Ты не можешь войти в космос 1

Дрейк Калгар
Ты [не] можешь войти в космос

1. Меня зовут

- Ты можешь встать?
Первым, что я помнил в этом мире, было лицо Осанна. Такие вот дела.
Надо мной тогда нависло странное чудище, которое, я уверен, было бы удивительным и страшным даже, если бы я всё знал об этом мире. Тоже двуногое, тоже прямоходящее, но лицо страшное, бледное, вытянутое. Глаза – словно два иллюминатора, врезанные в подводную лодку. Вместо носа и рта небольшой и толстый хобот с каким-то набалдашником на конце. Я бы испугался.
Но мне было так грустно.
Я должен был бояться смерти, но меня заливала тоска, при том настолько ужасная, что я был бы счастлив умереть.
Боль, приносимая обломками, под которыми я был похоронен, воспринималась со счастьем.
К губам быстро подкрались солёные слёзы – стало быть, низ не под моей спиной. Более того, я был похоронен почти вертикально.
Чудище спешно надело на меня респиратор и начало разгребать завалы, постепенно позволяя мне вдыхать всё больше воздуха.
- Держись, парень… - бормотало существо, словно бы у него был рот.
А мою голову заливали искры.
Я даже не понимал, что хочу вспомнить – само слово память казалось придуманным мною же.
Было ли прошлое? Могу я его вспомнить? Или мир начался с этого момента?
Существо вдруг одёрнулось и упало на пятую точку. Наверное, оно с удивлением посмотрело на свою правую руку, в которой теперь не удавалось унять дрожь. «Статика?» - пробубнил он, и вновь продолжил откапывать моё тело.
Я слышал, как что-то внутри моей головы трещало, словно неисправные высоковольтные провода, устраивающие светопредставления для электриков. Болезненные чувства.
- Давай, - голос доносился до меня, словно из-за стены. Оглох.
Существо протянуло мне ладонь, обтянутую мешковатой тканью. Запястье, где рука скрывалась под рукавом, было обтянуто щедрым количеством блестящей клейкой ленты.
Мои руки были освобождены. Изувечены, но свободны, и он мог легко меня вытащить не дожидаясь ответа. Но он протянул руку.
- У тебя есть выбор, - сказало существо таким голосом, словно улыбалось. – Не знаю, сколько ты так проторчал, и почему до сих пор в порядке, но можешь остаться в этой норе и так и дальше жить с небольшой вероятностью на выживание, или же встать и разочароваться в том, что тебя окружает.
На несколько секунд существо убрало руку, чтобы почесать затылок, но вновь протянуло её.
- Честно говоря, если бы у меня был щедрый запас еды, я бы так и сидел в подобной норе. Слишком уж сильно я люблю поесть.
И натянуто засмеялось.
Кстати, меня зовут Осанн, сказало существо. И подняло меня из завалов.
Тоскливый шум ветра терялся где-то в уголках сознаний, в переулках. Пустые улицы. Здания. На вид всё будто бы даже в порядке. Но всё это … из всего этого как будто высосана жизнь. Как вода из мёртвых деревьев. Верхушки самых высоких блестящих зданий терялись в низких пыльных облаках. Было холодно.
Это …
- Он самый, - сказал Осанн.
Словно бы он вместе со мной созерцал кровавый закат. Он был на совсем немного меня выше.
- А твоё имя? – спросил он, повернувшись ко мне.
И меня вновь пронзила та уже знакомая боль. Настолько сильная, что я упал на колени. Уже родная. Затрещали контакты.
- Эй-эй! Прости, если я что-то не то сказал! – его рука коснулась моего плеча, но тут же резко убралась.
Тогда я сказал свои первые слова, которые я помню.
- Это не твоя вина, - боль вышла вместе с холодным потом. Всё тело дрожало.
- С тобой всё в порядке? – Осанн сел передо мной на колени и опасливо коснулся моих плеч. Не холодно?
Он тихо захихикал.
- Тебе нужно одеться. Ну … хе-хе … совсем одеться. Ну … ты … голенький, немного, хех. Ну, как немного … почти совсем.
Осанн глубоко вдохнул, и с выдохом вышло всё хихиканье.
- Ладно, извини. Вставай. Сейчас устроим тебе шопинг.
Так это был холод. И слабость, и озноб от него.
- А можешь сказать кое-что? – спросил Осанн. – Фразу одну.
- Фразу?
- «Мне нужна твоя одежда, ботинки и мотоцикл», а? Сможешь повторить?
- Мне … мне нужна…
- … твоя одежда, ботинки и мотоцикл.
- … ботинки?
- Да!
- Мне нужна твоя одежда, ботинки и мотоцикл. Так?
- Неееет, - досадно протянул Осанн. – Совсем не похож. Нужны плечи раза в два шире, рост повыше и в принципе тело бодибилдера…
Я так и не понял, как он связывал мои слова с моей внешностью.
- Привыкай, - сказал он, ещё немного похихикав. – Если в подобное время человек не шутит, то, значит, он уже запер себя в котелке собственного подсознания и не сможет выжить.
- Подсознания?
- Ага. Штука внутри твоей головы. Генератор мыслей. Обычно это простой пистолет. Но часто бывает, что и пулемёт, стреляющий мыслями направо и налево без возможности остановиться. А у кого-то снайперская винтовка – редко, но метко. А у кого-то и вовсе холостыми заряжен.
- Холостыми?
- На это можешь не обращать внимания, - виновато зачесался в затылке Осанн. – балаболю без конца… Ну да ладно! Пойдём – нам нужно попасть в несколько важных мест, - и укрыл меня в большой кусок брезента, взмахнув им, словно птица крылом.

