Больше всего на свете Она ценила свободу, ибо обрела ее, пройдя через многочисленные жизненные испытания путем потерь и разочарований.
Как только Он вошел в комнату, а вернее, как только послышался из коридора его голос, она почувствовала, что уже не принадлежит себе. Все ее внимание сконцентрировалось на нем. За мгновение до его появления в дверях, она успела надеть темные очки, и теперь они спасали, скрывая смятение и радость одновременно охватившие ее.
Весной он всегда тоже носил очки с темными стеклами, защищая глаза от яркого солнечного света. Даже во время совещаний он не снимал их, и она тихонько злилась, потому, что не могла видеть смотрит он на нее или нет. Это случилось уже давно, почти три года прошло с того долгого взгляда глаза в глаза, когда он неожиданно снял очки, и посмотрел на нее своими синими глазами. Он стоял так близко и, сняв очки, словно разрушил преграду разделяющую их. И она вдруг, изменяя всем своим принципам общения с мужчинами, сказала то, о чем подумала: «Такие красивые глаза нельзя прятать за темными стеклами». Сказала и удивилась себе, но синие глаза уже заглянули в ее душу и остались там. И никто не смог за эти годы заслонить их. От мужчин, с которыми была близка, она потихоньку избавилась, а новых знакомых, желающих завести с ней близкие отношения, она держала на расстоянии, давая понять, что ей вполне хватает дружбы.
Он закончил говорить по телефону и, проходя мимо, слегка наклонился к ней и сказал: «Прячемся?», а она не нашлась сразу что ответить и то ли призналась, то ли подтвердила: «Прячемся…», почему-то говоря о них обоих.
От его близости закружилась голова. Лишь усилием воли она заставила себя вернуться к происходящему в комнате. Надо было взять протягиваемый сослуживцем телефон и продолжить разговор о стоимости работ, договорах. Каждое слово давалось с трудом, но договорились быстро, и больше не было причины задерживаться после окончания рабочего дня. Ей вдруг захотелось избавиться от охватившего ее напряжения и, воспользовавшись тем, что это был ее кабинет, она сказала продолжающим беседовать людям: «Зал заседаний закрывается». Все вышли на крыльцо, а она, попрощавшись, пошла быстрым шагом прочь, спиной чувствуя его, остающегося там, позади. Она сделала попытку подумать о чем-нибудь другом и поймала себя на мысли, что улыбается. Да, всего несколько минут рядом с ним, и помимо ее воли душа поет, губы улыбаются, и мир вокруг кажется добрым и светлым. Сколько усилий было потрачено, чтобы избежать этой зависимости! Сколько раз она делала вид, что ничего не происходит, когда он случайно или не случайно касался ее бедром, брал за руку, говорил комплименты. Рациональный, практически не женский ее ум запрещал давать шанс развитию бесперспективных отношений. Сколько усилий!
Повернув за деревья, она бросила через плечо короткий взгляд и, наконец, осознала, что рядом с ним она действительно перестает принадлежать себе. Чувствуя физически волны его энергии, иногда мягко касающиеся ее, иногда обволакивающие, как бы обнимающие, она желала в такие минуты только одного: перестать притворяться, скрывать, что ощущает его на расстоянии, что «слышит» его мысли, что видит его во сне; перестать бояться завтрашнего дня, когда «сегодня» еще не случилось; перестать существовать в своем вселенском одиночестве, растворившись в его объятиях.
Больше всего на свете она ценила свободу. Но эта свобода оказалась иллюзией, потому, что только с ним она могла стать свободной от самой себя.