Анька банально заснула вместе со мной. Я так умудохался на работе, а потом - на подруге потрудился, что вырубился почти сразу, как только ее оргазмичный крик затих. Ну и, естественно, проснулся уже после полуночи, безнадежно опоздав "с совещания" к родной жене. Нужно было что-то придумывать. На мобильном, как назло, светились два десятка неотвеченных звонков. Выключенный звук сделал свое черное дело.
Так, не паниковать! Срочно одеваться и бежать на дорогу - ловить такси. По пути что-нибудь придумаю.
Подруга зашевелилась, почувствовав, что я встал и куда-то делся с уютного сексодрома. Открыла глаза.
- Ты куда?
- Как куда? Домой уже.
- Ты же все равно опоздал. Оставайся. Какая разница, за то перед женой оправдываться - за ночное или за утреннее возвращение?
- Солнце мое. Ты даже не представляешь, насколько велика разница между тем и этим, - усмехнулся я.
- Ну откуда мне знать-то... - обиделась Аня, - я же замужем никогда не была, и мужа утром со скалкой не встречала.
- Скалка, котенок, это сейчас будет. А утром будет гробовая тишина, гордый взгляд и резкие движения в процессе сбора на работу.
- Ну и что? Все равно же скандал, - не поняла девушка.
- Молодая ты еще у меня, Анютка. Ночные разборки - это просто выпуск пара. Дам жене любое, даже самое глупое объяснение - она все додумает сама и поверит, просто чтобы сохранить себе психику. А утреннее молчание - это гильотина для отношений. Уже никакое объяснение не прокатит - если и сохранится семья, то трещина в ней будет величиной с колорадский каньон.
- Никогда там не была. Это большая трещина?
Ну, просто прелесть какая дурочка моя любовница. Аж в душе потеплело. А может быть и впрямь, ну ее - жену - на фиг? 10 лет второго брака в общем-то были довольно скучными. Захочет развестись - ну и бог с нею, сильно расстраиваться не буду.
Видимо почувствовав мои размышления, Аня встала с постели. Крепкая стройная фигурка, сумасшедше красивая грудь с заострившимися сосками, гибкая талия, бритый лобок и аккуратный подтянутый животик. Мои глаза непроизвольно просканировали ее тело именно в этом порядке, а уж потом задержались на ее глазах и лице. И там было на что взглянуть - чистые глазки, в которых светилась сама невинность. И не скажешь, что Анька вот уже третий год позирует обнаженной для разного рода озабоченных фотографов, лелеющих мечту о сексе с этой роскошной юной моделью. Обламываются, конечно, но мечтают-мечтают-мечтают. Пусть мечтают.
- Ты или одевайся уже, или раздевайся и ложись, - вдруг сказала она.
Только тут я заметил, что стою в застегнутой рубашке, но со спущенными брюками - без движения.
- А знаешь, наверное ты права, любимая. Никуда я сейчас не поеду. Утром - тоже сразу на работу. Не захочет она наш брак ломать - позлится и простит. Ну а нет - скатертью дорога, оправдываться и что-то придумывать не хочу, надоело.
- Ну тогда давай скорее в постель! - Засмеялась Аня. - Я еще хочу!
...
Как я и спланировал, домой явился только на следующий день вечером после работы. Увидев поджатые губы молчаливой супруги, зашел, ни слова ни говоря, разулся и прошел на кухню чего-нибудь перекусить.Борщ на плите, отбивные с омлетом - что ни говори, но жена даже в этой ситуации не изменила своим привычкам - готовить для мужа. Где-то в глубине души даже стало немножечко стыдно за то, что ей предстоит пережить.
Разогрел еду в микроволновке и сел ужинать. Света в кухне не появилась. Я представил, как она сейчас, сидит на диване в любимой позе - полулежа облокотившись на подушку и смотрит очередной сериал по жвачнику. Наверняка прислушивается к звукам из кухни, но гордо остается в зале, полагая, что я скоро закончу трапезу и приду вешать лапшу на уши. Вот, удивится она, когда я сяду рядом и молча буду смотреть телевизор. Разговор, конечно, состоится, но мне было понятно, что его сценарий сильно удивит нас обоих. Правда и эмоциональная импровизация - вот это будет номер.
Насытившись, я ушел в гардероб, где переоделся в домашнее и сразу переместился в гостиную. Жена даже не взглянула в мою сторону, внимательно наблюдая за действием по ящику. Правда, глаза ее все-таки выдавали - они неотрывно смотрели в одну точку, а значит, суть сценария мыльной оперы оставалась далеко за пределами ее сознания. Она ждала, что я сделаю. Что ж, пока буду поступать, как будто ничего не случилось - сажусь рядом и беру пульт. За время нашей совместной жизни выработался стереотип, что телевизор в зале - это предмет в моем управлении. Захочет - будет смотреть то, что я выберу. Не захочет - уйдет в спальню, где на стене висит точно такой же плоский "друг семьи". Там, кстати, каналов даже больше, поскольку он сосет их со спутника.
