иван Дворый корячится буквально, изображая легкий легкоатлетический бег.

ТРЕНЕР ДЕТСКИЙ
(рычит, он теперь совсем немилый на вид)
Бедро выше! Черт тебя подери! Дубина
деревенская! Баран! Бедро выше!
Где беговой шаг? Где? Сколько
дней бьемся! Все без толку!

Тренер детский подлетает к Ивану и сильно с громкими шлепками бьет открытой ладонь по бедру парня, чуть выше колена. По одной ноге, потом по другой. По одной ноге, потом по другой.

ТРЕНЕР ДЕТСКИЙ
Бедро выше! Бедро выше! Бедро выше!

Иван Дворый стоит в полной растерянности. Тренер, закончив экзекуцию и взяв себя в руки, продолжает давать наставления.

ТРЕНЕР ДЕТСКИЙ
Если бы ты так в деревне бегал, я думаю,
ты бы всех там коров распугал. Давай еще
четыре ускорения, но сделай правильно,
поднимай бедро, беговой шаг
 будет длиннее и скорость возрастет бега.

Иван идет к месту старта, откуда ему предстоит бежать. Начинает бег и вдруг отворачивается и закрывает лицо руками.

ТРЕНЕР ДЕТСКИЙ
Что там еще? Что! Нюни что ли?

Тренер подходит к парню, который значительно выше его ростом, пытается отрыть ладони, но Иван вдруг отмахивается от него и бежит куда-то в глубь стадиона, у него вырывает непроизвольный стон, как будто ему очень сильно больно. Тренер, с недоумением на лице, бежит за ним.

ТРЕНЕР ДЕТСКИЙ
Иван! Что с тобой? Что?

ИВАН ДВОРЫЙ
( на бегу, отворачиваясь от тренера)
У нас в прошлом году две коровы подряд
издохли. Мать плакала-рыдала.
Так плакала!
Осенью выгнали в поле.
Там из-под комбайна
зерно остается, корова и наелась его
с землей. Корова Мурашко. И все!
 К ветеринару! И все-все! Сдохла.
Мать плакала. Мы же,
трое детей, тоже плакали.
Потом Любка сдохла.
Коровы Мурашко и Любка.
Ох мать плакала!
Потом поросенок  зимой еще сдох.
Большой был, хороший. Белый такой,
с черными пятнами. Тоже сдох.

Иван Дворый бежит, задыхается от рыдания на бегу, но бежит и бежит. Коряво, по-своему, но довольно быстро. Тренер детский едва поспевает за ним. Они уже буквально несутся по стадиону.

ТРЕНЕР ДЕТСКИЙ
Иван, что с тобой? В чем дело, Иван?

Иван Дворый резко останавливается, поворачивается к тренеру, брови вразлет, сухие пронзительные синие глаза, слегка изогнутый тонкий нос, он скалит белые зубы и кричит, кричит что есть силы тренеру или кому-то там, на самом верху, начальству.

ИВАН ДВОРЫЙ
Корову жалко!

Тренер опешил и с изумлением смотрит на Ивана.

ИНТ. БАСКЕТБОЛЬНЫЙ СПОРТЗАЛ СТАДИОНА «ДИНАМО» ВЕЧЕР ТОГО ЖЕ ДНЯ

От ударов о деревянный настил пола  множества мячей баскетбольный спортивный зал гудит - там! та-там! там! там! та-там!  Высокие стройные парни, видно, что ровесники Ивана Дворого,  одетые по-разному, кто полностью в костюмах спортивных, причем недешевых, довольно оригинально пошитых, с вставками белого цвета, с замочками на вороте и внизу штанин, кто в трусах, а сверху, на плечах, только куртка от костюма, кто-то одет в трусах и майку, с надписями на русском языке «Спартакиада школьников России», «Буревестник», ДСО «Спартак», с крупными номерами, - они отрабатывают технические навыки ведения мяча, броски по кольцу с разных точек площадки в прыжке,  скоростные, резкие передачи мяча друг другу. Иван Дворый выбивается из этого ряда деловых молодых людей. Мяч буквально вываливается из его рук.

ТРЕНЕР ДЕТСКИЙ
Дворый! При передаче не скручивай корпус –
ни влево, ни вправо! Обрабатывай прием мяча
руками, кисти мягче, расслабь! Что ж ты так
хватаешь!? Это же не вилы. Вот смотри!
Володя, сделай передачу мне!

Светловолосый, с вьющимся чубом,  паренек, остановившись, с поворотом, направляет мяч тренеру детскому, передача от груди двумя руками. Тренер детский ловко принимает мяч.

ТРЕНЕР ДЕТСКИЙ
Прием мяча – это, прежде всего, работа
кистями рук. Очень нежно, но цепко. При
этом сохраняешь правильное свободное
положение корпуса, потому что прием мяча –
это начальная фаза твоих действий. Дальше что?
Или ты  будешь вести мяч, или быстро
передаешь мяч  партнеру, который
находится в более выгодном положении
для атаки на кольцо, или сам выполняешь
бросок по кольцу. Для этого и сохраняешь
позицию тела – голова поднята, взгляд видит
все, даже старайся увидеть или почувствовать,
что у тебя творится за спиной, ноги на ширине
плеч, вес распределен равномерно, не вались,
не вались на бок, что ж ты, как подбитый «Мессершмит», мяч держи ближе к себе.
Семечками на базаре торговал? Так вот
мешок с семечками ты должен держать к себе
ближе, чтобы тебя не обокрали. Правильно?
Вот так и мяч. Для тебя самое ценное  - мяч!
Ты же центровой! Твои товарищи по команде
протащили мяч по всей площадке. Поэтому когда
мяч у тебя, у центрового, - то или два очка,
которые еще надо заработать, попасть в корзину,
или фол сопернику за срыв твоей атаки.
Володя, позанимайся с Дворым. Дриблинг,
побольше поворотов, обманные движения,
ведение со сменой рук, остановки. Потаскай
его по площадке. Дриблинг с переходом мяча
при потере.

Иван и Володя начинают борьбу за мяч. Видно, что ВЛАДИМИР АЗОВ гораздо техничнее Ивана Дворого. Он ускользает от своего более мощного соперника, обводит его – Иван багровеет лицом, не сдается, но ничего не получается. Наконец-то просто сметает Владимира с площадке вместе с мячом. Володя тоже вспыхивается, вскакивает с пола, бросается на Ивана.

ВЛАДИМИР АЗОВ
Ты что, оборзел? Это не по правилам!

ТРЕНЕР ДЕТСКИЙ
Стоп! А то сейчас перейдете на бокс!
Иван, не серчай, а терпи и учись.
Тянись вот за Владимиром, за другими
ребятами. Они тренируются уже по три,
четыре, а кто и больше лет.  Проиграть
им для тебя  сейчас незазорно, главное –
учись, приобретай навыки грамотной игры.
Научишься – перед тобой откроется весь
мир. Не научишься – поедешь к своим буренкам.
Извинись перед товарищем, Иван.

ИВАН ДВОРЫЙ
Простите, погорячился…

Они опять начинают выписывать замысловатые круги по площадке: один ускользает с мячом, другой пытается у него выбить мяч. И это только одна из пар, которая кружится перед глазами тренера. Баскетбольный мяч гудит от ударов упругих мячей - там! та-там! там! там! та-там! 

ТРЕНЕР ДЕТСКИЙ
Стас, забыл про отскок? Все перекрыто,
так сделай передачу с отскоком. Варьируй
передачу. Игорь, а что левая рука пассивничает?
Подключай, родной! Однорукому тебе
 на площадке придется несладко. Правой рукой
ведешь мяч уверенно, подключай левую.
В баскетболе нет предела совершенству!
Володя, раздергивай защитную позицию Ивана
смелее: показал, что будешь уходить влево,
левую ногу ставишь вперед, чтобы перекрыть
движение защитника, а сам уходишь вправо, с разворотом. Иван  держи стойку защитника,
смещаешься за нападающим, чуть пониже в коленях,
руки – быстро, резко! Выбивай мяч! Выбивай!
Вот теперь ты выполняешь ведение.

Иван Дворый выбил наконец-то мяч у Владимира Азова, и с видимым удовольствием берется за выполнение атакующих действий. Но более опытный В.Азов справляется быстро с неуклюжими попытками И. Дворого обвести его. 

ТРЕНЕР ДЕТСКИЙ
Иван, хорошо задумал обводку, но искренности
не хватило в обманных действиях. Ты же, мне
твой отец рассказывал, охотник, так дичь заманить надо. Так и защитник! Он теперь твоя дичь!
Поставь его в неудобное положение,
а сам уходи к кольцу за добычей,
за двумя очками для команды.
А так уж Владимир разгадал твой маневр
раньше, чем  ты успел все выполнить.
Думай и действуй быстрее! В баскетболе
решают все секунды, доли секунды…

Затихает спортивный зал, ребята постепенно покидают площадку, удары мяча реже, реже.

КТО-ТО
(звонкий, юношеский голос)
Петь! Димас! Подождите! Я тоже в душ!

КТО-ТО
(другой звонкий голос)
Генка! Мою душевую кабинку, с краю,
не занимай! Выгоню!

 Разноголосье волной нахлынуло и ушло. В зале стучит мячом только Иван Дворый под неусыпным наблюдением тренера детского. Иван крутит вертушки на месте, обманывая воображаемого соперника, ведет мяч с переменной  скоростью, делает остановки, обманные движения, выполняет броски по кольцу одной рукой с места, бросок с отскоком от щита, бросок в прыжке, на посошок Иван стучит мячом стоя, закрыв глаза, затем начинается садиться на пол, не прекращая удары мяча в пол, меняет руки для приема отскока мяча, полностью садиться, а затем встает, пытаясь не потерять ритм ударов мяча и вообще не потерять мяч. И вот теперь они, тренер детский и И. Дворый, стоят в тишине вдвоем под баскетбольным кольцом, которое располагается на стандартной высоте 305 сантиметров.

ТРЕНЕР ДЕТСКИЙ
Ты, Иван, - центровой. Вот здесь
твоя рабочая точка для атаки кольца.
В этой зоне даже по правилам
можно находиться только три секунды.
К тому же тебе будут ставить преграды,
тебя будут сносить, подрубать,
по правилам и без всяких правил,
а ты должен прорваться сюда, под кольцо.
И точно бросить. И попасть.
Результат команды во многом зависит
от центрового. Ты должен, Иван,
заиграть. Я же вижу! Американцы, правда,
говорят, что если до 10 лет не начал
заниматься баскетболом, то можно уже
и не начинать. Тебе 14 лет.  У тебя многое
не получается. Но ты ловкий, ты сильный!
Тебе надо ухватить технику, уяснить тактику,
роль центрового при различных схемах
атаки. И еще, Иван! Отскоки от щита.
Они – твои! Ты все отскоки должен забирать!
Забрал, и атакуй! Каждые два очка в баскетболе
на вес золота… И потерпи, паря! Тебе тяжело,
но потерпи. Я чувствую, что ты будешь
играть. Я верю в тебя! Месяц-другой, и ты уже
выйдешь на игру. У нас времени нет на раскачку.
Держись, центровой!

НАТ. ПЕЙЗАЖИ ВЕЧЕРНЕГО ГОРОДА

Иван Дворый стоит на остановке, ждет троллейбус. Втискивается в салон.

