Напоить парторга!

     Я то юнгой в этой шабашной бригаде был, пацанчиком. Меня мужики эти так и звали – студент! Авторитет-то я заработал кой-какой, и работой на крыше, и кладкой без шнура, ровней, чем по шнуру. И в кинга я играл на порядок лучше, и шуточки, что сало вместо мозгов позволял себе про старших товарищей. Своим уже был в бригаде. А бригада опытная была и спитая, и старые счёты, и традиции свои, интересные. Ну, мне-то по барабану. Сильно молодой был, другие проблемы занимали.

   И казначеем я был в бригаде, и поваром при случае, остальные брезговали, или же боялись позора. Так-то повариха штатная была, у штангистов жратва на первом месте была, но это своя история, долгая история получится. Бригада такая была – четыре штангиста и два балбеса. У всех высшее образование, два кандидата наук, три коммуниста и комсомолец. Но партсобраний не проводили, только политинформации. Про «головотяпство» из газет, про дурь откровенную, которую в газетах писали. На этом Егор специализировался, смеялись так, что с коек падали. Славься и звучи в веках, Казанский авиационный институт, воспитавший таких мужей. Я то сам из другой альма-мамы происхожу, Казанский императорский университет имени Ульянова-Ленина представляю, как могу. Вот теперь мемуары пишу, отдуваюсь за всю бригаду… Жив ли кто, мужики?

   Должен Вам сказать, что выкормыши и студенты этих славных учебных заведений друг друга не любят, как коты и собаки, ещё хуже, как проститутки с педерастами, и самим своим присутствием в этой бригаде я обязан случаю-изобретателю. Вроде как в сказке про льва и собачку получилось, но это тоже другая история.
Шабашка наша заканчивалась, и достаточно успешно, тридцатка на трудодень выходила, и побольше тысячи на рыло, в этот день мы уже не работали, а получали расчёт и «собирали куклы и тряпки». И асфальт на крытом токе, и капремонт коровника сделали от и до и как надо, славно поработали. Коровник бабы местные не без юмора «Бухенвальдом» прозвали. Мы их хорошо понимали, когда там работали.

   Наступил день расчёта. Удивил своим подвигом Володя, Владимир Иванович, кандидат военно-транспортных наук, он зашел в кабинет директора девяти не было, а вышел в три почти. Даже в сортир не выходил, я не видел. Вышел, и авторитетам нашим доложил итоги коротко – девять вместо семи с половиной. Всё подписано, деньги завтра. Финансовый гений, как сейчас говорят. Я, грешным делом, подумал – в лапу дал, но не моё это собачье дело. Но потом, через время, спросил я его про этот «бой быков», он мне просто ответил:
- Ни в коем случае, на измор взял. Опыт есть. Дело это тонкое, еб*шливое дело…

   Выходит Володя, а у нас всё давно готово, ящичек картонный, а в нём водки бутылок восемь-десять, и закусь, и стакашки в комплекте. А в магазине там только капуста морская и кальмары в собственном соку. Откуда у них сок-то бежит, у кальмаров? Никто в деревне этого г-на не берёт, денег нет, и брезгуют, ну а нам куда деваться. Всё лето закусывали кальмаром.

   Мы разве что по граммульке приняли, а так курили больше. Вот выходит Володя с победой и начинается давно обещанный аттракцион под названием «Напоить парторга». Из классического репертуара этого бродячего театра. Сидели мы в предбаннике, там народ топчется и неуютно. А парторгу по его чину кабинет положен отдельный. Обычно так – директор, бухгалтерия и парторг. А остальные – как придётся. Директор пашет, шум, гам, мать-перемать, в бухгалтерии бабы строгие, да инвалиды умственного труда разные, а у парторга в кабинете божья благодать, стулья вдоль стеночки и цветочки на окне.

   Заходят наши ведущие клоуны к Юрию Андреичу, он на месте и скучает. За красивым столом сидит. Это мы и так знали, с утра. Так, мол, и так, расшаркиваются обстоятельно. Праздник у нас, Юрий Андреич, типа Дня строителя. Работы все завершили без замечаний, спасибо вам за мудрое руководство, и всем мы довольны. Нельзя ли тут у Вас принять нам по соточке, а то на глазах у народа неудобно, а повод есть. Не помню я в лицо этого парторга, но мужик солидный, средних лет, в самом соку красивый мужик. Нахмурил он брови, лоб высокий наморщил, и задумался, как Степан Разин на утёсе.

   Ну, раз у Вас праздник, поздравляю, выпейте, только не шумите. Вот пример политически грамотного решения. А клоуны наши подлезли прямо к красивому и чистому столу и на нём энергично располагаются. Дурное дело не хитрое, разливают два пузыря на семь стаканов, и из третьего пузыря добавляют. Сами тоже истосковались. А ведут себя скромно, как гимназистки из хороших семей, и глазки на кончик носа. Против парторга стакан стоит, но пауза в спектакле великое дело. По системе Станиславского работали, прохвосты. Смотрит Юрий Андреич на полный стакан и глаза у него туманиться начали. Поплыл парторг, как боксёр в лёгком нокдауне. Клоуны наши молчат, потом один хрюкнул слегка, и что-то про Христа с босыми ножками в меру весело произнёс. Тут, наконец, объект эксперимента ожил, шевельнулся, буркнул что-то про конец рабочего дня, цапнул стакан и резко, без закуси, выпил! Как в кино. Однова живём!

   Дальше не так интересно. Как до мозгов напиток дошёл, всем похорошело, разговоры начались, про урожай, про планы, про страну. Нормальные, в общем, разговоры. Только после первого стакана второй, потом третий. Трёп пошёл неразборчивый и невнятный. Все окосели, а Юрий Андреич, до халявы дорвавшись, и вовсе на рога встал. Произнёс последние слова торжественно, что страшней парторга зверя нет, что завтра на станцию всю бригаду на парткомовском бобике отвезёт, и ушел в тёмные глубины подсознания.

   Пришлось сдавать жене бренное аполитичное на этот момент тело парторга. Аттракцион удался на славу!

   И мы тоже, в кинга играть не стали, посидели – погудели и мирно улеглись. Ночь последняя, даже грустно немного, но спалось нам после ударной «дозы» хорошо. Все проблемы решены, всё хорошо, прекрасная маркиза.
И уедем с почётом и комфортом.

   Увы, утром нас ждал облом. Бригада опохмелилась согласно инструкции, и ни в одном глазу, все засверкали глазами, хоть по новой праздник начинай. Только юнге пришлось ведро ледяной воды на умную голову вылить, но и он ожил.
Но когда мы пришли на разведку к Юрию Андреичу, обнаружено было только тело парторга, жалкое зрелище и невнятные стоны. Тело лежало на диване лицом вниз, взмыкивало и на раздражители никакой реакции не выказывало. Перестарались мастера фарса. Дурак ты, боцман, и шутки твои дурацкие, вот что получилось.

   Жена политика доложила несомненный дальнейший распорядок дня.
- Раньше шести не встанет. Болеет сильно. Опохмелится, оживёт.
И пришлось нам попутку ловить на тракте. И что вышло из этого?
Автородео, по полной программе. Наказал господь за аттракционы.
Предупредил, если точнее. Но об этом – в следующий раз.

ЛЛК. 10.01.2011