Переключил на хоккей. Играли "Акбарс" с "Амуром" - Татары, как и положено лидерам, рвали хабаровчан на лоскуты. Третий период начался со счетом 4:0, и явно "Амуру" вкатят еще две-три шайбы. Даст бог одну-две отыграют.
Света никуда не ушла, не отрывая взгляда от экрана. Что ж, в моем сценарии и такое было предусмотрено. Смотрим хоккей. Я с удовольствием, она - вряд ли.
Через полчаса матч закончился предсказуемым 6:1 в понятно чью пользу. Начались спортивные новости. Комментаторы оживленно обсуждали очередную порцию вестей со всего мира, называли какие-то неизвестные мне клубы из Австралии и Новой Зеландии, удивлялись неожиданным поражениям и подводили закономерные итоги победам. Всегда удивлялся, как у них получается удерживать в голове столько совершенно ненужной инорфмации.
- Тебе интересно? - Вдруг спросила меня жена.
- Не особенно, но по другим каналам еще хуже - так что лучше уж это. - С ленцой ответил я. "Все, как всегда".
- Переключи на ДТВ - там "Брачное чтиво".
- Муть. Смотри его в спальне. Я лучше "Евроспорт" посмотрю - там сейчас "Ливерпуль" с "Арсеналом" будут рубиться.
Я защелкал пультом в поисках нужного канала. Света промолчала.
- А ты ничего мне не хочешь рассказать?
- Неа. Не хочу. - Ответил я, не дрогнув.
- Почему?
- Потому что не хочу.
- Но ведь ты должен объяснить, где ты пропадал почти сутки?
- Ты спросила, хочу ли я рассказывать - я ответил, что не хочу. А насчет должен или не должен - это большой вопрос.
- Ну так ты все-таки расскажешь?
- А какой в этом смысл? Зачем тебе нужно, чтобы я обязательно рассказал?
- Представь, мне очень это любопытно. Муж ушел вчера на работу, а вернулся только сегодня вечером. Как ни в чем не бывало поужинал, сел смотреть телек и ни слова о том, где он все это время был.
- Света, а ты уверена, что очень хочешь знать, где я был? - Я повернул к ней голову и внимательно посмотрел в глаза. - Точнее так: ты уверена, что тебе обязательно нужно знать это?
- Не думаю, что мне понравится правда, но ты ведь соврешь.
- Когда это я тебе врал? - Как можно искреннее удивился я.
Жена не нашлась, что ответить и снова повторила вопрос.
- Расскажешь или нет?
- Не хочу! - я твердо стоял на своем.
- Тогда я спать пошла.
- Хорошо. Спокойной ночи.
Светка резко встала с дивана и скрылась в спальне, хлопнув дверью. Последнее у нее не особенно удалось. Хорошая штука - дверной доводчик - не позволяет выразить отрицательные эмоции. Но жена очень постаралась и легкий стук все же получился. Что ж, пусть срывает злость на предметах, чем на мне.
Еще через час она вышла из спальни. Как раз в этот момент закончился первый тайм. Разумеется, ее лицо было зареванным, и глаза блестели нешуточной влагой.
- Какой же ты мерзавец, Кавалев! Ты ведь изменил мне, да? - Села на краешек дивана и разрыдалась.
- Нет комментариев. Я все еще полагаю, что тебе совершенно не нужно знать, где я был.
- Сволочь ты, ублюдок, скотина! - Сквозь слезы ругалась Света. - Ну как ты мог, а? Я тут глаза все проглядела. Обзвонилась по всем твоим дрзуьям. Ночь не спала - ждала тебя. А ты... кобель гребаный, похотливый самец...
- О, как много эпитетов! А не склишком ли ты энергична в высказываниях, дорогая?
- А что? Я не права? И ты не был у любовницы?
- И снова вынужден повторить - ноу комментс. А, раз уж у тебя нет никакой точной информации, то твои обвинения нарушают презумцию невиновности. Ты ведь юрист, кажется? Целый помощник прокурора района в прошлом. Еще помнишь, что это такое - презумция?
- То есть я должна доказывать, что ты ****овал, да?
- Ну не я же.
- Скотина... еще и издевается! - она вновь вскочила и опять скрылась в спальне. Там что-то грохнуло. Похоже светильник с моей тумбочки покончил жизнь самоубийством. Свой она бы вряд ли раздолбала. Женщины даже в гневе тщательно контролируют направление разрушений. Никто никогда не видел, чтобы рассерженная фурия выбросила в окно свою косметичку или швырялась флакончиками своих духов. Зеркала туалетных столиков тоже не страдают. И вообще бьются только старые тарелки, которые не жаль уничтожить, поскольку давно пора купить новые. Что ж, жаль, придется отходить ко сну без традиционной книжки на ночь.
Я досмотрел футбол, затем пробежался по каналам. Отловил "Нашу Рашу" и остался на ТНТ, полагая, что до начала "Дома-2" еще будет что-то веселое.
В полночь выключил телевизор и прошел в спальню, аккуратно смотря под ноги. Так и есть, осколки пластика от ночника валялись именно с моей стороны кровати. Жена спала спиной ко мне. Или притворялась, что спит, но дыхание было ровным и спокойным. Разделся и лег, укрывшись одеялом. Уснуть сразу не получилось. Лежал на спине с закрытыми глазами и анализировал начало конфликта. Констатировал, что все развивается так, как я и предвидел. Мысли ворочались все медленнее.
