А с

Я и не предполагал, что молодой завлаб нашего института интересуется военной тематикой. С виду типичный интеллигент в модных очках. Однако в свои тридцать с небольшим лет – отец троих детей и подающий надежды ученый. Сидя в столовой, мы как-то заговорили об авиации, о самолетах. Потом перешли на Корейскую войну, где произошло первое боевое столкновение в воздухе реактивных самолетов.

-Наши планеры лучше, чем американские. Я читал переводную книгу «Господство авиации США в небе Кореи». Так там американский генерал писал о нашем истребителе «МИГ-15», что у него скороподъемность была лучше, чем у американского «Сэйбра», а вооружение вообще несравнимое. У них два спаренных 12-мм пулемета, а у нас три 23-мм пушки.
-Нет, Евгений Викторович, две пушки по 20 и одна 37 миллиметров, - поправил меня Олег.
-Олег, такое вооружение ставилось на штурмовиках, но у них не было радаров. А на истребителях с радарными установками было три одинаковые двадцати миллиметровые пушки.
-Я этого не знал.
-В начале войны на мигах радаров не было, но, когда корейцы притащили с нейтральной территории упавший «Сэйбр», у нас тоже появились радары. В шестьдесят девятом году на Курилах я работал авиационным механиком на «МИГ-17». Он отличался от «МИГ-15» большим скосом крыльев, и соответственно большей скоростью. Не помню, был ли форсаж на «МИГ-15». Ну, а наши авиационные пушки – просто блеск. При одинаковых технических показателях вес наших пушек в два раза меньше американских. Поэтому американцы и не могли вооружить свои самолеты пушками, только пулеметы. Пушка поражает цель с шести сотен метров, а пулемет только с четырехсот. Так, что насчет господства американцев в воздухе я сильно сомневаюсь. Олег, откуда ты вообще знаешь о Корейской войне?
-Из Интернета.
-А у меня был знакомый летчик, который воевал там. Должен был быть героем, но два самолета забрал командир полка или соединения. В то время для подтверждения попадания использовался фотопулемет, который фотографировал результат стрельбы. Вот два куска пленки с попаданиями у дяди Васи и забрали. В конце пятидесятых мой отец вместе с ним служили в одном полку, и эту историю я слышал от него.
-У меня есть список всех пилотов, участвовавших в боях.

Мы встали из-за стола и направились в кабинет к Олегу. Он включил компьютер и стал смотреть свои материалы. Пока он искал список пилотов, я ему рассказал, что американец в своей книге писал, что «Мигов» было сбито шестьсот, а «Сэйбров» только шестьдесят. Наши не изменили содержание, но написали свое предисловие, из которого следовало совсем другое. Как-то группа американских бомбардировщиков «В-29» под прикрытием восьмидесяти «Сэйбров» летела на дневную бомбежку. Наши пятьдесят «МИГ-15», несмотря на меньшинство, сбили десять «В-29» и несколько «Сэйбров». Американские пилоты после этого категорически отказались летать на дневные бомбежки, хотя им платили за это бешеные бабки.

Пока я говорил, Олег вывел на экран фамилии пилотов. Я несколько раз просмотрел список. Шулева Василия нигде не было.
-Не может быть! – сокрушался я, - Олег, до скольких сбитых самолетов у тебя список?
-До двух, а кое-где до одного.
-Но тогда он должен быть! У него много наших орденов и несколько китайских. Его представляли к званию Героя, но не утвердили. Что-то у него было до фронта. Его жена тетя Каппа, в последнюю нашу встречу рассказала, что когда они служили то ли в Монголии, то ли в Китае, дядя Вася одним ударом убил офицера, какого-то генеральского сынка. Тот был изрядной сволочью. Командование части, чтобы вывести хорошего летчика из этой ситуации, да и чтобы свои задницы прикрыть – представило это все несчастным случаем, а его срочно отправили на Корейскую войну.
-Убить человека одним ударом? – усомнился Олег.

-Дядя Вася был могучий мужик. Без всякой подготовки на соревнованиях он жал штангу больше ста килограммов! В шестьдесят первом он попал в Хрущевское сокращение. Как фронтовик, выбрал местом жительства Москву. Ему было чуть за сорок, когда он повздорил с какой-то компанией в автобусе. Он завалил там четырнадцать человек! Его судили. Лишили всех наград, но фронтовые друзья, Герои Союза вступились за него. Его освободили, награды вернули. Нет, лихой был мужик!
-Евгений Викторович, давайте поищем по фамилии, - предложил Олег.
-Пиши – Шулев Василий, отчества не знаю. Для меня он всегда был дядя Вася.
Олег защелкал на клавиатуре и через минуту радостно сказал:
-Есть еще один список в алфавитном порядке.

Мы внимательно всматривались в ряды фамилий и, наконец-то, нашли, кого искали: «Шулев Василий Федорович, 17 авиационная группа. Восемь сбитых самолетов».
-Всего восемь? – произнес я с сожалением.
-Что значит всего восемь! – возмутился Олег, - Все сходится, с теми двумя было бы десять, а за десять давали Героя.
-Распечатай, пожалуйста, мне этот список.

Пока Олег выводил на принтер список, я все еще приходил в себя. В голове возникали картины прошлого. Его дочь Ольга – моя одноклассница. Мы с ней учились в первом классе в Эстонии. Потом наши отцы служили рядом в гарнизонах под Калининградом. А когда они обосновались в Москве – мы часто заезжали к ним. Но в Москве я Василия Федоровича не помню. После суда он покинул семью и вскоре умер. Как будто от второй жены у него сын. Дай-то Бог. Но какой мужик был!
-У меня дома есть его фотография.
-Давайте ее сканируем и пошлем на сайт, - предложил Олег.

Вечером я перерыл альбом со старыми фотографиями. Вот и она. На снимке сидит бравый подполковник в парадном морском мундире, широкоплечий со смоляной шевелюрой. У него на груди пять боевых наград. Два ордена Красного Знамени, два ордена Красной Звезды, медаль «За боевые заслуги» и два китайских ордена. Рядом стоит красавица дочь. Толстая тугая коса спускается до пояса, ясный открытый взгляд карих глаз. А ведь она похожа на отца. Почему у нас с ней не сложилось в восемнадцать лет? Была еще возможность в тридцать, Ольга тогда была одна, но она просто струсила. Если бы она приехала ко мне в Минск, все у нас сейчас было бы по-другому.
Я перевернул фото. На обороте аккуратным женским почерком написано: «На долгую память Евгению Боровицкому от Ольги Шулевой, Москва 9.5.1966 год».

На следующий день Олег специально для меня распечатал статью испанских журналистов «Легенда о «красных командирах». В ней описаны два боя лучшего аса Корейской войны Николая Сутягина и его напарника Василия Шулева. Испанцы назвали их смертоносным дуэтом – когда эта пара была в воздухе, противникам оставалось только молиться.