Уверенным движением Осанн разбил стекло входной двери небольшого походного магазина.
- Выбирай, что душа пожелает. Сапожки, плащи, тут даже удочки есть, правда они вряд ли пригодятся.
Оторвавшись от вскрывания содержимого кассы, он сказал мне:
- Ну что ты встал, как лань, очухавшаяся в загоне? Теперь всё бесплатно! Не волнуйся. По любым вопросам и претензиям отправляй ко мне.
- Если всё бесплатно, тогда зачем ты обчищаешь кассу?
- Всю жизнь мечтал подержать в руках миллион.
Как только я оделся, Осанн был уже рядом со мной и протягивал мне такое же лицо, что и сам носил.
- Вот надень лучше это. Респиратор не так надёжен.
- Надёжен?
- Ну, противогаз лучше всё закрывает от внешней среды. Не только рот и нос, но и уши, и глаза. Больше безопасности. К тому же так никто не поймёт – красавец ты, или ничего особенного. Интрига в общем.
- Разве, если я ещё…
- Нет, это ничего не значит. Я видел людей, которые и не сразу падали жертвой новых обстоятельств. Наверное, некоторым нужна определённая доза. Да что там говорить – я ношу противогаз и до сих пор жив. Заметь – противогаз, а не оторванную руку, как какой-нибудь вуду-талисман. Практичность и реализм!
Я забрал подаренный мне противогаз и надел его, сняв сначала респиратор.
- Вот и отличненько! – он хлопнул меня по плечу. – В полку химических войск прибыло! Я, правда, не знаю, сколько продлится всё это и закончится ли вообще. Боюсь, в будущем могут возникнуть проблемы с фильтрами… ну как, стало лучше? Пойдём, в обязательной программе ещё одно место…

На скамейке я тогда увидел человека. Вроде бы старик сидел, склонив голову, утонув во сне. Под ногами валялся костыль. Одежда на спине растянулась, не позволив осунуться, и воротник изогнулся дугой так, что была видна тьма над голой спиной старика.
- Лучше не подходить к нему, - положил на моё плечо руку Осанн. – Пусть он спит себе дальше.
Уличная тишина давила на уши. А шум свободно расхаживающего ветра только сгущал тоскливые краски.