ГОЛОСА
(рассерженные)
Куда прешь, дубина! Вымахал с версту,
а совести нет! Молодежь!

Головой подпирает И. Дворый потолок троллейбуса в салоне. Иван молчит. Терпит. Выходит в городке Нефтяников, осматривает типовые дома, «высотки», улыбается, что-то вспомнив. Шагает к жилому корпусу школы-интерната. Лицо теряет добродушие. Он громыхает входной железной дверью.

МУЖЧИНА НА ВАХТЕ
А! Пришел! Явился, не запылился.
Отметим, что прибыл воспитанник.
Иди на ужин, тебя уже спрашивали.

Иван Дворый идет по длинному сумеречному коридору. Гулко отдаются эхом шаги. В столовой сидит за длинным столом один. Перед ним традиционные щи, картошка-толченка, соленый огурец, кусочки черного хлеба, граненый стакан чаю. С особым чувством он берет в руки соленый огурец. Знакомый разносол, знакомый с отеческого дома. С удовольствием хрустит, откусив почти половину огурца.

РАБОЧАЯ СТОЛОВОЙ
(сочувственно)
Проголодался поди! Трудно-то без отца
и матери. Ой да не приведи,  Господи!
Дома-то  поди тебя и не ждут. Забыли
поди. Вот она, жизнь-то. Горе-разлука.
Да ты кушай, кушай, меня не слушай!
То вот ворчу, ворчу. А что ворчу, а сама
не знаю. 

Иван Дворый заходит в огромную спальню, уставленную кроватями. И только одна заправлена, это его кровать. Он садиться на кровать. Потом вскакивает, как ошпаренный, начинает повторять какие-то движения, которые он отрабатывал на тренировке. Вот уклон, вот обманное движение на бросок, а сам уходит в сторону, вот передача от груди, вот передача от груди одной рукой, вот два шага к кольцу и бросок… Два шага к кольцу и бросок. Два шага к кольцу и бросок… Он повторяет это движение несколько десятков раз. Вспотел. В комнату заглядывает мужчина с вахты.

МУЖЧИНА С ВАХТЫ
Ты что это на ночь глядя разбегался?
А я еще думаю, что кажется мне,
что вроде кто-то прыгает. Никого ведь
в интернате нет, а мне кажется, что кто-то
бегает и прыгает. А это – ты!
Ложись спасть! Разбегался.
Эк бесовское дитя! Такой дятина,
а туда же – бегать ему, прыгать ему!
Здание еще революционной постройки –
того гляди, диявол, развалит. Распрыгался!
Эк ты! Эк! Мать твою, с переборами!
Ложись и спи!

Иван Дворый раздевается и ложится в холодную, ему кажется, ледяную кровать. Ряды кроватей с голыми сетками, металлическими спинками, и одна, заправленная, на которой спит Иван Дворый. Он съеживается, чтобы уместиться целиком на кровати. И вдруг начинает тихо плакать. Засыпает. Ему сниться, что они, он и брат Серега, вместе с сельскими пацанами, мчатся на велосипедах на рыбалку, проселочная дорога, звонкое эхо ребячьих голосов, солнце катится высоко-высоко, как баскетбольный мяч, сверкает.

ДЕТСКИЕ ГОЛОСА
(с надрывом, звонко)
Вэнька! Вэнькэ! Ванькэ! Давай!

ИНТ. СПОРТИВНЫЙ БАСКЕТБОЛЬНЫЙ ЗАЛ

Две молодежные команды по баскетболу выстроились по разные стороны центрального круга. Молодые светлые лица, плечистые высокие парни. Среди игроков одной команды Иван Дворый.

ХОЗЯЕВА ЗАЛА
Физкультпривет!

ГОСТИ
Физкультпривет!

Он прыгает в центре круга за мячом, когда судья его подбрасывает вверх. Мяч в игре, и Иван Дворый выигрывает воздушную дуэль у своего соперника.

Передача!

Рывок центрового Ивана Дворого к кольцу соперников!

Прием мяча!

Два огромных шага кольцу, с мячом в руках, через густой лес протянутых враждебных рук, через завал неповоротливых тел соперников.

Он прыгает, уходит вверх!

Мяч упруго бодает щит и точно попадает в кольцо.

Первые два очка у его команды.

Другой эпизод.

Отскок от щита, Иван Дворый в толчее под щитом забирает могучим движением мяч.

Обманное движение, шаг в сторону, прыжок…

Два очка!

Детский тренер показывает ему большой палец торчком вверх.

Ивана Дворого поздравляют друзья хлопками рук по плечам, хлопают по его протянутой к ним руке, словно благословляя по-спортивному на дальнейшие подвиги. Баскетбольная площадка для Ивана Дворого становится ясной поляной. Команда Ивана Дворого уходит вперед. Зрители свистят, одобрительно гудят, кричат, хлопают в ладоши. Игра идет через центрового Ивана Дворого. Очередная игровая остановка.

ДИКТОР
(по громкой связи)
В команде гостей замена.
В игру вступает Александр Бэл.

Обычная замена игроков в соответствии с тренерским замыслом. Александр Бэл впервые получает мяч около центрального круга. Он идет в обводку – один игрок, другой, третий… Как будто все замедлились, чтобы этот голубоглазый высокий парень показал скорость и класс владения мячом. Он атакует кольцо. Точное попадание – два очка!

Александр Бэл проводит блок-шот в эпизоде с Иваном Дворым.

Зал гудит.

Александр Бэл: взрывной прыжок, опережает в борьбе под кольцом Ивана Дворого.

Зал гудит, свистит.

Александр Бэл: перехват в прыжке высоко посланного мяча.

Растерянное лицо Ивана Дворого.

Зал надрывается, ревет.

Иван Дворый оглядывает площадку баскетбольную, пот крупными каплями падает с лица на плечи, площадка словно качается, искажается изображение. Он тяжелым движением смахивает пот со лба. Дико косит глазом по сторонам. Как будто издалека долетает детские голоса через гул  спортивного зала.

ДЕТСКИЕ ГОЛОСА
(с надрывом, звонко)
Вэнька! Вэнькэ! Ванькэ! Давай!

Иван Дворый получает мяч, идет в обыгрыш Александра Бэла – осечка.

Александр Бэл забирает мяч, следует выверенная передача на партнера, которому ничего не остается делать, как только отправить мяч в корзину.

Александр Бэл – король мяча, царь взрывного прыжка, адмирал атак.

Это разгром: команда Ивана Дворого рухнула – бессмысленная беготня, столкновения, фолы, фолы, фолы… Жестикулирующий и что-то кричащий тренер детский, который уже ничто не может изменить.

ИНТ. РАЗДЕВАЛКА КОМАНДЫ ХОЗЯЕВ

ИВАН ДВОРЫЙ
Все! Уеду! Уеду-у! Не могу!
Я не могу играть в баскетбол!
Не могу!

Его друзья по команде понуро сидят на скамейках: кто вытирает пот полотенцем, кто просто сидит уронив руки, кто стягивает  почерневшую от пота майку. Молчат.


ТРЕНЕР ДЕТСКИЙ
Не дури, Иван! Ты показал ту игру,
на которую способен сейчас!  Ты выло-
жился! Ты боролся! И вначале ведь игра
шла только через тебя.

ИВАН ДВОРЫЙ
Да вы специально договорились с тем тренером,
чтобы в самом начале не выпускать этого…
Сашку Бэла! Специально! Чтобы я поиграл!
А потом он вышел,
и все! Все! Я не могу! Такой позор!
Уеду в деревню! Там хорошо!

ТРЕНЕР ДЕТСКИЙ
Александр Бэл, я тебе скажу, – это гений баскетбола! Он твоего возраста, конечно! Но ты играешь в баскетбол  три месяца, а он играет в баскетбол
чуть ли не с ясельного возраста. Ты знаешь, что он
уже играет в основе команды мастеров!
Он в матче чемпионата страны переиграл, убил,
можно сказать, самого Яниса Круминьша, чемпиона Европы! У Яниса рост два метра восемнадцать сантиметров, вес сто сорок пять килограммов!              Ты на кого замахнулся, Иван!
Ты что захотел, чтобы через три месяца
тренировок ты заиграл, как Александр Бэл!?
Ты же умный парень! Деревенский, практичный,
сам прикинь!

Иван Дворый наконец-то замолчал.

ТРЕНЕР ДЕТСКИЙ
Не дури, Иван! Ты добыл свои очки, ты играл
даже лучше, чем я ожидал. У тебя  есть перспектива!
Я тебе говорил это три месяца назад, и после матча
с молодежной командой «Спартака», с нашими
знаменитыми гостями, я тебе говорю то же самое.
Более того, и тренер гостей Владимир Петрович, он
сам очень большой мастер и знаток игры, сказал,
что если ты не остановишься, будешь добавлять
в игре, в понимании тактики, то даже он не отказался
бы работать с тобой. А такое признание дорого стоит.
(а затем обращается ко всем)
Отдыхаем после игры один день. Потом тренировка,
как обычно, по расписанию. Будет разбор полетов,
каждому достанется на орехи. Нам есть за кем
тянуться. И у нас есть силы и желание стать
сильнее, быстрее, результативнее. Есть?

ХОР
(в разнобой, но с облегчением,
 как бы гора свалилась с плеч)
Есть! Есть, конечно! Да мы еще им покажем!

Иван Дворый переодевается в укромном уголочке раздевалки, чуть в стороне от других, шмыгает носом почему-то, по щеке катится пот, а, может быть, слеза, которую ему не удалось сдержать.

ИНТ. БАСКЕТБОЛЬНЫЙ ЗАЛ

Там! Та-там! Там! Там! Та-там!
Удары мяча, фигуры баскетболистов, разметка баскетбольной площадки. Издалека приближается мощный стройный спортсмен: это Иван Дворый. Повзрослел, еще более окреп, усы, модные бакенбарды, аккуратные. Он резок, уверен в движениях, легко обходит защитника, со сменой ведения рук, с правой на левую, выпрыгивает вверх из-под кольца и, зависнув в воздухе, всаживает баскетбольный мяч в корзину двумя руками сверху. Подхватывает мяч, еще раз атакует кольцо, словно после отскока от щита. Защитник, который увязался за ним, его визави, выглядит как мальчик для битья. Камера отъезжает от площадки: видно, что это Дворец спорта, баскетбольная площадка окружена зрительными трибунами, которые хранят пока молчание по поводу происходящего. Камера выхватывает еще одно лицо: тоже голубоглазый парень, похожий на Алена Делона, но ростом - два метра, плечистый, стройный, длинноногий. Это Александр Бэл. Он тоже возится с защитниками как с несмышлеными детьми. ВЛАДИМИР ПЕТРОВИЧ, тренер команды «Спартак», в каком-то мятым-перемятым спортивном костюме, невысокий, на удивление, но, видно, что мощный, коренастый, упертый, дирижирует этим всем действом. Только сведущим поняты его знаки. На закуску он предлагает своим подопечным сделать «кузнечика»: проскакать на одной ноге через весь зал, удерживая гирю 24 килограмма у пояса, потом спортсмен, выполнив упражнение, становится в шеренгу сзади, передав гирю. А когда очередь опять доходит до него, прыгает через зал, но уже на другой ноге. И так несколько серий. По двум флангам площадки стоят четыре шеренги, ожидающие свой очереди на самоэкзекуцию.  Прыгают и слева, и справа. На две шеренги –  две гири, пока прыгают другие - отдыхают после максимальных усилий, успокаивая дыхание, смахивая обильный пот с лица. Кто-то дает слабину, переходит с прыжков на шаг, меняет ноги. Точно выполняют задание Иван Дворый и Александр Бэл. На них только смотреть – эстетическое удовольствие: Иван чуть выше, на шесть сантиметров Александра, чуть мощнее, но Александр берет невероятным, каким-то присущим только ему изяществом, чутьем дистанции, скоростью, необычайным взрывным и высоким прыжком. Он даже с гирей кажется, что прыгает выше и дальше других. Так и есть.