- Трахни меня. - Голос жены показался неожиданно громким.
Дрему как рукой сняло. А вот это уже неожиданность. Что ж, трахнуть - это я всегда готов. Потенцией бог не обидел. Быстро приведя "парня" в боевую готовность, пристроился к супруге сбоку и сзади. Нам обычно это нравилось. Не слишком утомительно и быстро - традиционный перепих в стиле "завтра рано вставать".
- Нет, не туда. - Остановила меня Светка.
- А куда?
- В зад. Или куда ты там пихаешь своим проституткам? - Зло сказала жена.
- Я что-то не пойму, ты хочешь секса или нет? Если хочешь, то давай традиционно и без недоказанных обвинений.
Она повернулась ко мне.
- Леша, она красивее меня?
- Нет комментариев. Спи. Диалоги о животных на сегодня закончены. Секса тоже не будет - эрекции уже нет от твоих криков.
- Я знаю... чувствую, что ты был с какой-то бабой. Мне это не нужно доказывать. - Голос ее вдруг стал спокойным, как будто она отбросила последние сомнения.
Что ж, этого я и добивался - не мне же признаваться, пусть сама себя убедит в чем-то конкретном. А у меня всегда будет возможность улыбнуться в ответ на обвинение в измене.
- Вот, чего тебе не хватает, а, Леш? У меня что плохая фигура? Или я плохо трахаюсь? - Света явно не ждала моих ответов, она просто выговаривалсь. - В зад я тебе не давала - да, но я это не люблю. А любовница твоя наверняка дает. Ты же всегда этого хотел. Или она групповушку тебе позволяет? Ты тоже об этом заговаривал, значит, хочешь и сейчас этого. Или может быть это вообще мужик? Ты ведь и это хотел когда-то попробовать?
Я молчал.
- Леша, я ведь знаю, что мужики все бабники. Но кто-то ведь держит себя в руках? Почему ты, такой справедливый, честный, умный... и вдруг пошел по бабам? Ты вроде б еще не старый, чтобы бес в ребро. Что тебе во мне не хватает? Что она тебе дает? Давай, скажи. Уравняем нашу информированность... - Она всхлипнула и прервалась.
Что ж, это уже другие слезы. Это влага жалости к себе, а не от злости на меня. Совсем другое дело. Женские слезы вообще бывают разных видов. Злые слезы невозможно остановить, но они высыхают сами - быстро и чуть ли не с шипением, оставляя в голосе жесть, а в словах - иглы. И ущерб такие слезы наносят почти непоправимый, если не переходят в слезы жалости к себе. Это совсем другой коленкор. Такие слезы взывают о пощаде, кричат о нужде в мире или хотя бы в перемирии. Их нелегко, но можно остановить - просто прижав женщину к себе, погладив по волосам, обняв за плечи, шепча ласковые слова на ушко. И после них женщина обычно прощает мужчине его прегрешения, какими бы серьезными они ни были. Но самые противные слезы рождаются отчаянием. Вот это уже абзац, конец всяческим отношениям. Каждая такая слезинка - гвоздь в гроб семейного счастья. Их можно прекратить, но это уже ничего не изменит - гроб-то уже есть, можно выносить под звуки траурного марша.
- Леша, родной мой. Ладно, не нужно ничего рассказывать - просто пойми, что я тебя люблю. Мне, конечно, обидно, что мой муж оказался бабником и кобелем. Но, я не верю, что ты любишь свою подстилку. Уж извини, по-другому я ее назвать не могу. Она ведь женщина, значит, не может не понимать, каким хрупким становится счастье, если муж захотел изменить. А раз так, что грош ей цена - она хуже проститутки, те хоть за деньги трахаются, а твоя... я же уверена, что она просто вцепилась в хорошего мужика. И рвет теперь тебя из моих рук. Вас ведь, идиот ты мой милый, нормальных-то по пальцам пересчитать можно. За вами в очередь выстраиваются бабы. И тут уж кто успел, тот и успел. Я успела... мне кажется, что я успела. И вот появляется эта дрянь, которая все портит. Ну и что мне теперь делать?
Моя решимость дрогнула.
- Не знаю, Светик. Правда, не знаю. И рад бы что-то теперь изменить, но что было, то было...
- Молчи! Ничего не говори. Дай мне хоть призрачную возможность когда-то забыть о прошлой ночи. Ты правильно сделал, что ничего не сказал. Мне ведь совсем не хочется знать, кто она такая, как ее зовут, чем она тебя привлекла. - Света снова всхлипнула. - Это больно очень. Пусть останется недоказанная измена, чем вынесенный приговор. Оно, знаешь, как-то легче все же. Вот я выговорилась, проревелась, разбила твой ночник - уже легче. Не завтра, но пройдет. Ты только... брось ее, ладно? И даже не обещай мне это, а просто брось.
Я молчал и плакал вместе с нею, очищаясь. В окне брезжил июньский ранний рассвет.