- Здравствуйтееее! – протянул Осанн, стоя у кассы. – Мне, пожалуйста, двойной с беконом и пол-литра колы!
Дверь в фастфуд оказалась крепче, и он разбил её куском трубы, который нашёл в ближайшем мусорном контейнере.
- Как будто ничего и не изменилось! – сказал Осанн. – Всё такой же лояльный персонал… мм, ладно, займи нам пока место, а я сам схожу и что-нибудь состряпаю. Давно уже мечтал поработать немного в месте, которое все всегда считали адом среди работ.
- А…
- Не волнуйся! Я уверен, ещё ничего не испортилось. Ещё даже запасные генераторы не врубались.
И скрылся, перепрыгнув стойку с четырьмя кассами.
- Круто! – донеслось оттуда. – Плиты ещё горячие! Отлично… так … курица, говядина … ещё какое-то мясо… выбирай!
Что же я люблю?
Вновь треск в голове, и я от боли сжался прямо за столом. Словно кто-то сверлит дрелью сверлит меня в темечко.
- На… твоё усмотрение … - процедил я, как только боль унялась.
Сердце бешено колотилось внутри. Руки дрожали. Я попытался отвлечься, чтобы больше ничего не вспоминать и набрёл глазами на дальний угол фастфуда. Там за столиком, прислонившись лицом к тарелке, сидел кто-то, словно пьяница, заснувший посреди трапезы.
Нет, он был не один. Пять человек лежали за разными столиками. Тоскливая тишина постепенно превращалась в гробовую. Паника вновь ушла глубоко в сердце, ускорив ритм, чтобы при случае вылиться в нечто более сильное.
Я громко закашлялся, чтобы обратить на себя внимание.
Но никто не обращал.
- Вы в порядке?
Ни один не подавал признаков жизни. Вот он – я уже стоял рядом с одним мужчиной с плешью в волосах – рукой подать. Но голос Осанна за спиной вмиг превратил меня в статую.
- Возможно, они уже никогда не поднимут своих лиц.
- Нужно помочь…
- Лучше не прикасаться к ним – не известно ещё пока, как именно передаётся зараза, - он держал в руках поднос с двумя сэндвичами внушительных размеров.
- Нужно хотя бы узнать, жив ли он?
- Ты когда-нибудь видел человека, лежащего в коме?
Вновь треск. Казалось, что сам мир разошёлся бороздками, а из ушей вот-вот потечёт кровь.
- Прости! – я вновь почувствовал прикосновение.
И звук упавшего подноса.
- Нет, это ты меня прости!
На подносе так и продолжали лежать два сэндвича. Не целых.
- Видимо, мы так и будем друг перед другом извиняться.
Сквозь противогаз, в двух маленьких иллюминаторах я видел, как края его глаз чуть подогнулись. Кажется, он улыбнулся.
- Ладно – они всего лишь чуточку развалились. Только теперь не жалуйся, – сказал он. – Давай присядем…
Осанн ел свой сэндвич достаточно смешно. Он задирал нос противогаза, быстро откусывал кусок побольше, натягивал маску обратно и, облегчённо откидываясь на спинку сидения, жевал.
- Почему не ешь? – спросил он меня. – Не уж то не нравится курица? Я сделал такой тебе, специально считая, что курица нравится всем.
- Это глупо.
- Ну, хотя бы ты это слово знаешь.
Он вновь задрал нос противогаза, и я увидел его улыбку – в уголках губ складывалось по одной тонкой морщинке.
- Каждый раз так ты впускаешь в себя заразу, разве нет?
- Извини, что я так тебе резко сказал про заразу. Я, правда, не хотел, чтобы ты к ним прикасался. Им действительно уже не помочь.
А я не понимал, почему мне не хотелось этого признавать.
Со следующим куском Осанн промедлил.
- В любом случае, если не есть – всё равно умрёшь. Риск оправдан. К тому же я чертовски хочу есть.
Но я не мог не думать о тех, кто лежит в противоположном конце помещения. Теперь мне казалось, что я боюсь смерти.
- Мертвецы в могилах тоже будто бы спят. Ты и им можешь помочь?

На очередной вопрос о моей жизни у меня вновь разболелась голова, и Осанн не выдержал:
- Ты что, вообще на все вопросы так реагируешь? Уж лучше краснеть и смущаться, чем это!
Я не сразу понял, что это ненормально – туман на улице. Тусклое голубое мерцание, что не даёт видеть дальше одного квартала. Словно частички пыли, которых очень много на чердаках заброшенного дома в тот момент, когда солнце заглядывает в единственное окно. Чем больше света, тем меньше видно. Но голубой мерцающий туман вокруг превращал окрестности в затонувший город. В Атлантиду. Я посмотрел вверх и не нашёл абсолютно никакой разницы между небесами и туманом.
Но что случилось – об этом Осанн так и не рассказал.

Выходя из брошенного фастфуда, Осанн остановился в дверях.
- Ну что ж, - потёр он руками. – Я тебя одел, накормил – мой гражданский долг выполнен. Можешь идти куда хочешь.
- А куда идёшь ты?
- Я надеялся на подобный вопрос, - облегчённо выдохнул Осанн. – Я уже устал одним шагать. Но боюсь тебя разочаровать – у меня нет цели. Я иду по прямой в надежде когда-нибудь выйти из этого чистилища.
- Ну и я пойду.

Как-то слишком легко мне дались тогда эти слова. Наверное, я до сих пор жалею об этом. Об Осанне. И о том, что треск в моей голове не прекращался, хотя и становился менее болезненным.

Допустим … меня как-то звали. Имя. Прошлое. Люди. Быть может, всё это было у меня. Ведь, я чувствую горечь утраты, хотя ничего не успел потерять. Я знаю слова и чувства, и значит, что я рождался в этом мире. Просто не помню.

- Так у тебя есть имя?
- Я не помню, - сказал я, и тело моё вздрогнуло, а сердце забилось быстрее.
- Хмм… а можно тогда, я тебя как-нибудь назову? Чтобы как-нибудь тебя … хм, называть, а?
Я кивнул.
- Тогда посмотрим, - Осанн упёрся подбородком в кулак и пристально вгляделся в меня сквозь противогаз. – Генит… Нет! Шел … Нет… Миру. Подойдёт «Миру»?
- Миру? В смысле, Мир?
- Нет. Мирус, - стёкла противогаза Осанна странно блеснули. – Странный. Миру.
- Звучит слегка… по-детски.
- А кто сказал, что у тебя мужественный взрослый взгляд? – Осанн развёл руками в стороны.
- Ладно, Миру, так Миру…
- А ещё ты мягкий… Моллис. Податливый. Трактабилис. Но Миру – лучше всего подходит. Странный.
Меня зовут … Миру. И я расскажу о том, как мы утопали в этом мире.
«Эта тьма есть и в тебе?» - чьи же это были слова?


Explosions in the sky - Your hand in mine
Explosions in the sky - Have you passed through this night?