ВЛАДИМР ПЕТРОВИЧ
Ну все! Свободны! Следующая тренировка
здесь же, по графику.

Баскетболисты, с изможденными, осунувшими лицами, идут в раздевалку. На площадке остаются несколько человек.

АЛЕКСАНДР БЭЛ
Ну что, Васьки. А слабо сыграть партейку?

Призыв растворяется в густом,  пропитанном потом, воздухе.

ИВАН ДВОРЫЙ
А что. Давай.

ВЛАДИМИР ПЕТРОВИЧ
А я вам, ребятки, посужу!

Александр Бэл, стряхивая резким движением головы капли пота со лба, поднимает баскетбольный мяч с пола, передает его изящным усталым движением одной руки тренеру Владимиру Петровичу. И вот они, Александр Бэл и Иван Дворый, уходят за мячом вверх – розыгрыш мяча. Два центровых, два гиганта. Они, мощно и резко оттолкнувшись, уходят вверх, чтобы достать баскетбольный мяч, этот сгусток энергии, вброшенной в игру твердой тренерской рукой. Оба игрока – на загляденье:  молодые, очень красивые, голубоглазые, двухметровые атлеты. Александр Бэл скидывает мяч кончиками пальцев своему игроку - там, на высоте. Замедленный кадр: приземление Ивана Дворого, оскаленное лицо, он понимает, что проиграл, но, все-таки удерживая равновесие при приземлении,  изворачивается и сразу идет в атаку на партнера Александра Бэла, завладевшего мячом. Ивана Дворого заносит, потому что, видимо, сказывается усталость от предыдущей нагрузки, нарушена координация – он падает. А, может быть, это его стиль, такая ярость и  отчаянность в борьбе. Медленно падает гигант, падает на пол, самым отчаянным и жестоким образом. Они играют три спортсмена на три, на одно кольцо. Иван Дворый, рухнув на пол, провожает взглядом соперников, они в два счета без его, тяжело поднимающегося с пола, бегущего вслед за ними из последних сил, обыгрывают защитников, его партнеров, на площадке. Точный бросок последовал незамедлительно - 0:2. Команда Александра Бэла выходит вперед.
Еще игровой эпизод. Иван Дворый  демонстрирует скоростной прорыв, получив скрытый пас от партнера. Но возникает перед ним Александр Бэл, который даже в этой ситуации грациозно и стремительно отнимает у него мяч. И счет – 0:4.
0:6.
2:6.
2:8.
4:8.
4:10.
Партия!
Игроки стоят, подбоченившись, хватая ртом воздух.

ИВАН ДВОРЫЙ
(голос хриплый)
Еще одну партейку сгоняем? Васьки?

На розыгрыше мяча, нога к ноге, изготовившись к прыжку, вновь стоят Александр Бэл и Иван Дворый. Высоко летит мяч вверх, посланный рукой тренера Владимира Петровича. Центровые срываются с места, отправляясь за ним в полет. На этот раз первое касание мяча за Иваном Дворым. Мяч летит в сторону, вниз, к его партнеру по игре. Тот контролирует мяч, ритмично стучит им о пол, резко меняя позы, чтобы сохранить мяч у себя, не дать защитнику мяч выбить. Его партнеры, без мяча, бегают, выбирают свободные зоны, стараясь освободиться от опеки защитников. Иван Дворый, центровой, бежит не по центру к кольцу, а неожиданно смещается в сторону, уходит на правый «усик». И. Дворый получает передачу, и, не ожидая сближения с Александром Бэлом, которого практически невозможно обыграть один в один и который сразу бросается к нему наперерез, взмывает вверх в прыжке, и с дальней от защитника руки, броском крюком, отправляет мяч в корзину. Бросок крюком – прием технически сложный, но Иван Дворый, изменив тактику и вектор атак, еще раз бросает крюком с правого фланга в другом эпизоде, а потом, совсем неожиданно для команды Александра Бэла, атакует кольцо с левого фланга, причем бросок крюком выполняет левой рукой. И точно попадает в кольцо. Счет 6:0. Однако Александр Бэл верен себе: изящные прыжки, ведение мяча, передачи партнерам, тоже точные броски по кольцу. Вторая партия, еще более ожесточенная и более длительная по времени, заканчивается со счетом 10:8 в пользу команды Ивана Дворого. Александр Бэл молча идет в ту точку, где происходил ранее розыгрыш мяча, занимает позицию как перед вбрасыванием мяча. И все, совершенно изможденные, понимают, что быть третьей, решающей партии. Иван Дворый становится рядом. Владимир Петрович вбрасывает мяч в игру, высоко запустив его под потолок. На этот раз Александр Бэл и Иван Дворый, оба, промахиваются, прыгают вразнобой, сталкиваются в воздухе, мяч падает на пол рядом с ними. Они, приземлившись, одновременно хватают его с двух сторон, рвут его каждый к себе. Уж в силовой борьбе Иван Дворый не уступит никому, и мяч у него. Но после резкого движения отъема мяча он попадает локтем в лицо другого соперника. Тот хватает за лицо, кровь брызнула из носа.

ПОСТРАДАВШИЙ
Ты что, охренел? Деревня!

ИВАН ДВОРЫЙ
(бросил мяч)
Что ты сказал? Что сказал?

Оба упираются  друг в друга ненавидящими глазами.

ВЛАДИМИР ПЕТРОВИЧ
(после короткого судейского свистка)
Все! Все! На сегодня хватит! Пора в душ!
Смыть все обиды и пот дочиста. Сам проверю!

АЛЕКСАНДР БЭЛ
(успокаивая возбужденное дыхание)
Это хорошая новость. На сегодня конец игре.
Заслужили отдых. Но я бы еще одну партейку
сгонял. А то не всем понятно, кто же выиграл.

ВЛАДИМИР ПЕТРОВИЧ
Иван, ты меня приятно удивил сменой тактики,
бросками крюком с обеих рук.

ИВАН ДВОРЫЙ
Александр Кадель из «Уралмаша» научил.

АЛЕКСАНДР БЭЛ
И, главное, попадает из любой точки. Ох, Иван,
за тобой глаз да глаз нужен. Конкурент.

ВЛАДИМИР ПЕТРОВИЧ
Всем спасибо за игру! Вы меня порадовали.
Такая игра стоит свеч. Центровые действовали
выше всяких похвал. Вы – лучшие в стране.
Любой клуб мира не пожалел бы ничего,
 чтобы заполучить таких центровых. На спортивной
площадке нет вам равных. Я не исключаю, что нас попытаются обыграть в чемпионате с помощью
других средств. Каких? Если учесть, что нам
противостоит, главным образом, армейский клуб,
то и действия будут жесткими. Может быть, даже жестокими. Это большая игра, цена которой жизнь.
Я верю в вас.
(и почти шепотом)
Храни вас Бог…

Иван Дворый устало и по-мальчишески светло улыбается.

ИНТ. СТОЛОВАЯ  ПОЗДНИЙ ВЕЧЕР

Молодые парни, баскетболисты, одеты с элементами спортивной экипировки, кто-то даже полностью в спортивном костюме, с надписью на спине СПАРТАК, заходят в зал столовой. Занимают свободный столик.

ПАРЕНЬ С ПРИПУХШИМ НОСОМ
(чуть гундявит)
Эх ты наша «сосиска»! Эх ты наша столовка!

АЛЕКСАНДР БЭЛ
Тебе сегодня, Андрей, двойная порция полагается,
чтобы возместить ущерб, травму носа. А рассчитывается за тебя талонами на усиленное
питание должен Иван.

Все смеются. К ним подходит официантка, женщина средних лет, полноватая, но миловидная.

ОФИЦИАНТКА
Как обычно? Солянка «Олимпийская»?

ВСЕ ХОРОМ
Да! Нашу, теть Маш! Соляночку!

На столе появляется невиданное блюдо: овощи, мясо – говядина, курица, там же виднеется гора мелко нарезанных сосисок, сверху все залито сметаной.

АЛЕКСАНДР БЭЛ
Пар – изумительный! (пробует)
Вкус – обалденный! Налетай, ребята!

КТО-ТО ИЗ СИДЯЩИХ ЗА СТОЛОМ
Ты нас подожди, нам-то еще не принесли.

АЛЕКСАНДР БЭЛ
Не, ребята, такая вкуснота! Ждать не могу,
ухожу в  отрыв. Иван, догоняй!

Все опять смеются.


ИНТ. ТЮРЬМА КАМЕРА-ОДИНОЧКА

Жесткий (форсированный) звук закрывающейся металлической щеколды. И гнетущая тишина. Сумрак. У стены стоит огромный человек, лицом к стене, руки за спину. Он поднимает голову, где-то под потолком светлеет пятно крошечного окна. Человек – это  Иван Дворый. Сумерки камеры-одиночки накладывают тени на его правильные черты лица. Глаза неподвижны, он смотрит в тошнотно-зеленую, ядовитую даль тюремной стены.  Резко лязгает дверца на входной двери, и раздается мерзкий голос.

ГОЛОС ТЮРЬМЫ
Обед! Обед! Обед!!!

Иван Дворый стоит, не повернув головы.

ГОЛОС ТЮРЬМЫ
Обед!

Раздается стук чем-то металлическим о дверь. И. Дворый стоит неподвижно.

ГОЛОС ТЮРЬМЫ
Обе… Сука! Тебе говорю – обед!

И. Дворый стоит неподвижно.

ГОЛОС ТЮРЬМЫ
Сука! Тебе говорю, бери пайку – обед!

И. Дворый неподвижен. Лязгает дверца. И наступает в камере тишина. Издалека доносится звук. Там! Та-там! Там! Там! Та-там! Добавляется шум арены. На табло застыли три последние секунды финала олимпийского турнира. Игра с американцами, с лучшими баскетболистами мира. Арена встала на ноги. Гул невообразимый.

ВЛАДИМИР ПЕТРОВИЧ
(кричит игроку, который готовится
бросить из-под своего кольца)
Сашке! Сашке!

Оранжевый мяч летит через всю площадку. Александр Бэл, в окружении двух американских защитников, в прыжке достает мяч у кольца соперника. Американцы не выдерживают такого высокого затяжного прыжка и валятся в стороны. Александр Бэл забрасывает мяч в корзину в гордом одиночестве. Арена, ревущая арена, переходит  все мыслимые пороги шума и гула, свиста и крика. Александр Бэл мчится к своим друзьям, вскинув руки в знак победы. Медленный повтор полета мяча… И огромная рука Ивана Дворого шарит в сумерках по тюремной стене, словно передача адресована ему. Но только - сумерки камеры, тишина.

ИВАН ДВОРЫЙ
(шепотом, с болью)
Стена! Стена!

Другой баскетбольный зал: огромные трибуны, наполненные до отказа, много темнокожих американцев, выходцев из Африки, как на площадке, так и на трибунах, кругом надписи на английском. Александр Бэл и Иван Дворый рвут защиту американцев: скрытый, совершенно неожиданный пас Александра Бэла, Иван Дворый вгоняет мертвый кол, забивает мяч сверху в кольцо двумя руками, как заправский американский центровой, аж дрожит щит. Зал кричит от восторга и аплодирует. Это баскетбол! Финальный свисток. Куча-мала после матча: Иван Дворый ставит автографы девушкам-фанатам - на одежде, на открытых участках тела, ногах, руках, груди. Гвалт. И возвращение в тюрьму- одиночку.

ИВАН ДВОРЫЙ
Стена! Стена!

Другая картина его воспоминаний. Вечерняя улица американского города Балтимора, двигается полицейская машина, в которой находится Иван Дворый, два полицейских и две симпатичные американки. Все навеселе, как могут разговаривают по-русски и по-английски, смеются.

ИВАН ДВОРЫЙ
(веселый, сверкает улыбкой, синими глазами)
Американское турне мне стало определенно нравиться, особенно здесь, в Балтиморе, такое внимание к нам, русским. Ресторан – о кэй! Но фирменного блюда - солянки «Олимпийской». Такого блюда не было. Жаль! А так все отлично. Шампанское  замечательное. Ну это…
Которое – пш!ш!ш!

ДЕВУШКИ
(тоже пьяненькие, симпатичные, что-то болтающие по-английски, переходят
на понятный всем язык)
Пшшш! Пшшш!

Полицейская машина и автобус подъезжают к гостинице. Впереди идущий автобус останавливается, оттуда выходят шумной гурьбой баскетболисты, друзья Ивана Дворого по команде, а на балконе гостиницы –  сюрприз: Владимир Петрович, другие руководители спортивной делегации. Владимир Петрович резко жестикулирует, что-то говорит им, отступникам от спортивного режима, буквально кричит что-то прямо с балкона. Баскетболисты, понурив головы, заходят в гостиницу.

ИВАН ДВОРЫЙ
(друзьям-полицейским)
Стоп, ребята! Ждем!

 Когда скрываются все, становится тихо, Иван Дворый по-охотничьи оглядывается внимательно  окрест. 

ИВАН ДВОРЫЙ
(по-гусарски улыбаясь)
Ну что? Теперь – мы!

Он быстро, спеша, заходит с двумя девушками в гостиницу, махнув американским полицейским на прощание рукой. В номере гостиницы любовная сцена с американкой ЛИНДОЙ. Другая девушка в руках друга по команде. Быстро светлеет.

ИВАН ДВОРЫЙ
Пора, Линда! У меня же режим!
Еще застукают. Владимир Петрович
обидится.

ЛИНДА
(по-английски, со слезами на глазах)
Люблю! Люблю!
(что-то пишет на клочке бумаги, сует
ему в руку)

Иван Дворый смотрит на записку, понимает, что это ее американский адрес.

ЛИНДА
(из глаз катятся слезинки)
Люблю! Тебя! Люблю! Ты самый
красивый! Ты самый сильный!

ИВАН ДВОРЫЙ
Ты, что ли, шпионка? Так хорошо
заговорила по-русски.

ЛИНДА
Нет, я не шпионка! У меня мама из
Росси. Ва-неч-ка!

ИВАН ДВОРЫЙ
Не плач. Все будет хорошо.

Возвращается обстановка камеры-одиночки. Тюрьма.

ИВАН ДВОРЫЙ
Стена! Стена!

Дверь неожиданно лязгает, открывается.

ГОЛОС ТЮРЬМЫ
Прогулка! На прогулку!

Иван Дворый молча стоит у стены, руки за спину.

ГОЛОС ТЮРЬМЫ
Иди, сука, на прогулку!

Иван Дворый стоит в расстрельной позе, лицом к стене.

ГОЛОС ТЮРЬМЫ
Сука, иди на прогулку.

Тишина. Лязгает дверь, сумерки камеры-одиночки. Иван Дворый по-прежнему стоит, отвернувшись к стене, плечи судорожно дергаются от сухих нервный рыданий.ИНТ. В ЗДАНИИ АЭРОПОРТА

Сборная команда баскетболистов возвращается из турне по Соединенным Штатам Америки. Все с большими вещевыми сумками, усталые, но довольные.

ИВАН ДВОРЫЙ
(тащит свои здоровенные сумки с энтузиазмом)
 Дома! Васьки! Мы наконец-то дома!

АЛЕКСАНДР БЭЛ
(идущий рядом, тоже с сумками, говорит слова
на мотив известной авторской песни)
Еще немного! Еще чуть! Последний бой,
он трудный самый…

Баскетболисты идут гурьбой в ту сторону, куда двигаются и все остальные пассажиры. Однако в зале ожидания почему-то много людей в одинаковой штатской форме: мужчины, плечистые, суровые, помятые бессонницей, лица.
Рядом с главным тренером ВЛАДИМИР ПЕТРОВИЧ возникают люди в  штатском и в военной форме.

 ВЛАДИМИР ПЕТРОВИЧ
Ребята! Таможня просит вас всех
собраться вместе. Идем за офицером.

У баскетболистов меняются лица, но идут за главным тренером и офицером.
Сгрудились в одной из рабочих зон просторного зала ожидания аэропорта. Люди в штатском с самым серьезным и глупым видом окружают их, не так уж заметны их действия  издалека, но вполне четко просматривается кольцо окружения. ИВАН ДВОРЫЙ смело, но настороженно смотрит вокруг.

ОФИЦЕР
Извините за задержку, но поступила
команда провести дополнительный досмотр вещей.
Сумки открываем. Ничего из них не
выбрасывать! Приступайте!

Из сумки ИВАНА ДВОРОГО вытаскивают джинсы, парики, женское белье,
два журнала «Плейбой»…

ШТАТСКИЙ
Порнографию провозите?

ИВАН ДВОРЫЙ
Подарили.

Скоро площадка становится похожа на склад промышленных товаров, потому что  в сумках других баскетболистов тот же ассортимент.

ОФИЦЕР
Это вещь чья?

Он указывает на пистолет, завернутый в целлофан, который лежит бесхозно и сиротливо на полу. Все молчат. В сутолоке не заметили, кто же подбросил пистолет.

ОФИЦЕР
Хм! Это уже более чем серьезно, господа баскетболисты!
Товарищами вас, судя по тому богатству и пистолету, что
вы привезли в нашу социалистическую страну из
стран капиталистического мира, не назовешь.

ОФИЦЕР идет к ИВАНУ ДВОРОМУ.

ОФИЦЕР
Дворый?

ИВАН ДВОРЫЙ
Да.

ОФИЦЕР
А мы вас тут обыскались, господин Дворый.
А вы, значит, за границей прохлаждаетесь,
в турне. В Америке были, в Перу. Стали чемпионами
Первого баскетбольного фестиваля! Страна, выходит,
Вами должна гордиться, а вы порнографию нам везете,
в большой-большом чемодане, журналы порнографические,
парики на продажу, разумеется, по завышенной цене,
джинсы, обувь. Для перепродажи, нетрудовые доходы.
Спекуляция товарами - это нищита духа.
Как это понимать?
Это не наш образ жизни, Дворый.
 На турнире в Перу вы ударили
в лицо баскетболиста из дружественной Кубы. Кто
вам позволил это делать? Кубинский пролетариат бить
в лицо. Да и ваши товарищи не лучше. Но с ними -
с каждым! - будет отдельный разговор. А с вами -
особенный!

ИВАН ДВОРЫЙ смотрит хмуро.
Пауза.
Другие бескетболисты, оогромные, рослые люди,
стоят понуро, униженные, убитые позором обыска.

ОФИЦЕР
(вытаскивает из кожаной папки клочок бумаги)
Вам повестка, Дворый, вызов к следователю
товарищу Ломову.
Он вас ждет.  Вот здесь распишитесь в получении.
И не забудьте ознакомиться с ответственностью
за неявку. Вот здесь, на обратной стороне повестки,
прочитайте текст.

 ЧЕЛОВЕК В ШТАТСКОМ
(с нехорошей улыбкой)
Давно ждем вас, Дворый.
 Вы же 50 дней в турне были.
Следователь просто заждался.
Ваши подельники по фарцовке уже
парятся на нарах и тоже вас ждут...

ОФИЦЕР
Помните об ответственности
за неявку на допрос к следователю
по особо важынм делам.

ИНТ. УЛИЦА ВОЗЛЕ СЛЕДСТВЕННОГО КОМИТЕТА

ИВАН ДВОРЫЙ шагает бодро, в джинсах, в белых кроссовках,
но лицо серьезное. Подходит к дверям следственного комитета.
Оглядывается назад. Обычная дверь закрывается за ним со
знакомым металлическим лязгом тюремной двери.

НАТ. ЖЕЛЕЗНОДОРОЖНЫЙ ПЕРРОН НОЧЬ

Дверь «воронка»: здесь, на перроне, желтая завод фонарей, там, внутри «воронка», - чернота.

ГОЛОС ТЮРЬМЫ
Дворый! На выход!

Иван Дворый спрыгнул со ступенек автозака в омут желтых фонарей, на припорошенный снегом перрон железнодорожного вокзала. В фирменных потертых джинсах, в белых, фирменных, американских, кроссовках 49-го размера, в старенькой шапке-ушанке и куртке с чужого плеча. Чуть не подвернул ногу, оскалил белые крепкие зубы, вдыхая свежий пронзительный  воздух, присел на корточки, ожидая другую команду. От «воронка» до вагона «Столыпин» тянется шеренга воинов внутренних войск с автоматами, служебные собаки зашлись в яростном рычании и лае. Бешенные глаза овчарок, пена летит из алых отверстых пастей, щелкают в воздухе клыки. Они впадают в припадок ярости, увидев несуразно огромную фигуру Ивана Дворого.

ИВАН ДВОРЫЙ
(шепотом, шевеля только губами)
Собаки.

ГОЛОС ТЮРЬМЫ
Бегом!

Иван Дворый поднимается в рост – собаки рвутся неистово. Бежит, сутулясь, как будто готовится получит пулю в спину.

ГОЛОС ТЮРЬМЫ
Сидеть!

Иван Дворый припал на заснеженный перрон. Рукой оперся об асфальт. Рот открыт, ловит морозный свежий воздух ртом, дышит, дышит.

ГОЛОС ТЮРЬМЫ
Бегом!

Иван Дворый бежит.

ГОЛОС ТЮРЬМЫ
Сидеть!

Иван Дворый присел, дышит. Повернул голову в сторону.

ГОЛОС ТЮРЬМЫ
Головой не вертеть, сука!

Иван Дворый опустил глаза - снег перрона.

ГОЛОС ТЮРЬМЫ
Бегом!

Последняя присядка перед погрузкой в «Столыпин». Он, наконец-то, впрыгивает в вагон специального назначения.

ИВАН ДВОРЫЙ
(машинально, как бы о другом говоря)
Все. Дома.

ИНТ. «СТОЛЫПИН» ВАГОН СПЕЦИАЛЬНОГО НАЗНАЧЕНИЯ

За окном вагона мелькают неясные очертания свободы. В калитку зарешеченного купе входит МОЛОДОЙ ОХРАННИК.

МОЛОДОЙ ОХРАННИК
Встать! Руки за спину! Все на левый борт.
Лицо к стене. Проверка!

Молодой охранник начинает шмон: переворачивает матрасы, стучит по стенкам, определяя, нет ли там каких-то схронов и новых пустот, копается в личных вещах осужденных. Иван Дворый, находясь в купе, стоя лицом к стене, неожиданно оборачивается и обрушивается на Молодого охранника с автоматом. Он отбирает автомат, на Молодого охранника наваливаются его товарищи по несчастью.

МОЛОДОЙ ОХРАННИК
Пустите! Скоты! Пустите!

Его начинают душить. Лицо Молодого охранника искажается ужасом, вздуваются жилы на шее. Он орет дурниной. Подбегают другие охранники, но вместо спасения товарища по караулу, они начинают ржать, хватаясь за живот. Смех громкий, резкий, какой-то с отзвуками, как будто с завываниями, идиотские крики Молодого охранника, визг, возгласы.

МОЛОДОЙ ОХРАННИК
А-а-а! Скоты! Скоты! Мамочка!

Из свалки Иван Дворый отползает первый, смеется. Подбегают другие охранники.

ОХРАННИКИ
(кричат наперебой)
Шутка! Рядовой Костриков, шутка это!
Ха-ха-ха! Это мы их подговорили, чтобы
 с тебя зелень стрясти! Ха-ха-ха! А ты,
наоборот, стал зеленый от страха!
Ха-ха-ха! Мам-оч-ка! Скоты! Ха-ха-ха!
Шутка это! Нам же двое суток с ними тут
кантоваться. Скучно! Ха-ха-ха!

Молодой охранник, обескураженный, сползает на пол, сидит в мокрых штанах.  Иван Дворый смеется, но глаза становятся серьезными, он внимательно смотрит на автоматы охранников. Он уже не смеется, а нервно дергается, как будто смеется. Он не может отвести взгляд от дул автоматов.

НАТ. ПЛОЩАДКА ПЕРЕД ЖЕЛЕЗНЫМИ ДВЕРЬМИ ОБЪЕКТА, ОБНЕСЕННОГО ВЫСОКИМ ЗЕЛЕНЫМ ЗАБОРОМ

СТРАЖ ОБЪЕКТА
(напутственно)
В городе не шали. Держи себя скромно.
Бутылку «Портвейна» притыришь?

ИВАН ДВОРЫЙ
Не хватает рубля. Дашь?

СТРАЖ ОБЪЕКТА
С рублем-то я и сам кум королю.

ИВАН ДВОРЫЙ
Притырю, если получится.

СТРАЖ ОБЪЕКТА
Ото иное дело! Счастливо, брат!
Жду тебя, не застуди-то ноги. Тебя же сам комендант отпустил на баскетбольный матч.
Даром, что ты «химик», а игру не забываешь. Правильно. Освободишься ведь – не век здесь вековать.  Цемента на строительстве свинарника наковырял поди уже гору. А кто играет-то?

ИВАН ДВОРЫЙ
Наши, спартаковцы, с армейскими. Финал.

СТРАЖ ОБЪЕКТА
Финал! Забойный матч! А ты, правда,
в Америке был?

ИВАН ДВОРЫЙ
Был.

СТРАЖ ОБЪЕКТА
Ну давай, американец! Давай.
И здоров же  ты ростом! Ну верзила!

Иван Дворый, ростом два метра шесть сантиметров, идет, поскальзываясь, в тех же американских джинсах, в кроссовках 49-ого размера, в легкой куртке, шапке-ушанке, по заснеженной дороге, ведущей куда-то на свободу, куда-то в лес.

ИНТ. ДВОРЕЦ СПОРТА ВХОД НА ТРИБУНУ

Народ идет на финальный матч чемпионата страны. Народ прет и прет, в настежь открытых дверях дворца спорта толпа.

ТОЛПА
(как будто разговаривает сама с собой)
Ну куда прете! Мать Вашу!
Ну куды? Да все туды!

ВОЗГЛАС ИЗ ТОЛПЫ
Александр Бэл играет?

ТОЛПА
Играет.

ВОГЛАС ИЗ ТОЛПЫ
Иван Дворый играет?

ТОЛПА
(на разные голоса)
Ты чо вслух? Чо вслух-то? Тихо!
Его же посадили. Осудили на срок.
Везли шмотки все,
даже пистолет нашли на таможне,
  правда, ничейный, никто не признал.
А посадили-то его одного, потому что,
видно, центровой «Спартака». Кому-то
надо было  разбить пару спартаковских центровых – Александр Бэл и Иван Дворый.
Говорят, что сам Олигарх Альгердасович предлагал им перейти к армейцам. За большие деньги! А они не согласились. Ох будет игра!
Ох что будет!

ИНТ. ДВОРЕЦ СПОРТА БАСКЕТБОЛЬШНАЯ ПЛОЩАДКА

Иван Дворый двигается вместе с толпой к входу. Возвышается над толпой, но его в ношенной куртке, задрипанных джинсах, с выражением тревоги на лице, никто не узнает.  Он заходит, как все, по билету, но затем идет не на трибуну, а на площадку баскетбольную, в зону обратную от кольца. Встал, правда, в сторонке. Здесь  шныряют запасные игроки, какие-то особы, приближенные к баскетбольным кругам. Он стоит один – его и здесь никто не узнает, как будто он пустое место. На баскетбольной площадке разминаются игроки перед началом игры – броски по кольцу, подборы мяча, ускорения с мячом и броски. Вдруг к нему  подлетает Александр Бэл, на плечах  куртка спортивного костюма, красные трусы, белые высокие носки и кеды, разгоряченный.

АЛЕКСАНДР БЭЛ
Иван! Откуда?

ИВАН ДВОРЫЙ
Да все оттуда же, Саня. Отпустили, вишь,
хоть посмотреть на вас, на тебя.

АЛЕКСАНДР БЭЛ
Игра будет, Вань! Игра!

ИВАН ДВОРЫЙ
Давай, Сань! За двоих! Я буду здесь!
 Меня отпустили как раз на весь матч.
Так что будем стоят до конца. Привет Владимиру Петровичу! Спасибо ему!

АЛЕКСАНДР БЭЛ
На каждой тренировке тебя вспоминает.
Был бы Иван! Был бы! Но еще ведь сыграем?
Скоро выпустят?

ИВАН ДВОРЫЙ
(усмехнувшись в черные усы)
Скоро, Саня. Скоро…

Александр Бэл махает ему рукой и легко бежит к кольцу, вокруг которого идет разминка команды.

ВОЗГЛАС С ТРИБУНЫ
Свободу Луису Корвалану и Дворому Ивану!

НАРОД НА ТРИБУНЕ
(начинает скандировать)
Свободу Луису Корвалану и Дворому Ивану!

К Ивану Дворому подскакивает ЧЕЛОВЕК В ШТАТСКОМ.

ЧЕЛОВЕК В ШТАТСКОМ
Дворый! Ты уйди с видного места. Видишь,
тебя узнали, начали кричать – беспорядок это.
Уйди по добру по здоровому. Хотя бы с глаз долой! Тоже встал мне, Корвалан, блин! Смотрите – вот он я! Иди! Иди отсюда!

Иван Дворый выходит с арены в уже пустынный коридор. Идет, на лице гримаса горечи.

ИВАН ДВОРЫЙ
(шепотом)
Дана команда затеряться в толпе. Затеряюсь.
Но игру посмотрю.

ИНТ. БАСКЕТБОЛЬНАЯ ПЛОЩАДКА ДВОРЦА СПОРТА

Звучит торжественная ритмичная духоподъемная музыка. Команды баскетболистов выходят на площадку. С двух сторон двигаются высокие атлеты, одетые в спортивные костюмы, впереди одной команды шагает низкорослый полковник, на груди аксельбант, в руке короткий жезл, типа маршальского, он легко и изящно покачивает этим жезлом в такт своих шагов. Это команда армейцев во главе с главным тренером. Команда «Спартак» выглядит менее грозно, во главе идет обычный штатский человек, второй тренер команды, в ряду баскетболистов мелькает Александр Бэл.

ДИКТОР
Финальный матч чемпионата. Команду СК ВВС
возглавляет  заслуженный тренер полковник
штурмовых войск Яков Степанович Ворошиловский! Сейчас Яков Степанович
руководит сборной страны. Команду «Спартак»
возглавляет заслуженный тренер Владимир Петрович Кондратов.

Трибуны зрителей взрываются аплодисментами и возгласами при упоминании имени В. П. Кондратова. Его здесь любят, здесь, в ленинградском Дворце спорта «Юбилейный», любят его команду. В кадре  - зрители. И среди рядов кресел человек катит инвалидную коляску, устанавливает ее на площадке, это Владимир Петрович Кондратов.

ВЛАДИМИР ПЕТРОВИЧ
Сынок! Юра! Здесь тебе будет удобно.
Смотри, а мне надо на капитанский мостик.

ЮРА
Папа! Держу руки крестиком! (показывает
пальцы в замке на обеих руках) Тебе, Сашке Бэлу и всей команде -  ни пуха ни пера!

ВЛАДИМИР ПЕТРОВИЧ
Спасибо, сынок!  Мы еще поиграем.

Тренер Владимир Петрович, оставив сына в инвалидной коляске рядом с молодым, спортивного  вида, человеком, видимо, волонтером из молодежного состава баскетбольной команды, стремительно шагает, исчезая в огромных дверях, и появляется уже перед самым началом матча в своем секторе, когда игроки его команды под руководством второго тренера, который выводил команду на представление, завершают разминку с мячами у кольца. На другом кольце разминаются армейцы, спокойное и сосредоточенные лицо Якова Степановича Ворошиловского. По команде судьи на площадке остаются стартовые пятерки игроков. Александр Бэл идет в центр круга, чтобы сразиться с очень высоким центровым из армейского клуба при розыгрыше мяча. Вбрасывание мяча вверх, и Александр Бэл оказывается проворнее соперника. Баскетбол: показываются самые мыслимые и немыслимые приемы обводки, передач мяч, прорывов под кольцо. Эпизод – зрители, эпизод – зрители. Александра Бэла опекаются персонально два рослых армейца, но это не помогает. Александр Бэл, как лев, бьется в зоне под своим кольцом, снимая и перекрывая мячи в самых чудовищных и опасных ситуациях при  атаках армейцев, затем отдает пас своему кому-то из своих, сам делает рывок к противоположному кольцу, умудряется получить пас и точно отправить мяч в корзину соперника. Его товарищи по команде тянутся за ним, поддерживают его, опекают, даже дерутся, когда Александра Бэла грубо атакую соперники. Иван Дворый смотрит игру, стоя в проеме дверей, чтобы не было его видно с трибуны, что рядом, а издалека, с другой трибуны, кто его рассмотрит и узнает. Александр Бэл уходит на замену, чтобы перевести дух, и команда начинает сыпаться под натиском армейцев. Вот он опять возвращается на площадку.

ЯКОВ СТЕПАНОВИЧ
Бэла! Бэла держать! Черт возьми!
Ну кто-нибудь сможет его остановить!
Я же объяснял, как надо его держать!
Вали его! Вали!

Но Александр Бэл уходит от защитника и в затяжном, высоченном прыжке, с поворотом, уже практически с лицевой линии, полукрюком, одной рукой, забрасывает мяч в корзину.

ЯКОВ СТЕПАНОВИЧ
(в порыве страсти)
Я убью его! Если вы не можете его
выключить из игры, я его выключу!

Арена восторженно гудит. Юра на инвалидной коляске кричит, машет руками.

ЮРА
Вперед, «Спартак»! Вперед!

До окончания матча остается десять секунд. Время высвечивается на табло. «Спартак» на одно очко впереди. Мяч у армейцев. Следует пас атакующему защитнику армейцев, великолепному, универсальному игроку, который прекрасно играет в защите и в нападении. Александр Бэл идет на него, чтобы сделать перехват мяча, блок-шот. Однако чернобровый, прекрасного сложения, армеец делает скоростной финт, уходя практически к самой боковой линии. Александр Бэл настигает его – дорога к кольцу перекрыта. Атакующий защитник армейцев выпрыгивает практически за площадку и в воздухе производит сумасшедший бросок по кольцу. Мяч влетает в корзину с финальным свистком. Команда армейцев соскакивает со скамеек запасных, орут радостно, обнимаются. На трибунах – тишина, кто-то нестройно кричит, свистит. Сверкающие глаза Ивана Дворого, более чем двухметровый гигант, центрового «Спартака», который выключен из игры далеко неигровыми методами. В инвалидной коляске дрожит всем телом и плачет инвалид, сын главного тренера «Спартака». Армейцы строго по команде главного тренера Якова Степановича Ворошиловского поднимают его на руки и начинают подбрасывать как-то уже очень осторожно вверх, изображая ликование. Изможденные лица игроков «Спартака»: они сделали все, что могли. Иван Дворый идет по коридору.

ИВАН ДВОРЫЙ
Проиграли. Проиграли.

Зрители толпой двигаются к выходам.

ЗРИТЕЛЬ
Да если бы еще Иван Дворый играл!
Так он бы тоже армейцам привез очков
двадцать!

ДРУГОЙ ЗРИТЕЛЬ
Эх как бы да авось! Александр Бэл
может все! Но обыграть одному всю
армейскую команду трудно.

ЗРИТЕЛЬ
Невозможно! Но что он творил!
Это поражение иной победы стоит!

ИНТ. КОМНАТА КПП ЗОНЫ

Иван Дворый протягивает бутылку портвейна охраннику.

СТРАЖ ОБЪЕКТА
О! Американец! Уважаю: сказал – сделал.
А этих ханыг отпустишь! Они сами нажрутся, а про меня им и дела нет. Так-то. Как сыграли?

ИВАН ДВОРЫЙ
Проиграли.

СТРАЖ ОБЪЕКТА
Не расстраивайся: это игра! Давай по
стаканчику? Начальство уже уехало. Только сразу в кубрик и спать. А то намедни из пятого отряда Чмырь, его все знают, беспредельщик оказался, на финку поставил всех хахелей своей бывшей крали. Ушел в увольнительную за примерное поведение и ударный труд. И на тебе! Она не дождалась! Так он резал, резал, резал. Троих в краску, уложил наповал. Теперь топырить будет где-нибудь в Магадане. А здесь же столица рядом – культура! Хотя климат хреновый, прямо скажу, не рай.

ИВАН ДВОРЫЙ
Наливай.

СТРАЖ ОБЪЕКТА
Сейчас легче будет, сейчас полечимся.
Душа вернется к тебе, просветленная.
Хотя портвейн – дрянь! Ух какая дрянь!
Отрава. А что делать?

Они чокаются и пьют из стаканов темную жидкость.

СТРАЖ ОБЪЕКТА
Закусить нечем, брат. Завтра опять тебе
 месить цемент. Так что соблюдай режим,
ужин уже пропустил, стройнее будешь.

Иван Дворый выходит из здания контрольно-пропускного пункта, идет по аллее зоны по направлению барака.

СТРАЖ ОБЪЕКТА
(провожая Ивана Дворого строгим взглядом, достает кусок сала из тумбочки, кусок черного хлеба, нарезает  кусочки ножом, наливает портвейн еще из бутылки в стакан и пьет один)
Так-то, брат. У нас тоже служба: где хрен,
где заточка.

НАТ. АЛЛЕЯ ЗОНЫ ДЕНЬ РАННЯЯ ОСЕНЬ

Шагает недружно отряд «химиков», впереди маячит Иван Дворый.

СТРАЖ ОБЪЕКТА
(издалека, машет рукой)
Дворый! К коменданту!

Отряд идет, никто не откликается.

СТРАЖ ОБЪЕКТА
Дворый! Дворый! К коменданту!

Иван Дворый оборачивается.

ИВАН ДВОРЫЙ
Меня? Кому я нужен?

КОМАНДИР ОТРЯДА
Стой, раз-два! Иван Дворый выйти из строя,
к коменданту – марш!

СТРАЖ ОБЪЕКТА
К коменданту, мать твою! Голос сорвал –
глухой что ли?

Иван Дворый шагает по аллее к двухэтажному зданию.

СТРАЖ ОБЪЕКТА
Шире шаг! Начальство ждет!

Иван Дворый побежал,  в тех же белых кроссовках, 49-го размера, которые купил когда-то в самой Америке, в США, побежал вперевалку, как-то неуклюже, заторопился. 

ИНТ. КАБИНЕТ КОМЕНДАНТА КОЛОНИИ

Иван Дворый заходит в кабинет. Навстречу ему встает грузный майор, КОМЕНДАНТ.

КОМЕНДАНТ
А! Дворый. Проходи, присаживайся.

Комендант идет к красному уголку, где портрет товарища В. И. Ленина, открывает дверцу, оказывается, что это дверца бара, достает бутылку коньяка, две стопки.

КОМЕНДЕНТ
(разливая коньяк по рюмкам)
Помянем.

ИВАН ДВОРЫЙ
(берет рюмку)
Кого помянем-то?

КОМЕНДАНТ
Самого великого игрока, твоего друга.
Александра Бэла.

Иван Дворый застывает с рюмкой в руке.

ИВАН ДВОРЫЙ
Что? В чо? Вы… Разве так можно?

КОМЕНДАНТ
Нужно. Это был великий баскетболист.

ИВАН ДВОРЫЙ
За что пить-то?

КОМЕНДАНТ
За упокой души раба божьего Александра Бэла.
Ты пей. Я отпускаю тебя на похороны. Звонили
из Ленинграда. Тебя ждут.

ИВАН ДВОРЫЙ 
(выпил рюмку конька)
Вы про что? Кто помер-то?

КОМЕНДАНТ
Сказали, что какое-то редкое заболевание
сердца. Его уже нет, Александра Бэла. Торопись
Прощание на спортивной базе клуба.
Тебя ждут. Иди.

НАТ. КПП ЗОНЫ

СТРАЖ ОБЪЕКТА
Полюбило тебя начальство. Опять увольнительная. Ну давай, американец!

Иван Дворый проходит словно мертвый мимо стража объекта.

СТРАЖ ОБЪЕКТА
Ты что? Ты что такой? Любовница бросила?
Не шали, американец! Ох не шали!

ИНТ. СПОРТИВНЫЙ ЗАЛ ТРАУР

Много людей, идут, идут, чтобы проститься с великим центровым «Спартака» Александром Бэлом. Народ толпится, потерянный лица его родных, близких, друзья по команде, болельщики, в коляске плачет ЮРА, сын главного тренера «Спартака», инвалид.

ЮРА
Он же мой друг! Самый лучший друг!
Он мне был как брат…

Какой-то осунувшийся и как бы постаревший главный тренер «Спартака» Владимир Петрович Кондратов. Он молчит.

ИВАН ДВОРЫЙ
(видно, что пьяный)
Что с Сашкой? Что? Сашка лежит.
Вы что с ним сделали?

Рядом с ним стоят другие баскетболисты, высокие парни, отводят глаза. Один из них, ВЛАДИМИР ЗЯМКОВ, резкий парень, острый взгляд, нервный.

ВЛАДИМИР ЗЯМКОВ
Да его на таможне, как тебя, подловили.
С иконой. Выехать должны были,  игра за границей. Лишили всех званий мигов, поступали приглашения от армейского руководства о переходе: мол, переходишь – все восстановим. А он остался в команде «Спартак». И тут на сборы вызвали под руководством Якова Ворошиловского. Там Сашке стало плохо. Вернулся в Ленинград, полегчало вроде. А потом – хуже и хуже. Умер в военном госпитале. Сердце отказало, почему-то сердце отказало.

ИВАН ДВОРЫЙ
Какое сердце? Я же Сашку знаю? Я с ним не мог 
тягаться, такой здоровый. Был. Что такое?
Сашка! Сашка! Нет Сашки.

ВЛАДИМИР ЗЯМКОВ
Да кому нужны эти звания – заслуженный мастер спорта? Кому? За это платить жизнью? Я вот финнов бомблю, покупаю в гостинице товар. Я за полчаса зарабатываю больше, чем мы зарабатываем в сборной за год. За что мы бьемся? За что? Спорт! Придешь с зоны, Иван, найди меня – будешь жить как король.

НАТ. ЛЕСНАЯ ТРОПИНКА ЯРКОЕ СОЛНЦЕ

Среди деревьев мелькает могучая фигура Ивана Дворого. Он идет, широкая размахивая руками, читает стих вслух. Идет к деревне Ясная поляна.

ИВАН ДВОРЫЙ
Кажется, шепчут колосья друг другу:
«Скучно  нам слушать осеннюю вьюгу,
Скучно склоняться до самой земли,
Тучные  зерна купая в пыли!
Нас, что ни ночь,  разоряют станицы
Всякой  пролетной прожорливой  птицы,
Заяц  нас топчет, и буря нас бьет…
Где  же наш пахарь?  Чего еще ждет?..».

Навстречу ему идет та знакомая с детства и юности сельская ДЕВУШКА, с лукошком, повзрослела.

ИВАН ДВОРЫЙ
Здравствуй. Ты такая красивая!

ДЕВУШКА
Какая есть.  А тебе что?

ИВАН ДВОРЫЙ
Ну так вот. Факт такой.

ДЕВУШКА
Вон оно что? А я-то думала.

ИВАН ДВОРЫЙ
Так и я думаю. А?

ДЕВУШКА
Ты не о том поди думаешь?

ИВАН ДВОРЫЙ
О том. Честное слово.

ДЕВУШКА
А мама мне говорит, что ты избалованный
вниманием девушек.

ИВАН ДВОРЫЙ
Так мы будем жить в Ясной поляне. Здесь же
все ясно. Вот ты, вот я. У нас дети будут.

Девушка смеется, смех такой грудной, с низкими нотками.

ИВАН ДВОРЫЙ
Да я ж люблю тебя! И давно люблю, со школы!

ДЕВУШКА
А я подумаю.

ИВАН ДВОРЫЙ
Думай. Но недолго. Ладно?

ДЕВУШКА
Ну ладно.

Навстречу бежит гурьба пацанов.

ПАЦАНЫ
Ваня-великан! Там за тобой приехали.
На машине. Милиция. С автоматами.

Иван Дворый меняется в лице, поворачивается к девушке, долго смотрит на нее.

ИВАН ДВОРЫЙ
Это за мной. Чего им еще?
Не жди, если что. Если встретишь любовь.
Меня не жди. Но без любви не выходи замуж.

НАТ. СЕЛЬСКАЯ УЛИЦА

«Воронок» возле дома родителей Ивана Дворого. Патруль милиции, один страж даже  с автоматом, старший команды СТАРШИЙ ЛЕЙТЕНАНТ по званию, милиционер из местного районного отделения, ему явно нравится эта заваруха. Родители Ивана Дворого, мать плачет, прикрыв рот платочком, отец суров, молчалив, брат Сергей, тоже вид потерянный, собираются сельчане поодаль, кто-то проходит мимо «воронка», совсем рядом,  якобы за водой.

МАЛЬЧИШКИ
(обогнав Ивана Дворого)
Идет! Идет! Вон он!

И сами стайкой в сторону, притихли, как воробьи. Иван Дворый уже шагом подходит, поглядывает по сторонам.

СТАРШИЙ ЛЕЙТЕНАНТ
Дворый? Иван?

ИВАН ДВОРЫЙ
Да, я.

СТАРШИЙ ЛЕТЕНАНТ
Пять минут на сборы. Приказано вас доставить
в областной центр.

ИВАН ДВОРЫЙ
А почему так? Вы ведь всю деревню переполоши.
Я же сам приехал с повесткой, когда первый раз брали.
А у меня в Ленинграде, где я квартиру снимал, через дорогу  посольство США было. Я же не побегу никуда.
Мой же корень здесь, вот же мать и отец, брат.

СТАРШИЙ ЛЕЙТЕНАНТ
Велено доставить. Вы же не только играете в баскетбол,
но и проходите службу армейскую. Параллельно, так сказать. А здесь вы как бы в самоволке, получается так.

ИВАН ДВОРЫЙ
Несколько дней у меня окно, выходные, играли в Свердловске, ну и заехал к родным, тренер в курсе.

СТАРШИЙ ЛЕЙТЕНАНТ
А где вы сейчас играете?

ИВАН ДВОРЫЙ
За команду мастеров Владивостока. Новая команда.

СТАРШИЙ ЛЕЙТЕНАНТ
А что так? Почему ушли-то из ленинградского «Спартака»?

ИВАН ДВОРЫЙ
Квартиру обещали дать – не дали. Ну и уехал с глаз долой. Во Владивостоке обещали дать, тренер новой команды обещал, уже показывал дом, который строится.

СТАРШИЙ ЛЕЙТЕНАНТ
Забудь. Как я понял, теперь будешь играть
в Москве, за «Динамо».

ИВАН ДВОРЫЙ
За «Динамо»! Так они меня и брали первый раз.
Так теперь за них играть!

СТАРШИЙ ЛЕЙТЕНАНТ
Тебя же приглашали, наверное, армейцы? Даже я наслышан. Туда же всех забривают. Я же слежу за успехами знаменитого земляка.

ИВАН ДВОРЫЙ
(усмехнулся)
Приглашали.

СТАРШИЙ ЛЕЙТЕНАНТ
Ты отказался. Теперь будешь динамовцев.
Ты же служишь! Армия, дорогой. А то сошлют за Соловки.

ДАРЬЯ СЕМЕНОВНА
Ваня! Ванечка!
(но сама не идет к нему, боится милиционеров)

ВАСИЛИЙ ПЕТРОВИЧ
Иван, будь проклят твой баскетбол! А ты, служивый,
ехай бы, а то неровен час на вилы наскочишь.
У нас же страда.

Они буравят друг друга взглядом, старший лейтенант и Василий Петрович.

СТАРШИЙ ЛЕЙТЕНАНТ
Скажи спасибо, что ты фронтовик. А то за такие слова… У меня у самого отец  фронтовик. Ты не кидайся, Василий Петрович, такими словами. Бригадирствуй помаленьку. Сейчас нет Сталина, но бронепоезд стоит на запасном пути.
(повернувшись к Ивану Дворому)
На погрузку!

«Воронок» выруливает с проулка. Вслед смотрит «воронку» знакомая Ивану Дворому с детства и юности соседская девушка, с лукошком. Она тоже прикрыла рот рукой, словно боится, что закричит. Лукошко летит на землю, грибы рассыпаются – лисички, грузди, волнушки…

ИНТ. ОБСТАНОВКА БАСКЕТБОЛЬНОГО МАТЧА

Кричат зрители, они заполнили трибуны спорткомплекса.

ЗРИТЕЛИ
Давай! Гони фуру! А-а-а!

ИВАН ДВОРЫЙ, осунувшийся, в майке белой с надписью «Динамо», на баскетбольной площадке. Глаза потухшие, впавшие щеки. Его с трудом можно узнать – живой скелет. Вот он получает мяч, идет в обводку соперника, и вдруг движения становятся нестройными, его заносит в сторону, он еще по инерции пытается идти к кольцу. Но падает медленно, во весь огромный рост, безнадежно, видно, что в беспамятстве. Последнее, что помнит, как над ним наклоняется кто-то из игроков, что-то кричит подскочивший тренер, мол, вставай, кляча!
…Вой сирены автомобиля медицинской «Скорой помощи».
Больничный коридор.
Каталка.

ЧЕЛОВЕК В БЕЛОМ ХАЛАТЕ
(замедленно, с протяжным звуком)
У вас, мил-человек, истощение организма.
Вы восстановитесь, но об игре в баскетбол,
хотя бы на год-другой, а может быть, и совсем,
 вам надо забыть. Мы вас спасем…

ИВАН ДВОРЫЙ открывает глаза, лежа на больничной
койке,  все вокруг плывет, качается.

ИВАН ДВОРЫЙ
Домой. Хочу домой. В Ясную поляну.
Там – хорошо.

НАТ. ПЕРРОН ЖЕЛЕЗНОДОРОЖНОГО ВОКЗАЛА ЗИМА

Иван Дворый  в самой скромной одежде, в фуфайке, правда, новой, шапке-ушанке, в валенках. Вид смиренный, но огромный рост настораживает прохожих, которые бросают на него косые взгляды. Перед ним небольшая поклажа, что-то вроде походного торгового прилавка, на котором стоят разнокалиберные  банки с медом, лежит мешок семечками, пустой граненый стакан, мера отпуска сыпучего товара.

ИВАН ДВОРЫЙ
Покупайте мед. Семечки покупайте. Недорого, из деревни, самые натуральные продукты.

К нему подходит высокий мужчина, в элегантном меховом пальто.

ВЫСОКИЙ МУЖЧИНА
Торгуешь?

ИВАН ДВОРЫЙ
(не глядя на высокого мужчину)
Мед, семечки. Недорого, лучший продукт.

Высокий мужчина берет горстку семечек.

ВЫСОКИЙ МУЖЧИНА
А ты не узнаешь меня?

Иван Дворый смотрит на потенциального покупателя, что-то просыпается в его лице, обвисшие усы вздрагивают в улыбке.

ИВАН ДВОРЫЙ
Анатолий. Русаков.

ВЫСОКИЙ МУЖЧИНА
Ну, здравствуй, чертяка! Иван! Ты же это!
А я смотрел-смотрел – ты или не ты!

Они обнимаются.
ВЫСОКИЙ МУЖЧИНА
Разлетелись наши ребята из команды. Выступали же на областных соревнованиях. В далекой-далекой юности. Бились вместе! Играли в баскетбол! А теперь кто где. Ты-то как здесь оказался?

ИВАН ДВОРЫЙ
Работаю у брата на пасеке, живу в родном селе. Помощник пчеловода. Люблю пчел.

ВЫСОКИЙ МУЖЧИНА
А-а-а! Давай ко мне, на железную дорогу!

ИВАН ДВОРЫЙ
Так я ничего не умею.

ВЫСОКИЙ МУЖЧИНА
Что мы тебя не научим? Будешь через три месяца слесарем. Дадим комнату в общежитии. Играть будешь за депо Старая Московка. Да и я сам играю иногда. Не откажешь другу выйти вместе на баскетбольную площадку. Ты же олимпийский чемпион, а я – никто.
Не сложилась спортивная судьба.

ИВАН ДВОРЫЙ
Ну, если так, то, наверное, сыграем. Правда, я без трудовой книжки, без паспорта.

ВЫСОКИЙ МУЖЧИНА
А что так?

ИВАН ДВОРЫЙ
Потерял.

ВЫСОКИЙ МУЖЧИНА
Я тебя, Иван, знаю. Помогу. Все сделаем.
Ты должен работать, должен играть в баскетбол.
 Все сделаю, что в моих силах. Ты дал согласие, и
мы в игре. Мы в одной команде, как тогда. Помнишь?

Иван Дворый скалится в улыбке, пытается как можно беззаботнее и веселее улыбнуться.

ИНТ. ДЕПО

Иван Дворый, в рабочей спецовке, идет около тяжелого огромного корпуса электровоза. Рядом снуют рабочие, кто-то стоит, тоже глядя на чудо техники, но безразлично. Электровоз дышит. Он сдает назад, к выходу.

ИВАН ДВОРЫЙ
Давай! Давай!

Рабочие, стоящиеся  у смотровой ямы, ехидно улыбаются.

ОДИН ИЗ РАБОЧИХ
Цирк! Он так каждый электровоз провожает.
Будто сам его изобрел. От деревня! Великая сила знаний и труда: три месяца – и вот тебе рабочий.
Да какой старательный!

ДРУГОЙ РАБОЧИЙ
Эй, слесарь-электрик по низковольтажной
аппаратуре! Иван! Коллекторы в порядке?
 Не полетят раньше времени-то?

ИВАН ДВОРЫЙ
Не боись! Не полетят! Порядок: кабина,
контроллер, освещение, отопление, печи,
прожектор, буферные фонари, обогрев
клапанов опять же. Положенные 25-30 тысяч километров пролетит как ласточка. Не боись.

Электровоз дает пронзительный гудок, выходит на простор, на дневной свет. Иван Дворый из глубины депо, как зверь из  клетки, провожает жадным взглядом мощный электровоз, перед которым открывается новый путь. Иван Дворый машет рукой машинисту, который находится в кабине электровоза.  Электровоз опять режет воздух  пронзительным гудком, чудовищные железные колеса набирают ход. Иван Дворый  горбит шею, сутулится, прячет  в глазах восторг, как будто только что сам совершил побег на свободу.

ИНТ. КУХНЯ ГОРОДСКОЙ КВАРТИРЫ

Иван Дворый, постаревший, поседевший,  стоит на кухне, в мятом трико,  на плечах только майка,  на груди серебряный крестик, одной ногой он встал на подоконник окна, нервно курит, выпуская дым в форточку. Поза журавля, которому некуда лететь. На скромной, со стандартной мебелью, кухне его супруга НАТАЛЬЯ, еще миловидная женщина, энергичная.

НАТАЛЬЯ
Я могла! Я ездила в Румынию, там покупала
товар, здесь продавала по выгодной цене. И хоть
что-то было, чтобы купить те же продукты для детей.
Я ездила, и мы сводила концы с концами. Сейчас же нет ничего, долги по коммунальным платежам  черт знает какие. 12 тысяч рублей – долг! Грозят вообще выселить из квартиры по суду. Даром, что дали квартиру от железной дороги. А теперь заберут. Как жить-то, Вань?

Иван Дворый курит, молчит.

НАТАЛЬЯ
Что молчишь? Хоть бы на охоту поехал – зайцев бы привез, тоже ведь мясо. То не загонишь домой,
все на охоте пропадал. А теперь не выгонишь.

ИВАН ДВОРЫЙ
Ты же знаешь, собаку Пальму украли на охоте. Мы с Колькой Кожахметовым на тракторе ДТ-75 отутюжили все окрест вокруг Ясной поляны. Пальма! Пальма! Нет Пальмы. Сгинула! Говорят, видели ее в соседней деревне Баррикады. И там были – все молчат. Украли ведь не Пальму, что-то в душе у меня украли. Не могу пока на охоту. Там была чистота, а теперь вот как будто нагадили вокруг. Дай отойти. Ты – городская, не поймешь.

НАТАЛЬЯ
Как отойти? Ну, как это сделать? Дети вот в школе, старшие классы. Антон – ладно, мальчишка, Ольга – девочка, одевать ее надо получше. Впроголодь дети. Ну разве это видано! Господи!  Ты же умел торговать, Ваня?

ИВАН ДВОРЫЙ
Умел, да вот опять не ко времени умение пришлось. Так по рукам дали! Я только в одиночной камере, в тюрьме, полгода за это сидел – за спекуляцию товарами народного потребления. Лотереи за 30 копеек нашли в чемодане моем – конфисковали. А до этого я же привез премиальные после Олимпиады, когда мы выиграли. Бросил чемоданы в квартире, поехал к друзьям. Отметили. Утром приехал – ничего. Нашли воров, судили. Я пришел за своими деньгами. Так мне полковник говорит, что, мол, ваши деньги конфискованы в пользу государства. 680 марок ФРГ! А накинь проценты, выплати сейчас! Нет. В депо одиннадцать лет отработал. Собирал деньги на автомобиль, помнишь ведь? 15 тысяч накопил – бах 1991 год, реформа, отпустили цены, все пропало до копейки.  Дом продали твоих родителей – светлая им память! Дефолт 1998 года! Обвал рубля сумасшедший. Пропадает все! Напрочь. Ну, вот как? Такая она судьба русского человека, всю жизнь терпеть лишения, всю жизнь терпеть эту несправедливость, которая существует. Участь такая. Что поделаешь? Как говорится, Родину  не выбирают. В депо заработную плату уже три месяца задерживают, по техническим причинам. Так говорят. Моего друга Анатолия Русакова, начальника, перевели в Москву. УАЗик, что депо выделило мне, продать? Так старый автомобиль, уйдет совсем за бесценок. Я же поеду все равно на охоту. Отпустит вот, здесь, (стучит огромным кулаком по груди)  и поеду.

НАТАЛЬЯ
Сто раз это слышала! Сто раз! Ну, делай же что-нибудь!

Наталья начинает плакать. Иван Дворый курит, молчит.

ИВАН ДВОРЫЙ
Так болит же до сих пор. Болит!  Вовка Зямков бомбил финнов, закупал у них товар. Приглашал меня в дело. Так выпал из восьмого этажа высотки в Москве, и никто не знает почему. А я знаю! Помогли! Партнеры по бизнесу. …Ладно. Пойду к Степану, может, даст  товар, ширпотреб, в кредит. Поеду по  селам, в райцентры, может, что продам. В маленьких деревнях – бесполезно: там у людей вообще денег нет.

Иван Дворый стонет, словно от боли, морщится.

ИВАН ДВОРЫЙ
Спина достает, позвоночник. Я же гирю 24 килограмма вот так держал, у пояса, и прыгал, прыгал то на одной, то на другой ноге. Кузнечик! Со мной в силе мало кто мог тягаться.

НАТАЛЬЯ
Боже! Да слышала я все это! Деньги, Ваня, нужны! Деньги! Детей кормить!

ИВАН ДВОРЫЙ
Ладно, ладно… (помолчал) Ну что, спекулянт!
Тряхнем стариной!

НАТ. ПЛОЩАДЬ ИМПРОВИЗИРОВАННЫЙ РЫНОК В СЕЛЕ

Видавший виды УАЗик – это склад товара на колесах. Иван Дворый стоит рядом с автомобилем. Площадь с укатанными ледяными ухабами. Частные одноэтажные домики, где-то виднеется вдалеке трехэтажный особняк.

ИВАН ДВОРЫЙ
Бери сепаратор. Это вещь, модель новая.

ПОКУПАТЕЛЬ
Китайский?

ИВАН ДВОРЫЙ
А китайцы, что ли, не люди?  Сломается –
обменяю без разговоров. Год гарантия. Я же, сам понимаешь, не свободный стрелок, тоже платить
надо за товар. Бензин – копеечка, довести сепаратор сюда, к черту на кулички, из областного центра.
Только ты не обижайся, я сам из деревни. Бери!

Рядом толкутся какие-то молодые крепкие люди, поглядывают за торговлей. У них, видно, своя «Тойота», куда они заскакивают греться.

ПОКУПАТЕЛЬ
Уговорил.

Покупатель достает деньги, рассчитывается, берет товар – сепаратор, укладывает его в упаковку. Иван Дворый ему помогает.

ПОКУПАТЕЛЬ
(шепотом, со страхом в глазах)
Ты уезжай отсюда незаметно и быстро.

ИВАН ДВОРЫЙ
А что так?

ПОКУПАТЕЛЬ
А ты уже на крючке, раз взял деньги за товар.
У нас здесь свободно не торгуют, как ты
собрался, видно.

ИВАН ДВОРЫЙ
(горячим шепотом)
Капитализм же! Рынок!

ПОКУПАТЕЛЬ
Я тебя предупредил…

ИВАН ДВОРЫЙ
(громко)
Пусть сто лет работает на вас!
Спасибо за покупку!

ПОКУПАТЕЛЬ
Цена хорошая. Без рэкета.

ИВАН ДВОРЫЙ
Ты ученый, прямо-таки.

Возле Ивана Дворого уже гурьба народу: кто посмотреть на такого высокого дядю, кто купить  что-то. Торговля идет бойко: и чепуха идет, гребни, туалетная бумага, брошки, и товар посерьезнее – косы, сепараторы, бидоны, топоры…

ИВАН ДВОРЫЙ
Берем, покупаем! Легче будет назад ехать –
250 верст в одну сторону не шутка.

Толкутся, покупают…

ИВАН ДВОРЫЙ
Ну, давайте в сторонку, я еще обещал заехать
Муромцево. Там ждут. Все, все!

Тут же вырастают молодые крепкие парни, начинают помогать Ивану Дворому разгонять народ. Среди них выделяется смуглый КРЕПЫШ, практически квадратный – и фигура такая, и лицо. Через минуту уже никого нет.

КРЕПЫШ
Ишь как справились. Всех разогнали.
Мы тебе помогли – надо платить.

Иван Дворый вытаскивает пачку денег, отсчитывает какую-то сумму, протягивает Крепышу.
КРЕПЫШ
Чур на новенького! Давай все!
Первый раз у нас так! Забираем все
в счет следующих твоих поездок.
Сейчас заплатишь, а потом торгуй,
сколько хочешь.

ИВАН ДВОРЫЙ
Да мне за товар надо деньги отдать.
Товара нет – значит, надо отдать деньги хозяину.

КРЕПЫШ
А здесь мы хозяева. Можешь отдать нам.

ИВАН ДВОРЫЙ
Да ну вас, ребята! Я же тоже деревенский.
Дома не на что хлеба купить. Вот, думаю,
хоть что-то привезу домой, немного денег.

КРЕПЫШ
Мы долго не говорим. Платить будешь?

ИВАН ДВОРЫЙ
Я заплатил…

Крепыш бьет его в лицо, но не достает, и кулак попадет в грудь. Иван Дворый отшатывается.

ИВАН ДВОРЫЙ
Да вы что, суки!? Я же сидел в Крестах!

Крепыш делает вертушку и бьет в живот Ивана Дворого. Иван Дворый скользит и падает как-то безнадежно, тяжело, словно сломалось старое-старое дерево. К нему подлетают еще три человека, начинают бить ногами куда попало. Иван Дворый перекатывается по земле и вдруг вскакивает рывком на ноги: лицо в крови. Он хватом сверху огромной ладонью цепляет Крепыша за голову, накрывая ладонью всю голову Крепыша, а другой рукой бьет ему в морду – раз, другой. С разворота ударом валит еще какую-то местную шваль. Но скользит и опять падает. Его бьют долго. Крепыш прыгает на него каблуками сверху вниз. Они сгрудились над телом Ивана Дворого, кто-то вытаскивает деньги из кармана куртки, залитой кровью. Грабители уходят. Иван Дворый, избитый, встает, кровь льется из носа, из разбитых губ, рваная рана на щеке. Он с трудом садится в УАЗик. Автомобиль трогается с места рывками, двигается зигзагами. Он едет по селу, через стекло видно, что как будто салон автомобиля наполняется кровью.

НАТ. ЗАПРАВКА АВТОМОБИЛЕЙ

Иван Дворый, с плохо зажившим шрамом на щеке, заливает бензин в бак своего старенького «козлика», УАЗика. Вытаскивает еще канистру из салона – заливает доверху. Еще канистру.

ЗАПРАВЩИК
Далеко, дядя, едете?

ИВАН ДВОРЫЙ
Угадал. Далеко…

НАТ. ТОРГОВАЯ ПЛОЩАДЬ СЕЛА

Иван Дворый останавливается перед въездом на площадь, внимательно осматривается по сторонам. «Тойота» с местными бандитами на месте – Иван Дворый улыбается, скалит белый ровный ряд зубов.  Он откидывает крышки канистр, переворачивает их в салоне, с бульканьем вытекает бензин. Вытаскивает из кармана зажигалку, не выпуская другой рукой руль.

ИВАН ДВОРЫЙ 
Прости, Господи!

Он трогает автомобиль,  дергает рычаг скоростей, выжимает педаль газа  до упора. УАЗик бешено набирает скорость, подпрыгивая на ухабах. За стеклом мелькает его спокойное сосредоточенное лицо. Нарастает шум –  словно топот множества лошадей или стук множества баскетбольных мячей.

ДЕТСКИЕ ГОЛОСА
Вэнькэ! Давай! Вэнькэ!

Обезумевший от такого обращения УАЗик мчится по площади села.

КРЕПЫШ
Б…дь! Это тот! Горилла!

УАЗик вдруг ощетинивается языками пламени,  вспыхивает брезентовый верх салона. Один их бандитов, как в кино, падает на одно колено, выхватывая пистолет из кармана, и прицельно стреляет в УАЗик. Остальные  бросаются врассыпную. УАЗик бодает иномарку, от удара «Тойота» срывается с места вперед. УАЗик взрывается  – огонь столбом.

КРЕПЫШ
(по мобильному телефону)
Мы сваливаем, Петрович! Сваливаем в бега!
Здесь взрыв машины, горит! Тот, горилла!
Мы стреляли! Ты прикрой по ментовке!
Мы падаем на дно. Нас здесь нет!

Торговая, рыночная площадь: факел УАЗика. Засыпанные снегом сельские дома, вдалеке трехэтажный особняк. Из горящего автомобиля никто не вышел и не выходит. «Тойота», с помятым багажником, берет с места в карьер и скрывается за поворотом. Огонь костра закрывает экран. Ритмичный звук. Там! Та-там! Там! Там! Та-там! Проступают очертания леса. Около леса несется по поляне небольшой табун на удивление породистых лошадей. Развиваются гривы, храп закинутых морд, дикие зрачки глаз. Издалека доносятся детские крики.

ДЕТСКИЕ ГОЛОСА
Ванькэ! Ванькэ! Давай! Давай! Ванькэ!

Огненный всадник, внешне похожий на молодого Ивана Дворого.

Конец……………………………………………………………………………………………….